Елена и не заметила, как уснула вчера. Слишком много произошло за последнее время. Ее организм начинал уставать быстрее, видимо, переутомление и постоянный стресс давали о себе знать. Да, и есть девушка стала хуже и реже. Ей просто необходимо было восстановить свой режим питания иначе, откуда браться силам и энергии. А ей они были нужны. Ведь теперь количество первородных увеличилось аж до пяти. Что значит, что и проблем станет гораздо больше.
Но помимо сверхъявственных проблем, Гилберт было необходимо разобраться и с обычными делами. Такими, как например, пропуск занятий. Девушка даже представлять не хотела, сколько рефератов, контрольных и домашних заданий ей будет необходимо сделать. Но это было куда лучше, чем разбираться в семейной саге древнего семейства. Поэтому быстро приведя себя в порядок, Елена спустилась на первый этаж в надежде без лишних вопросов покинуть дом.
Внизу царила настоящая суматоха. Люди сновали туда-сюда, постоянно что-то перенося из одного угла в другой, словно хозяева дома к чему-то готовились. А из гостиной раздавался гул голосов. Любопытство не дало Елене просто пройти мимо, поэтому девушка вошла в комнату.
Перед зеркалом в новом классическом костюме-тройке крутился Кол, довольно любуясь собой. У камина замер Финн, портной что-то поправлял на его штанине. Элайджа стоял посередине комнаты начищая и без того блестящие туфли. На диване, высокомерно оглядывая старших братьев, расположилась Ребекка в то время, как какой-то мужчина делал ей маникюр.
— Ребекка, — обратился к сестре Кол, — скажи я, ведь прекрасно выгляжу?
— Кол, ты же знаешь, что мне внушить ничего не получиться, — съязвила блондинка под одобрительные улыбки Финна и Элайджи.
Гилберт удивленно оглядывала семейство Майклсонов. Если бы она не знала, что перед ней находятся самые древние вампиры на земле, она бы подумала, что это обычная богатенькая семейка, в которой дети просто не очень ладят между собой, взаимно подкалывая друг друга.
— Доброе утро, Елена, — одарив девушку улыбкой, сказал Элайджа. — Ты куда-то собралась?
Все взгляды тут же устремились на Гилберт, отчего она почувствовала себя немного неудобно. Поправив сумку на плече, Елена неловко улыбнулась.
— Доброе утро, — ответила девушка. — Да, у меня скоро должны начаться занятия.
Элайджа поставил ботинок на стул, направившись к девушке. Но прямо перед ним, преградив путь, встал Кол. Он очаровательно улыбнулся, слегка наклонив голову.
— Кол Майклсон, — протянув руку, представился вампир. — Рад знакомству.
Опешив, Елена не сразу ответила на протянутую руку. Но быстро опомнилась, ответив на рукопожатие.
— Елена Гилберт.
Кол аккуратно подхватил руку девушки, оставив на тыльной стороне ее ладони невесомый поцелуй. Видимо, это была привычка всех мужчин из семейства Майклсонов.
— Оставь девушку в покое, Кол, — кинув на младшего брата предупреждающий взгляд, попросил Элайджа. — Идем, Елена.
Кол послушно отошел, коварно улыбнувшись напоследок. Элайджа подал девушке локоть, и Елена с удовольствием пошла с ним под руку. Но первородный повел ее не к выходу, они направились вглубь дома, но сопротивляться девушка не стала. Элайджа был единственным в этом месте, кому она могла хоть немного доверять. Поэтому она спокойно шла рядом с ним.
Элайджа привел ее в небольшой кабинет. Вампир плотно закрыл за собой дверь и включил небольшой радиоприемник. Не сложно было догадаться, что первородный хотел поговорить без лишних ушей, что сделать в доме полном вампиров было крайне сложно.
— Как ты уже, наверняка, знаешь, в том гробу была наша мать.
— Эстер, — кивнув, подтвердила слова мужчины Гилберт.
— Верно, — согласился первородный. — Наша мать здесь, Елена.
Девушка, приоткрыв рот от изумления, смотрела на Майклсона. Как это было возможно? Никлаус убил ее больше тысячи лет назад. Хоть Клаус и говорил, что ведьмы поддерживают ее тело, но ее душа должна быть на той стороне. В голове Гилберт крутилось просто миллион вопросов, и не на один из них у нее не было ответа.
