Знаешь, прошло не так много времени, но я уже сильно по тебе скучаю. Я слишком привык видеть тебя рядом. Знаешь, иногда очень не хватает одного твоего взгляда, после которого появляются новые силы. Жду от тебя новостей. Что писать вместо адреса, допишу на другой стороне листа. Надеюсь, у тебя есть время ответить мне. Я тебя люблю
14.02.1943
Серёжа улыбается, едва ли не кружась по гостиной — или точнее комнате, бывшей гостиной, — от счастья. Сегодня с утра его у самой арки догнала почтальон и отдала небольшой треугольник. Как только за спиной Серёжи закрылась дверь, он развернул бумагу и едва не ахнул. Он не ожидал, что сейчас в таких условиях может прийти письмо. Да ладно бы письмо, но от Олега. Кривые, местами совсем мелкие, а местами размашистые строчки, тёплые слова и нежное признание в конце. Он так давно такого не видел. Конец марта иногда все ещё морозит и засыпает снегом, а на душе уже тепло и приятно. Серёжа аккуратно складывает листок обратно в треугольник и спешит в комнату. У него ещё была пара чистых листов. Он напишет Олегу все, что только сможет, чтобы и ему было легче, пока он прячет за своей спиной целый город. Серёжа дрожащими руками топит буржуйку, включает теперь уже работающую настольную лампу и берет в руки карандаш, нависая на желтоватым листочком. Чувства выливаются через край, успеть бы записать их. Серёжа секунду мнется, раздумывая о том, как все-таки начать свое пламенное признание.Здравствуй, дорогой мой Олег! Письмо долго шло, поэтому и отвечаю так поздно. Ты прав, сейчас все немного лучше, и после твоего письма я действительно улыбаюсь. У нас теперь есть электричество, с 5 февраля подняли нормы хлеба, стали ввозить продукты. Я живу неплохо. Правда приходится разбирать паркет у соседки, чтобы чем-то топить, но так всё же лучше, чем жечь книги. Я тоже по тебе ужасно скучаю. Ты даже не представляешь, как тебя не хватает. Спасибо, что написал мне. Это письмо теперь сравнимо с твоими самыми тёплыми и нежными объятиями. Мне снова снятся кошмары, и совершенно никто не может мне помочь. Я буду за тебя молиться (я прекрасно знаю, что ты законченный советский человек, но так мне будет намного спокойнее) и буду ждать тебя. Обязательно пиши мне. Я тоже тебя люблю
19.03.1943
Олег с предельной нежностью складывает письмо и прячет под шинель, в нагрудный карман, продолжая протирать винтовку. Всю душу наполняют любовь и тепло, улыбка просится на лицо, и теперь уже не тревожит сердце рокот машин там, за линией фронта. Сердце бьётся, щеки горят от мороза, но так легко от этого письма, словно Олег сейчас сидит в управлении за своим столом, пишет отчёт и разговаривает с Серёжей по телефону. Наверное, это и имеют в виду, когда говорят, что письмо — самое важное для солдата. Сейчас снова в бой, а потом, на занятой территории, Олег снова положит на колени лист, снова возьмёт в руки грифель и будет выводить слово за словом.Здравствуй, Серёжа. Получил твоё письмо и был несказанно рад. Замечательно, что город начинает оживать. Плохо, конечно, что дрова всё ещё негде купить, а кошмары не оставляют тебя. Опять бабушка? Или снова та тень? В любом случае, я вернусь и обязательно помогу тебе. Хоть я и советский человек, но, не могу ни заметить, что в бою действительно легче, а смерть раз за разом обходит стороной. Наверное, всё благодаря твоей вере. Надеюсь, ты не погружаешься в неё с головой. Сегодня обороняли железную дорогу, везли очень (ОЧЕНЬ) важный груз: 4 вагона с кошками. Помнишь, в июне ночью на какую-то женщину крысы напали, вот с ними бороться будут. Обязательно (!) возьми себе одну, чтобы было не так скучно. Через пару дней нас перекинут на другое место, надеюсь, что смогу и дальше получать от тебя письма. Ты самый сильный и смелый человек во всем мире. Я безгранично горжусь твоей волей. Я люблю тебя
8.04.1943
