Тайные истины

      Гилберт провела в душе почти час, старательно оттирая кожу жесткой мочалкой, оставляя красные следы. Она, как могла, старалась избавить от последствий вчерашнего дня. И, если с тела их смыть получилось, то вот из памяти вымыть их не выходило. Горящие похотью глаза оборотня появлялись в ее голове, стоило Елене только прикрыть веки. Она понимала, что не выйдет так быстро избавиться от страха, но надеялась, что это время пройдет, как можно быстрее.       Елена не собиралась больше оставаться в этом доме. Да, и в этом городе тоже. Но и возвращаться в Мистик-Фоллс девушка тоже не хотела. Прямо отсюда она заедет за Джереми в Денвер, и они покинут страну. Навсегда.       К несчастью, Ребекка уже увезла Бонни обратно в Мистик-Фоллс, но, наверное, это и к лучшему. Беннет, наверняка, стала бы ее отговаривать. Помимо этого, Элайджа, когда принес ей новые вещи, рассказал и про то, что Клаус внушил Деймону и Стефану, что Елена погибла. Решив, что таким образом обеспечит безопасность ее ребенку. Как и всегда, единолично приняв решение за всех вокруг. Бонни же поклялась, что сохранит ее тайну, если Гилберт будет хоть иногда писать ей. Что Елена собиралась делать регулярно, но только, когда покинет это место.       Скинув в сумку самое необходимое, девушка покинула комнату, стараясь, передвигаться, как можно, тише. Ей было необходимо незаметно покинуть этот дом, чтобы никто из Майклсонов не смог ей помешать. Но стоило Елене коснуться ручки двери, как ее план провалился, что ничуть ее не удивило. С каждым новым днем Гилберт начинала истинно верить в то, что удача настойчиво не хотела поворачиваться к ней лицом, оставляя виды только на заднюю свою часть. — И куда это мы собрались? — раздался за ее спиной насмешливый голос.       Обернувшись, девушка заметила оперевшегося на стенку Кола с игривой улыбкой на губах. Младший Майклсон сгримасничал, заметив дорожную сумку на плече Елены. — Ох, — театрально приложив руку к груди, воскликнул первородный, — кажется, я помешал побегу! Все-все, отвернулся.       И вампир действительно, прикрыв глаза рукой, отвернулся, тихо хихикая. Гилберт озадаченно смотрела на первородного, не понимая, что стоит делать в подобной ситуации. Но стоило Елене сделать шаг в сторону, как первородный оказался возле нее, схватив за руку. От испуга девушка выхватила небольшой столовый нож, который спрятал перед выходом за поясом, и рефлекторно ударила вампира в живот.       Кол зашипел, выпустив руку девушки, и грязно выругался. Елена в ужасе попятилась, наслышавшись о вспыльчивом характере младшего Майклсона. И Кол, подтверждая слухи, вынув нож, проявил свою вампирскую сущность, грозно надвигаясь на Гилберт. — Прости, я не специально. Это рефлекс!       Но первородный не слушал глупое бормотание девушки, он в одно мгновение оказался, возле Елены. Схватив девушку за талию, Кол навис над ней, собираясь укусить ее. Но стоило девушки в ужасе зажмуриться, как вампир разразился смехом.       Удивленно открыв глаза, Гилберт в изумлении смотрела на Майклсона. На его губах играла гаденькая ухмылка, а в глазах плясали черти, как часто бывало у его старшего брата. — Какая ты забавная, — качая головой из стороны в сторону, словно кот, сказал Кол. — Мы подружимся.       Вампир выпустил Елену из своих объятий, запрыгивая на барную стойку. Оглядевшись по сторонам, Гилберт поняла, что даже не заметила, как они забрели на кухню. Кол по-детски болтал ногами, наблюдая за переменами на лице девушки. — Не волнуйся, дорогуша, Клаус приказал всем, чтобы и пальцем тебя не трогали, — фыркнул парень. — Правда, я никогда не считался с его приказами.       