Решимость не угаснет

— Приветствую. Фриск робко кивает, протягивая руку. Видеть перед собой живую копию того, кто донимает тебя последние годы, весьма неловко. Призрак за спиной гневно скрежещет зубами. — Вы можете звать меня Эр, — девушка пожимает ей руку, у неё очень теплые ладони и тихий, почти шепчущий голос. — Друзья, зовут меня Китс, — мямлит девочка. Чара за спиной волком щерится, едва не рыча. Фриск думает, что она близка к ярости, Чара знает, что она испугалась. Девушка улыбается своей маленькой мёртвой копии, крайне похожей, но куда более вспыльчивой и горячей, та не верит ей ни на секунду. Маленькая мёртвая девочка слышит глас пустоты в гостье из иных миров, чувствует извечный голод бездны и перед собой видит смерть. Фреш молча следит за их гляделками, виноград ему ещё не принесли, но Феанор позвала их на завтрак. Он даже немного жалеет, что их успели перехватить по дороге, однако молчит. — Ты, — Китс запинается, стремительно бледнея, — что с тобой случилось? Чара удивлена, призрак удивлён тоже. Гостья не обязана отвечать, но всё равно отвечает: — Слишком много неприятных вещей, — она пожимает вещами так, будто это совсем очевидно. Конкретики, Смерть. Занавески колышутся на ветру, хищные тени мечутся в углах, а в псарнях воют верные псы. Реальность трещит, ёжится, покрываясь внутренней рябью, дрожит натянутой струной — демон рычит ей в такт. Демон, хранящий этот маленький мирок. Чара косится на неё, смотрит как в зеркало и видит то, чем могла бы стать, будь в ней больше злобы и ярости. — Тебе перечислить? — цедит она, не разжимая губ. Глаза голубые, но буря в них бушует всё та же. Демон смеётся. Попытайся. — Девчонки, — скелет привлекает их внимание, отчаянно щёлкая пальцами. — Я вообще не понимаю, что здесь сейчас происходит, но вообще-то у нас там завтрак. И он остывает, понимаете? Остывает. Его очки решили изобразить на себе несколько восклицательных знаков, перед тем как смениться на «end girls». Фреш схватил подругу за руку, перед тем как попытаться утянуть за собой. Чара сделала ровно два шага, после чего встала как вкопанная. Разница в весе ощущалась как никогда остро. — Ну, Систэр, там же виноград! Ну пошли уже, а. — Вообще-то столовая в другой стороне, — подсказала ему Китс, и он сразу начал тянуть девушку в нужную сторону. Чары смотрели друг на друга с подозрением, гневом и непоколебимой решимостью и продолжили бы, если бы Фриск, пользуясь привязкой демона к своей душе, не решила уйти. Мёртвая последовала за ней, живая за своим другом. Псы продолжали выть. — Кто там мне говорил вести себя смирно? — шипел Фреш, не отпуская её руки, будто бы боялся, что подруга непременно сбежит. Чара молчала, они уже прошли приличную часть пути, когда девушка решила остановиться. И снова скелет не смог сдвинуть её с места, дёрнувшись жалким болванчиком. Его очки поделились новой надписью — «not funny». — Прости, просто.. — она замолкает, пытаясь понять, что «просто». Паразит молча ждёт, давая ей время. — Она давит на раны. Призрак мёртвой меня. — Окей, предположим, что этот факт абсолютно нормален. Это было грубо с её стороны. — На самом деле, она права. Она чувствует меня и знает, что я несу, — шепчет Чара, сложив руки на груди. — То, что от неё осталось, похоже, вгрызлось в сам код, Фреш. И миру пришлось принять новую переменную в системе координат. — Понял меньше половины, но ты продолжай, у тебя голос приятный, — Чара неловко улыбается на его слова. — Она видит меня насквозь, понимаешь? Она имеет прямой доступ к коду, знает, как перекраивать мир, и может это сделать. Это... слегка напрягает. «Она как будто маленький Создатель, и ей прощают эту дерзость. Мне не простили» Возможно, она была обижена, возможно, в ней бурлила зависть. Чара попыталась разобрать свои чувства, как комок запутавшихся нитей, но запуталась сама. Она сжала кулаки на крае футболки, изучая вид за окном. Сад был прекрасен, однако она сама предпочла бы придать ему слегка неопрятный вид, избегая строгой симметрии, здесь с ней, видимо, были не согласны. Было ли это модой? Впрочем, собаки бегали между дорожек цветов весьма свободно: как обычные вместе со своими хозяевами, так и царская свора. Стая пегих гончих с длинными лапами и острой мордой, громких и злобных — Чара помнила свои первые ощущения от псовой охоты: три пса вцепились в бедного зайца, грызясь между собой за его тушку. Она легко дёрнула Фреша за рукав куртки, двинувшись вперёд своей степенной походкой, гладкой и плавной, полной грации и изящества. Он же видел в её движениях поступь хищника и шёл за ней, слегка ухмыляясь, в обширный