Ледовая история

Вообще-то она была спокойной. Собранной, целеустремленной и совершенно не умеющей играть на нервах у близких людей. Но порой наступали такие моменты, когда даже ее терпению приходил конец, и настроенная на победу фигуристка превращалась в маленькую девочку. Не осознавая, что сейчас переживает такой период, Камила не сдержалась и от нахлынувших чувств пнула чемодан. Сил аккуратно складывать вещи у нее не осталось. Застонав от эмоциональной бури, девочка присела на край кровати, нависла над чемоданом и судорожно вздохнула. До отлета оставалась ночь, а желания и настроя собираться в дорогу не было. Вспомнив об отце, который где-то прятался в квартире после сцены с ее упрямством и шантажом, Камила сердито ударила ладонью по постели. Во всем, конечно, был виноват он. Сбил режим, подвел, разозлил, да еще и отказался это признавать. Впору было стать капризным ребенком, требующим внимания. — Гав! — наблюдающий за ней рыжий пёсик, который лежал в кресле, поднял голову. — Да, Лёва, папа… осёл, — единственное оскорбление, на которое хватило воспитания, вышло скомканным и совсем не обидным. Да и сложно было представить, что Марка Валиева что-то заденет — Камила знала этого человека 15 лет, и видела, как он реагирует на любые манипуляции в свою сторону. Жестко и беспрекословно мог поставить человека на место. Казалось, терялся он только от редких нападок дочери. Вкрадчивый стук в дверь Камила восприняла остро — защищаться, так защищаться до конца. Не собиралась она отказываться от своих слов, раз отец тоже решил стоять на своем. В Канаду она не полетит! — Папа, я не хочу разговаривать! — громко отчеканила она. — Может, со мной поговоришь? Этот голос она меньше всего ожидала услышать у себя дома. Куда в одно мгновение делась ее злость, подкрепленная упрямством и максимализмом, одному Богу известно. Камила на носочках подскочила к двери и приоткрыла ее, чтобы круглыми глазами посмотреть на тренера, поджидающую смиренно в коридоре. — Ну что? Бунт на корабле? — устремленный вниз взгляд прошелся по растерянному лицу. Эффект неожиданности удался. Видимо, девочка лишилась дара речи. — Этери Георгиевна… — прошелестел ее голосок, обычно звонкий, льющийся как колокольчик, особенно, когда фигуристки собирались в стайку и начинали по-детски дурачиться. — Позволишь? — чуть приподняла бровь Тутберидзе, и после заминки, Камила отступила, приглашая в свою комнату. Нет, Этери была не сторонницей вмешиваться в семейные драмы. И, конечно, она удивилась, когда вечером после тренировки на телефон поступил звонок с незнакомого номера. Коротко объяснив отказ дочери лететь в Канаду, Валиев также сухо, словно ему впервые приходилось это делать, попросил совета. Зная, сколько порой требуется выдержки и самоанализа, чтобы обратиться за помощью, Этери согласилась приехать. Тем более, что мини-бунт ее «отличницы», воспитанной подчиняться без лишних слов, был в новинку. Переходный возраст что ли запоздалый? — Ну и что у нас? Камила прикрыла дверь, и поразилась, насколько же высокая у нее тренер. Как впечатляло ее это с детских лет; сколько бы времени не прошло, она все также и будет восхищаться, глядя на женщину снизу вверх. Таким же высоким был отец, который смотрелся иногда в этой комнате, как слон в посудной лавке. Он и сам чувствовал себя неловко среди мягких игрушек, медалей, кубков, грамот и прочих атрибутов жизни подростка, связанного со спортом. Поэтому заглядывал он к ней нечасто. — Привет, Лёва, — оглядевшись, Этери развернулась и с вопросом посмотрела на притихшую девочку. — Сбит режим? Камила огорченно кивнула и посмотрела на руки, стыдясь глянуть в глаза Этери, которая с утра выдала всем установку отдохнуть перед отлетом. Их с Аленой даже с катка отпустили пораньше, хотя, судя по одежде — джинсам и теплой кофте — тренер не успела уехать домой. А она вот ни чемодан не собрала, ни вовремя спать не легла. — И что будем делать? Не летим в Канаду? — участливо уточняла