Разбитые костяшки

Холодный осенний ветер дул в лицо. В множестве окон уже потух свет, и только одинокий фонарь освещал улицу. Район здесь не благополучный. В других фонарях давно сгорели лампочки, либо же их просто выбило. От детской площадки практически ничего не осталось: буквально пару турников и качелька со сломанной сидушкой. В таком районе какие только игры дети не придумают. Зачем маленьким проказникам играть в салки и прятки, если можно разбить пару окон в заброшке и побегать от соседей, которым они кинули бомбочку с водой в окно. Качели, скорее всего, тоже они и сломали. Ну или же старшеклассники по дороге домой. Ведь рядом с ней стоит лавочка, а по земле раскиданы безжалостно смятые алюминиевые банки из-под энергетиков и лимонада, пачки дешёвых сигарет и бесчисленное количество окурков. — Уже поздно, м-может по домам? — русый неожиданно для обоих вскочил с лавочки. Язык не слушался его и он запинался. Серёжа тоже поднялся с лавочки и спрятал руки в карманы куртки. Ужас как холодно, а это ведь только середина осени, что же будет зимой? — Да, и холодновато стало, думаю, пора разойтись. — проговаривает, смотря глаза в глаза. Видно, как у Вани зрачки расширяются при столкновении взглядов, и он нервно чёлку за ухо заправляет, взгляд с секунду отводя и обратно возвращая. В карих свет от фонаря отражается – красиво. — До встречи? — произносит Ваня и натягивает улыбку. Серёжины уголки губ приподнимаются, а глаза начинают улыбаться – ещё красивее. Он шаг вперёд делает и вытягивает замёрзшие руки. У Бессмертных округляются глаза. Хочет обняться? Тоже руки вперёд вытягивает, и Серёжа руками обвивает чужое тело, пока улыбка всё больше расцветает на лице. Давно не было телесного контакта с кем-то. Серёжа тактильный, даже очень, поэтому, когда Ваня его приобнимает легонько, он тело его сжимает и ближе жмётся. А у Вани сердце стучит бешено и слишком громко, так, что посторонние звуки не слышно практически. Он стоит и боится лишнее движение совершить, боится вздохнуть. У него такое впервые за долгое время. С ним никто не обнимался так, как Серёжа. С ним никто не обнимался очень давно. А Серёжа практически в шею ему носом утыкается и вдыхает запах тела. Ваня чувствует его горячее дыхание на своей шее. Твою мать, это невыносимо. И когда холодным кончиком носа всё же кожи касается, у Вани табун мурашек по загривку пробегается, а сердце замирает. Ване кажется это слишком интимным, но, судя по уверенности Серёжи, для него это обычное дело. Как же ты ошибаешься. У него внутри такой же пожар из эмоций, он просто не подаёт виду. Тёплое серёжино тело отстраняется, и Ваня ёжится от холодного ветра. — Ух, как же холодно всё-таки, но благодаря тебе я согрелся. — Серёжа улыбается, изучая Ванин профиль. Ваня чувствует, как щёки начинают предательски гореть от внимательного взгляда на себе и от недавнего телесного контакта. Он засовывает руки в карманы и прячется за челкой. Как же смущающе и одновременно приятно. — До встречи, Ваня. — он заправляет прядь за ухо и, разворачиваясь на пятках, направляется в противоположную сторону от Вани. И тот никогда не узнает о том, какая довольная улыбка была у Серёжи на лице, когда он уходил. Ваня остаётся стоять на месте даже после того, как кудрявый заворачивает за дом. Серёжа прав, стало действительно теплее. А в груди засело очень странное тёплое чувство, поэтому греет не только снаружи, но и изнутри. Придя домой, Ваня валится на кровать в домашней одежде и закрывает лицо руками. Голову не покидают мысли об их объятиях. Голову не покидают мысли о Серёже. Он минуту смотрит в потолок, воспроизводя момент, и бьёт себя подушкой, когда улыбка расцветает на лице. Такое у Вани впервые. Ваня впервые засыпает так быстро, ближе к двум ночи. Обычно даже успокоительные и снотворные не помогают уснуть. Но, видимо, Серёжа и есть его снотворное на сегодня.