— Я сам так и не понял, что позволило ей вернуться, но по ее словам, она здесь, чтобы объединить нашу семью.
— Ты ей не веришь, — догадалась девушка.
— Она простила моего брата после всего, что он сделал, чтобы разрушить нашу семью. Это кажется мне немного странным, мягко говоря.
Елена внимательно слушала вампира. И честно говоря, она бы тоже не поверила в такое высшее прощение. Тем более, если учесть тот факт, что Клаус убил ее и тысячу лет возил в запечатанном гробу.
— Почему ты говоришь это мне?
— Моя мать хочет с тобой побеседовать, Елена, — сказал Элайджа. — И мне придется попросить тебя об одолжении.
— Конечно, — кивнула девушка, — все, что угодно.
Впрочем, Гилберт уже догадывалась о чем первородный мог ее попросить. Если их мать действительно что-то замышляла, ей могла понадобиться помощь Елены, в каком бы то ни было виде. К несчастью, такова была ее участь двойника. Это заставляло ее быть ключевым элементом во многих проклятьях или обращениях.
— Я могу рассчитывать на то, что ты передашь мне ваш разговор? — спросил вампир, на что девушка уверенно кивнула. — Тогда я провожу тебя до нашей матери и будут ждать в машине, подвезу тебя до школы.
Дорога до комнаты Эстер прошла в молчании. Элайджа оставил ее одну у двери, кинув напоследок. Гилберт недолго мялась на входе, не решаясь постучать. Она не знала, что ждало ее с той стороны, и интуиция подсказывала ей, что этот разговор вряд ли закончиться хорошо. Но ждать дольше было нельзя, и девушка постучала.
По ту сторону двери послышалось негромкое: войдите. Елена бесшумно прошла внутрь комнаты. Перед ней предстала красивая женщина средних лет в скромно молочном платье, с легким макияжем и лаконичной укладкой на светлых волосах. Сразу было видно сходство с единственной дочерью.
Эстер ходила по комнате с горящим пучком травы, от которого воздухе витал резкий острый и немного пряный запахом.
— Это шалфей, — пояснила ведьма. — Чтобы мы могли спокойно поговорить, не боясь, что нас услышат.
Елена мысленно отметила этот маленький трюк, чтобы в будущем рассказать о нем Бонни. Беннет, наверняка, будет не против обучиться заклинанию, благодаря которому вампиры не смогут подслушивать то, что не нужно.
— У тебя должно быть много вопросов ко мне, Елена, — голос Эстер был очень спокойным и мелодичным. — Присаживайся.
Не торопясь, Гилберт заняла предложенное место на небольшом диванчике. Женщина, отложив тлеющий шалфей, села рядом.
— Почему вы живы? — задала вопрос Елена. — Вы призрак или…
— Не совсем, — ответила Эстер. — Когда я умерла, ведьма Аяна сохранила мое тело при помощи заклинания. Она была моим близким другом, предком твоей подруги Бонни. Я получаю магическую силу от них и их предков на той стороне.
— Так вы пробыли там тысячу лет? — изумилась девушка.
— Так природа наказала меня за то, что я обратила свою семью вампиров, — в глазах Эстер появилась печаль. — Но есть только один способ, чтобы исправить то зло, что я натворила.
— Вы здесь, чтобы помочь нам убить Клауса, — заключила Елена.
Элайджа был прав. Их мать не собирается помогать им вновь стать семьей. Она считает их своей главной ошибкой. Ошибкой, которую необходимо исправить. И теперь Елене будет необходимо решить. Стоит ли сообщать об этом Элайдже.
Если Эстер поможет им избавиться от Клауса, то Элайджа явно попытается ей помешать. А значит, рассказывать об этом первородному точно не стоит. Никлаус причинил им всем столько боли, включая и свою семью. И сейчас, наконец-то, у нее может появиться возможность навсегда избавить от него. Вот только, первой эмоцией Елены, когда девушка поняла, что ведьма хочет убить Никлауса, было не ликование, а смятение.
