He came from where the winds are cold And truth is seen through keyholes ...strange longings never sleep Now he's come where no hearts beat.
— Подвинься, — с набитым ртом ворчит Мейсон, усаживаясь рядом с Лиамом на кровать, которая не вмещает то количество еды и газировки, что они притащили с собой. — Как хорошо, что мы решили провести эту ночь не у меня, — смеётся Лиам, глядя на весь устроенный в комнате бардак. Хотя и не только поэтому: у себя дома Лиам бы просто не смог расслабиться, в его комнате душно от собственных мыслей; с момента встречи с шерифом прошла неделя, а новостей нет ни от Арджента, ни от Стилински, да и самого Тео найти не получается, он слишком хорошо прячется. — Знаете, если вы так и продолжите страдать фигнёй, то пропустите всё самое интересное, — Кори тычет в экран ноутбука перед ними, напоминая, что вообще-то они смотрят фильм, а эти двое тут болтают. — Да-да, — глухо смеётся Лиам, подтягивая к себе упаковку чипсов. — Мне кажется, что Имс и Артур где-нибудь за кадром точно встречаются, — хмыкает Хьюитт, глядя, как его друг в ответ непонимающе кривится: — С чего ты это взял? — Господи, когда подрастёшь, я расскажу, как это происходит у взрослых, — откровенно хохочет Мейсон, и в следующую секунду его спихивают с кровати. — Нападение оборотня на человека! — уже на полу смеётся парень, получая подушкой вдогонку. — Лиам может обвинить тебя в насмехательстве над поздними цветочками, — комментирует происходящее Кори, улыбаясь как-то слишком довольно. — Поздние цветочки? — уточняет Лиам, оборачиваясь к химере. — Ну, это те, кого прелести взросления настигают позже остальных, — Мейсон садится на пол, смотрит, как оборотень заливается краской и Брайант предусмотрительно сползает с постели, чтобы и его не скинули. — Да я знаю, что это такое! Но вы считаете, что я поздний цветочек? — хмурится Лиам, подскакивая на кровати. — Звоните Ардженту, но даже он не спасёт вас от меня! — Бежим! — пищит Мейсон, бросаясь к двери. Кори с плохо скрываемым смехом бежит за ним: они едва не кубарем летят с лестницы, толкаются и разбегаются в разные стороны. Химера, хихикая, встаёт прямо у лестницы, сливаясь с цветастыми обоями. Хьюитт заползает под стол, будто им снова по пять лет. — Искать по запаху нечестно! — кричит в последний момент Мейсон, задвигая стул, чтобы его не было видно. — Да я и без этого вас найду! — Лиам по негласному правилу дал им десять секунд форы, а теперь идёт их искать. Он отчётливо слышал скрип лестницы, поэтому комнаты второго этажа даже не утруждается обыскивать. Проводит ладонью по деревянным перилам, резко оборачиваясь к гостиной и ожидая услышать хоть что-нибудь. Полностью абстрагироваться от способностей оборотня сложно, но Лиам не хочет жульничать, поэтому старается играть честно. — Если вы думаете, что это игра, — шепчет он, пробираясь на кухню, — то спешу вас разочаровать, это фильм ужасов! — и наклоняется, заглядывая под стол, где с визгом подскакивает Мейсон. — Беги! — из коридора кричит Кори, привлекая внимание Лиама к себе. — Чёрт, — Лиам успевает опомниться, когда Хьюитт уже выбрался из-под стола, сбежав в соседнюю комнату. Лиам бросается за ним, оббегает весь первый этаж и возвращается к лестнице, по которой топочет Мейсон, едва не падая и с хохотом убегая обратно в комнату. — Бежать некуда! — кричит Лиам и несётся следом, успевая ворваться в комнату прежде, чем ребята забаррикадируются. — Сдаёмся! — Кори закрывается тарелкой попкорна, смеётся, умудряясь параллельно жевать. — Поддерживаю, — а Мейсон валяется на кровати, жадно хватая воздух ртом. — Мы... Это... Блин, сдаёмся! Лиам довольно улыбается, победно пританцовывая, пока не поскальзывается и не заваливается на спину под дружный хохот друзей. Немного успокоившись, Кори возвращает их к просмотру фильма, потому что «не досмотреть Начало — это кощунство!». Время близится к трём ночи, они все прекрасно знают, что утром вставать в школу, хотя идея не спать вообще кажется уже не такой плохой. Но к четырём Кори