Решимость не угаснет

Джаред сжимал в руках палку, чёртову ножку от сломанного стула, прятался в пустой аудитории, слыша тихий стук. Тварь двигалась между рядами, магия яростно клокотала, быстро скользя между столов и стульев. Парень чувствовал, как холодный ветерок вскользь проходил по коже. Его УР зашкаливал. Джаред затаил бешеное биение собственной души. Стук приближался, мерный, будто от маятника, он сводил с ума. Парень почувствовал исходящий от чудовища запах крови и пыли, сладковатый оттенок лежавшего мяса. Он помнил этот запах, им обычно пахло в морге. Желчь поступила к горлу, а в глазах на мгновение зарябило. Сердце было готово выскочить из груди. — Маленький, маленький трус, — голос раздался едва ли не над его столом. Хриплый, совсем не человеческий, хотя очень на него похожий. — Ты что, даже не попытаешься? Монстр остановился, его ноги застыли совсем рядом с ним. Джаред покрепче сжал в руках палку, едва не поперхнувшись от запаха смерти. Виктима выбрал бить, бежать было некуда. Он с криком обрушил удар на малоберцовую кость. Тварь упала, человек вылетел из под стола с невиданной ловкостью. Он возвышался над ним, это был скелет, ещё один скелет. На этот раз с проломленным черепом, с одним единственным светящимся глазом страшно багрового цвета. Скелет зарычал от боли и злобы, желая подняться. Джаред пнул его в грудь, и тот отлетел на несколько метров вниз, к самой доске. Выроненный топор с окровавленным лезвием заманчиво лежал под ногами. Виктима поднял его, вес успокаивающе отдавался в ладонях. Скелет смотрел на него с другого конца зала, он уже успел подняться, однако тяжело опирался на учительский стол. Малоберцовая кость не выглядела хоть сколько-то поврежденной, несмотря на это, монстр на неё не опирался. «Бережёт, гад», — как сказала бы Дримурр. Её лёгкий смех прозвенел в ушах. Парень судорожно вздохнул, крепче сжимая пальцы на рукояти. Шагнул вперёд и едва не завизжал, когда из пола начали вырываться сколотые кости. Поднялась пыль, парень успел запрыгнуть на парты, в ужасе смотря на то место, где только что стоял. Он перепрыгнул на следующий стол, надеясь, что он не проломится под его весом. Быстро пробежался по ряду и наотмашь взмахнул топором, разрубая кости, преградившие ему путь. Скелет улыбался, гоняя его по аудитории, тихо посмеивался, треща костями, терпеливо ожидая, когда у него кончатся силы. Ведь единственный выход из аудитории был для него закрыт. А солнце за окном светило так ярко. Джаред едва не упал на острые пики, когда парта с хрустом проломилась под его весом. Монстр оказался перед ним, замахнувшийся сколотой костью над его головой. Парень оступился, поставил ногу на пол, чувствуя, как кость впилась ему в голень, и отбил удар, вырвав оружие у него из руки. Тяжёлым обухом зарядил ему в бедро. Скелет с рычанием отлетел к стене, тяжело на неё опираясь. Виктима перехватил свой топор, замахнувшись. Он легко разрубил ряд костей, лезвие коснулось стены, погрузившись в штукатурку на полсантиметра. Твари там уже не было. Душу сжало будто в стальные тиски, глаза успели заметить голубоватое свечение, перед тем как ноги подкосились. Он ожидал упасть, но его швырнуло в сторону, как от взрывной волны. Тело пробило окно, стекло со звоном разлетелось на мелкие осколки, расцарапав туловище и едва не вспоров живот. В ушах зазвенело от встречи с землёй, мягкой и травянистой, острые шипы роз едва не выкололи глаза. Из горла вырвался сдавленный сип - второй этаж как-никак. Джаред оскалился от страха и боли, фигура, успевшая стать ненавистной, склонилась над ним, растягивая рот в жуткой усмешке. Вторая фигура, слишком похожая на первого, встала у него за плечом, оценивая недобитую дичь. Драконьи черепа за их спинами в предвкушении зарычали. Виктима закрыл глаза. Когда он их открыл, тварей уже не было.