Пожав плечами и бросив на Гилберт хитрый взгляд, он поиграл бровями. Елена, устав следить за переменами в его настроении, оперлась об столешницу, стараясь привести дыхание в порядок. — Но ты — особый случай, — его взгляд упал на живот девушки, и, заметив это, она в защитном жесте прикрыла его рукой. — Твой ребенок, мой племянник, это чудо природы. И я хочу, чтобы он появился на свет. — А вот ведьмы считают моего ребенка — аномалией, — буркнула Елена. — Так и есть, — согласился Кол, отчего заслужил гневный взгляд двойника. — В ребенке Ника соединятся сразу все три сущности: ведьма, оборотень и вампир. И это будет самое могущественное существо на земле. И это неестественно. А ведьмы такое не любят, не без оснований собственно.       Гилберт нахмурилась, не понимая, почему первородный защищает ведьм. Но спрашивать не стала. Почему-то именно Кол пугал ее больше всех из первородной семейки. Что-то за его беспечностью и ребячеством не давало ей покоя, и это была даже не его импульсивность. С этим девушка уже встречалась в лице его старшего брата. Нет. Здесь было что-то другое. И он станет для нее либо лучшим защитником, либо худшим врагом.       Не дав им продолжить свой странный разговора, на кухне появился Элайджа. Он обвел их внимательным взглядом. Кивнув младшему брату на дверь, старший Майклсон подошел к Елене, держа на одном пальце спортивную сумку, оставленную в коридоре, он вопросительно изогнул бровь. Гилберт отвела взгляд в сторону, стыдясь смотреть первородному в глаза. Хоть сама не понимала, что послужило причиной ее стыда перед ним. Ведь она ничего такого не сделала, всего лишь пыталась защитить себя и своего ребенка. — Елена, — мягко произнес Майклсон. — Мы… Я не могу отпустить тебя. Ваш с Никлаусом ребенок — это надежда для нас, вновь стать семьей. — Мой ребенок, — резче, чем нужно, поправила первородного девушка. — Извини. Но, Элайджа, это мой ребенок, не его. Клаус не заслужил быть его отцом.       Первородный понимающе кивнул, грустно улыбнувшись. По словам Никлауса их с Еленой ночь была необъяснимым порывом под действием алкоголя, после эмоциональной встряски. Он действительно понимал, почему девушка не хотела, чтобы Клаус принимал участие в воспитании их ребенка. Его брат был жесток по отношению к ней, ее близким, да и ко всем, кто его окружал. Но Элайджа искренне верил, что этот ребенок сможет изменить его брата. Никлаус, наконец, получит то, что искал так долго. Человека, который будет его по-настоящему любить. Просто потому что он есть. Не за какие-то заслуги и не из-за страха. Только если братец ничего не испортит, а он был весьма к этому склонен. — Я понимаю, Елена. Но мой брат заслуживает второго шанса. Я не прошу тебя любить его, просто не отталкивай его, дай ему возможность заслужить право быть рядом с вами. С тобой и твоим ребенком.       Гилберт долго всматривалась в лицо первородного, понимая, что правильно будет отказать ему. Отказать его семье в праве участвовать в жизни ее ребенка. Но в глазах Элайджи она видела надежду. Искреннюю, чистую надежду. Она просто не могла лишить его этого. Поэтому девушка сдалась. Ответив первородному усталой улыбкой и слабым кивком. — Обещаю тебе, Елена, я не подведу ни тебя, ни твоего ребенка, — взяв девушку за руку, поклялся ей вампир. — Я всегда буду рядом, чтобы защитить вас. — Спасибо, Элайджа, — девушка крепче сжала его руку, зная, что он никогда не нарушит данного слова. — Какие вы милые, — раздался насмешливый голос, вошедшей на кухню блондинки.       Ребекка прошла к холодильнику и, вытащив из него пакет с кровью, с милой усмешкой уставилась на Елену и Элайджу. — Но согласна с братом, — хмыкнула вампирша. — Можешь положиться на нас, с нами твой малыш точно будет в порядке. Но насчет Кола и Ника я бы не была так уверена, они те еще засранцы. Оба.       