Серёжа улыбается, тихо шмыгает и, отложив письмо, поглаживает дымчатого кота, важно разлегщегося на соседнем стуле. Как раз за день до получения письма он взял это милое создание с интересным именем, желая разбавить свое одиночество. Он подтачивает карандаш ножом и снова наклоняется над чистым листом. У него, кажется, так много всяких новостей накопилось, но, как только перед ним оказывается лист, из головы сразу вылетают все мысли. В живом разговоре он бы выложил Олегу все, вот только поговорить они не могут. Кот тихо сопит, нарушая тишину своим мурчанием. Серёжа отпивает немного своего чая и, выдохнув, касается карандашом бумаги.Здравствуй, мой родной! Как ты? Жив ли, здоров? Кота я себе взял, теперь он меня успокаивает, пока тебя нет рядом. Он такой серенький, а зовут его Горбушка. Он прекрасно справляется со своей работой (уже пару крыс сложил мне на кухне) и много спит рядом со мной. Он вообще, можно сказать, не отходит от меня, когда я в квартире. Я снова вернулся на завод, изготавляю патроны и снаряды. Думаю, тебе уже попался хотя бы один мой. Сейчас работать стало легче, чем в начале блокады, но после войны на завод я точно не пойду. И пусть меня хоть на расстрел за это отправят. У нас ещё идут обстрелы, воет сирена, но теперь мне не так страшно. Я больше боюсь за тебя, ведь ты так далеко, тебя некому защищать, и письма идут с задержкой. Я уж и не говорю про новости. Новостей до сих пор никаких, хотя обещали, что скоро соединят со страной. Видимо, всё ещё очень сложно и опасно. Около недели назад мне снился ты, и, честно сказать, это был самый лучший мой сон за все время блокады. Мне снилось, как мы с тобой гуляем по парку и едим мороженое. Поэтому после войны ты должен (ОБЯЗАН) погулять со мной по парку. Я специально для этого куплю себе платье и буду притворяться девушкой. Всё же я и на мужчину-то не очень похож. Мне очень приятны твои слова, они всегда заставляют меня улыбаться. Спасибо тебе за них. Я очень жду тебя. Может быть, когда-нибудь, тебе тоже дадут пару дней отпуску, и ты придёшь в гости? Такое бывает на войне? Я буду в это верить. Ты главное возвращайся скорее. И я тебя люблю.
6.05.1943
Олег уже, наверное, в десятый раз перечитывает письмо и глупо улыбается. Такой аккуратный почерк Серёжи и маленький рисунок котёнка в уголке греет душу, тревожит приятные воспоминания и радует взгляд. Его волнение выдают только слегка нервные линии у некоторых букв, но может ли Олег жаловаться? Он сам-то пишет как курица лапой, так что слова вряд ли разборчивы. Его уже в который раз переводят с места на место, поэтому, наверное, письмо долго не могло дойти до него, но оно не потерялось, и это уже можно считать чудом. Такими темпами Олег и в Бога уверует. Мужчина прячет письмо к такому же письму Серёжи и, развернув последний лист на подобии стола из пары досок, снова пишет все, что только может.Здравствуй, Серёжа! Я в порядке. И жив, и здоров. Не мне жаловаться. Я счастлив, что у тебя теперь есть такой маленький друг и защитник. Обязательно познакомь меня с ним после войны. Я, честно сказать, думал, что ты вообще не вернёшься на завод, но сейчас считаю тебя полноправным героем Отечества. А патроны у вас на заводе отменные, всегда попадают точно в цель. Неужели ты и во время обстрелов работаешь? И сирены не боишься? А за меня бояться не нужно, меня наша авиация и мой автомат защитят. Я же не просто так на передовой. Тебе Юля подсказала, что можно в платья наряжаться? Или ты сам придумал? Неужели ты и правда будешь идти по парку в сарафане? Тогда тебе ни в коем случае нельзя отрезать волосы. Хотя я не постеснялся бы пройтись с тобой, и когда ты одет в свою любимую рубашку. (тебе она к лицу) Я хочу поблагодарить тебя за твои письма, твою любовь ко мне, за твою волю и твоё стремление к победе. Ты придаёшь мне столько сил, что их, должно быть, хватило бы на всю фашистскую Германию. Вот скоро мы освободим город и страну, и я сразу вернусь к тебе. А ещё я обязательно привезу тебе какой-нибудь подарок. Напиши мне, чего бы ты хотел. (помимо моего возвращения и окончания войны) Люблю. Целую.