***

— Чара, — зашипела рация, обеспокоенно чавкнула и повторила — Чара, чёрт возьми, приём! — Пока жива, — шепнула она, выключив рацию сразу после. Огромный пёс как раз закончил разгрызать бронированный авто и сейчас принюхивался, слизывая кровь с морды. Чепрачный, с черной спиной и белым пузом, с висящими клоками шерсти и оборванными в бахрому ушами, с мутными глазами и клыками размером с хороший меч. Чара смотрела, как зверь отряхивается, как с его шкуры градом сыпятся пули, застрявшие в густой шерсти, как он делает шаг, утыкаясь испещрённой шрамами мордой в здание. Похоже, что это был Догго... когда-то, а может, и всегда, мультивселенная могла быть очень жестокой. Чара могла поставить десяток монет на то, что Кошмар притащил его из Андерворлда. Пёс сделал шаг к ней, ещё один, пока Дримурр не поняла, что это не могло быть случайностью. Она выскочила из укрытия как раз в тот момент, когда Догго с громогласным рыком кинулся на неё. Мощные челюсти сжали машину, за которой она пряталась, зубы прошили кузов насквозь. Зверь тряхнул головой, отправляя машину в полёт, на Чару посыпались осколки стекла. Монстр обернулся в её сторону, скользнул по ней невидящим взором и опустил нос на дорожную пыль. — Рей, — шепнула она в рацию, видя, как уши дёрнулись в её сторону, — закричи через три секунды. Чара выкинула рацию как можно дальше от себя, бросаясь наперерез псу. Устройство издало сдавленный вой, и зверь бросился на неё, кроша асфальт под мощными когтями, челюсти с металлическими лязгом закрылись на пустом месте. Девушка смогла достигнуть его задних лап. Атака обрушилась на сухожилия, распоров их, как тугой канат. Пёс взвыл, лапа подогнулась, и зверь на мгновение рухнул, завалившись набок. Алое лезвие, гудя и дрожа от вложенной в него силы, сорвалось с места, острой волной распоров ему брюхо. Кровь хлынула чудовищной волной, но ног Чары достигла лишь пыль. Большое количество пыли. — Прости приятель, — шепнула она, наблюдая, как монстр рассыпался. — Это было красиво, детка, у тебя определённо есть склонность, не думаешь? Чара почувствовала, как ей в спину упирается нож, ровно напротив сердца. Киллер хихикнул ей в ухо, исходившие от него запахи крови и пыли, токсичной решимости были свидетелями его развлечений. Лезвие надавило, больно уколов кожу. — Думаешь, сможешь напугать меня этим трюком? — она медленно поворачивалась к нему из-за плеча. Его пустые глазницы больше отвращали, чем пугали. В один момент, в один удар сердца удалось вывернуться, отскочить, отделавшись лишь царапиной. Вырвавшиеся из-под земли кости не смогли причинить ей вреда, будучи разрушенными ещё у её ног мощным импульсом. Киллер выглядел слегка недовольным, он ушёл коротким путём. Чара рефлекторно обернулась, но нападения не последовало. Девушка использовала это время, чтобы окружить себя дымкой, едва заметным туманом мерцающей магии, недостаточно концентрированной, чтобы причинить вред. Достаточно, чтобы телепортация в эту точку была невозможной. — Где твой хозяин, пёсик? — с напускным радушием окликнула она скелета, скрывшегося с её глаз. — Он же не мог отправить вас сюда одних, не так ли? Рёв бластера за спиной не стал неожиданностью, Чара успела скользнуть под драконий череп, прежде чем залп разорвал её на куски. Ещё один импульс — и атака рассыпается, скелет, может, и лучше в концентрации магии, но не в силах устоять перед голой мощью человеческой души. Девушка ищет его, пытаясь расслышать характерный стук костей друг о друга, посторонние шумы: вой сирены, отдалённые крики и автоматные очереди этому определённо мешают. От следующей атаки она играючи увернулась, успев заметить скользнувшую по земле тень, другая же разорвала икроножную мышцу. Краткий вскрик, скелет уже перед ней, он криво улыбается, его плечи трясутся. Лезвие в его руке играет на лучах солнца, Чара видит его над своей головой. Удар сбивает его с ног, она наваливается на него всем своим весом, сжимая руки на запястьях. По пальцам струится чистая магия, алая, она