Ледовая история

Камила пыталась успокоить Леву, который занервничал, сидя в переноске у нее под ногами. Самолет затрясло, и песик подал голос. Занимаясь собакой, девочка слушала вполуха монолог недовольной Трусовой, сидевшей через Аню рядом с ней. — Вот с чего это я должна буду бегать пятьдесят кругов? Я что маленькая? Зачем мне такая разминка… глупая? Зная, что тренер наказала утром Трусову за то, что та уехала самостоятельно на вокзал и не предупредила никого, Камила с трудом подбирала корректные фразы, чтобы не задеть подругу по команде еще больше. — Этери Георгиевна утром была сердита, — а вот Аня вставила свое мнение. — Я предупредила на ресепшене… — Трусова ответила им сердитым взглядом. — Я не виновата, что Этери Георгиевна не взяла телефон, когда я позвонила! — А потом почему ты ей не отвечала? — осторожно уточнила Камила. — Потому что телефон был в сумке. Какая разница? — горели у девочки глаза. — Не буду я завтра бегать! — упрямо повторила она. Аня и Камила переглянулись, они прекрасно знали, что сборы на то и сборы — надо выполнять, что говорит тренер. Особенно, если учесть, что в момент пропажи Саши все испугались и начали суматошно ее искать. Из-за спешки Камила даже не смогла попрощаться с отцом, она не позавтракала и уехала на вокзал, а оттуда в Москву. Вечером села в самолет и полетела в Красноярск на предолимпийские сборы. — Может настроение у Этери Георгиевны к утру изменится, — пожала плечами Аня и углубилась в содержимое телефона. — Надо, чтобы папа Камилы прилетел в Красноярск и развеселил ее. Аня и Камила одновременно посмотрели на перевозбужденную Трусову, которая сначала проигнорировала их взгляды, а потом развернулась в кресле и всплеснула руками. — Что? Мы все видели, как твой папа, Камил, веселит ее. Даже больше, чем Даниил Маркович или Сергей Викторович. — Мой папа… просто веселый, — в легком замешательстве напомнила Камила и смутилась, Аня украдкой и с сочувствием глянула на нее. — И папа не прилетит в Красноярск… — Да конечно! Вот мои родители не прилетят — потому что им запрещают. А твой папа и в Сочи был, и в Эстонии, и вчера в Петербурге. — Я тебя не понимаю! — возмутилась, наконец, обычно спокойная Камила. Сдвинула брови, чтобы показать, как раздосадована. — Мой папа, когда свободен, может прилететь ко мне. Сейчас он волнуется и чаще прилетает. — И общается с тренером, — насмешливо фыркнула Саша. — Как и все родители. Все! — отрезала Камила. — Мой папа не отвозит нашего тренера домой, не ужинает с ней и… не смешит ее! — упрямилась жестокая Трусова. Камила приоткрыла рот, чтобы поспорить, но увидела еще раз глаза Щербаковой. Та виновато поджала губы. — Мой тоже… — призналась Аня. Ощущая, как в груди бурлит водопад эмоций — от обиды до ярости — Камила не нашлась, что ответить. Схватив переноску, вскочила и начала выбираться со своего кресла. — Иногда Саша ты просто… ужасна! — вырвалось у Камилы напоследок. После этих слов она отправилась в конец самолета. Притихшие девочки не стали мешать ей. — Тук-тук. Камила не ожидала, что к последнему ряду сидений подойдет Этери Георгиевна. Подкармливая Леву бортовой едой, девочка склонилась над переноской, которую поставила на соседнее кресло. Выпрямившись, настороженно проследила, как высокая женщина — без своего привычного пальто — присаживается рядом. — И чего мы сбежали? — пристегивалась Этери Георгиевна и попутно поправляла распущенные волосы. — Тут… спокойнее, — Камила застегнула отверстие на переноске, через которое кормила Леву. — А чем ужин не угодил? — тренер указала взглядом на коробку с едой, стоявшую на столике перед ней. — Аппетит пропал? — Мне не хочется, — грустно отозвалась Камила, опуская голову. — Почему? Камил, ну-ка, нос давай повыше. Что за настрой? Мы так собрались ехать на сборы, а потом в Пекин? Мы в таком настроении точно не выиграем, — поглядывала в проход Тутберидзе. Камила понаблюдала за ней и вспомнила отца, который в последнее