первым сдаёт позиции и сопит на чужом плече, пока Мейсон тихо, чтобы не разбудить парня, переговаривается с Лиамом. — Ты же будешь, ну, звонить или хотя бы писать? — Лиам переворачивается на спину и рассматривает скучный узор на потолке. — Конечно, — Мейсон лежит рядом, болтает ногами, щекой устроившись на подушке. — Правда, расписание там кошмарное, будто в рабство отдаюсь, честное слово! — Удачи, — хихикает Лиам, чувствует, как его слабо толкают в бок, и вздыхает, кусая губы. — Хотя бы раз в пару дней пиши, просто чтобы я знал, что всё в порядке. — Обязательно, мам, — уже совсем сонно бормочет Мейсон, и Лиам немного успокаивается, вспоминая, что они едут не в очередной Бейкон Хиллс, а куда-то, где нет всех этих проблем.***
Ветер путается в соснах, нашёптывая что-то совсем тихо и оседая на землю сухими листьями. Арджент пробирается вглубь леса осторожно, боится спугнуть то, что ищет, и осматривается, прислушиваясь к гнетущей тишине. Зимой в лесах всегда тише, но даже так он не слышит ни звука, что заставляет напрячься. Охотник припадает к земле, прижимается к дереву, прячась за ним от животного, что подобралось слишком близко и тихо. Крис слышит рычание, сильнее сжимает охотничий пистолет и выжидает, когда зверь выдаст свои намерения. Выглянув из-за дерева, он замечает койота, который уже почуял его и пытается найти. Животное утробно рычит, дышит глубоко и тяжело, и Арджент не ждёт больше, стреляет прямо перед койотом, надеясь отпугнуть зверя, но тварь в ответ скалится, с клыков стекает чёрная густая кровь и шерсть встаёт дыбом. Крис морщится, направляя дуло пистолета на морду койота. У бешеных животных нет страха, и Арджент стреляет зверю в голову, глядя, как тот, покачнувшись, рычит сильнее, а с окровавленной морды спадает кусок плоти, оголяя череп и клыки. Не мешкая, Крис стреляет ещё и ещё, отступая на шаг от койота, который всё равно не падает, нетвёрдо идёт к охотнику, и Арджент в одно движение прислоняет пистолет меж глаз твари, стреляя последний раз. Койот падает замертво, но Крис уже сомневается, была ли тварь живой до этого. Сквозь густую грязную шерсть проступает чёрная жидкость, ядом отравляет почву, и Арджент задыхается в тошнотворном запахе гнили. Коснуться мёртвой тушки не удаётся, руки обжигает густым ядом, поэтому Крис надеется вернуться сюда днём. Спрятав пистолет в кобуру, Арджент коротко осматривает местность, чтобы запомнить, где остался мёртвый койот, и направляется прочь из леса, к шоссе, где оставил свой внедорожник. Дорога до дома МакКоллов занимает от силы двадцать минут, и Крис, тихо скрипнув дверью, заходит внутрь, осторожно закрывая её на замок. Рутина угнетает не больше, чем обычно. Щёлкнув выключателем, он заходит в ванную, включает воду и в отражении замечает грязь на воротнике пальто. Вытерев руки о полотенце, пропахшее родным цветочным парфюмом, Арджент поднимается по лестнице, толкая приоткрытую дверь. Он привык называть это место домом; часы показывают, что уже за полночь, и Крис, стянув лишнюю одежду, аккуратно забирается под тёплое одеяло, обнимая Мелиссу и осторожно целуя её в макушку. Рядом с ней он чувствует себя спокойно.***
Лиам ужасно устал: бессонная ночь сказывается даже на оборотнях, но тренировку пропускать всё равно не хотелось. Он останавливается перед велосипедом, который одиноко стоит на парковке: в школе больше никого не осталось. Нужно ещё до дома доехать, но Лиам так сильно устал, что на секунду прикрывает глаза, глубоко вдыхает свежий воздух и расслабляется, надеясь убедить себя, что в действительности всё не так уж и плохо и он просто себя накручивает. Но в нос ударяет металлический запах крови, реальность возвращает его обратно, и глаза мгновенно загораются золотом, помогая разглядеть хоть что-нибудь в холодных сумерках. Лиам роняет сумку на асфальт, бросается в сторону леса, ориентируясь почти вслепую, лишь на звеняще свежий и едкий запах чужой крови. Сухие ветки с треском ломаются под ногами, Лиам ловко перепрыгивает через поваленные