***
Елена вернулась в свою комнату, громко хлопнув дверью. Вся эта ситуация заставляла ее просто выть от злости. Но она лишь тяжело выдохнула, стараясь вернуть себе самообладание. Если она будет реагировать так каждый раз, когда Деймон, или Стефан, буду делать что-то, что ей не по душе, у нее просто не хватит сил. Ей нужно быть более холоднокровной, но это выходило у девушки еще хуже, чем у Клауса быть милым. Подойдя к окну, Гилберт заметила внизу неподалеку от входа в дом Элайджу и старшего Сальваторе, что-то оживленно обсуждающих. Видимо, предположение о том, что старшие браться что-то замышляют в тайне от младших, было верным. И когда Деймон и Элайджа вернулись в дом, Елена не долго думая, решила, что стоит вернуться. В конце концов, она бы хотела лично присутствовать, когда ее жизни вынесут приговор. Чтобы в случае чего тут же его обжаловать. Напомнив всем, что она все еще может постоять за себя. Спустившись на первый этаж, Гилберт остановилась рядом с гостиной, услышав отчаянный голос Стефана. — Ну, же убей меня! — восклицал младший Сальваторе. — Я знаю, что ты сделаешь это, когда он принесет гроб! Елена выглянула из-за края двери, чтобы видеть происходящее в комнате. Майклсон оттащил Стефана от камина, в котором прежде держал руку вампира. Схватив Сальваторе за лацканы рубашки, гибрид встряхнул его. — Я бы с удовольствием сделал это, — процедил сквозь зубы Клаус, — но тогда я нарушу обещание, а мне не очень хочется, чтобы Елена вновь ускользнула от меня. С другой стороны в гостиную вошел Элайджа, в сопровождение старшего Сальваторе и девушки, в руках которой был поднос. И судя по лицу гибрида, он не ожидал, что старший первородный вернется так быстро. — Элайджа, почему вы не ушли? — Где твои манеры, брат, — театрально удивился Элайджа, — ты забыл про десерт. Старший Майклсон сдернул платок с подноса. Под бордовой тканью оказались два клинка, способных обезвредить первородных. Что означало лишь одного, кажется, семья древних, наконец, воссоединиться. — Что ты наделал. — Что ты наделал, — ответил брату старший первородный. — Видишь ли, я научился не верить в твои избитые обещания. Теперь все будет по-моему. Глаза Никлауса наполнились страхом, когда в дверях показался высокий светлокожий шатен, внешне очень похожий на Элайджу. У него был такой же высокий лоб, тонкие губы и плавные черты лица, как и у старшего брата. Но в темных глазах так и плясали бесы, что делало его схожим с Клаусом. — Кол! — попятившись, воскликнул гибрид, примирительно вскинув руки. — Сколько лет, братец, — ухмыльнулся Кол. Клаус попытался сбежать, но путь ему преградил еще один древний. Острые черты лица, длинные вьющиеся волосы и одежда, которую носили тысячелетие назад. Глаза мужчины были полны ненависти к брату, и он схватил один из кинжалов с подноса. — Финн, не надо. Но старший среди всех Майклсонов вонзил острие гибриду в руку. Никлаус взвыл от боли. Финн вынул кинжал, собираясь нанести очередной удар, но Клаус ускользнул в сторону к дверям, где все это время пряталась Елена. Но и на этот раз его не ждал успех. Даже не обратив внимание на Гилберт в комнату вошла Ребекка, вогнав свой кинжал брату под ребра. — Это тебе за нашу мать. Блондинка оттолкнула Клауса обратно в комнату, где гибрида сразу схватил за руки Кол, не давая тому сбежать. — Вы можете идти, — кивнув в сторону выхода, сказал Элайджа. — Это семейные дела. Сальваторе послушно направились к выходу. И чтобы не столкнуться с ними, Елена отпрянула в сторону от двери, спрятавшись за книжный шкаф. И, когда Деймон и Стефан покинули особняк, девушка вновь вернулась на свою позицию. Но