обеденный зал они вошли одновременно. Скелет покосился на пару слуг, открывших им высокие двери. Он шёпотом спросил, стоят ли они там весь день. Чара покачала головой, но не была уверена. Столовая встретила их тишиной, в том, что они прервали разговор, не было и доли сомнения. Король приветствовал их, и девушка ответила тем же, заводя непринуждённую беседу о прекрасном утре за окном. Они сели напротив, на другом конце стола, недостаточно длинного, чтобы это могло считаться неловким, достаточно, чтобы сохранять вежливую дистанцию. Слуги ожидали, что она будет сидеть ближе, уже положив приборы рядом с королевой. Чара не любила доставлять неудобства, но сейчас дистанция была необходима. Фреш сел по правую руку от неё, предпочтя сделать вид, что не замечает напряжение, повисшее в воздухе. Сейчас он с любопытством рассматривал столовые приборы, которые ему принесли: три тонкие тарелки с голубой каёмкой и множество вилок разного размера. Учитывая, что есть он будет только виноград, это было лишним. - О чём ты думаешь, дитя? - пророкотал Азгор устало вздыхая, Чара предполагала, что он не спал этой ночью. - Что гложет твой разум прямо сейчас? - Вы так хотите знать, милорд? - девушка вежливо отослала виночерпия прочь, она смотрела на короля с необходимым участием, не позволяя себе задержать на нём взгляд в присутствии стольких монстров. Бросать вызов правителю на глазах у его поданных, пусть и весьма условный, было бы грубо. - Боюсь, это простые страдания девичьего сердца: не разделённая любовь, страх быть отвергнутой... Фреш не удержавшись прыснул, и Чара на мгновение пожалела о том, что он скелет. Так захотелось запихать его виноград ему прямо в глотку! Она озорно улыбнулась, сверкая глазами, едва сдержала приглушённый смешок: - Могла бы сказать я, будь кем-то другим, - пошутила она и заметила, как королева согласно улыбнулась. - На деле же страдания мои другого толка, вам ли не знать, милорд. Властвующий порой окутан цепями крепче, чем у прочих. Столь уклончивый ответ их не устроил, однако никто не стал возражать. Установив себе границы, Чара отказывалась их нарушать. Они могли думать, что ей нужна поддержка, в какой-то степени они были правы. Лучшим же решением для всех было бы оставить отношения строго деловыми, как бы больно не было обрывать попытки сблизиться. Они не могли заменить потерянных близких, никто не мог их заменить, и с этим стоило смириться. Мысль отпустить была откровенно предательской. Завтрак был шикарен. Ей подали зажаренную ондатру с картошкой в белом вине. Не морскую свинку, но куда ближе к крысе, чем она могла ожидать, интересно, как долго думала Феанор, прежде чем просить поваров приготовить её? Блюдо было вкусным, чай ещё вкуснее: с малиной и ежевикой. Предавшись недолгим раздумьям Чара решила: Фреш будет жить, всё же ондатра - дичь, а не домашний питомец. Однако она продолжила держать его в напряжении, пока трапеза не была закончена. Когда ей предложили настойку беатуса для "лёгкого настроения", она едва сдержала лицо. Конечно, она могла выглядеть измученной, даже нуждающейся в облегчении, но дурман? Чему ещё ей предстоит здесь удивиться? А ведь поначалу такой простой мирок: пушистики и кото-кафе Чино. Они вышли в коридор, едва ли обойдясь без торжественных фанфар. Чара следовала за королём, по его левую руку, ведь за правой была королева, отступала от него всего на шаг, ловко поспевая за его огромными шагами. Фреш старался попасть в этот скорый ритм у неё за спиной, двигаясь за ней безмолвной, но совершенно нелепой тенью. Девушка поглядывала на него из-за плеча и ободряюще улыбалась. — Что думаете насчёт нашего маленького проекта, милорд? — спросила она, когда они вновь пришли в зал переговоров. На этот раз стол полнился свитками, картами и парой магических артефактов. — Может быть, у вас возникли сомнения за прошедшую ночь? — Оставь уже этот официоз и говори прямо. — Не понимаю, что вы имеете ввиду. Чара невинно улыбнулась, король шумно выдохнул, его широкие ноздри мелко затрепетали. Скелет переместился ей за плечо, почти что мгновенно, магия его едва слышно гудела. Она перешла к делу, разворачивая карту местного Подземелья, на ней было несколько ключевых отличий: отсутствовали сумеречные туннели, принадлежащие герцогу Мемарру, Ватерфолл слегка расширился, теперь круче забирая вниз, а граница рухнувшего Барьера пролегала не в самом замке, а в его внутреннем дворике. Она отложила карту со скучающим видом, прочитала последние данные с анализаторных установок с куда большим энтузиазмом и была готова протянуть руку к следующему свитку, старому и