деревья и прислоняется к стволу широкого дерева, переводя дыхание и прислушиваясь к пяти сердцебиениям. — Тебя было трудно найти, — голос незнакомый, низкий, дыхание ровное; Лиам слышит щелчок газовой горелки. — Но твоя неосторожность тебя выдала: Арджент искал тебя, но мы нашли раньше. А выглядишь ты не так хорошо, как при первой нашей встрече, но это даже к лучшему... — Пошёл ты, — шипит Тео, пытаясь разорвать цепи на руках, но те лишь звенят, не давая вырваться. У Лиама кровь закипает мгновенно: он зол на Рейкена, и это чувство затмевает все остальные. Он не почувствовал запах химеры, не смог определить его сердцебиение, потому что тот их подавляет, всё ещё прячется, будто боится, что кто-то может прийти спасать его. Не желая медлить, Лиам выпрыгивает из укрытия, пользуясь своим преимуществом — эффектом неожиданности, — которое позволяет ему одним точным ударом уменьшить число противников до троих. Тео инстинктивно дёргается, за что получает очередной удар и сплёвывает кровь на землю, пытаясь вывернуться, но его грубо возвращают в прежнее положение, чужие пальцы впиваются в щёки, сжимая челюсть и вынуждая открыть рот. Охотник с упоением подносит пламя к его лицу, норовя выжечь язык. Огонь болезненно лижет кожу, отстраниться не получается, и Тео чувствует, как кровь на губах кипит, въедаясь в них ожогами. Он ногами упирается в землю, рвётся отчаянней и перед глазами темнеет от боли. Лиам дышит тяжело, разобравшись с остальными двумя охотниками, сбрасывает с себя отключившегося мужчину и поднимается на ноги, рычит, кидаясь к Тео. Ногой он отталкивает от него охотника и замахивается рукой для удара. Тео, не успев сориентироваться, дёргается, пытаясь закрыть голову и живот, но Лиам бьёт по цепи, когтями разрезая металл. Лиам задерживает взгляд на Тео лишь на секунду, сразу возвращая внимание к ещё живому и кряхтящему охотнику, а Тео становится ясно: золотые глаза сияют не злостью, а жаждой крови. — Лиам! — он сгибается пополам, чувствуя, что рёбра ещё не срослись, и собственный крик причиняет ему боль. Лиам его уже не слышит, неспешно направляется к охотнику, прижимающему к груди сломанную руку, и ногой бьёт в солнечное сплетение, дожидаясь, пока мужчина, вскрикнув от боли, перевернётся на спину. Лиам садится на него, не давая возможности встать или отбиться, заносит кулак для удара и бьёт наотмашь, наклоняясь ниже. Каждый удар становится лишь сильнее, Лиам будто и не чувствует, как болят костяшки, сбитые о чужую плоть, и продолжает, задыхаясь в приступе гнева. — Лиам, остановись! — Тео с трудом встаёт, заваливается в сторону, отчего порезы, ещё не успевшие затянуться, открываются вновь. — Да чтоб тебя... — он вправляет вывихнутый локоть, шипит, коротко морщась, и в два шага оказывается над оборотнем, — Лиам! — хватает его за руку, сбрасывая с полумёртвого охотника и прижимая к земле. — Хватит, — Тео с трудом удерживает его, чужие когти впиваются в его запястье, тянут на себя, и Тео оказывается в миллиметрах от оголённых клыков. — Ты не убийца! «Ты не я». Глаза Лиама меркнут, хватка на руке Тео слабеет, и тот облегчённо падает на землю рядом, хмурясь от боли во всём теле и прикрывая глаза. Тео скулит, потому что раны от когтей затягиваются мучительно медленно и рука немеет от боли; чужое тяжёлое дыхание рядом отрезвляет, напоминая, что худшее только начинается. Лиам поднимается не спеша, хмурится, пытаясь отойти от остывающего гнева, и разворачивается к Тео, хватая его за здоровую руку и забирая его боль. — Не нужно, — Тео слабо тянет руку на себя, на Лиама даже не смотрит не в силах вырваться из хватки. — Заткнись, — рокочет Лиам, второй рукой касается его шеи, пытаясь сконцентрироваться на сердцебиении Тео. И Тео дышать становится легче, места прикосновений Лиама горят непривычным теплом, и боль уходит. Лиам отпускает его, поднимается на ноги, протягивая руку, которую Рейкен игнорирует, с трудом вставая сам. Лиам не мешкает, грубым движением толкает Тео к дереву, прижимая всем весом и выпуская