Насмешливый тон блондинки в отношении старших братьев, заставил Гилберт улыбнуться еще шире. Это было так по-человечески, когда они дразнили друг друга, отпускали колкости. Так было у них с Джереми до смерти родителей и всей этой чуши.       Мысли о брате заставили девушку вновь погрузиться в апатию. Сальваторе, наверняка, сообщат ему, что Елена погибла. Он ведь решит, что остался совсем один. Сиротой. Но, возможно, это будет его единственный шанс на нормальную жизнь. Без сверхъестественного. Он будет обычным подростком, а друзья их семьи присмотрят за ним. Они хорошие люди, их отец познакомился с ними на врачебном съезде. Их семьи долго дружили, помогали друг другу. И это будет последняя помощь для их семьи. Джереми справиться, он сильный. Построить нормальную, человеческую жизнь теперь будет в его силах, и это единственное, что радовало Елену.       Но воспоминания о своем брате, привели Гилберт к мыслям о самом старшем Майклсоне. Она не видела Финна с той самой ночи, когда убили Эстер. — А что случилось с Финном? — решила все-таки узнать девушка. — С этим предателем, — фыркнула Ребекка. — Он сбежал, как только появилась возможность. И правильно, Ник бы навсегда положил его в гроб за сговор с Эстер.       Тут Елена не могла не согласиться с вампиршей. Клаус бы действительно ни за что не простил старшего брата за попытку убийства всей их семьи. Тем более Финн был, так сказать, не самым его любимым родственником. Он отдавал предпочтение другому старшему брату, который всегда делал выбор в его сторону. Даже несмотря на то, что гибрид пару десятков раз закалывал его и возил в гробу. Терпению Элайджи можно было только позавидовать.       Даже сейчас первородный встал на сторону гибрида, уговорив девушку дать тому еще один шанс, который Клаус вовсе не заслужил. Эта преданность одновременно и восхищала, и ужасала. Насколько далеко Элайджа мог пойти ради брата, и что мог сделать ради него Клаус. Почему-то Гилберт казалось, что эти единицы были несоизмеримы.       Майклсон пригласил девушку прогуляться на заднем дворе. За аккуратным белым забором, окружающим сад, открывался вид на длинные ряды яблоневых деревьев. Не сложно было догадаться, что раньше хозяева этого дома владели обширной плантацией. Но сейчас деревья выглядели неухожено, их ветви опустились, от нехватки воды листья пожелтели, а яблоки давно валялись у подножья. Тропинки между строями деревьев поросли сорняками, а птицы обклевывали переспелый урожай.       Они с Элайджей медленно брели по плантации, наслаждаясь теплой погодой и молчаливым обществом друг друга. В который раз Елена убеждалась, что в его компании она чувствовала себя, как нельзя, комфортно. Рядом с ним она и ее ребенок были в безопасности. — И как скоро мы покинем город? — Покинем? — хмыкнул вампир. — Нет, мой брат, не оставит этот город вновь. Особенно теперь. — Вновь? — удивилась девушка. — Вы уже были здесь? — Мы не просто были здесь, Елена. Моя семья построила этот город, здесь мы были счастливы.       Гилберт изумленно смотрела на первородного. Неужели Майклсоны были основателями Нового Орлеана. Это было просто невероятно. Этому городу было около трехсот лет, и один из его первых жителей сейчас шел рядом с ней, а другой был отцом ее ребенка. Такие новости до сих пор удивляли ее, даже не смотря на то, что она была беременна сверхъестественным трибридом. Как все-таки неожиданно сложилась ее судьба. Скажи ей кто-нибудь об этом всего пару лет назад, она бы точно сочла этого человека сумасшедшим. Но это была реальность. Ее реальность. — Тогда почему ушли? — В тысяча девятьсот девятнадцатом в Новом Орлеане появился охотник на вампиров, которого страшился даже мой брат. — Майкл, — догадалась Елена. — Ваш отец. — Именно, — согласился вампир. — Ничто не может быть вечно, Елена, а тем более счастье.

