Первая смена

После завтрака, дети, переодевшись в спортивное, выдвигаются на место, где происходит общий сбор. Там их ожидает главная вожатая. Выстроившись в три линейки, она начинает: — Бодрое утро, ребята! Сегодня мы с вами собрались здесь, чтобы обсудить правила сегодняшней игры «Зарница». Они не простые, но и не слишком трудные. Приступим, — листая какие-то страницы, она находит нужную и продолжает. — итак, первое. В нашей игре будет четыре команды. Соответственно, один отряд — одна команда. Также все команды будут различаться по цветам. У каждого из вас на груди будет висеть значок с вашим цветом, их вы прикрепите, когда уйдете на подготовку. Следующее правило, это ваш флаг и место. У каждой команды будет два флага, которые вы обязаны защищать. Другие команды могут их забрать, но на это есть тоже некие правила, их вам объяснят ваши вожатые позже. Эти флаги вы раскрасите сами, с помощью красок, которые вам тоже выдадут вожатые. Итак, ваши базы будут находится не близко друг к другу, а на расстоянии. Их вам придется отыскать, чтобы заполучить те самые флаги. За флаги вашей команде даются очки. Также, вам будут даваться очки за то, что вы будете срывать погоны у других игроков других команд. Каждый погон имеет свой вес: у вас будет четыре типа погонов. Одна звезда сможет убивать только людей, у которых тоже одна звезда, две звёзды смогут убивать тех у кого две звёзды и одна, три звёзды убивают тех, у кого три звёзды и меньше, и также четыре звёзды — они убивают всех, так как максимальное число звёзд — это четыре. Но! Важно понимать, что вы можете сорвать один погон в десять секунд. Если это правило нарушено — у вашей команды снимаются баллы. Также они снимаются если вы забирали флаг у другой комнады и переступили линию их базы, что делать запрещено. Интересный момент! У вас будут конверты с заданиями, которые нужно будет открывать строго по таймингу. Если мы узнаем, что вы открыли конверты раньше положенного времени, то у вас снимутся баллы. Сейчас я объяснила вам очень кратко и пыталась это все сделать как можно быстрее. Точные правила будут в бумаге, которую я вам раздам. Там разберётся каждый. А сейчас ступайте на подготовку, удачи!

***

Разбредясь по корпусам, все принимаются за работу. Кто-то берёт кисточки и гуашь, принимаясь делать флаги команд, кто-то вырезает погоны, а кто-то берёт иголку и нитку в руки, готовясь пришивать уже вырезанные бумажки к футболкам. Вожатые все это время сидят и отдыхают, наблюдая за детьми. — Как-то нечестно, — вдруг, выдаёт одна девочка из отряда, смотря на двух взрослых. Арсений удивлённо поворачивает голову на ее слова и поднимает брови вверх. — Почему это нечестно, разрешите спросить? — с некой обидой в голосе спрашивает он. — Ну мы тут флаги делаем, кто-то за салфетками бегает, кто-то вырезает погоны и пришивает их, а вы отдыхаете. — Прости, как тебя зовут? Я ещё не запомнил всех. — спрашивает Матвиенко у той самой девочки с каким то наездом, от чего та тушуется, но всё равно робко отвечает. — Юля меня зовут. А что? — А то, Юля. Вот сколько ты сегодня спала? Ну, если по правилам, то ты должна была лечь в одиннадцать часов вечера, а проснуться в восемь часов утра. Бодренькая, с улыбкой на лице. А мы уснули в четыре часа утра и проснулись в семь. Вообще не выспались, готовые пристрелиться. Так что на нас вообще наезжать нельзя. Так что кисточку в зубы и… — Эй, эй, эй, Серый, ты что девочку пугаешь? — толкает в бок друга брюнет. — Дядя Серёжа хотел сказать, что мы совершенно не выспались, а так у нас есть час, чтобы хотя бы прикрыть глаза. Так что давайте так, вы работаете, мы тихо сидим и вам не мешаем. К тому же чем мы вам можем помочь? — не слыша ответа, Арсений продолжает — ну вот, ничем. Так что все, давайте заниматься своими делами. Антон, что всё это время тихо сидел и вырезал погоны, вдруг начал смеяться, сначала тихо, а потом истерически. Извинившись, он удалился из помещения в туалет. Там его накрыла некая истерика, из-за чего парень испугался сам себя. По щекам почему-то полились слёзы, а из его уст раздавались смешки, что будто разрезали глотку. Шатен начал