она даже не успела вновь заглянуть в комнату, как перед ней оказался Элайджа. — Прости, Елена, но я должен попросить тебя, вернуться в комнату. Для твоей же безопасности. Девушка кивнула, понимая, что первородный прав. Ей не стоит вмешиваться в семейные дела Майклсонов. Особенно когда все из них очень злы на Клауса. Ведь, чтобы насолить ему, они могут навредить ей, зная, как Елена нужна ему. Поэтому Гилберт послушно вернулась в комнату. Отослав двойника, Элайджа вернулся в гостиную. Никлаус смиренно сидел в кресле под тяжелыми взглядами семьи. Ребекка задумчиво расхаживала по комнате, а Кол и Финн расположились у камина с бокалами в руках, пытаясь прожечь в Клаусе дыру. — Мне нравится, как ты все здесь обставил, Ник, — хмыкнула блондинка, схватив одну из ваз и швырнув ее в картину на стене. — Я хотел, чтобы мы здесь жили, — пытался оправдаться гибрид, — чтобы мы могли называть это место домом. Где мы могли бы снова стать семьей. Никому из нас не пришлось бы быть одному. — В этом ты прав, — согласился Элайджа. — Никто из нас и не будет. Все Майклсоны, не считая Никлауса, направились к выходу. — Ты остаешься, Клаус, — бросил Финн, проходя мимо брата. — Мы покинем тебя, Ник, сразу после того, как я убью этого мальчишку Сальваторе, — сказала Ребекка. — И ты будешь один на веки вечные. Гибрид встал перед семьей, отвернувшейся от него. В его глазах больше не было мольбы о прощении или стыда за то, что с ними сделал. Лишь гнев и обида. — Если вы сбежите, я выслежу вас всех, — начал угрожать им Никлаус. — И тогда ты станешь, как тот, кого ты ненавидишь. Как наш отец. — Я — гибрид! — воскликнул Клаус. — Меня нельзя убить! Мне нечего бояться! — Будет чего, когда мы найдем этот гроб, — равнодушно ответил Элайджа. Дверь в доме Майклсонов открылась, и все семейство первородных в изумлении уставилось на вошедшую. Это была высокая женщина средних лет, со светлой кожей и изящными чертами лица: прямой нос, высокие скулы, большие темные глаза, слегка нахмуренные тонкие брови и красиво очерченные губы. Светлые волосы волнами спадали на плечи и темно-зеленое платье. — Мама?Глава 11. Reunion
21 июля 2022 г. в 18:00
На следующий день Елена вновь не пошла на занятия. Слишком велика вероятность была встретить Стефана, или Деймона, а еще Кэролайн и Бонни. Пусть со стороны выглядело, как будто, она струсила, но Гилберт было плевать. Она еще не готова оправдываться перед ними, объяснять, почему она это сделала, зачем согласилась остаться в доме Майклсонов.
К слову, самих первородных девушка не видела со вчерашнего вечера. Ни Клауса, ни Элайджи, к моменту как она проснулась, в доме не оказалось, что, впрочем, не сильно ее огорчало.
Все утро девушка провела за чтением Грозового Перевала английской писательницы Эмили Бронте. Весьма и весьма противоречивого произведения. Эта история полна человеческих пороков — злобы, самолюбия, пьянства и трусости, но она рассказывает и о любви полной страсти и ненависти. В этом романе нет ни хороших, ни плохих персонажей, все герои одинаково отрицательные и положительные. И за чтением Елена даже не заметила, как пролетело время, приближаясь уже к полудню.
— Интересный выбор литературы.
Оторвав взгляд от книги, девушка увидела вошедшего в гостиную Элайджу. Вампир, как и всегда, был одет, словно с иголочки. Строгий костюм, идеальная черная рубашка и в тон ей галстук, начищенные до блеска туфли и аккуратно уложенные волосы. Он словно старался быть безупречным во всем, в одежде, в манерах, в поступках. И ему это удавалось. Первородный завораживал своими плавными движениями и бархатным, всегда спокойным голосом.