***

Настроение портит внезапный звонок около трёх ночи. Кому только понадобилось звонить в такое время. Но когда на экране высчитывается знакомое «Вовчик», он вскакивает с кровати и принимает звонок. — Вань, это пиздец. У нас убийство заказали, нужно выполнить до утра. Босс нас убьёт, если не совершим. — Блять, ну почему именно сегодня? И именно сейчас. Ладно, жду инфу. — говорит Ваня хриплым голосом после сна и тяжело вздыхает. — Я скину в телеграмм. Сори, что разбудил, но, сам понимаешь, глава задание дал. — в голосе слышно всю долю сочувствия. Он знает, что Ване редко удается заснуть. Бессонница очень часто мучает. — Всё окей. Такие звонки давно стали привычными. Ведь в банде Ваня с самого создания. С самого начала. Им платят за убийства и за наркотики. Работа грязная, но никто не жалуется. Платят достаточно. Главное хватает заплатить за счета в квартире, и долг постепенно угасает, остальное трать куда хочешь и на кого хочешь. Через несколько секунд после звонка приходит сообщение с адресом проживания и фотография жертвы. Ваня рассматривает её и хмыкает: симпатичный мальчик, кому только насолил, раз убийство заказали. Но, если честно, плевать. Ведь убийце без разницы кого убивать, это его работа. В первый раз, конечно же, было страшно так, что пробирало до костей. А сердце падало в пятки от любого шороха. А вдруг заметят и мало не покажется. Тогда он был снайпером. Вова учил его стрелять, ведь у его бати в гараже было много оружия. Он у него тоже был замешен в криминале, но тогда это были девяностые. Тогда много чем промышляли. Батя его был контрабандистом, они занимались перевозом табачной продукции через границу. Грузили табак в дверные карты машин и в сидения. Делали хорошие бабки в те годы, на самом деле. А оружие так, для вида или же прикрытия. Но отец его также и на охоту ходил с ним после всех криминальных дел и Вовчика с собой таскал. Пусть малой учиться и пример берёт. Тогда Вова и научился стрелять. А после, когда в банду вступил, и Ваню научил. У Вани руки в первый раз тряслись пиздецки, и ладошки потели. Но когда первая пуля оказалась в мишени, на лице полный восторг и улыбка. Банда у них сначала чисто дружеской компанией была, но потом им работать на одного человека предложили. А они согласились. С этого всё и началось. Первые поставки наркотиков, первые убийства. Но если тогда это было страшно, сейчас обыденно. Ваня на такси тратиться, чтобы до места доехать. Цена выше обычного, но сейчас это совершенно не колышет. Ведь сразу после выполнения задания его ждёт вознаграждение. До места ехать недолго, от силы минут двадцать. Он расплачивается с водителем и выходит из машины. Ветер, ударяющий в лицо, стал гораздо холоднее, чем во время их прогулки с Сережей. Ваня смахивает тыльной стороной руки капли слёз, которые выступили из-за ветра, и осматривает своё окружение. Семенюк стоит, оперевшись на здание. — Ты хоть знаешь, кого нам заказали? — спрашивает Ваня, разглядывая Вовины глаза. Его ладонь спрятана в карман, где уже лежит приготовленный пистолет. Секундная тишина, сопровождаемая порывами ветра, повисает. Бессмертных пристально смотрит на друга, а тот не готов ещё отвечать на такой вопрос. Да вообще, если честно, плевать, что это за личность, ведь потом её всё равно убьют. Русый бегает глазами по лицу напротив. Всё-таки у парня сдают нервы, и он открывает свой рот, сразу же обдумывая, как правильно сказать. Его губы приоткрываются в немом ответе, а потом закрываются. — Ну? — выжидающе глядит, будто сейчас Вова расскажет ему всё. Тот пожимает плечами. — Я не знаю много, только поверхностно, — выдыхает, когда произносит это. Бессмертных закатывает глаза, доставая руки из кармана и потирая лицо. Он сейчас чертовски негодует, потому что его подняли среди ночи и хотят, чтобы он кого-то убил, о котором даже ничего не знает. Вдруг это какая важная личность, потом у них будет очень много проблем. — Должен же этот бедняга знать, по какой причине его грохнут. Так сможет проститься со своими грехами и отпустить