Капля Жизни

***

      Холодная и сырая тюремная камера не лучшее место для новоиспеченного Великого Чемпиона. Но буква закона одинакова для всех. За убийство и ограбление ему придется просидеть семь лет, что неплохо оттягивает поиски лекарства.       Выйдя из тени, вампир посмотрел на имперца злыми глазами, налитыми кровью. Голод не может ждать, Алан собрался вот-вот закричать, но тут же точный удар по болевой точке заставил озлобленную женщину отринуть от жертвы. На сей раз перед глазами имперца стояло уже две персоны. Оголодавшая отвратительная вампирша, что пыталась напасть на него и, неизвестно откуда появившийся мужчина. Алан сразу понял, кто на его стороне. Мужчина, с виду бретонец, вытащил небольшой стилет и, пригрозив им к горлу женщины, начал: - Мадам, а граф знает о том, что вы здесь убиваете людей под стражей? - Я… Я… он знает, - наобум произнесла та. - Что-то мне Янус не говорил о Вас, да и на вряд ли он бы тогда ставил стражу и платил им жалование, если есть такой бюджетный способ. – Его спокойный голос только сильнее заставил ее нервничать. Женщина чувствовала силу, заключенную в нежданном госте. Вопросом оставалось лишь то, как он смог скрыться от ее голодного чутья? - Прошу, отпустите, - еле как прохрипела она, стараясь незаметно уйти от острия леденящего пустую душу серебра. - Только если ты сразу выйдешь из замка, - насмехаясь над беспомощностью своего оппонента, Винсент чувствовал себя как в «старые-добрые». Это трепетание жертвы, что молит всем богам, лишь бы смогла уйти от прохладных объятий Ситиса. Эти унизительные глаза, что полны жалости к своему собственному нутру. Беспомощность, страх и горечь – вот, что нравилось ему наблюдать больше всего. Слаще этого могли быть только очаровательные догонялки, где жертва до последнего верила, что надежда на спасение есть. И пусть еще теплились отголоски жизни в её бездушных глазах, она уже мертвец. Из ледяной хватки этого убийцы уже ни одно столетие не могли сбежать. Одним точным движением пустая жизнь женщины оборвалась. Она даже не была способна истекать кровью, ведь та уже давно прекратила свой бесконечный бег по венам, наполняя тело жизнью. В лице заключенного читалась благодарность за столь неожиданное спасение, но эта эйфория очень быстро прошла, ведь он совсем не знал этого мужчину, а тот, видимо, как-то связан с графом, раз упомянул о нем. - Кто ты такой? - Я тот, кто теперь должен выполнить твое поручение по лекарству от вампиризма. - Мне… мне никто об этом не говорил, - в смятении прошептал Алан. Неужели из-за того, что он под решеткой, он теперь ненужный хлам. - Ты бы знал об этом, если бы не пытался обокрасть горожан на чеснок и жизнь, - Винсент говорил так же тихо, но уверенно, словно отчитывал его. - Я… я лишь выполнял поручение! Вот мой список, его мне дала ведьма, что может приготовить лекарство. Тут же ниже адрес вампира, что нужно убить. - Что за кровь? – Взяв в руки список, Винсент тут же его прочел. Предпоследним было указано «кровь аргонианина, принеси на клинке». - Ах, клинок, которым нужно порезать любого чешуйчатого у тех, кто меня сюда засунул. – Грустно выдохнул тот. Его молодое лицо, в котором не было ни единого изъяна, не внушало доверия. Как так вышло? После недолгого молчания и осмысления ситуации в целом, Винсент снова заговорил со своим «партнером» - Смысл? – бретонец исподлобья взглянул на парня, тот выглядел живее всех живых. -Эм…что прости? - Какой тебе резон искать лекарство от вампиризма? Ты, как я вижу, не поражен этой болезнью. - Да, это так. Но мне нужно найти его ради графа. Ты не понимаешь, если я помогу столь влиятельному человеку, то моя жизнь будет куда лучше, чем когда-либо! Нет, не нужно так на меня смотреть… - Алан на мгновенье сверкнул от счастья, его голубые глаза светились как ясное небо. Но сразу переменились, словно затуманились от осознания того, что теперь он снова второй сорт и вряд ли его отсюда вытащат раньше срока. - Так значит, ты делал это из своей собственной выгоды? – Бретонец был обозлен, что не понимал, почему именно этого меркантильного уродца отправили на поиски лекарства ради любви всей жизни Януса. Мотивы Гассилдора все еще оставались смутны для него. Все наверняка было не так, как пыталось казаться.