— Доброе утро, Элайджа, — искренне улыбнувшись, сказала девушка.
— Доброго утра, Елена.
Вампир расположился напротив Гилберт в широком кожаном кресле. Он вальяжно закинул ногу на ногу, устремив свой внимательный взгляд на девушку.
— Я пригласил братьев Сальваторе на ужин, — поделился с ней Майклсон.
— Но зачем?
— У них есть то, что нужно моему брату, — ответил вампир. — Думаю, нам удастся заключить честную сделку без кровопролития.
— И ты хочешь, чтобы я присутствовала, — догадалась Гилберт.
— Ты не только красивая, но еще и очень умная девушка, Елена, — первородный мягко улыбнулся. — Я действительно хотел бы, чтобы ты присоединилась к нам этим вечером. К сожалению, братья Сальваторе имеют свойство действовать импульсивно, но, если рядом будешь ты, я думаю, они поубавят свой запал.
Элайджа был прав, Деймон и Стефан часто действуют не разумно. И, если для младшего Сальваторе Елена уже ничего не значила, то старшему она все еще была дорога. Деймон сделает все, чтобы она была в безопасности. Даже если защита будет заключаться в его бездействии. И, если Гилберт будет с ними, она не даст совершить глупость ни одной из сторон. Ведь Никлаусу она тоже нужна живой, и если он решит навредить Сальваторе, ей придется воспользоваться его слабостью.
— Конечно, я поужинаю с вами, Элайджа, — поднимаясь со своего места, согласилась Елена.
Майклсон поднялся вслед за ней, он подошел к девушке и, взяв ее руку в свои, поднес к губам, оставив мимолетный поцелуй на ее ладони. Ее щеки залились розовым румянцем, а на губах заиграла глупая улыбка. На лице первородного появилась взаимная легкая улыбка. Елена не знала, в чем была причина, но она всегда чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Несмотря на то, что его руки были в крови не меньше, чем у его брата, но Элайджа оставался честным и справедливым, несмотря ни на что. Он не убивает и не пытает других ради удовольствия, и, что было редкостью, действительно понимает ценность человеческих жизней.
— Я действительно рад, что ты здесь, Елена.
Девушка смущенно опустила глаза, собираясь ответить вампиру взаимной симпатией. Сказать, что она тоже рада ему. И Гилберт бы даже не соврала, она в какой-то степени даже скучала по нему.
— Как сентиментально, — послышался голос Клауса с нотками презрения.
Гибрид стоял, оперевшись на дверной косяк, он скрестил руки на груди, внимательно глядя на брата и двойника. В его глазах плясали черти, а челюсти были плотно сжаты. Ему крайне не понравилась картина, которую он застал. Его старший брат уж больно много внимания уделял девушке.
— Никлаус, нам стоит поговорить, — обратился к гибриду Элайджа. — Еще увидимся, Елена.
Кивнув девушке, он опустил ее руку и отправился вместе с братом в другую комнату. Гилберт проводила первородных долгим взглядом. На секунду их взгляды с Клаусом встретились, отчего по телу Елены невольно пробежали мурашки. Гибрид явно был чем-то недоволен, а это никогда не приводило ни к чему хорошему.
Читать больше желания у Гилберт не было, поэтому, отложив книгу, Елена решила осмотреть дом. Особняк был действительно огромен. На первом этаже был просторный общий зал, роскошная столовая и кухня. Небольшая гостиная, в которой девушка уже второй день проводила время. Как минимум, половину второго этажа занимали восемь жилых комнат, к каждой из которых прилегала ванная. Небольшая библиотека и мастерская, заинтересовавшая девушку больше всего.