когти, будто Тео это может напугать. — Какого чёрта происходит? — Лиам хмурится всё так же ужасно сильно и злобно, но за время, пока Тео скрывался, он уже успел забыть, как выглядит живой — настоящий — Лиам; зелёные глаза померкли в череде повторяющихся кошмаров, и сейчас он смотрит на оборотня как в первый раз. — Пока я был с врачевателями, я много кому испортил планы, — с напускным ехидством усмехается Тео. — Этим ребятам тоже, поэтому они и решили меня... — Да плевать я хотел на твои разборки с охотниками, — волк просится наружу, и Лиам не видит причин сдерживаться, отчего глаза вновь загораются. — Что ты делал на заправке в понедельник? — Чуточку конкретнее, я много на каких заправках бываю по понедельникам, — Тео пожимает плечами, ожидает удара, но Лиам только хмурится сильнее, плотно сжимая зубы: — Саймон, — продолжает он, считает удары чужого сердца и щурится. — В этот понедельник его нашли мёртвым на заправке, где всё провоняло тобой. — Ты же не думаешь, что я... — уверенности в голосе Тео поубавилось. — Я не знаю что думать, Тео, — Лиам получил ответ на свой вопрос: Тео даже не знал, что Саймон мёртв. — Ты мне скажи. — Я никого не убивал, — и смотрит тяжело, напряжённо, ожидая вердикта от Лиама, который его всё же отпускает. Сердце Тары в груди Рейкена пропускает удар, но Тео виду не подаёт, стирает кровь с подбородка и делает шаг в сторону, собираясь уйти, как Лиам останавливает его. — Ты никуда не идёшь, — почти приказывает он, встречаясь взглядом с холодными серо-зелёными глазами. — С чего это вдруг? — Тео ведёт плечом и не хочет продолжать разговор, но Лиам грубым рывком, схватив его за куртку, толкает обратно к дереву. — Я сказал, что ты едешь со мной. — Мне не нужна помощь, — Тео клыки не показывает, но рычит, сбрасывая чужую руку с плеча. — Особенно твоя. — Минуту назад так не казалось, — Лиам понять не может, что движет Тео, от чего он так сильно хочет убежать. — У меня всё было под контролем, — и плевать, что они оба знают, что это ложь, главное задеть Лиама, чтобы он оставил его одного. — Это так теперь называется? — Что неясного в моих словах? — глаза Тео наконец вспыхивают слабым огоньком, и он отталкивает Лиама от себя, переходя в наступление: — Я не просил о помощи! — А может, уже стоило бы? — Лиам в оборону не уходит, угрожающе хмурится, и его глаза сияют ярче; Тео его не одолеть сейчас. — Либо ты поедешь со мной сам, либо я запихну тебя в багажник твоей же машины, предварительно избив так, что ты не сможешь возражать, — выпущенные когти прозрачно намекают, что Лиам не побрезгует и это не пустые слова. — Думаю, ты знаешь, что выбитые зубы прорастают дольше, чем срастается челюсть. Тео сомневается, но умом понимает, что другого варианта нет, поэтому почти добровольно идёт за Лиамом, которому приходится вернуться в школу за вещами. Начинается дождь, все окружающие запахи перебивает озоновая свежесть вспышек молний и петрикор; идут они молча: Тео не горит желанием оголять душу, а Лиам слишком зол, чтобы не позволить их разговору перерасти в драку, поэтому не проронив ни слова и очень раздражённо везёт рядом с собой велосипед. Одежда и сумка безнадёжно промокли, ближе всего до ветклиники Алана, поэтому, позвав Тео за собой, Лиам сворачивает с главной дороги. — У тебя хоть ключи есть? — Тео останавливается у запертой двери, пока Лиам отходит куда-то к кустам, где под маленьким камнем лежит ключ. — О, класс, — бесцветно говорит он. Отперев дверь, Лиам сначала впускает Тео, а сам осматривает пустую улицу, только после этого заходя внутрь. Тяжело вздохнув, он бросает сумку в угол помещения и надеется, что Алан не убьёт его за то, что они тут наследили. — Зачем ты притащил меня сюда? — Тео раздражённо морщится, опираясь на стену. Полумрак комнаты прячет его в себе, Лиам толком не может разглядеть его лица и непроизвольно щурится, но ближе не подходит. — Потому что ты всё ещё на моей совести, я несу ответственность за тебя, хочешь ты этого или нет, — честно отвечает Лиам и отвлекается, слыша