Решимость не угаснет

Мальчик спокойно ожидал в сторонке, наблюдая, как пузыриться лава несколько метров ниже. Самый большой пузырь с бульком лопнул, разлетаясь на капли во все стороны, но не долетая до подвесных троп — при строительстве рассчитывали на такое. — Эр, — обратился он к спутнице, когда она закончила расплачиваться с доброженщиком, таким же сломанным, как и все остальные. — почему Подземелье такое? — Такое? — переспросила она, передавая ему вафельный рожок. — Ну, странное, — мальчишка поковырял носком обуви раскалённую брусчатку, даже через толстую подошву чувствовался жар. — Между Хотлендом и Ватерфоллом 10 метров, но тут очень жарко и сухо, а там прохладно и сыро... Почему? Просто такое ощущение, что между ними будто границу провели! — А ты любопытный малый, — мурлыкнула она, уже в сотый раз теребя его по волосам. — Но ты прав, между ними и правда есть граница. Мальчик отвлёкся от холодного лакомства, пытаясь осознать информацию. Между Ватерфоллом и Хотлендом есть граница, вероятно, со Сноудином она тоже есть. Оставался вопрос как, если никакой границы он никогда, ни в каких таймлайнах не встречал. А проводница всё так же шла по дороге, будто не было в этом ничего странного. Спокойно и размеренно перетекала с места на место, с поистине королевской грацией и чуткостью, подстроившись под его шаг. Фриск, глядя на неё, невольно выпрямился, стараясь повторить осанку. Он ещё раз лизнул мороженое перед тем как спросить: — Граница волшебная? — мальчишка был уверен в этом, но всё равно хотел подтвердить. Просто если он никогда не видел эту границу и не ощущал её, но она всё же есть, то значит, что она не поддаётся человеческому пониманию, как и любая магия в принципе. В этом он безумно завидовал монстрам. — Отчасти, — она снова посмеивается сквозь маску, оборачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Волшебные, скорее, сами места, нежели их границы. — Хм, — он задумчиво качает головой. — Значит эти пещеры — аномальная зона? — Я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду, — спутница тяжко вздыхает, — в моё время не существовало таких понятий. — О! — загорается ребёнок и быстро обгоняет её, встав на пути. Наконец-то нашлось что-то, чего она не знает! — Я тебе объясню, это несложно! Фигура останавливается, в любопытстве склонив голову к плечу. Плащ от резкого торможения качается так завораживающе, что на секунду Фриск забыл, что хотел сказать. Спутница приготовилась слушать. — Аномальные зоны, — начал он в точь точь, как ему объясняли в школе, — это места, в которых природа дала сбой в магическом или физическом плане. Эти места характеризуются, как совершенно непредсказуемые и не всегда поддаются человеческому восприятию! Эр склонила голову на другой бок, немного задумавшись, а после обошла мальчишку и продолжила путь, бросив короткое: — Не-а, — она идёт очень медленно, пока Фриск её не догоняет, снова походя на насупившегося воробушка, и только потом идёт привычным шагом, хотя из-за плаща кажется, будто она парит над землёй, — эти места рукотворны. — В смысле рукотворны? Их построили!? Он опешил, невольно переходя на крик, но под недовольным взглядом сбавляет тон. Новой подруге не нравятся крики, да и в принципе любые громкие звуки. Взгляд смягчается, и она снова треплет его по голове, попытка увернуться не увенчалась успехом. — Я расскажу тебе эту историю позже, — обещает она, и Фриск согласно кивает. Конечно, расскажет, куда она денется. Как они дошли до Лаборатории, мальчишка не осознаёт, но вот они уже стоят перед большой железной дверью, рядом висит табличка «ОпасНА! ДокаЗАна сТажОром Темм!». Странно, но он никогда не обращал на неё внимание раньше, возможно потому, что она висела на некотором отдалении от двери. Привычной надписи «LAB» над дверью не оказалось. Решив не задумываться, как Темми могли взять на работу в лабораторию, Фриск открыл дверь, почему дверь в потенциально опасную лабораторию не запирали, он тоже решил не задумываться. Монстры странные существа. Эр опередила его, тенью скользнула в тёмный коридор и скрылась во тьме так быстро, что он даже не заметил, просто в один момент спутница исчезла, как будто её и не было вовсе. Начав подозревать, не игра ли это его отчаявшегося, перепуганного сознания, мальчик хотел последовать за ней, в эту страшную темноту, искренне жалея, что масляную лампу они оставили в Ватерфолле. Словно в ответ на его