Ты, как гвоздь, на этом взгорке Вбился в землю. Не тоскуй. Ведь, согласно поговорке, — Это малый сабантуй…
Сердце пропускает едва ощутимый удар. Взрывы леденят душу. Кажется, что жизнь осыпается, как песок сквозь пальцы, и осталась всего одна её крупица. От такой жизни кому только молиться не захочется? Но Олег продолжает пересчитывать квадраты и заряжать оружие. Его, как и многих его товарищей из отряда, отправили в помощь артеллерилистам, где он прекрасно подошёл и теперь вносит свой вклад в историю. Весь день внутри что-то волнительно дрожит, но он старается не терять контроль. Сейчас нужно воевать, а не трястись, как собачонка. Ему почему-то кажется, что все идёт легко и быстро, хотя трудностей и опасностей далеко не мало. Вот недавно в ближайший расчёт попал вражеский снаряд, и теперь нет никаких Степки и Ваньки. Но их расчёт продолжает стоять, вести бой, помогать стрелкам и пехоте. Вчера, как он слышал, они уже сдвинули противника на четыре километра, что, учитывая их поражения в прошлом году, уже немало. Авиация тоже старается изо всех сил. Вчера только сколько сделали, а сколько ещё сделают! Сейчас важны все. Олег аккуратно подаёт снаряд и снова наблюдает за вражескими вспышками. Ну-ка, где они спрятались? Довольно усмехнувшись, Олег, можно сказать, подползает к расчёту и быстро разъясняет куда и почему надо бить. Гул выстрела, секунда и от предполагаемого места вражеского расчёта поднимается чёрный дым. Они просто обязаны попасть. Через секунду все повторяется ещё раз, а потом ещё. Вчера они тоже целый день стреляли, и сегодня продолжают. Впереди, на полосе фронта, и без них идёт страшный бой. Бить туда нельзя, нельзя попадать в своих. Поэтому и уничтожают расчёты врага, чтобы они не вздумали обстреливать наших товарищей. Вот они продвинулись ещё на километр, вот на два. А там и все десять пройдут! Теперь это кажется не такой уж и непосильной задачей. А как выдастся минутка, так Олег сразу же постарается нацарапать пару строк Серёже. Все равно рано или поздно и это письмо отправит. Вот уж 18 января все стало предельно ясно. Они побеждают. Как бы ни отбивались враги, они все равно выходят вперёд, наступают и преодолевают все невзгоды. Ну все, держись фашистская дрянь! Сейчас ты узнаешь, что такое настоящая война и настоящее сопротивление. Не в догонялки тут с тобой играют. Олег уже успел несколько раз попрощаться с жизнью, но что-то словно ограждает его от смерти. Удача? Или неужели и правда молитвы Серёжи так помогают? Впрочем, думать об этом ему некогда. Он в бою, а значит нужно думать о бое. Вот там, за деревцем спрятался ещё расчёт. Не беда. И на него снаряда хватит. Вот там на взгорочке танки стоят, это минометчикам передать нужно. Олег в пылу битвы уже который день не отходит от оружия ни на шаг и будто и не чувствует усталости. В крови будто есть что-то такое, что не даёт испугаться, затормозить, сдать позицию, уйти. Вот уж 20 января был настоящий праздник. Первый перерыв после начала их масштабной операции. Да ещё бы его не сделать. Они окончательно уничтожили дивизии и полки, осаждавшие и обстреливающие город. Да, конечно, это было далеко не все, но и такое событие действительно важно. Никто не предавался празднику, но все друг за друга радовались, все пожимали руки и обнимались. Завтра снова в бой, ну так что ж? Главное, чтобы бой был удачным. Почти недельный бой проносится как один день. Войска уходят все дольше от Ленинграда, освобождают города, городки и деревни. Кажется, ещё немного и наступит полная победа. Наконец снова выдаётся перерыв. Только вот вместо отдыха сегодня, 26 января, командир снова вызывает к себе. — Ну, ленинградские есть? Под громкое «Так точно» из строя выходят Олег, Костя и Ромка. В душе что-то начинает ликовать, когда приклонного возраста мужчина улыбается и обводит всех добрыми глазами. — Ну, видите, какой праздник? Давайте-ка домой, на два дня, выходные вам. У вас там, чай, жены, дети. Давайте, сбегаете туда-обратно. Но чтоб 28-го у меня здесь как штык. Всё ясно? Громкое «Так точно», и вот они уже едва ли не берут к притормазившей «буханке». Такие ездят из города со снарядами и в город за ними. Командир сказал, что она их довезет до ближайшего завода. Под воодушевленные разговоры о том, кто с кем хочет встретиться, и что скажет, незаметно пролетает дорога.Идёт солдат по городу, По незнакомой улице, И от улыбок девичьих вся улица светла. Не обижайтесь, девушки, Но для солдата главное, Чтобы его далёкая любимая ждала.