Елена долго бродила среди холстов. Какие-то из картин были закончены, а на каких-то были только наброски. Здесь были и краски, и пастель, и гуашь. Все, чего только мог пожелать художник. Среди разбросанных листов взгляд Гилберт зацепился за знакомый профиль. Девушка вытащила пергамент из-под прочих набросков. Лицо девушки на рисунке было ей знакомо. Тонкие черты лица, прямой нос, большие красивые глаза и вьющиеся волосы, которые, если бы художник рисовал в цвете, явно были бы светлыми. Елена сразу узнала в девушке на портрете Кэролайн. У человека, нарисовавшего это, явно был талант.
— Я смотрю, ты нашла мастерскую.
Вздрогнув, Гилберт обернулась, спрятав рисунок за спину. Клаус нерасторопно подошел к одной из картин, висевших на стене. Елена незаметно скинула портрет к остальным наброскам, и подошла к Майклсону. Они стояли напротив большого пейзажа. Это был вечнозеленый лес, среди высоких деревьев, словно тонкая ниточка, бежал весенний ручей. В некоторых местах еще лежал ярко переливающийся снег. В мирной водяной глади играло своими лучами солнце. Художник явно долго и трепетно работал над своей картиной. Казалось, если посмотреть подольше, можно будет услышать журчание ручья и пение ранних птиц.
— Моя маленькая страсть, — разрушил тишину гибрид.
— Это ты нарисовал? — кинув мимолетный взгляд на Клауса, спросила Елена.
— Да, — самодовольно улыбнувшись, ответил Майклсон, заметив восхищенный взгляд девушки. — Один из моих пейзажей даже весит в Эрмитаже.
— Это впечатляет.
Сомнений не оставалось, портрет Кэролайн тоже был работой Никлауса. И от этой мысли на душе Елены, словно кошки заскребли. И девушке это совсем не понравилось, она не должна была это чувствовать в отношении Клауса. Это было неправильно.
И чтобы не провоцировать свои чувства, какими бы они не были, Елена поспешила покинуть мастерскую. Уйти подальше от него.
— Елена, — окликнул девушку Майклсон.
Остановившись, Гилберт обернулась. Клаус смотрел на нее, но ничего не говорил. Впервые за свою долгую жизнь он не знал, что сказать. И это злило. Никлаус смотрел на девушку и ждал, что, возможно, она скажет хоть что-нибудь. Хотя бы что ненавидит его, но она лишь смерила его печальным взглядом, молча покинув.
Клаус грубо выругался, ударив ладонями по столу. Это тепло, разливающееся внутри при виде ее, чертовски ему не нравилось. Он злился сам на себя, злился на нее. Он не может что-то испытывать к этой смертной девушке. Он — Клаус Майклсон, первородный гибрид. Беспринципный, кровожадный, внушающий страх один своим именем.
Елена оставалась в своей комнате, пока за ней не пришла миловидная блондинка в откровенном золотом топе и короткой черной юбке. Сама девушка сменила свои джинсы и джемпер на сдержанное черное платье чуть выше колена. Спустившись в гостиную, девушка застала только Майклсонов, видимо, Сальваторе еще не пришли.
В камине горел огонь, два кожаных кресла были убраны в стороны, а посреди комнаты стоял круглый деревянный стол и пять стульев. Три девушки в одинаковой одежде были явно под внушением и заменяли официантов. Елена смерила Клауса недовольным взглядом, не одобряя этого. Но гибрид лишь самодовольно усмехнулся.
— Прекрасно выглядишь, Елена, — подав девушке руку, произнес Элайджа.
Одарив старшего Майклсона скромной улыбкой, девушка поблагодарила первородного за комплимент, с удовольствием приняв помощь. Вампир помог девушке сесть на стул посередине, между двумя другими. Как, видимо, они решили посадить Елену между собой, сделав тем самым Сальваторе тонкий, но довольно понятный, намек.
Не прошло и пяти минут, как раздался легкий стук в дверь, и Элайджа пошел принимать гостей. Сальваторе вошли в гостиную, опасливо оглядываясь по сторонам, словно ожидали увидеть здесь средневековые орудия пыток, или, по меньшей мере, хотя бы пару трупов. Но их взору предстала лишь обыкновенная гостиная.
