🌿🌿🌿
На Лас-Вегас постепенно надвигаются сумерки и город зажигается множеством ярких огней. Хеджин расхаживает вдоль панорамного окна, разглядывая, оживающий к концу дня, город и попутно непринужденно беседует со своим любимым племянником. Уже двадцать минут они болтают о чём-то незначительном и наслаждаются голосами друг друга. Хеджин соскучилась. Она спит и видит, как по приезде в Сеул с ноги ворвётся в свою квартиру и затискает своё маленькое чудо. В самом деле, у этих двоих какая-то неземная связь, от чего они так хорошо ладят. Спустя несколько минут разговора девушка слышит, как входная дверь их с Хосоком квартиры открывается. Она не придаёт этому значение и не бежит встречать его с объятиями, как обычно любит это делать. Сейчас она очень занята своим племянником. Хосок входит в гостиную с панорамными окнами, в которой видит свою девушку, мило с кем-то беседующую по телефону. Он обнимает её со спины и устало опускает свою голову на её плечо, покрытое мягкой тканью толстовки. Хеджин тепло улыбается и вдруг говорит в трубку: — Чимини, у меня есть для тебя очень важная новость, — она развернулась в кольце чужих рук лицом к Хосоку. — Я хочу познакомить тебя кое с кем. Услышав знакомое имя, Хосок сначала всматривался в лицо напротив немигающим взглядом и хмурит брови, но потом, его как по голове кастрюлей долбануло и до него дошло... — Ты чего? — поинтересовалась Хеджин, прислонив смартфон к шее, видя, как лицо её парня в миг исказилось в необъяснимой гримасе: Хосок лыбился как сумасшедший во все тридцать два, а в его глазах отражался какой-то непонятный восторг. Он потянулся рукой к телефону Джинни и повернул его экраном к себе. Он пробежался взглядом по номеру и после заржал, как ненормальный, завалившись на диван. Девушка смотрела на него, как на придурка и, решив, что разберётся с этим недоразумением после того, как договорит с племянником, направилась в соседнюю комнату. А Хосок так и продолжал заливисто хохотать на мягком диване. — Как я сразу не догадался?! — сокрушался Чон, набирая номер Юнги. Тот не заставил себя долго ждать. — Тебе пизда, Юн! — радовался за судьбу друга Хосок, пока на том конце провода этот самый ошеломлённый друг закашлял, чем-то подовившись. — Нихуя себе блядь, — Юнги откатился, оттолкнувшись от стола в студии. — Ответь мне на один вопрос: что у вас там с Чимином? Юнги, из-за интонации друга, почувствовал себя школьником, рассказавшем маме о своей первой любви и тут же об этом пожалевшим. Хосок умеет сбивать с толку. — У нас... всё хорошо. — А конкретнее? — не унимался Чон — Я знаю, что он влюблён в меня и вчера я... Ты умом тронулся? — не договорил Юнги, ведь после первой половины своей фразы он услышал истерический смех на том конце. — Ты заебал ржать.— Хосок, кажется, (не кажется, а абсолютно точно) сейчас задохнётся со смеху. — Что там у тебя? — Да всё в порядке, Юн, продолжай в том же духе. Файтин, как говорится! — за фразой последовал очередной дьявольский хохот. Юнги не успел и слова обмолвить, как услышал длинные гудки. А Хосок бился в истерическом припадке и представлял, как Хеджин сворачивает шею его другу за то, что тот соблазнил её любимого племянника. Вспомнишь лучик – вот и солнце. Хеджин вернулась в комнату и, рассматривая своего ненаглядного, покрутила пальцем у виска. — Не задохнись, прошу тебя, — саркастично произнесла девушка, присаживаясь рядом. — В чём дело? Хосок, слегка успокоившись, утёр выступившую от смеха влагу с глаз и поспешил объяснить: — Дорогая, ты всё поймёшь, когда мы вернёмся в Сеул, обещаю тебе, — и дабы увернуться от возможных вопросов, направил тему в другое русло. — Как племянник? Чимин, кажется? Да, Чон Хосок, делай вид, что понятия не имеешь о том, как зовут вечно сонное вдохновение Юнги. Хеджин недоверчиво посмотрела на него и ответила: — Мне кажется, он лучше себя чувствует. Я знаю, что он не рассказывает мне всё о своём состоянии, но его голос говорит мне, что сейчас он идёт в правильном направлении. — Это замечательно,— подытожил Хосок, перекидывая руку через плечо девушки. — Ты рассказывала обо мне? — Нет, я сказала лишь то, что ты слышал. Хочу сделать ему сюрприз,— радостно заявила она. «У него для тебя тоже есть сюрприз» — подумал Хосок, подавляя в себе смех, за что получил лёгкий толчок в плечо. — Да что с тобой сегодня? Ржёшь не переставая. — Просто хорошее настроение,— широко улыбаясь, он придвинулся ещё ближе и положил голову на её макушку. На улице становилось всё темнее, но одновременно с этим всё больше окон соседних домов зажигались множеством ярких огней. Влюблённые сидели в обнимку, любуясь прекрасным видом с высоты птичьего полёта и думая о том, как совсем скоро начнётся новый этап в их жизни, в котором они всё также будут вместе, но уже на своей родине.🌿🌿🌿