чесать свою шею, будто пытаясь счесать всю кожу с неё. Смех резко перешёл в плач, Антон стоял и смотрел на себя в зеркало, прожигая взглядом свои же собственные глаза. Только почему-то ему казалось, что в зеркале был не он. Арсений, видя слишком странное поведения парня, сказал Серёже, что ненадолго отойдет, а после сорвался на бег и двинулся в сторону туалета, откуда слышались непонятные звуки. Он будто чувствовал, что с Антоном что-то не так. Казалось бы, что странного может быть в том, что Антону просто стало смешно от всей ситуации? Но есть кое-какой момент. Например, Антон убежал в туалет от того, что он боится общества. Насколько же этот парень травмирован, если ему страшно даже свои эмоции показать людям? Дёргая ручку двери, та открывается без проблем, впуская в комнату вожатого. Даже сам черт не поймёт, почему именно в этот момент Арсений решил закрыть щеколду туалета с внутренней стороны. (Небольшое пояснение от автора: когда я была в лагере, в туалете был замок на входной двери, чтобы туда никто не мог войти. Там несколько туалетов, а не отдельная кабинка. Я честно не знаю зачем она нужна, ведь это как общественный туалет, но ладно) Закрыв дверь, Арсений кидает свой взгляд на парня, что заходится в истерике, пытаясь разодрать своё горло ногтями. Из его глаз льются слёзы, а из уст раздаются всхлипы. — Боже, Антон! Ты что творишь? — подлетая в следующую секунду к парню, говорит Арсений, убирая его руки от горла. Кожа уже успела покраснеть, а ногти провести линии царапин. Опуская руки младшего вниз, Арсений смотрит тому в глаза, а шатен в свою очередь задирает голову, чтобы позорные слёзы остановились литься. Брюнет берёт щёки подростка в свои руки и направляет его лицо так, чтобы старшему было хорошо видно все эмоции на нём. Губа трясётся, глаза плотно сжаты, нос заложен и шмыгает. Попов, не долго думая, прижимает младшего крепко к себе, обнимая. Антон от такого неожиданного действия сначала замирает, а после, его ноги будто начинают жить отдельно, решая отдохнуть именно сейчас. В следующую секунду парень начинает падать, и если бы не Арсений, то младший бы точно разбил себе голову о раковину. — Тише, тише, тише. Аккуратно, Тош. — старший медленно опускается на пол вместе с парнем, всё также прижимая того к себе. Он медленно гладит парня по голове, плечам, рукам. Тот, в свою очередь, тихо всхлипывает, успокаиваясь под воздействием таких действий со стороны старшего. — Антон, что произошло? — аккуратно, почти шёпотом спрашивает старший, сидя на полу. — Арс, я…я не знаю, честно, — вновь начиная смеяться, говорит Антон. — Я сидел, вырезал эти чёртовы погоны и вдруг…вот. Арс, я конченый, да? — смотря в глаза старшего, спрашивает шатен, кладя свои руки тому на торс. Вообще, парни сидят в довольно странной позе для «друзей». Арсений сидит на коленях, держа Антона у себя на руках. Тот, в свою очередь, прямо лежит на Арсении, точнее поперек него, кладя свою голову на грудь старшего. Никого совершенно не смущает то, как они сейчас смотрят друг на друга, как бьются их сердца в унисон и как Антон пытается прижаться всё ближе к вожатому, будто пытаясь стать с ним одним целым. Арсений понимает, что на лице у парня истерика. Он смеётся, из смеха скоротечно перетекает в грусть, которая начинает течь по лицу горькими слезами. — Ты не конченый, Тош, но с головкой есть проблемки. И чтобы эти проблемки решить, нужно понять, насколько они серьёзные и во что перерастают, понимаешь? Всё это время Антон кивает, пуская слёзы и смотря во все глаза на старшего, а после начиная снова улыбаться. — Прости. — коротко говорит Антон вытирая слёзы. — За что? — За меня. Сам не знаю что на меня нашло. Просто…само как-то вырвалось. Нюня какая-то то. Реально извини. — Всё нормально. У всех бывают выплески эмоций. Давай, я помогу, — поднимаясь с пола, Арсений вытягивает вперёд руку, чтобы младший смог подняться с помощью неё. Тот благодарно принимает помощь и вставая, отряхивается. — Можешь не отряхиваться, здесь всегда чисто. Тетя Оля всегда качественно убирается, — смеясь, говорит Арсений. Спустя пару секунд, Арсений, поправив свою