Олег быстро, едва ли не бегом, шагает по тёмной улице, не особо вглядываясь в окружающие пейзажи. Однако он не мог не заметить, что кое-где в щелочках между фанерками на окнах пробивался желтоватый свет. Расстояние, отделявшее Олега от дома Серёжи пролетает так же быстро, как пушинки снега вокруг. У самой квартиры мужчина, совершенно не медля, но ужасно волнуясь, стучит в покрытую инеем дверь и выдыхает, поправляя шинель и стряхивая снег с плечей. Тишину разрывают удивительно звонкие шаги внутри квартиры и настойчивое мяуканье. Через секунду открывается дверь, и Серёжа со съехавшей набок шапкой встаёт перед Олегом, долго, удивлённо и глупо смотря на него. Олег улыбается и, раскинув руки, приглашает Серёжу в объятия. Серёжа же, тихо выдохнув, едва ли не сбивает мужчину с ног, складывая руки на его шее и прижимаясь из последних сил. Сегодня какой-то великий праздник? Парень, отстранившись, кладёт руки на лицо Олега и, внимательно его рассматривая, аккуратно оглаживает его скулы. Сам Олег с улыбкой продолжает смотреть на Серёжу, аккуратно обнимая его за талию. — Откуда же ты здесь? — Серёжа улыбается и тихо шмыгает. — С передовой, — Олег усмехается и поправляет шапку парня. — Мне дали выходной. — Уж если выходной, то пойдём. Тут холодно стоять. Серёжа отходит от Олега и, взяв его за руку, тянет за собой в квартиру. Здесь решительно ничего не поменялось, не считая отсутствия стульев, которые Олег видел в гостиной в 1942. И ещё, конечно, теперь за ними по пятам шагал важный серый кот, недоверчиво смотрящий на незнакомого мужчину. Пропустив всех в спальню, Серёжа прихлопывает дверь и улыбается, снимая шапку. Благодаря квартире соседки, у него теперь почти всегда тепло. Секунду помедлив, парень снова обнимает Олега и тихо выдыхает, закрывая глаза. — Ты надолго? — На день. Завтра вечером, в крайнем случае, послезавтра утром, уйду, — Олег аккуратно поправляет теперь уже почти темно-русые волосы Серёжи. Конечно, с такой жизнью сам потемнеешь, не только волосы. — Так мало? — Серёжа отстраняется и секунду обиженно смотрит на Олега, после все равно улыбаясь. — Я так соскучился. — А я уж как соскучился, —мужчина оставляет едва ощутимый поцелуй где-то в уголке губ Серёжи и оглядывается на самое недовольное мяуканье кота. Серёжа тихо смеётся и кладёт голову на плечо Олега. Он так и думал. Сложно было не догадаться, что Горбушка сразу же найдёт в Олеге соперника. Серёжа недовольно шикает и бубнит что-то себе под нос. Какой же дурдом будет, если мужчина действительно уйдёт в отставку? Коротко пробежав руками по спине Олега, парень отлипает от мужчины и рукой показывает на кота. — Знакомься, это Горбушка. Сейчас я налью чаю, садись пока куда-нибудь. Олег под недовольным взглядом кота садится на один из двух стульев возле стола и усмехается, когда соседний тут же занимает явно недовольный им Горбушка. Пока Серёжа наливает кипяток в две кружки и насыпает заварку в них, Олег успевает кое-как сдружиться с котом. По крайней мере, теперь никто ни на кого не шипит и не сверлит взглядом. Серёжа ставит кружки на стол и, переложив кота со стула на кровать, садится рядом с Олегом, снова внимательно его осматривая и улыбаясь. — А почему у тебя выходной? Война же, вроде… — Так фашистов погнали, позиции закрепили, вот нас и отпустили, — Олег берет в руки одну из кружек и улыбается аккуратной стопке своих писем. — «Нас»? — Серёжа удивлённо округлает глаза. — Как? Всю дивизию? — Что? Нет, — Олег тихо усмехается. — «Нас» — это меня, Рому и Костю. Только мы были из Ленинграда. Скоро, дескать, праздник, навестите семью... — И ты завтра весь день будешь со мной? — Серёжа, подвинув стул, садится ближе к мужчине и берет его руку в свои. Олег кивает и снова невесомо целует парня в щеку. Ему бы хотелось показать чуть-чуть больше своей любви. — Да, весь день с тобой. — Тогда завтра действительно большой праздник, — Серёжа кладёт голову на плечо Олега и облегчённо выдыхает. — Может, завтра случится какое-то чудо? Олег улыбается, приобнимает Серёжу за плечи и целует в волосы. Да, ещё бы какое-нибудь чудо, и они бы жили прекраснее некуда. Серёжа довольно закрывает глаза и расслабленно опускает плечи. Он так соскучился по этой приятной домашней обстановке. Он так любит, когда Олег рядом, окружает своей заботой, проявляет свою любовь и просто целует и обнимает. Вот бы всегда было именно так.