22.06.1943
Серёжа, покачиваясь в такт льющейся из уличного радио музыке, складывает письмо и прижимает его к груди, ясно представляя, что сейчас он обнимает не бумагу, а самого Олега. Это самое большое его желание. Горбушка, мурлыча, трется о ноги парня, будто поддерживая его прекрасное настроение. Парень улыбается и прикрывает глаза. Вот ещё немного и они заживут. И заживут ещё лучше, чем раньше, как Олег и говорил. От почтальона он слышал, что вот-вот будут сражаться за железную дорогу, а если победят, то город сразу же оживёт, восстановится связь со страной. А если так и будет, то это будет означать, что блокада почти снята, а это, в свою очередь, будет значить, что война почти окончена. Неужели жизнь снова наладится? Неужели и правда все будет хорошо? Серёжа садится за стол и, иногда подпевая песням на улице, начинает снова и снова выводить ровные строчки для Олега. Пусть читает, пусть знает, что о нем помнят, что он важен.Здравствуй, любимый мой! Слышал, что ты вот-вот будешь сражаться за нашу жизнь. Я уверен, что у тебя обязательно всё получится. Я уверен, что вы победите. Я уверен, что всё будет хорошо. У нас весь месяц играет музыка, ты представляешь? Конечно, когда идут обстрелы, снова воет сирена, но в мирное время звучит всё, что только можно представить. Мне это очень нравится! Так намного легче и приятнее работать. Наш Горбушка провожает меня до арки, когда я иду на работу, и встречает там же, когда я возвращаюсь. Он такой хороший и так напоминает тебя. Он тоже всегда рядом со мной, когда мне плохо, и даже пытается успокоить во время кошмаров. Если моя любовь придает тебе так много сил, то я готов ещё сотню раз сказать и написать тебе о ней. Я люблю тебя, я верю в тебя, я жду тебя, я молюсь за тебя
21.07.1943
Олег тяжело вздыхает и перечитывает письмо. У него только сейчас нашлись силы как-то написать ответ, хотя от Серёжи он его получил ещё в середине августа. Олег устало облокачивается о стену в землянке и разворачивает один из недавно купленных у товарищей лист. Ничего хорошего нет, а плохое писать не хочется. Он несколько раз выводит свое короткое приветствие и проводит рукой по лицу.Здравствуй, дорогой Серёжа!
Музыка это прекрасно. Думаю, это пойдёт на пользу всему городу. Горбушка действительно хороший защитник.
Прости что не смог, просто прости. У нас снова ничего не получилось, и, как ты говоришь, ничего не двигается с места. Всё, как и раньше. Не знаю, когда мы сможем снова пойти в бой и постоять за вас. Прости, что тебе вам с Горбушкой придётся жить ещё какое-то время в таких условиях.
Я надеюсь, что когда-нибудь мы все же сможем что-то сделать.
Прости
30.08.1943
Серёжа прячет письмо в лежащую на столе книгу и, подперев голову рукой, закрывает глаза. Впервые, наверное, письмо от Олега вызвало хоть и мелкие, но все же слезы. Парень тихо вздыхает, смотрит на зовущего его кота и одними губами повторяет «не получилось». Немного посидев над листом, Серёжа выдыхает, ведёт по лицу руками, вытирая слезы, и секунду уверенно смотрит в стену. Он хочет стать для Олега некой поддержкой, ответить ему со всей возможной заботой, с какой мужчина всегда относился к Серёже. Парень любовно разглаживает лист руками и, поправив волосы, сгибается над столом, выводя важные для них обоих строки.Здравствуй, милый мой! Ты вряд ли виноват в том, что какой-то военный план не осуществился. В любом случае, я не считаю тебя виноватым, а значит и просить прощения у меня не за что. Мы же прожили так два года, и «некоторое время» не удручит ситуацию. Главное, что ты жив. Главное, что наше положение все равно лучше, чем было когда-то. Я уверен, что ты итак делаешь все возможное, за что тебе огромное спасибо. Мне ведь важнее всего именно ты. Думаю, мы сможем и дальше так жить, пока «когда-нибудь» не наступит. Всё же, это, наверное, не так уж и сложно. Я всё равно буду ждать и любить тебя. Ты главное будь живым и здоровым.