челку, смотрит на младшего и замечает как тот тушуется, думая сказать свою мысль или нет. — Что-то хочешь сказать? — интересуется Арсений. — Скорее попросить, — смотря прямо в глаза вожатому, говорит парень. — Ну, давай, я жду, — улыбаясь, будто лиса, Арсений подходит ближе к парню, не прерывая зрительного контакта. — Я хочу поцеловать тебя, — чуть ли не в губы проговаривает парень. Арсений подошёл настолько близко, что их носы вот-вот соприкоснуться. — Что? — будто проснувшись, спрашивает Арсений, но в ответ получает лишь поцелуй. Услышав вопрос вожатого, на просьбу парня, Антон думает, что либо сейчас, либо никогда, и мгновенно соприкасается своими губами с такими мягкими и будто родными губами Арсения. Поцелуй получается такой воздушный и невесомый, что оба замирают, боясь даже шевельнуть пальцем. У каждого в голове ураган эмоций. Неужели именно в такой обстановке и именно с ними это всё происходит? Арсений по-началу хочет углубить поцелуй, но после останавливает себя, понимая, что парень все же ещё подросток, и не важно, что уже почти совершеннолетний. Антон, поняв это, сам начинает проталкивать свой язык в рот Арсения. Тот поддается, отдаваясь младшему с руками и ногами, готовясь отдать даже своё сердце и душу этому парню. Поняв, что старший не против, Антон кладёт свои руки на его щёки и чувствует чужие ладони у себя на талии. Они целуют друг друга, пытаясь передать свои чувства с помощью языка тела, и у них хорошо получается. Когда воздуха начинает не хватать, парни плавно заканчивают поцелуй, отстраняясь лишь губами, но оставаясь в этом же положении, будто прилипнув друг к другу. — И что это было? — пытаясь отдышаться, спрашивает Арсений у парня, улыбаясь. — Это был поцелуй. Честно говоря, самый красочный в моей жизни, — заглядывая в глаза Арсения, говорит Антон. Он никогда не думал, что первый поцелуй в его жизни произойдёт именно с парнем, именно в лагере, именно в таких обстоятельствах. Но он совершенно не против. — Тогда и я скажу честно — мне понравилось. И я бы с удовольствием повторил ещё как-нибудь. — Я тоже. Договорились. — смеясь, говорит Антон и слышит такой мелодичный и приятный смех Арсения на свои слова. — Скорее всего нас уже ждут, а возможно и… Стук в дверь не даёт договорить Попову. — Вы живы? — раздается голос Матвиенко за дверью. — Да, сейчас идём, — коротко отвечает Арсений другу и смотрит на Антона. А после, проговорив одними губами: «а, похуй», вновь целует младшего, но уже в лоб и отстраняется совсем, уходя по направлению к двери. Антону снова становится грустно и немного одиноко без поддержки Арсения. В объятиях любимого вожатого он чувствовал себя нужным и защищённым, а когда остался один, то резко почувствовал холод и дрожь по всему телу. — «Ладно, Антон, не может же он всегда быть с тобой рядом и держать за руку», — думая про себя, младший собирается морально и выходит из туалета, вслед за старшим. Придя к своему отряду, Антон вновь принимается вырезать погоны, которые будут сниться ему в страшных снах, а Серёжа дёргает Арсения за шиворот ветровки (не сильно) в тот момент, когда брюнет хочет перейти порог помещения и уводит в коридор. — Серый, ты чё? — недоуменно спрашивает Арсений. — Вы что там делали? — злобно отвечает вопросом на вопрос Матвиенко. — А чё ты злой такой? Разговаривали мы, полоумный, — злясь в ответ, говорит Попов. Прокашлявшись, Серёжа сбавляет свой пыл и продолжает: — Извини, случайно рыкнул на тебя, — видя всё ещё недовольный взгляд друга, хвостатый продолжает. — ну правда случайно. Просто я за тебя переживаю. Ты же понимаешь, что он несовершеннолетний? — Ему семнадцать, братан. Да и вообще, к чему это все сейчас сказано? — К тому, что я слышал ваш разговор блять, — закатывая глаза, говорит Матвиенко. — нет, я не против ЛГБТ, ты и сам знаешь, да и это твоё счастье и дело, но я просто переживаю, чтобы парень хороший был и у тебя голова на плечах оставалась. — Не кипи, всё под контролем. Голова у меня на плечах точно есть, — улыбаясь, Арсений кладет свою руку на плечо друга. Тот улыбается в ответ. — Ладно, верю тебе. Идём к отряду, а то они всё в том классе разнесут.