***

      Дом, в котором они остановились, когда-то давно принадлежал местному губернатору, покрывавшему кровавые убийства вампиров. За символическую плату, конечно. Но особняк долгое время пустовал, ведь глава города несчастным образом лишился единственного наследника. И под «несчастным образом», само собой, подразумевался Никлаус, о чем совсем не двусмысленно намекнула Ребекка. Напомнив братцу, как пару столетий назад он убил ее возлюбленного.       В город почти сразу стеклись все гибриды Клауса, что очень и очень не понравилось самопровозглашенному королю Нового Орлеана — Марселю. Именно он тогда помог первородным найти девушку в лесу. Жерар был кем-то вроде приемного сына Клауса, его протеже. Майклсоны встретили его здесь еще в тысяча восемьсот двадцатом году, он был внебрачным сыном губернатора, который не особо то жаловал отпрыска. Но Никлаус что-то увидел в нем что-то, что привлекло гибрида. И Клаус воспитал его, как родного сына, дал образование, научил всему, что знал.       И сейчас Марсель управлял Новым Орлеаном, который построили первородные. Что не нравилось никому из них. Каждый из древних считал, что это город их семьи. А особенно это не нравилось Клаусу. Ученик превзошел учителя. Именно это он видел сейчас. И явно собирался это исправить. Вернуть своей семье их дом. Майкла больше нет, а значит, никто не сможет им помешать.       Ведь у Никлауса было все. Армия гибридов, семья, которая впервые за долгие годы на его стороне. Даже ребенок. То, что не дано никому из бессмертных. У него было и это. Чаша весов вновь склонилась в его сторону.       И в первые за долгое время, Елене было плевать. Она не собиралась вмешиваться в начинающуюся войну. Это было дело Майклсонов, а она, к счастью, все еще была Гилберт. А значит, ее это не касалось. Единственное чего она желала, это чтобы ее ребенок был в безопасности.       Но и, наверное, больше не присутствовать на семейных ужинах первородных. Это было невыносимо. Они постоянно ссорились, едва не доходя до драк. И единственным, кто сглаживал острые углы, не давая разжигать конфликты, был Элайджа. Он пытался примерить их, в надежде, что все будет, как раньше. Но обид было слишком много, и, вряд ли, они скоро забудутся. — Единственное в чем еще не преуспел Марселус — это конфликт с ведьмами, — в который раз начал свою излюбленную тему Клаус. — Так что нам стоит наладить с ними отношения первыми.       Девушка слушала гибрида в пол уха, стараясь не вдаваться в подробности. За последнюю неделю, что они тут, она научилась делать это без каких-либо усилий. — Кол, — обратился к брату Никлаус. — Любимый младший братец, ты же всегда был с ведьмами на «ты». Сможешь обратить их в нашу сторону?       Кол ехидно усмехнулся, сразу почуяв в голосе старшего брата подвох. Ник никогда не любезничал просто так, само собой, ему было что-то нужно. Но тут он был прав. Кол действительно всегда находил общий язык с ведьмами. Что было неудивительно, ведь он был единственным, кто открыл в себе дар к колдовству, когда они еще были людьми. Да, что тут скромничать, практически все темные артефакты были придуманы и сконструированы им. Ведьмам оставалось лишь зачаровать их. К тому же младший Майклсон был уверен, что на свете не осталось ни одного колдовства, которого он бы не изучил. Поэтому Кол так быстро втирался к ведьмам в доверие. Его знание заставляли посланниц природы тянуться к нему, как к магниту. — К твоему счастью, Ник, — отпив из бокала, ответил Кол, — я уже наладил контакт. Местные ведьмы те еще штучки, хоть что-то не меняется с годами.       