— Все в свое время, Елена, — сказала ведьма. — Пока мне просто будет нужна твоя помощь. Сегодня вечером состоится бал, и, когда мой сын, Финн, позовет тебя, ты должна будешь прийти ко мне.
Женщина положила руку поверх ладони девушки, одарив ее мягкой улыбкой. Но как только ведьма коснулась Гилберт, ее улыбка тут же пропала, а в глазах появился настоящий страх. Эстер вскочила со своего места, отпрянув и в ужаса глядя на Елену.
— Нет, — прошептала ведьма.
Гилберт прижала руку к груди, не понимая, в чем была причина этой реакции.
— Этого не может быть, — словно сумасшедшая шептала женщина. — Ты не могла. Ты и мой сын. Этого просто не может быть!
До девушки не сразу дошел смысл сказанных ведьмой слов. Елена и ее сын? Который из них, и что она имела ввиду, произнося это. Пока в голове Гилберт не всплыли воспоминания их с Клаусом близости. Но как Эстер могла это узнать через одно прикосновение. Да, Никлаус, конечно, был не подарок, и это еще мягко сказано, но неужели одна ночь, проведенная с ее сыном, могла вызвать у ведьмы такой ужас.
— О чем вы? — нахмурившись, спросила Елена, поднимаясь со своего места.
— Ты носишь его ребенка, — в полголоса произнесла Эстер.
Но для Гилберт эти слова были, словно раскат грома, среди ясного неба. Этого просто не может быть. Елена не могла забеременеть от Клауса. Он ведь вампир, а вампиры не могут иметь детей. Это просто невозможно. Но горящие от страха глаза Эстер говорили об обратном.
Инстинктивно прижав руку к животу, девушка в ужасе прижалась спиной к стене. Если это была правда, то она беременна от самого жестокого и кровожадного существа на земле. На его руках кровь тысячи жертв. И это пугало ее, куда больше, чем перспектива быть пакетом с кровью всю оставшуюся жизнь.
— Этого не может быть, — воскликнула Гилберт, стараясь сморгнуть набежавшие слезы. — Он — вампир! Они бесплодны!
— Но он еще и оборотень, — ответила ведьма. — И ты носишь в своей утробе его ребенка.
— Нет, — судорожно замотав головой, прокричала девушка, выбегая из комнаты.
Елена отказывалась в это верить. Это просто глупый розыгрыш, эта ведьма просто хотела напугать ее. И она вовсе не беременна от первородного гибрида, который ее даже за человека не считает.
Выбежав на улицу, девушка вдохнула прохладного воздуха, пытаясь прийти в себя. Она не могла показаться в таком виде перед Элайджей, иначе у него явно возникнут вопросы. А отвечать на них Гилберт была сейчас явно не готова. Поэтому отдышавшись, девушка утерла побежавшие по щекам слезы и направилась в сторону большого черного автомобиля, стоявшего за воротами дома.
— Как все прошло? — задал вопрос Майклсон, стоило Гилберт только сесть в машину.
— Напряженно, — уклончиво сказала Елена. — Она ничего толком не сказала, но попросила зайти к ней вовремя бала сегодня. Думаю, если она что-то и задумала, то мы поймем это только там.
Первородный кивнул, соглашаясь с девушкой. Они отъехали от ворот, Елена провожала дом отсутствующим взглядом, пока в одном из окон Гилберт не заметила силуэт Эстер, внимательно наблюдающий за ними, который заставил девушку сжаться от страха. Елена сама не заметила, как в этот же момент, в защитном жесте положила руку на живот. Заметив это, девушка тут же одернула руку. Она все еще не принимала тот факт, что у нее может быть ребенок от Клауса.
По дороге до школы между ними с Элайджей завязался легкий разговор о предстоящем торжестве. Первородный предложил свою персону в качестве сопровождающего, на что Елена ответила согласием. Других вариантов у нее все равно не было. С Деймоном и Стефаном они все еще были в чем-то на подобии ссоры, звать Мэтта было небезопасно, а Гилберт не хотела подвергать друга еще большей опасности. И, даже если Клаус вдруг вздумал бы пригласить ее, хотя у него не было на то ни одной причины, она бы точно ответила ему отказом, тем более сейчас. Поэтому у нее не было повода отказать его старшему брату.