всё, что тянуло его на дно. Именно поэтому же его хотят убить? — задаёт риторический вопрос, облизывая губы. Они могут потрескаться из-за этого, но сейчас так плевать, что парень подходит поближе к Семенюку, будто думает, что так друг расколется и скажет всю правду. Вова поправляет свою куртку, ведь становится холоднее. Да ночь вообще не жаркое время, чтобы находиться сейчас на улице. Парни выдыхают тёплый воздух из лёгких, каждый думая о своём. С одной стороны, это молчание угнетает, а с другой — не так сильно, как хотелось бы. — Он изменяет своей жене. Притом очень сильно и очень часто. Это ненормально — это раз, а два… — не успевает договорить, как его перебивает Ваня. — Жена заказала убийство? — выгибает бровь. Такого никогда не было, потому что обычно убивали из-за каких-то проблем в бизнесе или из-за конкуренции. Это всё слишком жестоко и грязно, но деньги зато платят огромные. — Если бы ты умел слушать, узнал бы всё сразу, — подмигивает ему, а потом делает маленькую паузу. В общем, этот чел изменяет своей жене, и последний раз он переспал с несовершеннолетней девочкой, которая сейчас только по психологам ездит. Как ее отец вычислил его, я, конечно же, не знаю, но это он, считай, разбудил тебя сегодня. — Какое он чмо, даже не жалко, — прошипел Бессмертных, пальцами касаясь металла, проверяя таким образом, всё ли хорошо. — Да, именно поэтому мы сейчас стоим на улице. Он скоро должен будет выйти покурить и обсудить со своими партнёрами некоторые моменты. Он ещё не знает, что это его последний разговор, — повел взглядом Вова, пока русый переваривал информацию. — Я буду стоять тут, проверяя, нет ли кого-то ещё, а ты всё сделаешь, хорошо? Боюсь, что если увижу его, то уничтожу слишком быстро, — отводит взгляд в сторону. Семенюк ненавидит таких отморозков, потому что они доставляют только ужасный дискомфорт. Он презирает их и готов каждому снести черепушку. Русый кивает. Они несколько минут ещё обсуждают план, по которому должны будут не спалиться раньше времени. Серьёзно, с такими занятиями любое неверное движение — и ты за решёткой. Но она отчасти приносила удовольствие, особенно когда можно выплеснуть весь свой негатив, который пожирает и пожирает изо дня в день. Они ловят кайф, когда понимают, что жизнь людей в их руках. Но не таких людей, как волонтёры или дети, а таких, которых жизнь настолько сильно помотала, что им не понятно, чего дальше ожидать. Но, как обычно, в основном их жертвами становились бизнесмены, которые не вовремя вышли на улицу или, как минимум, попались на глаза. Страшно осознавать, что в любой день твоя жизнь может оборваться, но страшнее — понимать, что осталось совершенно мало. Ваня стоит за углом дома, ожидая, когда мужчина выйдет. Но ничего не происходит. Ни через пять минут. Ни через десять. Ни через двадцать. Будто никого нет, а это какая-то злая шутка от Вовчика, который частенько так мог прикольнуться. Из-за этого в жилах стынет кровь. Бессмертных закусывает свою губу, опираясь на холодный бетон всем телом. Ему очень сильно хочется спать, но он не может ничего сделать — приходится стоять и ожидать любые движения. Правильно, в этот момент мимо пробегает дворовая кошка, обращая на себя внимание. Русый следит за ней, а потом натыкается на тёмный силуэт. Глаза мгновенно следят за перемещением, но в темноте ничего не видно. Это бесит. А к раздражению добавляется фактор, из-за которого Ваня вот-вот выйдет из себя: это может быть не тот, кто ему нужен. Просто другой человек, который по каким-то причинам сейчас на улице. Но тогда бы его предупредил Семенюк, что даёт хоть какие-то надежды. Незнакомец отвечает на телефонный звонок, громко произнося одно слово — акции. Зеленоглазый быстро додумывается, что это точно не скидка в каком-то магазине, а что-то связанное с экономикой. Птичка попала в клетку. Однако сам этот мужик давно уже решил свою судьбу, когда начал менять своих девушек как перчаток, даже не спрашивая, как их зовут и сколько им лет. Бессмертных даже подозревает, что это было не по