Рабочий день близится к концу и Юнги отговаривает себя от затеи остаться в студии допоздна. Вырубив всю электронику и не забыв прихватить со стола пачку сигарет, он закрывает студию и спешит вернуться к своему мальчишке в надежде, что тот за день всё хорошенько обдумал. Спускаясь в лифте, он вспоминает очередной звонок Хосока и его стремление поскорее свести Юнги со студентом. Мин усмехается и отгоняет все мешающие мысли только тогда, когда двери лифта открываются и он видит перед собой, внимание: "барабанная дробь" Чимина. Вот так сюрприз. Тот так растерянно на него смотрел, видимо, совершенно не ожидая того, что Юнги не останется в студии до полуночи и решит вернуться домой так рано. Продюсер поспешил выйти из лифта до того, как его придавит дверцами и вплотную (случайно) подошёл к Паку. Тот, в свою очередь, смущённо отвёл взгляд. Юнги нервно прокашлялся и отошёл чуть в сторону, сохраняя дистанцию. — Привет,— неловко произнёс, нет не Чимин, а Юнги. Удивительно, правда? Чтобы Юнги и неловко? Да ну, бред сивой кобылы, но нет, вот оно, стоит и нервничает в присутствии студента второго курса. — Ты чего здесь? Чимин нервно теребил кольца на своих пальцах, боясь поднять взгляд в сторону человека, к которому пришёл. Видно, что он волнуется, но с чего бы? — Раз уж ты освободился раньше то... — у Юнги в сердце защемило от котёночной интонации в голосе младшего, от чего он и в самом деле схватился за него. За сердце. — Пойдем на крышу, — и зачем-то добавил: — Пожалуйста? Чимин, у Юнги сердце слабое стало, нельзя с ним так. Неужели этот маленький человек действительно думает, что он сможет отказать ему в просьбе всего-навсего сходить на крышу собственного дома? Юнги никогда не был таким сентиментальным и падким до чужих чувств, но сейчас, богом клянётся, готов пустить скупую мужскую слезу от озвученной просьбы. А это жалобное "пожалуйста" в конце его просто добило. Кажется, Чимин трактовал затянувшееся молчание продюсера за отказ, поэтому занервничал ещё больше, что было видно по его, закушенной до крови, нижней губе. — Я... — Конечно! — прозвучало громче положенного, от чего сотрудники компании, проходящие неподалёку, обернулись на них. — То есть... — дав себе мысленно отрезвляющую пощёчину продолжил: — Чимин, почему ты думаешь, что я могу отказать тебе в этом? Ты ничего сверхъестественного не просишь, так что всё в порядке. Да даже если бы ты попросил что-то за гранью разумного, всё равно было бы всё в порядке, — он звучал несколько нравоучительно, что совершенно не расслабляло Чимина. Из-за этого он вновь мысленно дал себе пощёчину, решив, что в следующий раз даст уже настоящую. — Лучше пойдём отсюда,— Юнги схватил Чимина за его холодную ладонь и направился вместе с ним в сторону выхода из компании. По дороге домой их угораздило попасть в длиннющую пробку. Юнги обычно всегда возвращается домой заполночь, когда все уже давным давно уехали с работы, поэтому в пробки он не попадает. Он бы не вытерпел ещё и неловкой тишины в салоне, поэтому по привычке начал разговор с вопроса о том, как прошёл день младшего, а после уже и о своём. Чимину, на удивление, нравится слушать о том, как создаётся музыка и он всячески пытается углубиться в данную тему. Возможно, это из-за влияния Тэхёна, он ведь тоже был музыкантом. Возможно, Чимин тем самым хотел отдать ему дань уважения, но после и, в самом деле, загорелся желанием больше узнавать о структуре ремесла своего продюсера. Своего? По ходу разговора, Чимин признался, что хотел посмотреть, как Юнги работает, но, к сожалению, опоздал. На это продюсер ответил, что завтра обязательно возьмёт Чимина с собой, на что тот лучезарно улыбнулся. Слово за слово и вот они почти спустя сорок минут подъезжают к своему дому. Для Чимина он тоже уже свой. Они забегают в квартиру, чтобы взять ключи от двери на крышу и следом поднимаются на неё. Та самая лавка их уже ждёт. — Хочешь послушать трек, о котором я говорил? — предложил Юнги и Чимин утвердительно закивал. В машине у него получилось выпытать информацию о сольном треке, над которым тот работает. Мин рассказал о теме трека и вскользь упомянул об истории его создания, не углубляясь в свои внутренние переживания. В целом, Чимину было этого более чем достаточно и он не ожидал, что сможет услышать песню так скоро после разговора в машине.♪ Suga – 'Honsool'