молитвы с лёгким жужжанием поочерёдно включились лампы. — Тут пробки выбило, — сообщила Эр, обнаружившаяся на другом конце коридора, у электрощитка. Она решила сделать вид, что не заметила облегчения в глазах Фриска. На секунду в мальчике завозилось подозрение, уж слишком много знает его спутница. Впрочем, это же монстр, причём очень похожий на Лодочницу, а Лодочница тоже очень много знает. И говорит странные, но правдивые вещи. Он подбежал к ней и на всякий случай схватился за плащ, а то вдруг ещё куда-нибудь убежит. Они двинулись дальше по пустым коридорам, изредка им попадались застывшие монстры в белоснежных лабораторных халатах. Эр всегда ненадолго останавливалась рядом с ними, внимательно разглядывая, будто пыталась что-то понять. Кажется, для неё это было интересной загадкой, а вовсе не беспросветным кошмаром. В Эр умирал авантюрист. Ей стоило стать детективом или каким-нибудь учёным, раз ей так нравятся головоломки. — О чём ты думаешь? — Это не так важно, — отмахнулась спутница. Они остановились перед подозрительного вида лифтом. Рядом стоял, склонившись над кнопкой вызова, застывший монстр. Эр еле заметно оживилась, кажется, узнав старого дракона, с побледневшей от времени чешуёй. — Это мистер Канне, он всю жизнь посвятил изучению различных аномалий, — ответила она на немой вопрос, — а живёт он уже долго. Можешь считать его одним из древнейших монстров. Мальчишка придирчиво осмотрел его со всех сторон. Монстр как монстр, ничего особенного. Ну, типа, он не был большим и внушительным, как король Азгор или грозным и яростным, как Андайн. В конце концов, в нём даже не угадывался ветеран войны, как в чокнутой черепахе. Пройдешь мимо и забудешь, таких сотни, тысячи, и каждый скучен и пресен, так что скучаешь, лишь глядя на них. Внешность обманчива. Эр знала это, а вот юному Фриску только предстояло узнать. — Можешь поискать где-нибудь щипцы? Уверена они должны быть в лаборантской, мы как раз прошли мимо неё только что. Мальчишка пожал плечами и убежал к ближайшей двери. Заглянул внутрь, со скрипом открыв дверь, и убедился, что да, наверное, это то, что ему нужно. Небольшая комнатка с стеллажами и шкафчиками, столик, за которым сидит Темми, держа в лапках сэндвич. На маленькой пушистой фигурке лабораторный халат смотрится странно, особенно странно смотрятся очки. Они немного увеличивают глазки-пуговки, но это несильно помогает, голова всё ещё непропорционально большая, чтобы воспринимать монстра как-то иначе, нежели не мягкой игрушкой. Он подходит ближе, остекленевшие глазки с нетерпением смотрят на еду, а приоткрытая пасть уже готова откусить кусочек, Фриск никогда особо не рассматривал монстров вплотную, но сейчас удивлен, насколько длинные и острые у Темми, оказывается, клыки. Опасный арсенал для такого безобидного создания. Мальчик отворачивается и начинает изучать стеллажи. На них много разных инструментов, на одном даже лежит внушительного вида бензопила — её он не удержался и потрогал — но что-то хотя бы отдалённо напоминающее щипцы обнаружилось лишь на верхней полке, не в зоне досягаемости ребёнка. Пришлось импровизировать. Пара поставленных друг на друга ящиков с сомнительным содержимым и щепотка удачи заменили стул. Удержать равновесие на шаткой конструкции было сложно, и он чуть не упал, когда спускался, но цель была достигнута. Щипцы для барбекю получены. Откуда в лаборантской щипцы для барбекю, осталось тайной. Вернулся к Эр он так же быстро, как и ушёл. Протянул инструмент, и хоть под маской ничего не было видно, почему-то казалось, что она мягко улыбнулась в немой благодарности. Спутница приняла щипцы и попробовала залезть ими в карманы халата, где-то там, между бесчётным количеством фантиков, должна была быть ключ-карта. Фриск испуганно отшатнулся, когда мир завизжал раненным зверем. Вой, рокот и скрежет смешались в единый звук, разрывающий барабанные перепонки, мальчик сжался от боли. Эр прекратила моментально. — Ты в порядке? Ребёнок тихо заскулил, всё ещё закрывая уши руками. Ноги не держали, и он нашёл опору в лице спутницы, нежная рука легла на плечо, осторожно поддерживая. Его повели куда-то, но он не видел дороги, бесцельно перебирая ногами и опираясь на Эр. Не знал он и того, насколько медленно они шли и насколько шаток был его шаг. Как он оказался на мягкой лежанке в медкабинете, он тоже не знал. — Тебе стоит отдохнуть. Фриск согласен, ему следует немного поспать.