10.09.1943
Олег грустно улыбается и прячет письмо, и так изрядно помокшее под дождём, под шинель. Эх, сейчас бы да к нему, к Серёже, чай попить и поговорить обо всем и ни о чем, как они всегда любили. Черт бы побрал эту войну. Если бы не она, жили бы они сейчас и не тужили, Олег бы ходил к Серёже на выходные и по отпускам, носил бы ему всякие мелочи, которые он безумно обожает и говорил бы о любви. Нет, кончится война, и Олег выйдет в отставку. Будет работать где-нибудь на заводе, а в крайнем случае и лодочником может, и будет всегда рядом с парнем. Он же просил, чтобы Волков бывал с ним чаще, а тот все «служба» да «служба», а теперь вот, бумажки собирает. Как только Олег находит минутку, он старается как можно больше написать в своём листке, желая рассказать Серёже все, что он придумал и решил.Здравствуй, дорогой Серёжа! Спасибо тебе за твои тёплые слова, они и впрямь греют душу и радуют сердце. Меня переводят на навое место, готовят что-то масштабное, но ты не переживай и не бойся — со мной все будет хорошо. Я решил, что после войны я оставлю службу, так как не имею более сил на сражения. Конечно, если будет нужно, я готов встать в строй. Но ведь газету я смогу выпускать и не работая в управлении. Честно говоря, мне и газету теперь выпускать не хочется. Ты как поживаешь? Как Горбушка? По-прежнему пугают кошмары и сирена? Ждут от тебя новостей. В ближайшее время не смогу писать, но хочу тебе сказать, чтобы ты больше ничего не боялся. Совсем скоро все правда будет хорошо. Я тебе обещаю. Будь осторожен и береги себя. Люблю.
18.10.1943
Серёжа, тихо мурлыча под нос какой-то старый романс, перечитывает письмо и с улыбкой кладет его рядом с фотографией Олега. Ну все, теперь пусть только попробует не выполнить обещание. Налив себе кипятка, парень садится за стол и поглаживает тут же улегшегося на его коленях кота. Где-то на дне сердца снова разгорается надежда на лучшее. Вдруг молитвы помогут, Кто-то наверху смилуется, и жизнь наладится? Серёжа долго и усердно рисует внизу листа маленькую ёлочку с огоньками и игрушками. Если он все правильно посчитал, то его письмо должно прийти как раз к Новому году. Этот праздник не так давно вернули, но бабушка столько всего рассказывала о нем Серёже, что теперь он не может себе позволить оставить это письмо без маленького рисунка.Здравствуй, мой дорогой! Я запомнил все, что ты решил и пообещал. Теперь даже не пробуй отказываться от своих слов! Я уже сейчас хочу поздравить тебя с наступающим Новым годом, потому что другого времени я найти не могу. Бабушка рассказывала, что в этот праздник сбудется любое желание, поэтому я хочу, чтобы все наши желания сбылись. К тому же, это все же праздник, поэтому я нарисовал для тебя ёлочку и подарок под ней. Думаю, чуть-чуть позже ты обязательно узнаешь, что в нем. У нас всё как и раньше, только теперь ещё выпадает снег и снова холодает. Но я уже принаравился к буржуйке и теперь почти не мёрзну. А ещё меня прекрасно греют твои руковицы, которые ты забыл в январе. Горбушка стал прекрасным котом и чувствует себя полноправным хозяином квартиры. Думаю, вы с ним будете ссориться, но я постараюсь вас разнимать. Я все же надеюсь, что вы подружитесь. Спасибо, что все это время писал мне. Мне было так легко и приятно от этих писем, будто бы и не было никакой блокады. Я тебя очень люблю и очень жду.
23.11.1943
Олег аккуратно смахивает снежинку с ёлочки и прячет письмо в карман шинели. Его ни один костёр не грел так, как этот желотватый листочек с ровными строчками и рисунком. Как же это на самом деле приятно. И почему он в первый год не вёл такую переписку с Серёжей? Сейчас уже конец декабря. А в следующем месяце запланирована операция, которая просто не может быть провальной. Они обязаны справиться. В этот раз они точно одержат победу и спасут всех. Он точно закончит это все и обезопасит Серёжу.