head boy

Пэнси сидела на уроке Зельеварения и, несмотря на мечтательное выражение лица, внимательно слушала лекцию. Пэнси Паркинсон считали глупышкой, милой и легкомысленной. Конечно, ей льстило внимание противоположного пола, но какой она точно не была, так это глупой. Кругленькое личико с розовыми щечками, большие тёмные глаза, обрамленные густыми ресницами, увеличенными с помощью магии, пухлые губки, блестящее каре из чёрных, как вороново крыло, волос — куколка? Безусловно. Пэнси нравилось нравиться, а нравилась она многим. Часто даже младшая Уизли спрашивала у неё совета по поводу чего-то, касающегося внешности — Пэнси охотно отвечала. И прекрасно видела, как сильно Джинни хотела понравиться Теодору Нотту. Самому Нотту, естественно, было наплевать. Хотя кто его знает? Пэнси посмотрела на соседа. Острые скулы, сжатые губы, прямой нос и россыпь родинок на щеках. Он был красив. Приветлив. Но никогда не был искренен, что жутко отталкивало Паркинсон. Наверное, он мог был ей по-настоящему понравиться, не будь Теодор настолько лицемерным. Все слизеринцы, чьи семьи были чистокровными и приверженцами политики Темного Лорда, во всеуслышание ранее заявляли об отношении к магглорожденным. Если он не был окружен только друзьями, Тео никогда не говорил «грязнокровка». Но все прекрасно знали, как он пытал магглорожденных пятикурсников в подвалах Хогвартса во время войны. И ему не было противно, его не выворачивало так, как Драко, от вида переломанных конечностей. Которые сам Теодор и ломал. Потом он помогал Ордену Феникса, когда смекнул, что стратегическая инициатива не у Тёмного Лорда. И пытал уже Пожирателей. Никто не знает, сколько Круцио вырвалось из его палочки, и никто не пытается узнать. На руках Теодора Нотта больше крови, чем у всех его однокурсников вместе взятых — об этом знают все слизеринцы. Лицемерие… Пэнси физически чувствовала опасность, исходящую от Теодора. Он был милым молодым человеком, но если было нужно — он мог делать ужасные вещи. Его отец — и то был милосерднее. Пэнси бойко ответила на вопрос Снейпа и продолжила размышления. Каково Грейнджер с ним? На самом деле, Пэнси не сильно переживала за Грейнджер — она верила, что та сможет дать отпор, но после нападения Вуда начала сомневаться. Сказали, именно Теодор спас напарницу от изнасилования, чему Паркинсон удивилась. Потом поняла, что это вполне логично — зачем Теодору проблемы, если потом установится, что он был там? Теодор Нотт поможет, когда ему будет выгодно, а если не будет… — Пэнси? — она вздрогнула, поворачивая голову влево, — не слушаешь профессора? Мерлин, у него такое невинное лицо! Все злодеи выглядят как пушистые зайчики? — Слушаю, — она едва выдавила из себя слово, пугливо глядя на соседа. Теодор вздернул бровь в недоумении. Пожал плечами. Отвернулся, крутя перо в длинных, аристократичных пальцах. Пэнси пристально наблюдала за круговыми движениями. Перевела взгляд на Драко и тут же заметила изменение — Драко смотрел на Грейнджер, причём без отвращения. Думая о чем-то… Здесь Пэнси по-настоящему удивилась; в голове пролетела мысль, что Малфой принял какое-то решение. И вероятнее всего, касающееся Гермионы. Впрочем, мысль улетела безвозвратно. Да и во взгляде Драко не было ничего предосудительного — он не смотрел на старосту девочек глазами, в которых пульсировали розовые сердечки, и, казалось, не был даже заинтересован. Он просто смотрел изучающим взглядом, будто бы делая пометки у себя в голове. Теодор Нотт проследил глазами направление взгляда Паркинсон. Он очень постарался сделать это так, чтобы она сама этого не заметила. Убедившись, что ничего не подозревающая Пэнси больше внимания уделяет лекции, обернулся к Драко. Тот в открытую пялился на грейнджеровскую спину, в которой уже должна были зиять огромная дыра. Теодор поймал взгляд друга и сделал «страшные глаза». — Придурок, ты палишься, — прошептал одними губами, но Драко, кажется, понял и, скривив губы, захлопнул учебник перед собой, чинно сложив холеные лапки на парте. Теодор отвернулся. Сам украдкой посмотрел на Грейнджер. Она продолжала смотреть на стол учителя, на котором стояли пробирки. Не поворачиваясь к Теодору, закатила глаза. Нотт сел прямо, догадавшись, что она замечает подобные взгляды и явно их не жалует. В последние пару лет Грейнджер перестала быть той заучкой, рука которой взмывала вверх, стоит учителю приоткрыть рот для вопроса. Сначала многие подумали, что всезнайка растеряла свои способности или просто перестала интересоваться учебой. Однако дело было не в этом. Гермиона стала в стократ умнее, чем была, но теперь уже не стремилась доказать это всем. Она отвечала либо на сложнейшие вопросы, либо когда ее спрашивали. Теодор такое любил. Наверное потому, что сам был таким. Не все его однокурсники понимали, но он был одним из лучших учеников. Нумерология и История Магии — в этих науках он был лучше даже Гермионы. Нотт никогда не пытался доказать это — те, кому нужно, поймут это сами. «Интересно, знает ли Грейнджер, что далеко не во всех науках она лучшая?» Урок тянулся невыносимо медленно. После его окончания уставшие сидеть на одном месте студенты высыпали в коридор. Теодор тоже был уже на пороге, когда заметил, что в классе осталась Грейнджер, размеренно складывающая вещи в сумку. А еще там был Драко. Теодор не заметил и не осознал этого, но его глаза едва потемнели. Он вышел из кабинета. Он шел в дортуар и понимал, что Грейнджер задержится. Драко ее задержит. Сердце вело себя не так, как обычно. Хотелось хмуриться, хотя поводов для этого не было. Мысленно Теодор зарядил кулаком в стену из-за переполняющего голову непонятного чувства. Повернул голову, заострив внимание на том месте, куда ударил кулаком в своей голове. Легким движением пальца подправил угол портрета, висевшего на стене, и периферийным зрением заметил движение сзади. Из-под его локтя вынырнул Драко, весело улыбаясь. Рядом с ним стояла Гермиона и… тоже улыбалась. Искренне так, по-настоящему. У нее была неплохая улыбка, и уж точно она бы не бесила нормального человека, но Теодору захотелось стереть ее с лица грязнокровки. — Что вы тут делаете? — он обращался к Драко, выразительно подняв бровь, как ему казалось, в сторону грязнокровки. «Драккл, это она так громко дышит или я?» — Идем к тебе, — Драко заулыбался еще шире, — не заметно? — Не очень, — Теодор очень постарался хмыкнуть добродушно, но ему показалось, что вышло агрессивно, — некая мисс Грейнджер вообще-то запретила присутствие посторонних. — Могу сделать пару исключений. — она весело поглядывала на Драко, чем еще больше бесила Теодора. — Пару?! — в шуточном испуге воскликнул Драко, — для кого еще? — О-о-о, — Гермиона сделала вид, будто расстроилась. «Молю, только не эти слова.» — Прошу простить. «Чертова грязнокровая сука». — Одно. Лишь одно исключение. По-хозяйски заходя в чужой дортуар, Драко победно взглянул на друга. — И что вы будете делать? — увидев, как Гермиона вопросительно приподняла бровь, Теодор мысленно застонал. «Она делает вид, что не собирается ничем заняться с Малфоем?» — Теодор, ты о чем? «И этот туда же» — Я пришел к тебе, а Гермиона просто проводила меня. Теодор смотрел на них двоих непонимающим взглядом. С одной стороны, Гермиона и Драко вели себя как друзья типа «мы друг другу нравимся, но не скажем об этом». С другой… почему он вообще подумал, что Грейнджер так просто возьмет и бросится в объятия Драко, когда все предыдущие годы он только и делал, что чуть ли не в буквальном смысле ставил ее на колени? В голове пролетела глупейшая мысль, а не поставил ли он ее уже… Откинув подобные бредни подальше, Теодор весело улыбнулся Драко. — Тогда чем займемся мы?