время часто находился рядом с Этери Георгиевной. Улыбался ей, шутил, помогал, даже ужином кормил. Он же не со всеми так делает? За своими размышлениями Камила не заметила, что Этери Георгиевна посмотрела на нее. Молчаливо женщина ждала реакции, и девочка сморгнула, занервничала. — Саша задела? Она может. — Нет. Все в порядке, — замотала головой Камила. — Уж знаю я, когда у тебя все в порядке. Давай поболтаем? — У вас тоже плохое настроение? — Камила заметила, как замерла Этери Георгиевна и запустила длинные пальцы в волосы, начав массировать себе голову. — Скорее, это называется — подвешенное состояние, — размеренно отметила Тутберидзе, подбирая слова. Удивительно, но она завела взрослый разговор, и была откровенна. Это льстило Камиле. — Когда стоишь на перепутье и не знаешь, что делать. Вот я сейчас как раз в таком состоянии… То ли радостно, то ли грустно. Еще сама не поняла. — Вчера вечером вы были радостной, — напомнила Камила. Она пристально изучала эмоции тренера, которая, словно чувствовала себя неловко и беспокойно, то бралась за волосы, то сплетала пальцы рук в замок и вновь расцепляла их. — Да, вчера было хорошо… — странная заминка не укрылась от внимания девочки. — Видишь, как все может измениться за какие-то сутки, — улыбнулась Этери Георгиевна и взглянула ей в глаза. Камила вспомнила их традиционный зрительный контакт перед прокатами, но тогда взгляд у тренера уверенный, нацеленный на победу. Сейчас Этери Георгиевна смотрела устало и задумчиво. Обычно она такой откровенной своего тренера не видела и, конечно, растерялась. — Саша бывает жестока, но не со зла. От своей прямолинейности и несдержанности. — Я знаю, — снова опустила голову Камила. — Ляпнет что-то, не подумав, а потом сама же и мучается. Долго копит силы, чтобы извиниться. Но ты это тоже знаешь. А еще, знаешь, сколько таких людей — даже хуже, намного хуже, злых, циничных — окажется рядом? И надо будет научиться не пропускать через себя их обидные слова. — Я учусь, — вздохнула Камила. — Я стараюсь… — И это правильно… — Этери Георгиевна указала головой на коробку. — И надо поесть. Срочно. — Хорошо, я поем. Этери Георгиевна, — Камила позвала ее, когда женщина начала отстегиваться, чтобы уйти. Она задержалась. — А вы не знаете, мой папа прилетит на сборы в Красноярск? — Марк Витальевич? — лицо тренера оставалось спокойным. Кроме странной тени, мелькнувшей в ее глазах, да и то незаметной для девочки. — Не знаю, Камил. Тебе это надо у него спросить. Мы никого не звали, но, зная твоего отца… стопроцентной гарантии не дам, что он не окажется в Красноярске. Ты же сама его знаешь… — Да, я знаю, — спрятала улыбку Камила. — Еда, Камила. Наш двигатель, — Этери Георгиевна еще раз кивнула на ужин и ушла к своему месту. Поколебавшись, Камила все же вытащила из коробки вилку и начала открывать упаковку с пюре. Девочка была уверена — тренер вернется и проверит. *** Удар был такой силы, что Этери показалось — она услышала хруст костей. Столкнувшиеся в прыжке девочки свалились на лед в разные стороны, а остальные фигуристки испуганно вскрикнули. Рванули к спортсменкам и тренеры. — Девчата, вы чего? — первым подъехал к поверженным Камиле и Саше Дудаков. — Раскоординация, — констатировала Этери, оказавшись рядом. — Все живы? — она тоже успокаивала сердце, которое защемило в момент столкновения. Спортсменки приподнимались со льда, оглушенные ударом и скорчившиеся от боли. — Ты специально? — Трусова, держащаяся за лоб, метнула изумленный взгляд на Валиеву. — Нет. Случайно. Я не видела тебя, — чуть слышно отозвалась та. — Да, конечно! Как можно было меня не заметить? — закричала Саша, встающая на колени. — Вот так, — пробормотала Камила и поднялась с помощью Дудакова. — Что с головой? — склонилась к Трусовой Этери, пока напарник осматривал другую девочку. Вокруг образовался круг из спортсменов, которые спокойно тренировались до этого момента. Сейчас все перепугались от внезапного