Когда до старшей школы Мистик-Фоллс оставалось не так далеко, Елена попросила Элайджу высадить ее немного раньше, списав это на то, что хочет перед занятием успеть зайти в магазин. Взять что-нибудь перекусить, ведь позавтракать она так и не смогла. Впрочем, девушка практически ему и не соврала. Она действительно зашла в магазин, но вот только далеко не за продуктами.
Мистик-Фоллс был маленьким городишкой, в котором слухи разлетались с невероятной скоростью. Тем более если ты один из членов семей основателей. Поэтому просто купить тест на беременность Елена не могла, иначе она бы не успела дойти до школы, как весь город уже бы твердил об этой новости.
Гилберт неторопливо ходила между стеллажей. Она взяла небольшой протеиновый батончик и бутылку воды без газа. Оставалось только как-нибудь незаметно закинуть в сумку тест, чтобы не попасть на камеры видеонаблюдения. И у нее был только один вариант.
Сделав вид, что она ужасно торопится, Елена якобы случайно врезалась в женщину, выходящую из-за угла. Они обе повалились на пол, а продукты рассыпались в разные стороны. Активно извиняясь за свою неуклюжесть, Гилберт, поднимая с пола, все что уронила, незаметно убрала тест в сумку. Еще раз извинившись, она в действительности поспешила на кассу.
Миссия была выполнена. Пусть воровство было последним, за что девушка стала бы собой гордиться, но это был особый случай. Поэтому совесть ее не тревожила.
Оказавшись в школе, Елена первым делом поспешила в сторону женского туалета. Она должна была знать точно, правду ли ей говорила ведьма. И, если она действительно беременна, то… Девушка не знала, что будет делать, если это окажется так. Но для начала нужно убедиться.
До заветной комнаты оставались считанные футы, но в одно мгновение прямо перед ней, словно из ниоткуда, появилась Кэролайн. С громогласными возгласами Форбс кинулась ее обнимать, попутно извиняясь за то, что позволила Стефану похитить Елену.
Гилберт обняла подругу в ответ и, если бы не сложившаяся ситуация, она бы действительно была рада ее видеть. Но нервозность из-за неопределённости не позволяла, девушке насладиться встречей с подругой по-настоящему.
— Кэролайн, ты не виновата, — успокоила блондинку Елена. — Если кто-то в этом и виноват, так это сам Стефан.
— Наверное, ты права, — одарив Гилберт лучезарной улыбкой, согласилась Кэр. — Идем на историю? Думаю, мистер Зальцман тоже будет очень рад тебя видеть.
— Да, я только зайду в туалет, — кивнув в сторону двери, сказала Елена. — Встретимся в кабинете, хорошо?
Форбс живо закивала, выпуская подругу из крепких объятий. Гилберт прошла в сторону кабинок. Сейчас или никогда.
Ожидание было самым ужасным. Девушка нервно дергала ногой, сидя на бочке унитаза. Спустя пару-тройку минут, Гилберт подняла тест, лежавший перед ней. Две. На тесте без сомнений проявились ровно две полоски. Елена выругалась.
Все оставшееся время девушка ходила, словно сама не своя. Она не слышала, что ей говорили, отвечая больше автоматически. Гилберт просто не знала, что ей делать дальше. Об этом никто не должен знать, но, если она не собиралась никому рассказывать, что делать с Эстер. Или лучше сказать, что будет делать Эстер. Она точно не даст свое благословение, судя по ее реакции сегодня утром.
Да, и девушка сама не знала, нужно ли ей оно. Ребенок. Нет, она хотела детей, но не сейчас. Ей ведь всего восемнадцать, она школу то еще не закончила. Тем более этот ребенок от Клауса. Вряд ли он станет выдающимся отцом. У Елены не было решения, и она не знала, к кому обратиться за советом. Все, кого она знает, точно захотят знать имя отца ребенка. А уж это она точно не могла никому рассказать. Соврать? А есть ли тогда смысл, если одна из главных проблем заключалась именно в отце этого ребенка.
Когда настало время возвращаться в дом Майклсонов, Елена мялась на школьной парковке. Что если просто исчезнуть? Сменить имя и фамилию, уехать в другую страну и начать все заново. Но Гилберт понимала, что это глупость. Как минимум из-за того, что Никлаусу все еще нужны его гибриды, а это побрякушка на ее шее, которую Бонни так и не удалось снять, не даст ей спрятаться от него.