Этери, прекрасно видя, как влияет на девочку ее авторитет. Отступать было бессмысленно — она уже ввязалась в эти психологические дрязги, и Тутберидзе присела в кресло, которое стояло у компьютерного стола, — Давай будем говорить… Садись… — она подошла к девочке и усадила ее на кровать, потянув плавно за руку. Позволяя управлять собой, Камила оказалась в еще худшей позиции — женщина сидела слишком близко к ней, ее непроницаемое лицо с умными глазами было напротив — и шанса юлить у спортсменки не осталось. — Ну, рассказывай. — О чем? — показались на ее лице знакомые бровки-домики. — Что за бунт? Почему не летим в Канаду? Испугалась? — Нет! — молния вспыхнула в шоколадных бездонных глазах, заведенная Камила нахмурилась. — Ну, а что? — подождав пару минут, пока девочка будет сверлить взглядом пол у ее ног, Этери подвинулась и решительно приподняла ее голову, взяв за подбородок. — Камила, я читать ваши мысли еще не научилась. Я, конечно, смогу попробовать, но боюсь, далеко мы не уедем. — Он обещал поехать со мной! — обида выдала возраст в девочке. Нет, все же определенно это был ребенок, хоть и закаленный во время соревнований. Отпустив руку, Этери задумчиво прокрутила в голове ответ и прикинула сценарии, по которому мог строиться их разговор. За годы работы с несовершеннолетними их у нее накопилось немало. — Так. А разве у нас нет правила насчет родителей? Напомни мне… — Но папа может не жить с нами в одном отеле. Он мог бы просто прилететь отдельным рейсом, у него есть деньги, чтобы прилететь… даже отдельным самолетом! А вместо этого он полетит в свой Дубай! — в запальчивости пожаловалась Камила. — Знаешь, я бы тоже вместо холодной Канады выбрала бы Дубаи, — без намека на иронию сообщила Этери, и атака Камилы прошла, она непонимающе уставилась на нее. — Я к тому, что, если дела требуют нашего присутствия в одном месте, то мы совершенно не можем позволить себе быть в другом. Как бы нам этого не хотелось. Знаешь, почему? — не получив реакции, Тутберидзе ответила сама: — Потому что мы взрослые, и несем ответственность не только за себя, но и за других. Вот ты за кого несешь ответственность? — За команду? — неуверенно протянула Камила, украдкой глянув на нее. — За страну, Камила… Не дуйся… — Этери потрепала ее за щеку. Вес удавалось контролировать без проблем, но вот щеки, скорее всего, останутся отличительной чертой Камилы еще надолго. Девочка криво заулыбалась, подавшись назад. — А твой отец, видимо, несет ответственность за своих подчиненных, фирму, бизнес. Надо, чтобы каждый занимался своим делом. — Он, все равно, меня обманул. — И это неправильно. Но послушай — тебя еще столько раз в жизни обманут, столько раз подведут, обидят, оскорбят… И что ты каждый раз будешь сниматься с соревнований? Так и будешь чемпионкой среди юниоров? В детском саду этом останешься? Мне тебя в другую группу перевести? — Этери знала, на какие больные точки надавить. Даже в Камиле, пока не испорченной славой, пряталось тщеславие. — Ну, а что? Можешь себе тогда позволить: хочу — лечу, хочу — не лечу… Удобно же. — Не-ет, — настороженно запротестовала. — А что тогда? Твои предложения. Давай накажем папу и испортим себе карьеру, — заглядывала в ее глаза Этери, — И пусть все горит синим пламенем. Ты же этого хочешь? — Нет, я не этого хочу. — А чего ты хочешь? Ну, Камил, я жду твоего ответа, — посмотрела по сторонам Этери. — Хочу поехать в Канаду и выиграть второй этап Гран-при. Хочу чисто откатать программы и… получить кайф от чистого проката. — Ну вот, — внимательно снова посмотрела на нее женщина. — В этом наши желания с тобой схожи, — Этери заметила на стене часы. — Двадцать минут тебе на сбор чемодана, а потом выходи — думаю, Марк Витальевич с тобой захочет поговорить. Спокойно поговорить. Камила закивала, согласившись, и тренер напоследок пожала ее руку, подбадривая в принятом решении. Когда Этери вышла из комнаты, девочка первым делом решила сообщить подруге, кто у нее в гостях дома.

