Чёрный Король. Восхождение на трон. Книга II

      Алая река полностью окрасила белую тарелку своим окрасом. Сердце, лежащее в тарелке, не было живым, но было молодым. Так, как любит король. Это было его обедом. Молодое сердце, оно сырое, запивал король свежей кровью. Из этого набора, получается довольно вкусное блюдо.       Вот трапеза кончилась. Джек направился в свои покои, где хотел уединиться со своими мыслями. Черноволосый постоянно держал в голове эти кристально голубые глаза, дабы не забыть его… Джеку постоянно кажется, что сейчас он войдёт в спальню и застанет там Феликса, который мирно стоит около растения, поглаживая лепестки и, ещё не распустившуюся, почку. Как король подойдет к невинному и, как тогда, возьмёт его в страстном поцелуе. Но увы, каждый раз, его ожидания обламываются и всë заканчивается коротким вздохом.       Глядя на эту почку, Джек видит облик Феликса, который сияет своей улыбкой и мило поглядывает в окно. Галлюцинации быстро пропадали, когда Джек хотел дотронутся до облика. После этого, Джеку становилось одиноко. Во дворце, как будто стало пусто после смерти его, так скажем, супруга. Единственное, что оставил после себя Феликс, это воспоминания и растение, которое с каждым днём становилось ещё больше. А, нет, ещё и та белая маска Коломбина в которой погибший танцевал вместе с Джеком. Тот самый первый поцелуй и первый раз в овладении чужим телом. Ох, как же теперь моменты забыть? Конечно, никак, потому что это были моменты Феликса и Джека.             —Что было такого в твоём… —Розмари скорчила недовольную гримасу.— Бывшем?             —То, чего точно нет у тебя. — Джек помолчал, но вскоре продолжил, смотря в узорчатый мраморный пол. — Нет голубых глаз.             —Почему это? Есть. — вытветдила принцесса, взглянув королю в глаза.       Действительно, её глаза были голубыми. Они точь-в-точь как у Феликса, может. Даже намного лучше? И прозрачнее… Джека что-то перестало отталкивать от неё, даже наоборот, больше притягивать. Всë из-за глаз? Было неловко, но отводить взгляд король не собирался. Что-то заставило его прижать девушку к себе и крепко обнять. Сама дьяволица вздрогнула от таких действий и ошеломлëнно округлила глаза.       Эти большие и крепкие бледные руки, так сильно прижимающие девушку к своей груди, начали гладить её по спине. И голова, что смотрела на витраж, опустилась и коснулась лбом плеча принцессы. Джек сутулится. Он хотел отогнать эти воспоминания, но не мог, они всё лезли в голову, аки паразиты в сырой земле.             —Что такое, мой король? — наконец-таки, спросила принцесса.             —Мне не хочется говорить об этих смешанных чувствах. Я просто хочу ощутить твоё тепло. При этом единственное. Которое у меня осталось. — на выдохе сказал кудрявый.             —Ладно уж, всë-таки не чужие люди, да. — это было больше утверждением, чем вопросом. Розмари всегда была тактична и не любила не точность в высказывании мыслей, что чужих, что своих.       Они сплелись в объятьях, что были крепче каната. Розмари подбадривала своего собеседника, как могла, но ворота к его сердцу и душе были закрыты на ключ. Ключ, который был только у одного человека — Феликса.       Лес, что цветëт как прежде. Птички поют свои знаменитые песни и кружаться в чистом небе, танцуя парные танцы. Вот река течёт ровной струëй, а рядом с ней, на берегу, сидит нечто прекрасное. В позу лотоса усевшись, голубоглазый парень плетёт венок из милых и красивых цветов, найденных на полянке недалеко, напевая песню в такт птицам, котрые собрались около парня и заинтересованно смотрели на юношу.       Голубоглазый заметил пернатых рядом с собой и поднял уголки губ. Поднеся лодонь к одной из птиц, он сказал очень нежно и ласково:             —Здравствуй, моя хорошая, и всех вас приветсвую. Такие маленькие и любопытные, совсем как птенцы, но на самом деле, вы уже давно повзрослели. — Феликс резко перестал улыбаться и посмотрел в ручей. — Интересно, как ты там… Повзрослел ли? Одумался? — смотря в своё отражение произнёс юноша, — Мне так не хватает тебя…             —Старший! — перебил звонкий и молодой голос, размышления Феликса и что заставило его поднять взгляд на свих идущих братьев, — Феликс, ты опять один? Матушка Флора переживает, что ты стал чаще уходить далеко. — оба брата подошли к юноше и сели окло него, блондин, который тараторит, аки сорока, продолжил. — Тебя что-то тревожит?             —Да… Тревожит. Но я не тороплюсь рассказывать о своих переживаниях. — немного дрожащим голосом сказал старший, поглаживая птицу, которая сидела у того на ладони.             —Фел, ты можешь рассказать нам, мы же все родные, так ведь? — сказал второй брат, посматривая на младшего блондина и на старшего собеседника.             —Вам просто не понять мои чувства, я сам ещё в них до конца не разобрался… А ухожу я для уединения с собой. Матушка Фауна говорила, что для полного умиротворения и очистки души от грязи, нужно уйти подальше от шума, думать о том, чего ты правда хочешь, ещё петь песню Солнцу, это всегда неплохо.             —Ты всегда был таким занудой? — тут же младший брат получил нехилый такой подзатыльник от среднего.             —Просто ты ещё не созрел для полного понимания себя и своей души. А ещё ты всегда был разгильдяем! Тоже мне! Будущий Бог живых существ! Скорее. Повелитель обезьян! — сказал средний.             —Ты сейчас получишь… — нахмурился блондин.             —Кто б говорил. — закатил глаза средний, протягивая слова.             —Мальчики, не ссорьтесь. Ха-ха, вы наталкиваете меня на плохие мысли насчёт вас. — усмехнулся Феликс, глядя на своих братьев.             —Феликс, ты что имеешь ввиду?! —вздрогнул блондин.             —Да так, ничего. Не берите в голову. — старший продолжил плести венок.             —Только не говори, что скучаешь по нему? — недовольно высказал средний, корча гримасу.             —Нет, что ты, я бы никогда не стал скучать по такому монстру, как Джек. Да и я рад, что наконец освободился от его оков.             —Но он же любил тебя, разве нет? — поднял бровь блондин.             —Не думаю, что это была любовь. — гнусно ответил старший.             —Тогда не убивайся по нему! Он не достоин твоих переживаний! Он же. Он. Э-э-э… — младший не мог придумать никаких оскорблений на Джека, так как ничего из лексикона не подходит.             —Просто скажи, что он пирожок с ничем. — лёг средний на мягкую траву, не двигаясь с места.             —Мне бы твоё умение оскорблять… — тут же младший лёг на грудь среднего брата.             —Вам ещё расти и расти… — с улыбкой произнёс старший, после мягко усмехнулся.       В главном зале, где король теперь часто проводил время, стоит хрустальная ваза. Сколько он помнит, её сделал отец, когда был жив. Сделал он её сам в подарок своей жене, тобишь матери Джека. Уж пол века прошло как их нет, но ваза осталась.       Чëрт! Опять эти мысли... Воспоминания о Феликсе. Ваза хрупкая, перламутрового голубого оттенка. Джек наматывал круги, хаотично ходил по залу с недовольным лицом. Это заинтересовало Зеркало:             —Господин, Вас что-то тревожит?             —Да! Этот... Феликс он... До сих пор у меня в голове...             —Вы его любите, Ваше величество.             —Нет, не люблю. Его личность была мне не интересна, так же, как и он сам. Мне было всë-равно. Единственное, что меня притягивало, так это его глаза и тело.             —Господин! Нельзя же так играть с чувствами невинных! — Зеркало возмутилось.             —Наши чувства были не взаимны.             —Тогда почему вы оба согласились на помолвку?             —Он мне давал овладевать его телом, а я ему спокойствие.             —Эх, господин, господин... Такого я от Вас не ожидал.             —Теперь будешь ожидать. — отвернулся от Зеркала король.             —Посмотрите на себя для начала. Потом на других. И осознайте правильность своих действий.             —Да чтоб тебя...— рыкнул Джек.             —Не вините меня. Я просто хочу помочь.       Вдруг Джек резко подходит к вазе и разбивает её. Осколки разлетелись на мрамор и, отблескивая, лежали на холодном полу. Джек недовольно пыхтел и его зрачки сузились от переполняющей его злости. Осколки хрусталя лежали и напоминали что-то. Но что? Родителей? Или бедное и уже грязное сердце Феликса?             —Господин, зачем Вы так...             —Убрать всë! Живо я сказал! Чтоб ни один кусочек не лежал на полу! — Джек заверещал, аки баба на базаре.       Испуганные слуги, дрожа и с осторожностью, убирали осколки, которые были воспоминаниями о бывших правителях Брайтона. Джек на грани психоза раскидывал всё, что видел, не давая слугам успеть убрать что-то другое.             —Господин, остановитесь! Вы разнесëте весь дворец! Успокойтесь! — выкрикнуло Зеркало.             —Да как тут успокоиться, когда в голову лезут мысли о том парнише!?             —Пригласите Розмари! Она должна Вам помочь... — с неохотой сказало Зеркало. Оно знало и знает как всё будет, но всё зависит от выбора Джека. Ведь он сам строит свою судьбу, а Зеркало лишь даёт ему выбор.       Наконец Джек хотя-бы немного успокоил свои нервы. Король позвал гонца после этого, и отдал письмо для Розмари, и приказал скакать к ней.