— Подбросить?
Девушка обернулась. Тайлер стоял рядом с машиной, приветливо улыбаясь. Елена кивнула, направившись в сторону Локвуда. Гибрид быстро довез Гилберт до дома Майклсонов. Но перед выходом из машины девушка вновь замялась, с опаской глядя на роскошный особняк.
— Все в порядке? — уточнил Тайлер, с беспокойством глядя на Елену.
— Да, — тяжело выдохнув, ответила Гилберт, — все хорошо.
Поблагодарив Локвуда за помощь, девушка направилась в сторону дома. У нее все равно не было другого выхода. Решение по поводу этого ребенка она все равно не сможет принять за один день, и встречи с Эстер ей тоже не избежать, поэтому нужно идти с гордо поднятой головой. Елена пойдет сегодня к ведьме и узнает, что она замышляет, а уже потом будет думать насчет остального.
Не успела Гилберт переступить порог, как на нее налетел разгневанный Никлаус. И ее уверенность тут же улетучилась. Неужели Эстер ему все рассказала?
— Ты идешь на бал с Элайджей! — возмутился гибрид.
Но гнев Клауса вызвало совсем другое. От чего на душе Елены сразу стало легче. Всего лишь задетое чувство собственничества. Ведь он любит твердить направо и налево, что она
его двойник, а выходит, что на торжество девушка идет с его братом. И гибриду это совсем не нравилось.
— Да, а что здесь такого? — удивилась Гилберт, обходя Майклсона.
Но Клаус не дал ей уйти, мужчина схватил девушку за руку, резко притянув обратно.
— Я не давал тебе разрешение, — процедил Никлаус.
— А я и не спрашивала, — глядя ему прямо в глаза, ответила девушка.
Выдернув руку из хватки гибрида, Елена поспешила наверх, оставив первородного самого разбираться со своими демонами. Гилберт уже осточертело, что все вокруг вдруг резко решили, что могут все решать за нее.
Войдя в комнату, девушка грубо хлопнула дверью. Повернувшись в сторону постели, Елена застыла. На кровати, болтая ногами, на животе лежала Ребекка, читая какой-то глянцевый журнал. Гилберт даже сначала подумала, что ошиблась комнатой, но посмотрев по сторонам, поняла, что пришла верно. Вампирша даже не обратила внимание на вошедшую, продолжая листать страницы.
— Что ты здесь делаешь? — все-таки решилась спросить Елена.
— Мне скучно, — надув губы, ответила блондинка.
— А я тут причем? — все еще ничего не понимала девушка.
Ребекка фыркнула, перекатившись на спину и откинув журнал. Блондинка заложила руки под голову и повернулась в сторону Елены, все еще стоявшей у двери.
— Я слышала, ты идешь с моим братом Элайджей.
Гилберт кивнула, проходя дальше в комнату. Девушка скинула сумку и заметила две большие коробки на туалетном столике, рядом с которыми лежал маленький бархатный футляр. Нахмурившись, Елена подошла поближе. Открыв первую из коробок, девушка обнаружила в ней песочного цвета лодочки. Во второй, что и следовало ожидать, лежало роскошное платье глубокого фиолетового цвета. Корсет был украшен безпрерывно тянущимися веточками, выполненными, словно из золота, с маленькими темно-фиолетовыми и белыми камнями, рассыпанными на них, и тянущимися к подолу. Девушка даже не хотела представлять, сколько оно могло стоить.
— Мой братец умеет делать подарки, — усмехнулась Ребекка, встав за спиной девушки. — Посмотри, что в той.
Блондинка указала на изумрудный футляр. Елена повиновалась, взяв маленькую коробочку в руки. Открыв ее, девушка тихо ахнула. На атласной ткани в свете солнца блистали маленькие серьги. Холодного оттенка золото тонкими линиями сплеталось, образуя лепестки, внутри которых сияли маленькие бриллианты, а в сердцевине цветка переливался всеми оттенками фиолетового небольшой камень.
— Они прекрасны, — тихо прошептала девушка.