— Деймон, Стефан, — произнес Клаус, — Элайджа сказал, что вы хотели встретиться. Очень храбро.
Майклсон обошел стол, встав за спиной Елены и положив руку на спинку ее стула. Гибрид указал рукой на сервированный стол, предлагая гостям присесть, чтобы обсудить все, как цивилизованные люди. Элайджа, проходя к столу, не тонко намекнул, что предложения брата лучше принять.
— Я пришел сюда не для того, чтобы есть, Клаус, — проходя в комнату, с вызовом начал говорить младший Сальваторе. — На самом деле, я вообще не хотел сюда приходить. Но мне сказали, нужно, потому что ты выслушаешь нас.
Вся речь Стефана сопровождалась тихими смешками гибрида. Для Никлауса наблюдать за тем, как младший Сальваторе строил из себя «великого и ужасного», было действительно забавно. Ведь Клаус прекрасно понимал, что большая часть козырей находилась у него в руках. Единственное, чем мог играть вампир — это гроб с Эстер, который был у него. Но мальчишки Сальваторе даже понятия не имели, что в нем находиться. В то время, как у Майклсона было все остальное. Гробы с семьей были вновь у него, мэр города приняла его условия и теперь играла по его правилам, и даже двойник сидела с его стороны.
— Ну, мы можем сесть и поужинать, — высказал первый вариант развития событий гибрид, — или я возьму вас за глотки и выпущу внутренности. Выбор за вами.
Клаус занял место слева от Елены, делая вид, что не замечает презрительный взгляд девушки.
Сальваторе ничего не оставалось кроме, как принять предложение гибрида и занять места напротив. Деймон все это время не спускал беспокойного взгляда с Елены. Гилберт попыталась успокоить вампира легкой улыбкой, но старший Сальваторе лишь еще больше нахмурился.
Стол быстро наполнился закусками, салатами и горячими блюдами. Девушки, заменяющие официантов, разливали по хрустальным бокалам красное вино, мило улыбаясь гостям. В комнате, словно грозовая туча, висело напряжение. Каждая из сторон, неторопливо ужинала, с недоверием глядя на другую.
— Разве не мило, — разрушил тишину Никлаус. — Мы впятером ужинаем вместе — сплошное удовольствие. Ты все так себе представлял, когда вытаскивал кинжал из моего брата?
— Ну, я знал о его чувствах к тебе, — пригубив вино, ответил Деймон, подмигнув старшему первородному, — так что подумал, чем больше древних, тем веселее.
О том, что это Деймон вытащил кинжал из груди Элайджи, Елена не знала. И это заставило девушку задуматься. Старший Сальваторе никогда бы просто так не освободил брата Клауса, либо это был какой-то хитрый план, либо жест отчаяния.
Гилберт внимательно посмотрела сначала на Элайджу, а потом и на Деймона. Эти двое явно что-то задумали. Вот только что именно, и не заставит ли это Никлауса нарушить обещание, данное Елене, об отсутствии кровопролития в Мистик-Фоллс.
— У нас с Элайджей было много ссор на протяжении столетий, но мы всегда с ними справлялись.
— Как и с Ребеккой, да? — откинувшись на спинку стула, подметил Стефан. — Где она, кстати, говоря? Вроде как, она все еще заколота кинжалом, потому что ты боишься встретиться с ней лицом к лицу.
Младший Сальваторе ходил по опасной грани терпения гибрида. Но на удивление Клаус лишь усмехнулся, смерив вампира насмешливым взглядом.
— Если ты о том, что Ребекка знает, что я убил нашу мать, — хмыкнул Никлаус. — Элайдже я уже все рассказал.
— Эй, Стеф, а помнишь, как ты убил нашего отца? — Деймон кинул на брата предупреждающий взгляд. — Так что, может, потерпишь с суждениями до десерта.
Но Стефан пропустил намек старшего брата о том, что не стоит накалять атмосферу, мимо ушей.
— Мы здесь, чтобы заключить сделку, Деймон. Это не значит, что мы обязаны целовать ему задницу в течении семи блюд.
