Решимость не угаснет

Ромашки распускались капризно, неохотно. Маленькие бутоны набухли, постепенно разворачивая свои лепестки, покачивались на тонких стеблях. Тянулись вверх, туда, где должно быть солнце, и, не находя его, останавливались на полпути, так и качаясь полураскрытыми. Будто разочарованные, они скручивали листья и опускали головы, не веря, что их обманули. — Тебе не кажется это символичным? — Не думаю, это просто цветы. Девушка вздохнула: не просто ведь цветы, а ромашки. Символ семьи, чистоты и прочих нежностей, посаженные на растущую луну и политые вересковым мёдом. Сколько сил было потрачено на этот обряд, а они даже не расцвели. — А что ты вообще пыталась сделать? — чуть помявшись, спросила девочка, заглядывая ей в глаза. — Гадала, если бы расцвели с чётными лепестками — была бы удача, мир и прочие блага. — А если с нечётными? — А если с нечётными, то у меня ещё пять штук было бы, один-то точно с чётными зацвёл. Девочка помялась, скомкав край выцветшего свитера и закусив губу. Говорить Вио, что она как-то неправильно гадает, было рискованно, но всё-таки что-то подсказывало, что так это не работает. Да и не факт, что работает вообще. Но именно эти вещи делали Вио ей, а не кем-то другим, да и гадала на картах она отлично, пару раз даже попадала. Вио пошла поливать другие цветы, она была одной из немногих, кто видел смысл поддерживать сад в этом таймлайне. Она же была здесь наиболее частым гостем, хотя так и не решила остаться здесь навсегда. Ей не нравилась пустота Омеги, как и отсутствие привычных вещей, но вместо того, чтобы покинуть это место, она его обустраивала. Это было немного странно, хотя Фриск её в начинаниях очень поддерживала. Девочка улыбнулась своим мыслям, смахивая чёлку со лба. Она взяла ещё одну лейку, поливая ростки гортензии и растущие рядом кустики помидоров. Вио благосклонно потрепала её по голове. Вдвоём они быстро закончили с растениями, а после уселись в маленькой беседке, находившейся тут же. Девушка разлила по кружкам заварной чай, достав всё необходимое из маленького портала: — Что тебя беспокоит, Коричка? — Вио неспеша сделала глоток. Горячий напиток обжёг язык. — Я же вижу, как ты мнёшься весь день. — Так заметно? — девушка пожала плечами в неопределенном жесте. — Я просто… наблюдаю за одним человеком. Ему может понадобиться моя помощь. — Следишь, значит. Фи, как некультурно, — она скорчила осуждающую гримасу, и девочка рассмеялась. Когда чай был допит, Вио потребовала чашку себе. Она долго всматривалась в дно, на чёрные чаинки, рассматривала их под разными углами и взбалтывала, когда изображение её не устраивало. В конце она улыбнулась и гордо показала ей остатки чая. На дне было что-то похожее на звёздочку. — Видишь? Тут дерево, правда, чутка косое, но оно на закат косится, это хорошо. Если по-простому, то у нас тут важный выбор, который… Вообще в первый раз предстал, что-ли? Какой-то очень уникальный выбор у тебя впереди. Уникальный выбор? Она нахмурилась, смешно скорчив носик, стало как-то не по себе. Её ситуация и так была уникальной, но, похоже, впереди поджидало что-то ещё более удивительное. На фоне общих проблем это слегка настораживало. — Эй, Кор, — Вио легко щёлкнула её по носу, её жёлтые глаза засияли подобно маленьким солнышкам, — я рядом. Пожалуйста, помни об этом. Объятия не были неожиданностью, тонкие руки сомкнулись у неё на спине, а длинные волосы защекотали нос. Тепло чужого тела, мерное сердцебиение сердца, напротив, дарили покой, давно утраченное чувство близости с кем-то, заставили ресницы мелко затрепетать. Судорожный вздох сорвался с губ: — Спасибо. Кор сбежала, исчезнув за доли секунды в исказившемся пространстве. Вио усмехнулась, цветы загадочно колыхнулись, будто от ветра.