— Это точно, — хмыкнула первородная. — Мой брат возил их с собой с шестидесятых годов.
— Что? — изумилась Елена.
— Это танзанит, — указав на камень, пояснила Ребекка. — Наша семья была проездом на севере Танзании, когда в тысяча девятьсот шестнадцатом году этот камень впервые обнаружили недалеко от Килиманджаро. Элайджа был в той экспедиции, и в качестве награды ему досталось немного, так и появились эти серьги. Правда, брат так и не подарил их никому. До этого момента.
Это было удивительно, этим серьгам почти сто лет, а выглядят словно только со станка ювелира. После истории первородной в душе Гилберт разлилось странное тепло. Элайджа столько лет хранил их, но почему-то сейчас решил подарить их именно ей. На губах девушки заиграла нежная улыбка, Елена нежно провела пальцем по украшению.
— Хватит мечтать, — подтолкнув Гилберт бедром, воскликнула блондинка. — Там записка!
Под серьгами действительно лежал небольшой кусок пергамента. Вытащив его, Елена развернула листок. Первородная, не теряя времени, забрала футляр с серьгами из рук двойника. И пока Гилберт читала строки, Ребекка меняла ее серьги на подарок Элайджи.
«Эти серьги долго не могли найти девушку достойную их.
Но, кажется, она, наконец, передо мной.»
— С нежностью, Э.
— А мой брат оказывается тот еще романтик, — усмехнулась блондинка. — Смотри.
Ребекка развернула Елену к зеркалу. Серьги были небольшими и аккуратными, но от этого не менее прекрасными. Камни чарующе переливались на свету, словно заколдованные. Сказать, что девушка была восхищена, значит не сказать ничего.
— Так давай же его не разочаруем, — воскликнула Майклсон, усаживая Гилберт за туалетный столик.
Елена не знала, сколько времени Ребекка порхала над ее макияжем и прической, но результат был выше всех ожиданий. Гилберт даже не подозревала, что у блондинки был такой талант. Волосы были собраны в сложную высокую прическу, оголяя вид на изящную девичью шею и тонкие ключицы. Дымчато-бежевый макияж глаз и нежно-розовая помада на губах.
— Зачем ты мне помогаешь? — спросила Елена, когда Ребекка оценивающе оглядывала свою работу.
— Я же говорила, — закатила глаза вампирша, — мне скучно, а твоя компания куда лучше моих несносных братьев.
Гилберт усмехнулась, мысленно соглашаясь с ней. Пусть Ребекка и была стервозной, вспыльчивой и немного капризной, но она была такой же девушкой, как и сама Елена. Вечно в бегах, без друзей, любви и привязанностей. В постоянных попытках закрыться ото всех за стенами злости и агрессии, но лишь потому что ее сердце слишком часто разбивали. А это чертовски больно.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Ребекку Елена.
Не ожидавшая этого блондинка немного растерялась, но быстро скрыла свое удивление за привычной ухмылкой и самодовольством.
— Не стоит, — отмахнулась первородная. — Это жест доброй воли, чтобы не разочаровать моего благородного братца.
Глянув на настенные часы Майклсон закатила глаза, до начала вечера оставалось не так много времени. Даже не попрощавшись, Ребекка исчезла. Гилберт еще пару минут внимательно смотрела на себя в зеркало, пока ее взгляд невольно не опустился на пока еще плоский живот. Девушка поднялась из-за столика и, повернувшись в профиль, слегка приподняла водолазку.
Срок был еще очень маленький, поэтому было глупо рассчитывать увидеть хоть какие-то изменения. Но Гилберт словно зачарованная смотрела на свой живот, она нежно погладила его, и ее губы отчего-то расплылись в глупой усмешке.
Эта новость выбила ее из колеи, Елена уж точно не ожидала услышать от тысячелетней ведьмы, что она беременна. Но так сложилась ее судьба. И сейчас она понимала, что она хочет этого ребенка, даже не смотря на то, кто был его отцом. Она стольких потеряла в своей жизни. Мать и отца, Дженну, да, даже Джона и Изабель, которые были ее биологическими родителями. У нее остался только Джереми. И, возможно, этот ребенок был на самом деле подарком, взамен всей той боли от утрат, что она испытывала.