оплетает кости паучьей сетью, жжёт их до чёрных ожогов и режет, сдирая тонкий слой надкостницы. Киллер кричит, ужом выгибается, но не может ничего ей сделать. В конце концов Сансы хрупкие. Чара злорадно улыбается, голой мощью выжигая узоры на костях. Нутро трясёт от ярости и злобы, ненависть бьётся в оковах, срываясь на визгливый вой, подобно голодному зверю. Скелет бьётся, бьётся отчаянно, с невозможной для такого слабого тела силой. Всё ещё недостаточной, чтобы освободиться. Вдали громыхает, и она приходит в себя. Отпускает свою магию, не вгрызается больше в нутро кости, не обугливает её до тёмных отметин, оставляя лишь лёгкие струны скользить вдоль его тела. Лишь для того, чтобы он не смог сопротивляться, совсем не потому, что это всё ещё больно. Скелета трясёт от ярости, боли и страха, Чара улыбается ему совершенно невинно. — Знаешь, — украдкой мурлычет она, с наигранной ленцой оглядываясь по сторонам, — я действительно жалею, что не могу тебя убить. Так всем было бы лучше, не думаешь, детка? Он шлёт её в ад. Дримурр проламывает ему запястье левой руки, израненную кость, истончившуюся настолько, что раздавить кальциевую оболочку было едва ли сложнее чем яичную скорлупу. Он воет, едва не срываясь на ультразвук, вырываясь так сильно, что может рассыпаться пылью. Чара лечит его, сращивая сколотые кости ровно настолько, чтобы он не издох. Встаёт, оставляя монстра лежать на земле. Тени сгущаются. Холодный ветер играет с волосами, внезапная тишина поглотила улицу. Дыхание вырывается облачком пара. Она смотрит на раздавленную рацию, ощущая, как тени оплетают улицу чёрной стеной. Темнеет, и в этой темноте на неё смотрят тысячи голодных, опечаленных и злых. Они рычат, шипят и воют в постоянном движении. Чара не знает, что за силу подчинил себе Кошмар, не знает, когда царство снов стало для него тесным. Но знала, что они были подобны рою, вечно жаждущему, и он дал им то, что смогло заглушить их жажду. Она обернулась на Киллера, но он уже исчез, объятый осязаемой тьмой. Тьма улыбнулась, оскалившись. Воздух наполнился запахом крови. Чара ожидала удара, отсчитывая секунды до конца. Он предстал перед ней, тени извивались за его спиной, тысячи следовали за ним. Единственный огонёк в этой кромешной тьме источал холодный ядовитый свет, и, казалось, кожа под этим светом покрылась тонким настом. — Боишься, — рокочет он, и пространство дрожит в такт его тихому голосу. — Страх даёт мне сил, — человек горько усмехается. — Тебе ли не знать, Кошмар? Он улыбается, Чара знает, что он в ярости, едва держится на границе, отделяющей его от кровавого буйства. Она сжимает в руке вытащенный из-за пазухи старый кинжал, по лезвию идут алые разводы. Тьма накрывает с головой. Чара борется, чувствуя, как призрачные клыки рвут её на куски, как когти потрошат брюхо. Она кричит в агонии, видя свою смерть, ощущая её присутствие каждой частичкой своей души. Страх порождает решимость, магия звенит, адским пламенем выжигая тварей, окутывает тело тонким доспехом. Алый смерч становится единственным источником света в этой маленькой бездне. Кошмар скалится, когда душа начинает кричать. Зов в никуда, болезненный вой и яростный клич сливаются воедино, звенят, стоят перед глазами и волной сбивают с ног. А после крик замолкает, смерч немного стихает, её силы кончаются. Кошмар ждёт, посылая свою бесчисленную армию в алую стену. Чара иссякает, пока её решимость жадно пожирают. Купол рассыпается, тысячи гибнут в огне, тысячи встают на их место. Прореха зарастает за секунду, тьма скапливается, сгущается ещё сильней, огрызается злобно и голодно. Земля содрогается, новая дыра ещё больше, жар смешивается с могильным холодом, и воздух начинает звенеть от их песни. Он понимает, что происходит. Внутрь врываются, молодой Азриэль рычит, рядом с ним Андайн сжимает в руках копьё. Тысячи обрушиваются на них, но они уже достигли своей цели, бесстрашно бросившись в магический вихрь. Кошмар уходит, оставив подранка. Битва проиграна, в небе гудит авиация.