вибрацию телефона в сумке. Тео, стукнув кедом о стену, скрывается за углом, уходя в туалет, а Лиам приседает к сумке, выуживая из крайнего кармана промокший телефон. Торопливо протерев экран чуть более сухим рукавом кофты, он принимает входящий от Мейсона. — Ты где, чувак? — на том конце провода слышен чей-то сдавленный смех, и Хьюитт шикает на Кори, чтобы тот смеялся потише. — Хочешь, мы заберём тебя? Скажи только откуда, а то я чувствую, что ты уже не в школе. — Мейс, — Лиам прислушивается к шуму воды в туалете и продолжает: — Тут... я нашёл Тео, и возникли некоторые проблемы. — Тео? — Мейсон задумчиво тянет чужое имя, и Брайнт рядом притихает, вслушиваясь в разговор. — Что случилось? — Он был на месте предположительного убийства, — Лиам оседает на пол, вытягивая ноги, кусает щёки и всё слушает поток воды из заржавевшего крана. — И я хотел быть уверенным, что он к этому не причастен. — Ты поверил ему на слово? — недоверчиво уточняет Мейсон и вздыхает, проводя ладонью по коротким волосам. — Он не причастен, но как-то связан с этим... — Я знаю, что он помог нам, — Хьюитт подбирает правильные слова, оборачивается на замершего Кори и вспоминает Монро и больницу, вспоминает Рейкена, сидящего перед Гейбом, у которого тот смог забрать боль, доказав, что изменился, — но я всё ещё не знаю, как к нему относиться. Он был мудаком, но... Я, — и химера осторожно касается Мейсона, заставляя исправиться: — Мы готовы помочь разобраться, если ты уверен в том, что делаешь. — Я надеюсь, — Лиам неуверенно кивает сам себе, глупо улыбается, потому что, может, всё действительно не так страшно, как кажется. — Мы у Алана в клинике, заберёте? — Спрашиваешь! — смеётся Хьюитт. — Будем через двадцать минут. Лиам смотрит на погасший экран телефона ещё секунду прежде, чем сунуть его в карман куртки, вставая на ноги. А вода всё льётся, тихо шипит, лживо уверяя Лиама, что Тео ещё здесь. Лишь спустя пару минут Лиам начинает сомневаться, проходит в глубь помещения, где за закрытой дверью туалета не слышно никого. — Тео? — он врывается в комнату, и взгляд цепляется за приоткрытое окно, дрожащее от ветра. Лиам обещает себе, что в следующий раз свяжет этого придурка и будет как в старые добрые таскать его за собой на цепи, потому что Тео уже далеко отсюда: он морщится от дождя, уходя глубже в лес и прячась ото всех. Небо затянуто густыми кучевыми облаками, отчего вокруг становится ещё темнее и Тео приходится остановиться. Машина оставлена далеко, места для ночлега нет, поэтому, избавившись от одежды, он опускается на землю волком, надеясь продержаться в таком состоянии хотя бы до утра. Он сворачивается клубочком под камнями, скрываясь от дождя. Засыпать страшно, но сил продолжать бороться просто нет, и он проваливается в сон, ожидая той, что ждёт его уже слишком долго.***
Неметон пахнет кровью, Тео оступается во тьме, судорожно пытаясь определить, где он. Звонкий детский смех заставляет его обернуться, встретиться взглядом с сестрой, что стоит в нескольких метрах от него, улыбается. — Что такое, Тео? — а её голос тихий, лишь смутно знакомый, ведь Тео успел позабыть, как он звучал при её жизни. — Не узнаёшь? — и улыбка её искажается в уродливую, озлобленную гримасу, одежда пропитывается грязью и кровью, отчего всё вокруг вновь наполняется плотным запахом смерти. — Это ты со мной сделал. Тео пятится назад, спотыкается о корни срубленного дерева и падает на спину, тут же пытаясь встать, чувствуя что-то холодное под собой, не сразу понимая, что споткнулся он не о корни и лежит на остывших телах. — Я заберу его, — сладко тянет нечто, носящее лик Тары, а Тео хватают холодные руки, не дают вырваться, заставляют выгнуться, открывая грудную клетку для протянутой ладони твари. — Наше сердце, — и боль привычно пронзает всё тело, когда рёбра неестественно выгибают, ломая и вырывая сердце из груди. — Всё нормально, — Тео улыбается болезненно, на глазах выступают холодные слёзы, а сердце ещё бьётся, но уже в чужих руках. — Не останавливайся.