От дерзости младшего Сальваторе Елена невольно поперхнулась глотком вина. За те дни, что она провела вместе с Клаусом, она поняла, как быстро у него может меняться настроение. А Стефан действительно испытывал его терпение на прочность, особенно если учесть тот факт, что не так давно он угрожал скинуть семью гибрида в океан. Единственное, на что надеялась Гилберт, так это то, что Майклсон сдержит свое слово, и этот вечер закончится без смертей.
— Так почему бы нам не продолжить и не обсудить условия сделки? — предложил Элайджа.
— Все просто, — отложив телефона, в который прежде смотрел, сказал старший Сальваторе. — Клаус получает свой гроб обратно, взамен он и его разросшаяся древняя семья навсегда покинут Мистик-Фоллс. А я, Стефан и Елена будем жить долго и счастливо. Никакой вражды.
— Справедливая сделка, брат, — поддержал Деймона Элайджа.
— Мне кажется, вы не понимаете, — в голосе Никлауса появились тонкие ноты раздражения. — Я не могу на это пойти, потому что кровь двойника, дает мне гарантию, что у меня всегда будут гибриды, чтобы сражаться с теми, кто против меня. Я никогда не оставлю ее.
Гилберт с силой сжала вилку. Ее начинало выводить из себя, что все присутствующие обсуждают ее, словно кобылу на торгах, считая это абсолютно нормальным. Кто больше даст, тому и достанется. Но она не была чьей-то собственностью, чтобы за нее можно было торговаться. И если от Майклсонов она могла ожидать нечто подобное, то такое отношение со стороны Деймона и Стефана заставляло сердце щемиться от боли.
— Тем более, мы с дорогой Еленой заключили весьма и весьма прекрасную сделку, — Никлаус, самодовольно усмехнувшись, поднес руку девушки к губам, мягко коснувшись ее пальцев. — Она останется со мной, чтобы вы все могли жить, не опасаясь за свои никчёмные судьбы.
— Так давай забудем об этой вашей глупой сделке, — возмутился Деймон, — потому что я не позволю Елене остаться здесь. С тобой.
Вырвав руку из хватки гибрида, девушка подскочила со своего места, со скрипом отодвинув стул. Удивленные взгляды четырех пар глаз тут же уставились на нее.
— Я не твоя собственность, Деймон, — воскликнула Гилберт. — И я сама могу решать, где и с кем мне быть. И если для того, чтобы близкие мне люди перестали умирать, я должна остаться с Клаусом, значит, так тому и быть. И ты ничего не сможет с этим поделать.
Скинув полотенце, прежде лежавшее у нее на коленях, на стул, девушка вышла прочь из гостиной, оставив всех в немом изумлении. Старший Сальваторе подскочил, чтобы отправиться вслед за Еленой, но гибрид быстро оказался рядом, усадив того на место.
— Скажем, даже если бы я оставил девушку под вашей опекой, — начал рассуждать Клаус, — что тогда? Как скоро кто-то из вас обратит ее в вампира. Или еще хуже, как скоро она погибнет из-за вашей вражды. Видите ли, каждый из вас истинно верит, что он именно тот, кто сможет ее защитить. А это просто-напросто заблуждение. Господа, правда в том, что худшее в жизни Елены — это вы двое.
Братья Сальваторе стыдливо опустили взгляды в пол. Где-то в глубине души понимая, что Никлаус прав. Ведь все беды в жизнь девушки пришли вместе с их появлением. Если бы Стефан тогда не решил появиться в старшей школе Мистик-Фоллс, Деймон бы не последовал за ним, и Кэтрин не появилась бы в городе. А значит, Клаус бы никогда не узнал о существовании нового двойника. Дженна и бабушка Бонни были бы живы, и Елена прожила бы обычную человеческую жизнь — без вампиров, ведьм, оборотней и мифических гибридов.
— Пойду-ка я воздухом подышу, — поджав губы, сказал Деймон, выходя из-за стола.