обоюдному согласию, а потому, что этот тип просто захотел снять свой стресс на ком-то. Бедная девочка, ей ещё много придётся пройти в жизни перед тем, как полностью восстановить своё ментальное состояние. Ваня стоит в тишине. Она нарушается только его сердцебиением, которое пульсирует в висках. Такое каждый раз перед тем, как пойти на задание, потому что невозможно держать себя в руках, зная, что тебе придётся убить человека. Это нереально трудно. Но из-за таких ублюдков, как тот, кто говорит сейчас по телефону, ты готов сделать некое исключение. Ваня касается пальцами пистолета, металл приятно холодит кожу даже через перчатки. Он не любит пачкать руки. — Это будет прекрасно, — слишком громко произносит мужчина, жестикулируя руками. У него однозначно что-то получилось сделать, но вряд ли это только начало. Бессмертных ожидает конец звонка. Он должен быть уверен, что никто не услышит его и не узнает. Надо делать всё тихо. Да, выстрел сразу опознают за убийство, но только такое оружие есть почти у всех, поэтому не стоит бояться за конфедициальность. — Ладно, давай. Ко мне сейчас должны приехать, — более тихо произносит, скорее всего, потому, что это никто не должен слышать рядом. Жена? Дети? Может быть, но Вова ничего не говорил про второе. Все-таки Ване хочется верить, что даже если у тебя есть дети, то ты всё равно не будешь ходить налево, но эти надежды рассыпаются слишком быстро. Мужчина проходит к углу здания, чтобы закурить. Только достаёт сигарету, как русый подходит к нему со спины, подставляя дуло к голове. Незнакомец стоит на месте, не шевелясь. Понятное дело, что от страха. Его глаза бегают по улице в поисках хоть кого-то, кто поможет, но никого нет. Да, похожая ситуация, не так ли? Прям как с той девочкой, которая теперь лечится у психиатра. — Кто вы? — тихо шепчет он. — Может, это какая-то ошибка? Ха, надеется на лучшее, но что? Правильно, такие, как он, не заслуживают лучшего. Ваня ещё ближе подставляет пистолет, наклоняясь к уху, чтобы прошептать: — Я твоя смерть, и главная твоя ошибка — твои дела, — и слышится громкий выстрел. Руки моментально становятся красными, на лице, естественно, есть капли крови. Бессмертных убирает их рукой, растирая толстовкой. Потом нужно будет постараться, чтобы отстирать её. Парень оглядывается по сторонам, но никого рядом нет. Может, спят, а может, подумали, что это бьют бутылки. Ваня быстро добегает до Семенюка. Юноша кивает головой, когда видит друга рядом. — Съебываем отсюда, — тихо произносит Вова, а потом срывается на бег. Русый бежит за ним до третьего дома, а потом переходит на шаг. Всё же трудно что-то делать, когда ты только что лишил жизни человека. Ладно это бы был какой-то нормальный, но он был ужасным. Таких не жалко. Только сейчас Ваня понимает, что домой на такси не приедет: вся одежда в крови, будет слишком много вопросов. Он смотрит измученным взглядом на Вову, который идёт рядом. — И как мне теперь до дома ехать? Пешком? — вздыхает, пряча поглубже пистолет. — Другого варианта,увы, нет, я не на тачке. — произносит Вова, оценивая внешний вид Бессмертных. Он присаживается на скамейку и вызывает себе такси. — Я тебе завидую. — тоже садится рядом с ним, снимает перепачканные кровью перчатки и выуживает из кармана джинс пачку сигарет. — Будешь? — спрашивает он у Вовы, и тот без слов берёт одну и вставляет между губ. Ваня достаёт другой рукой зажигалку и подносит к концу. Чиркает колёсиком, и пламя моментально вспыхивает, освящая лицо Вовы. Как только табак поджигается, он отводит зажигалку в сторону и смотрит на пламя. Ване каждый раз нравится им любоваться. Нравится смотреть, как оно перетекает из красного в оранжевый и колышется на ветру. Он достаёт одну сигарету из пачки себе и тоже поджигает, зажимая губами. Сейчас никотин в лёгких позволяет расслабиться и выдохнуть. Через пару минут подъезжает такси, Вова бросает тлеющий бычок на асфальт и тушит кроссовком, коротко прощается и садится в машину. Теперь Ваня снова один. Но завтрашний день обещает быть насыщенным.