инцидента. — В порядке, — буркнула Саша. — Если бы я что-то сломала, виновата была бы Валиева! — Я — слу-чай-но! — отчеканила с раздражением Камила. — Хорош выяснять отношения, на исходные, — Сергей Викторович хлопнул в ладони и обвел взглядом команду. Пока дети разъезжались, Этери задержала Валиеву, заметив у нее на лопатке очередной синяк. — Скоро мы тебя тональным кремом с ног до головы будем мазать? — Этери прощупала гематому и краем глаза оценила болезненную гримасу на лице девочки. — Надо заморозить, иди-ка ты, Камила, к врачу. — Не болит же, — пыталась посмотреть за плечо фигуристка. — Марш к врачу, — давая понять, что разговор окончен, Этери отпустила ее и проследила за тем, как она, нехотя отправилась к выходу. Трусова, поднявшаяся за пару минут до этого, уже в стороне заходила еще на один четверной прыжок. В этот раз ей никто не помешал. Отвлекаясь на телефон, Этери проверила чаты и задумалась — она так и не нашлась, что ответить Валиеву. Вчера утром выскользнув из постели и оставив там крепко спящего мужчину, Этери могла лишь предполагать, как он воспримет это. Завертевшись с пропажей Трусовой, уже на вокзале она получила от него сообщение с одним словом. «Сбежала» *** Марк, естественно, удивился. Со вчерашнего утра он размышлял, почему женщина, так откликавшаяся на его ласки всю ночь, улизнет из номера, не попрощавшись. Мало того — еще и не ответит на его сообщение. Только на следующий день, когда долетит до Красноярска и приступит к тренировкам. «Нет» Усмехнувшись от короткого ответа, Валиев отключился от разговоров на форуме, где изнывал второй день. После бурной ночи с Этери, наконец, снявшей маску Снежной Королевы, Марк развлекал себя во время деловых встреч сладкими воспоминаниями. Забываясь, он ловил ноздрями тот же терпко-цветочный запах пушистых волос, чувствовал их скольжение по лицу и в памяти снова оглаживал совершенные формы стонущей женщины. Валиев подсчитал, сколько времени сейчас в Красноярске — Этери дождалась вечера. Долго же она думала, что ответить ему. «Когда мы сможем увидеться?» Видел, что она еще в Сети, так и получилось — сообщение было тут же прочитано. Сделав вид, что ему интересно выступление спикера у интерактивной доски, Валиев посмотрел вперед. До тех пор, пока не пришел ответ. «Я не знаю. Через неделю мы летим в Пекин» Валиев прекрасно знал расписание дочери и уже заказал через помощницу все, что требовалось для поездки в Китай. «Ты же тоже будешь там» Не вопрос — утверждение. Кажется, Этери за эти месяцы его неплохо выучила. А позапрошлой ночью он раскрылся ей полностью, как и она ему. «Да. Будешь меня ждать?» «А есть выбор?» «Тебе же было хорошо. Я знаю» «Все сложно и только запуталось. Я не хочу, чтобы это отразилось на твоей дочери. У нас Олимпиада, ты же знаешь». «С Камилой я сам поговорю» «О чем?» «О нас, когда придет время. И не вздумай писать, что ничего нет» Марк утомленно потер лоб, он знал, что легко с такой женщиной быть не может. И, тем не менее, ему захотелось сесть в самолет и прилететь в Красноярск, чтобы снова заставить ее шептать с придыханием его имя, извиваться от удовольствия, цепляясь за его влажные плечи. Где-то под рубашкой зачесались красные полосы, и мужчина закашлял и заерзал. «Мы встретимся и все обсудим. Извини, мне пора идти». «Я вот сижу на скучном форуме и скучаю по вам, неприступная Этери Георгиевна» Он улыбнулся, представив, что женщина на расстоянии в 3500 км, покачиваясь на льду катка, увлечена разговором с ним. Скорее всего, она старается быть строгой для ватаги, прыгающей на льду. А в это время мыслями была рядом с ним. «Будьте хорошим бизнесменом, Марк Витальевич. Слушайте, что вам говорят» После этого сообщения она вышла из Сети. Понимая, что увлекся разговором, Валиев выпрямился и поправил пиджак. Все-таки надо было вспомнить о бизнесе и хотя бы попробовать вслушаться в происходящее. Через минуту Марк снова вернулся мыслями к блондинке, колдующей на льду.