На город медленно, но верно опускается закат. Совсем скоро бескрайнее полотно из цветных лоскутков покроет всё небо и остаётся только гадать – какого цвета оно будет в этот раз? Удивительно, но в этом году закаты кажутся особенно красивыми. А может быть они всегда были такими, просто Юнги не обращал на них должного внимания? Если вспомнить, то каждый раз, приходя сюда, он был погружён в бесконечный поток собственных мыслей, отключаясь от всего мира и, видимо, ловя связь с космосом. Все органы сенсорного восприятия притуплялись, оставляя перед глазами визуализированные мысли заместо яркого неба. Но сейчас всё по-другому. Все его чувства вмиг обострились. Мир кажется таким непривычно ярким, что хочется протереть глаза. Запах собственного парфюма от чего-то кажется слишком сильным, но от того не менее приятным. Чимин всегда его таким чувствовал? Он при любой возможности, хоть и стесняясь, старался быть ближе к его шее. До этого Юнги и не задумывался о том, что кому-то будет настолько нравится его запах. Теперь он понимает. Всё это время он жил только лишь в своих мыслях, не обращая внимания на внешнюю среду. А Чимин... Он вытащил его от туда – из этого вязкого болота, наполненного чередой бесконечных раздумий. Юнги достаёт из распечатанной пачки мальборо сигарету с привычной зелёной полоской и прикуривает её, протянутой Чимином, серебряной зажигалкой с изящным драконом. Он вдруг понимает, что эта зажигалка успела стать особенной и для него тоже. Таким некоемым символом, знаете. Он делает первую за день затяжку и выдыхает в свежий вечерний воздух терпкий ментоловый дым. Даже в таком привычном действии он замечает изменения. Сейчас он словно впервые курит. Прикрывает глаза и целиком и полностью отдаётся чувствам, позволяя им одержать над разумом верх. Юнги концентрируется на собственном голосе, звучащем сейчас со стороны, в свою сольную песню, в кою вложил всего себя. Непроизвольно его губ трогает блаженная улыбка, ведь он наконец закончил её. Мысленно похвалив себя за очередной шедевр, он медленно распахивает глаза и видит перед собой череду маленьких розоватых и лиловых облаков. Они, подобно жеребятам, скачут по некогда васильковому простору куда-то в своём направлении и кажутся такими же лёгкими и невесомыми, как и чувства, растекающиеся внутри парным молоком. Когда трек заканчивается, Юнги делает вдох и расслабленно поворачивает голову к, сидящему рядом, Чимину, который смотрит на него отчего-то боязно. Сердце продюсера вдруг пропускает удар, ведь он видит, как с румяных щёк младшего одинокими дорожками стекают горячие слёзы, обжигающие румяные щёки. Это приводит Юнги в ступор, но не успевает он ничего сообразить, как слышит: — Э-это так красиво, Юнги, — Чимин быстро утирает запястьем влагу с щёк и продолжает, заглядывая в самую душу. — Твой голос такой... Такой... — и не найдя подходящего слова, он закрывает глаза, запрокидывает голову назад и делает глубокий вдох, да такой, словно боится упустить хоть одну маленькую нотку из всего многообразия, бегающих по воздуху, запахов. "Теперь я чувствую себя так, словно лечу" Когда не можешь передать свои чувства словами – показывай их действиями. Чимин это сделал самым наилучшим образом. — Открой глаза, — мягко и совершенно тихо просит Юнги. Чимин распахивает мокрые ресницы и, задержавшись на сияющем лице брюнета на пару секунд, повернул голову в сторону города, над которым множественными кучками пролетали вьющиеся облака, по цвету подобные его, чуть отросшим розовым волосам. По его щеке вновь непроизвольно скатилась маленькая хрустальная капля. Юнги непрерывно следил за мельчайшими изменениями в его эмоциях и действиях и ощущал себя сторонним наблюдателем, которого ни в коем случаи не должны заметить. Он не хотел мешать этому прекрасному человеку внимать в себя столь прекрасное явление. Но когда пухлые губы этого самого человека приоткрылись от восхищения, Юнги не смог сдержать себя и не поддаться порыву примкнуть к ним своими. Он, возможно, сделал это слишком резко и неожиданно для Чимина, который в лёгком испуге дёрнулся и чуть было не свалился со скамьи, но не поступить так было просто не в его силах. Он придерживал его одной рукой за правое плечо, чтобы тот всё-таки не свалился. Левая ладонь примкнула к стыку лебединой шеи с острой челюстью и аккуратно поднялась к, влажной от слёз, щеке. Первое касание к