***

— Я не думал, что это важно… Он и сам понимал, насколько глупо звучит такой ответ. Женщине даже не пришлось отрывать взгляда от чашки с чаем, которой угостил Валиев. Устроившись напротив нее за обеденным столом в гостиной, Марк постукивал краем телефона. Жест с потрохами выдавал в нем нервозность и вину. — Ей 15 лет. В таком возрасте все важно, — наконец отвлеклась от красивой чашки Этери и глянула открыто на него. Вздох, и раскаяние отразилось на мужественном лице, сейчас Валиев свободной рукой взъерошил и без того растрепанные волосы. — Не могу я не поехать в Дубаи. — Я вас не обвиняю. Но… Хотите совета? — Конечно, — он чуть заметно повел плечом, давая ей разрешение. — Не давайте обещаний, которые вы не можете выполнить. Старайтесь ограничиваться чем-то реальным. И тогда ее настрой не будет сбит. Ни перед какими соревнованиями… — Я — болван, — внезапно протянул по слогам Валиев. — Если дочь проиграет, в этом буду виноват я. — Если Камила плохо откатает, в этом будет виновата она. Значит, не научилась переступать через эмоции, не научилась оставлять их за бортиком. Значит, работать нам еще и работать… А так и будет — я не жду идеального проката. Она очень неровно идет, — попробовала чай тренер. — Вкусный, — буднично отметила она и заметила, что Валиев не готов к таким отступлениям от темы. Он моргнул, переваривая информацию. — Вы никогда не давали необдуманных обещаний? Он смог застать врасплох ее вопросом — на мгновение Этери вспомнила себя в другом возрасте при других обстоятельствах, когда в плену эмоций она могла наговорить лишнего. С годами эта черта уходила — оставалась способность к анализу, рефлексии и тщательному контролю. Если сказал, то делай. Этому же она учила и своих спортсменок. — Из такого складывается авторитет. — У вас он непоколебимый — видимо, вы не даете пустых обещаний, — усмехнулся он. — Спасибо. Что приехали и не дали ей совершить самую большую глупость в мире. Тещи нет, чтобы успокоить Камилу, а я мог только лишнего наговорить. — Ну, вы уж будьте поспокойнее — довезите ее завтра в аэропорт в том состоянии, в которое я ее сейчас привела. Мы и так долго документы собирали, все откладывали поездку. Спасибо вам, мне сказали, что это вы похлопотали. Подергали за нужные ниточки? Ей и вправду было интересно, как директор «Самбо-70» смог убедить Валиева им помочь. И главное, какие обещание мог дать мужчина, чтобы команду фигуристок и их тренеров отпустили в пандемию за границу. Такая помощь дорогого стоила, и Этери призналась себе, что испытывает уважение к нему за то, что он сделал. — Просто у вас много поклонников… — У меня? — она не сдержала смешка. — Вы точно говорили, что документы на меня оформляете? — У вас, у фигурного катания, я имел в виду… — А, ну теперь понятно. А то прям огорошили меня, — усмехалась женщина. — Хорошо еще, что девочки летят, а то меня бы одну в Канаду точно бы не пустили. У меня-то как раз в верхах поклонников нет. — Вы, наверное, строги к себе. Ваши заслуги… — Забываются очень быстро. К этому я уже привыкла. Или нет? Женщина перевела взгляд за его спину, как раз появилась Камила. Она и не поняла, как хирургически точно проанализировал ее Валиев, отмечая, что разговор про признание заслуг для нее щепетилен и болезнен. Даже маска ледяной Королевы не успела скрыть это. — Думаю, вам надо поговорить. А через минут 15, а лучше через 10, Камила, кому-то надо будет уже ложиться спать, — поднялась тренер. Она проследила за тем, что мужчина обернулся и посмотрел на дочь, которая тоже не знала, куда деть и глаза, и руки, которые она, то прятала за спиной, то засовывала в карманы спортивных брюк. — Дочь, я все понял… Я — дурак, — примирительно сообщил Валиев. — И подвел тебя. — Послушаешь его? — Этери поймала ее взгляд. Девочка кивнула, и тренер поняла, что можно уезжать. — Но сначала проводите меня, пожалуйста. — Да, конечно. Спасибо, что приехали. Я могу вызвать водителя, — поднялся Валиев. — Я за рулем, спасибо. Кстати, что с ней сделал ваш водитель? — остановилась напротив мужчины Этери. Она и вправду была в восхищении от того, что джип перестал сводить ее с ума и слушается каждого поворота ключа. — Не знаю, но могу спросить, — улыбнулся лукаво Валиев, давая понять, что прекрасно понимает, чего стоил ремонт ее машины. Он переглянулся с дочерью, которая приподнялась на носочки и снова опустилась — обычно так Камила делала, когда собиралась с силами перед важной речью. — Спасибо, Этери Георгиевна. Я вас не подведу. Я завтра буду в аэропорту. И в Канаде все сделаю. — Ну, тогда мое сердце спокойно… Проверим, в Ванкувере, какие обещания ты даешь и как их исполняешь. Договорились? — подойдя ближе, Этери еще раз заглянула в ее глаза, и заставила своим заинтересованно-ироничным тоном заулыбаться. До Ванкувера оставалось только долететь и не растерять этого юношеского запала. *В конце октября, несмотря на трудности с оформлением документов, Камила прилетела в Канаду для участия во втором этапе серии Гран-при прошедшем в Ванкувере. После короткой программы лидировала с результатом 84,19 балла, чисто исполнив тройной аксель и остальные прыжки, входящие в программу. В произвольной программе допустила «степ-аут» на тройном акселе, но чисто исполнила четверной сальхов, каскад четверной тулуп—тройной тулуп, каскад четверной тулуп—ойлер—тройной сальхов и получив 180,89 баллов за произвольную программу и 265,08 баллов за сумму заняла итоговое первое место, фигуристка обновила мировые рекорды за произвольную программу и по сумме баллов за две программы, установленные ею за три недели до этого.