***

— Что с этим миром не так? В антипустоте было всё так же удручающе пусто, ей не хотелось сюда возвращаться. Вдвойне не хотелось оставлять воробушка одного в полном одиночестве. Только вот выбора не было. «Износился». Больше Чара не спрашивала. Она вернулась обратно к ребёнку, присаживаясь рядом на стул. Фриск выглядел безмятежным пока спал, морщинки разгладились, а руки обвили подушку в робком объятии. Маленький и беззащитный, он действовал на неё успокаивающе. Пока в душе рычала бессильная ярость, девушка оставила на столе записку. «Я вернусь». В голове металась между крайностями шальная мысль, навязчивая идея слишком безумная, чтобы сработать, но идеально вписывающаяся в рамки абсурда мультивселенной. Чара улыбнулась под маской, крутя между пальцами кинжал, и отточенным уже движением открыла портал. Если все миры списаны друг с друга, то почему бы этим не воспользоваться? По другую сторону её ожидал тот же медкабинет, те же пыльные папки, вялый фикус в углу и заваленный документами стол. Только вот на столе дымился стаканчик со свежим кофе, а на кушетке храпела медсестра. Она выглядела достаточно уставшей, чтобы не заметить её. Девушка сменила плащ Лодочника на лабораторный халат, висевший рядом на стуле, так же позаимствовав и пропуск у монстрихи. Надо будет вернуть вещи позже, а пока нечего спать на рабочем месте. Ручка евда заметно скрипнула, отворяя дверь. По коридору носились сотрудники, не обращая внимания на посторонних и, похоже, питающихся одним только кофе. Такой контраст с умирающим миром. Чара присоединилась к общей беготне, ловко лавируя между монстров, она незаметно скользила по самому краю выбеленных коридоров — растворяться в толпе вошло в привычку. Один поворот, второй, третий, зайти в исследовательское крыло, использовать пропуск, чтобы впустили, небольшая поездка на лифте. Обычно профессор проводит всё своё время в архиве, предаваясь скупой ностальгии. В этот день дракон так же сидел за столом, бережно перебирая бумаги. Предательски заскрипела дверь, и он поднял на неё свою узкую морду с потускневшей чешуёй. Монстры, как правило, не старели подобно другим живым существам, они не дряхлели и не слабели умом, оставались всё так же мощны до тех пор, пока их магия не истощится. Что ж, мистер Канне был исключением, он действительно выглядел старым. По крайней мере, таким бы человек представил себе старого монстра. А глаза всё так же сияют, как первая весенняя трава, мягко и ярко. И будто не прошло стольких лет с их последней встречи. Старый дракон принюхался и вальяжно взмахнул хвостом. Губы расплылись в лукавой улыбке, казавшейся в детстве такой страшной из-за острых клыков, он утробно зарокотал, разрезая возникшую тишину: — Присаживайтесь, принцесса. Чара не была удивлена, в конце концов, глупо считать, что он мог забыть её запах. Она послушно села рядом, убирая маску за ненадобностью. Монстр подсунул ей под руку конфету. Некоторые вещи не меняются. Девушка покачала головой, отодвигая сладость обратно: — Я не ваша Чара, теория параллельной реальности. — Так Санс прав, — он на миг загорелся, той самой безумной искрой, присущей всем учёным. — Но вы же не просто так пришли ко мне, не так ли? — Мне нужна ваша помощь.