повествующему о истории Барьера. — Ты смогла его прочесть? — Азгор склонился над отчётом, выражая лёгкое любопытство, глаза же его смотрели ей в душу. — Да, — Чара медленно кивнула, — вас что-то смутило? — Ничего, — монстр усмехнулся с горечью на языке. — Просто интересно. Она кивнула, продолжив изучать краткий экскурс в строение Барьера, который и так знала наизусть. В этом мире он не отличался ни историей, ни свойством. Маленькая Чара также входила в контакт с Барьером, слушала и пыталась уговорить отпустить. А Барьер также не позволял ни одному монстру приблизится к ней, когда имел такую возможность. Со стороны Чара думала, как странно это тогда было — маленькая девочка и вечное заклятье. Последним, к чему она прикоснулась, был маленький хрустальный шарик с заточенной внутри искоркой древней магии, с отголоском Семерых магов, отдавших свои души. Пожалуй, с него и следовало начинать. Пожалуй, Чара могла закончить свою миссию прямо сейчас. Она обернулась на остальных, прикрыла глаза и устало прошелестела: — Мне нужно отправится вниз, к тому месту где был Барьер, — Барьер не нужен был в принципе, а проводник уже находился в её руках, существенно облегчая задачу. Никому не стоило об этом знать. Её силы уже напугали маленького демона, как скоро Китс укажет им на странность гостя? Был ли шанс, что её вздёрнут? Маловероятно, она слишком похожа на их дитя, однако Фреша подставлять не хотелось, его убьют при малейшем поводе — монстры добры до тех пор, пока считают тебя маленькой фигуркой на их доске. Фреш вёл себя слишком провокационно и дерзко, хотя не говорил и слова. В итоге их отправили в Подземелье, пустое и холодное, под надёжным конвоем. Чара покрепче запахнула выданную шубу, выдыхая маленькое облачко пара, и начала спуск вниз, придерживаемая особо галантным стражем. Покатый склон пещеры на вершине горы вёл в её чрево, через несколько минут они должны были оказаться внутри дворца. Фриск и её друг-призрак следовали за ними, она напросилась сопровождать их, чтобы хотя бы мельком увидеть таинство волшебства загадочной гостьи. Учитывая, что мёртвая девочка не спускала с неё глаз, верилось в это с трудом. Чара могла бы быть рада такой преданности, такому горячему желанию защитить дом от всего и сохранить выстраданный рай. Чара не была рада. Демон был похож на злую собаку, и тени сгущались, когда та улыбалась. Оставалось только надеяться, что сама она не выглядит похожим образом. Как минимум, манер в ней было больше, а пыла меньше. Как максимум, демон игрался чистой силой тогда, когда она предпочла бы силе слово. По крайней мере, если Чара и была злой собакой, то скрывала она это определённо лучше. Услышь Фреш её мысли, то сравнил бы девушку с вечно голодным зверем. Они дошли, остановились у границы, выжженной в земле за долгие годы. Барьер был здесь — его энергия всё ещё висела в воздухе, не оседая и не рассеиваясь, ей можно было буквально дышать. Дыханье спёрло. Скелет легко закашлялся, будто подавившись пылью, глухо загремел костями. Чара ободряюще сжала ладонь у него на плече, несмотря на то, как больно сжимались лёгкие при каждом вдохе. Стража оставила их, не выдержав давления забытых душ. Души улыбались, точнее их остаток - ещё более жалкий, чем был. Просто пара эмоций на грани с одиноким воспоминанием. Они всё ещё существовали, пусть и в такой удручающей степени. Чара из жалости хотела это всё прекратить. Её воля, благая и в то же время жестокая, нашла себе отражение в этих стенах. Как думаешь, сколько ещё это будет продолжаться? — Год, может, два, — прошелестела она, её тихий голос отразился от свода пещеры жутким эхом. Демон засмеялся, надрывно и мерзко, метнулся к ней и остановился у самого носа, обдав могильным холодом. Заканчивай дело, Смерть. Заканчивай и уходи. Чара молчит, глотая слова, смотрит на призрака снисходительно, улыбнувшись уголком губ, и отворачивается. Она достаёт кинжал из ножен, висящих на шортах, на лезвии у самого конца появилась зарубка, а металл почернел. В руке он кажется ледяным, и пальцы в мгновение коченеют. На лезвии пляшет что-то, очень маленькое и хаотичное. Сжав в другой руке хрустальный шарик, она обращается к миру, закрыв глаза и затаив дыхание. На её зов откликаются, мир рычит угрожающе, фырчит и ловит несуществующими когтями смелую душу. Он играет с ней, изучает её — остаток магии в жилах медленно закипает под его натурой. Такой же горячий, как и её маленькая мёртвая копия. Девушке кажется это забавным. Чара находит ту тонкую сияющую нить, ведущую за грань её понимания, оплетающую всю его суть. Она обрывает цепь, и реальность трещит.