***

Вода брызгала во все стороны, противно шипела и булькала, Фреш мужественно защищался от кипящих брызг крышкой. Готовка определённо не была его талантом. Рядом, на тумбе, лежала одинокая куриная тушка, слишком большая, чтобы поместиться в кастрюлю. Низшие с любопытством смотрели на разворачивающееся на тесной кухоньке поле боя. Одного из них ошпарило горячей водой, и тот решил спрятаться под стол, на его место, пробираясь по телам друг друга, втиснулись трое новых. Они даже перестали интересоваться душой в соседней комнате, целиком посвятив себя запечатлению страданий старшего. Возможно, будь они более развиты, они бы почувствовали себя отомщёнными. Фреш сдался, выключив конфорку, курица осуждающе лежала рядом, всем своим видом доказывая его беспомощность. Куриный бульон, который ему посоветовал консультант, был достаточно простым рецептом, особенно, если его прочитать перед приготовлением, но паразит не справился даже с этим. Что уж говорить, он до сих пор не может нарезать колбасу одной толщиной, а тут надо было ещё что-то варить и солить, причём солить по вкусу. И вот как это — солить по вкусу? Он-то откуда должен знать, как будет вкусно? Он проверил Эр, та осталась лежать точно так же, как лежала до этого. Снейблейт чем-то шуршал в шкафу, но выбираться пока не планировал. Будучи укутанной в одеяло с ног до головы, девушка выглядела почти что мирно и как-то беззащитно. Кажется, она спала или просто лежала с закрытыми глазами, Фреш надеялся, что она спала, ей было бы полезно. Он осторожно размотал её из мягкой ткани, чтобы перевязать ладонь настоящим бинтом, о том, что рану было бы лучше зашить, он не догадывался. Мягкая кожа была щедро смазана кремом и завёрнута в стерильную марлю. Скелет накрыл её одеялом, на этот раз решив не заматывать, она уже достаточно отогрелась после ледяной ванны. Собратья столпились на пороге комнаты бесчисленной серой массой из щупалец и глаз. Они не переступали невидимую черту, усвоив новые правила, но некоторые из них вибрировали от чего-то похожего на гнев. Им не давали насытиться и при этом он сам отказывался от более перспективного носителя — старший отказывался от блага колонии. Это было неправильно и полностью противоречило заложенным в них инстинктам, что заставляло большую часть паразитов недоуменно хлопать глазами. Остальная часть пыталась возмущаться. Парочку, зашедших в своих попытках слишком далеко, Фреш решил убрать, как найдётся свободная минутка. Зайдя на кухню, он не удивился наличию гостя, только смущённо потупился. Черные провалы глаз смотрели на него с немым укором, одно веко чуть подрагивало. Всё в маленькой фигурке выражало осуждение его бытовой беспомощности, но, по крайней мере, в квартире было чисто. Скелет помялся пару секунд, прежде чем предложить Кор чаю, она как-то странно фыркнула: — Ты действительно думаешь, что тебя не убьют за использование заварочных пакетиков? — девочка потрясла в руке коробочку, внутри зашуршала бумага. — Выкинь эту гадость пока Чара не проснулась. — Её зовут Эр, — поправил паразит, послушно отправляя коробочку в мусорное ведро. Кор покачала головой. Она жестом приказала ему не мешаться под ногами, хотя, учитывая их разницу в росте, попасть под ноги могла именно она. Вскоре произошла какая-то магия, неподвластная его пониманию: курица смогла уместиться в кастрюлю, а кипящая вода не выливалась из-за краёв. Так же в суп отправилась нарезанная картошка, которую он честно помогал чистить. Кусочки хоть и были чуть-чуть неровными, но тоже отправились в суп. Фреш не чувствовал, но Кор сказала, что запах вкусный. Как запах может быть вкусным, он тоже не понимал. Девочка исчезла, ничего не сказав, как делала это всегда. Фреш не обратил на это особого внимания, решив, что отплатит ей позже. Найтмера там отвадит или его рекрутов, кто там ещё мог представлять угрозу Омега-таймлайну? Неважно, сочтутся. Суп был налит в тарелку и поставлен остывать на подоконник. Улица за окном постепенно наполнялась людьми, чуть-чуть монстрами, все спешили домой после рабочего дня. К семьям, может, к питомцам, в редких случаях к друзьям. Скелет облокотился на стол, сняв очки и протирая краем футболки, брызги успели их запачкать. Ожидание было недолгим, спустя пять минут он вернулся в спальню с едой. Эр открыла глаза на его появление и отвернулась на другой бок. На простыне было влажное пятно, аккурат под её головой, Фреш почувствовал себя неуютно, будто увидел то, что не должен был видеть никто. — Поешь? — спросил он, поставив тарелку на тумбочку. Девушка не ответила. Она была насильно переведена в сидячее положение. Одеяло закрывало голые ноги, окутывая поясницу, яркая футболка смотрелась несуразно. Пока Фреш думал , как заставить её есть, Эр перевела на него взгляд. В её глазах был океан из горя и боли, страшный багровый океан, глубокий и темный. — Зачем ты это делаешь? Голос непривычно тихий, почти шепчущий, робкий и дрожащий. Отчаянный. Скелет дёрнулся, как от кипящей воды. По позвоночнику пробежался вязкий холодок. Действительно зачем? Зачем оставлять ей жизнь? Она не хочет, колонии нужна её душа. Всё так просто. Забери её себе. — Ты мой друг, — Фреш скрутился в маленький комочек внутри черепа. Эр долго молчала, слишком долго, чтобы не почувствовать себя неуютно за это время. Она даже выглядела более бодро, чем до этого признания. Наконец она заговорила, всё так же тихо, будто сорвала голос: — Мы знакомы чуть больше трёх недель, — она чуть помедлила, будто продолжая формировать мысль. — Ты настолько одинок? В глубине души кольнуло, но он кивнул. Девушка выглядела ошеломлённой. Она рассмеялась, задрав голову к потолку, волосы спадали по её бледным плечам. Смех не вызывал облегчения. Он пугал. Костлявые руки сомкнулись у неё за спиной, прижав к решетке рёбер. Дрожь, бившая её тело, распространилась и на скелета, слишком лёгкого, чтобы её поглотить. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь постукиванием костей и сорванным дыханием. В маленькой полупустой квартирке стало холодно. — Ты должен убить меня, — она содрогнулась, вцепившись в куртку до побелевших костяшек. — Я же не остановлюсь, мне не хватит сил! У меня не осталось решимости. Треска слышно не было, но душа разбилась. Треснула, криво, не до конца, одной изломанной полосой с короткими ответвлениями. Потускнела до мутного малинового цвета, затихла, замерла на мгновение. Магия исчезла, глаза побледнели, лишившись всех красок. Чара судорожно вздохнула, крепко зажмурившись, тяжело задышала. — Пожалуйста, Фреш. Я не хочу быть их фигурой, я не хочу быть Ангелом смерти.