За дальнейшими событиями Елена даже не успевала следить. Братья быстро перекинулись парой слов, и все трое подскочили со своих мест, поспешив к выходу. Клаус раздал приказы своим гибридам, и они покинули дом, оставив их с Ребеккой вдвоем. На что вампирша недовольно закатила глаза, залпом допив бокал с вина. — Я больше так не могу, — фыркнула блондинка. — Хватит с меня этого тухлого дома. Собирайся, мы поедем в город. — Но… — Мне плевать, что Ник запретил тебе покидать этот дом, — перебила девушку Майклсон. — Я беру все вопросы на себя. Собирайся.       Пусть Гилберт не собиралась признаваться в этом Ребекке, но она была даже рада этому спонтанному предложению. Сидеть в четырех стенах было нудно и однообразно. Ей хотелось хоть немного развеяться, вновь почувствовать себя живой. Побыть легкомысленным подростком. Хотя бы недолго.       Поэтому Елена быстро подскочила со своего места и ринулась в комнату. Среди вещей, которые ей прикупила Ребекка в дополнении к тем, что принес Элайджа, нашлось идеальное платье для предстоящего вечера. Темно-синее чуть выше колена с развивающейся юбкой и деликатным V-образным вырезом. Черная косуха сверху, темные туфли на каблуке, легкий макияж и быстрая прическа. Она была готова покорять Новый Орлеан.       Ребекка уже ждала ее внизу в новеньком серебристом кабриолете. Майклсон зазывающе похлопала по соседнему креслу, и Гилберт с довольной улыбкой села рядом. Вампирша подмигнула девушке, и вдавила педаль газа в пол.       Они резво неслись по улицам города под оглушительную музыку. Огни фонарей приветственно горели, звезды ярко светили в небе, а ветер приятно обдувал лицо. Они шутили, смеялись и подпевали какие-то глупые попсовые песни.       В приподнятом настроении девушки зашли в одним из местных ночных клубов. Биты сотрясали пол, разноцветные лучи беспорядочно освещали танцпол, неоновые вывески жгли глаза. Местные и туристы пили и танцевали. Атмосфера настраивала на хороший вечер.       Переглянувшись и, одарив друг друга хитрыми улыбками, Ребекка и Елена кинулись в самую гущу. Майклсон почти сразу опрокинула три шота текилы и с одобряющими возгласами ринулась на танцпол.       Пусть пить Гилберт и не могла, зато девушка возмещала это танцами. Дерзкие движения, плавные повороты и горящие глаза. Она вся отдавалась танцу, это был ее крохотный момент свободы. Только она решала, как будет двигаться ее тело, и что оно исполнит дальше.       Меньше чем через час Ребекка исчезла с каким-то симпатичным парнем, кокетливо подмигнув Елене. На что девушка лишь рассмеялась. Ей нравилось, что вампирша не нянчилась с ней и не строила из себя ее телохранителя. Бекка была той еще стервой, но честной и верной. И Гилберт даже думала, что когда-нибудь у них выйдет наладить отношения.       Девушка продолжала танцевать, пока не почувствовала чьи-то руки на своей талии. Кто-то настойчиво притянул ее к себе. Гилберт уже хотела возмутиться, но быстро догадалась, кем был наглый незнакомец. Она даже не поняла, как. Словно подсознание само подсказало ей правильный ответ. — Убери руки, Клаус.       Но гибрид лишь крепче обхватил талию Елены, нежно погладив по животу. Майклсон прислонился щекой к ее лицу, наклонившись к уху. — Кажется, я просил тебя не покидать дом. — Просил? — усмехнулась девушка. — Скорее отдавал приказ, вот только я не одна из твоих собаченек. — Это бунт?       Майклсон ловко развернул Гилберт к себе. Но, споткнувшись, Елена чуть не упала, инстинктивно обхватив шею гибрида руками. Их лица оказались совсем близко, она могла разглядеть даже едва заметные темные крапинки в его серых глазах. И без того тяжелое дыхание, после танцев, участилось. — Я отвезу тебя домой, — едва слышно произнес Клаус. — Хорошо, — согласилась Елена, отстраняясь от первородного.       Она могла бы поспорить с ним, заявить, что останется и вернется, когда захочет. Но почему-то уже не хотелось.