head boy

— Гермиона? Она отвела взгляд от книги, но головы не подняла: — Да? — Я хотел сказать тебе кое-что. — Обычно весёлый и раскованный Рон сейчас был тих и неловок. Гермиона внутренне напряглась. — Мы очень давно дружим, и… — Он нервно почесал затылок, — мне кажется, мы не совсем равнодушны друг к другу. Гермиона решила не быть бессовестной и окончательно подняла голову, глядя на стушевавшегося Уизли. — Вот как. — Ей никогда не было особого дела до парней, и, если она кому-то и нравилась, ее об этом не осведомляли. Следовательно, опыта в реакциях на признания у нее тоже не было. — Я хочу встречаться с тобой. Видимо, у него в планах было не только признание. Гермиона призадумалась. Несмотря на сразу возникшее желание отказать — чисто из-за отсутствия влюблённости — внутреннее любопытство давало о себе знать. Что такое отношения? Ей уже двадцать, а она все ещё ни с кем не встречалась. Впрочем, это не вызывало в ней ужаса или страха. И все же… ей было интересно. — Думаю, нам стоит попробовать. А о том, как через месяцок-другой ей придётся объяснять, почему они не сошлись характерами, она подумает позже. При условии, что Рону самому не наскучит и он не бросит её уже через неделю. Хотя по его относительно довольному лицу можно было сказать, что подобных перспектив ждать не стоит. Гермиона обрадованно — да ещё и искренне — улыбнулась и обняла его. Книга медленно и незаметно сползла с её колен, когда она впервые поцеловала его в губы. Тео стоял на Астрономической Башне, мерз и курил. Он любил культуру и изобретения магглов, несмотря на лёгкое пренебрежение к магглорожденным волшебникам. Его так воспитали и, хвала Мерлину, он все же не стал магглоненавистником. Хотя даже к Грейнджер, которая была в тысячу раз умнее его, он испытывал снисхождение, сравнимое с отношением учителя к ученику. Теодор склонил голову набок, глядя на пространство перед собой. Было уже начало ноября, и в Шотландии наступили холода. Вот только парочку, сидящую под куполом продвинутых Согревающих чар, погода явно не волновала. Теодор задумчиво разглядывал собранные в низкий пучок, мягкие на вид волосы Гермионы. Потом перевёл взгляд на Уизли и сразу заметил, что тот нервничает. Тео прищурил глаза и махнул кончиком палочки, бормоча заклинание улучшения слышимости. Совесть молчала по поводу подслушиваемых разговоров. — Я хочу встречаться с тобой. Тео тихо прыснул в кулачок, будто его могли услышать. Чего удумал рыжий! Такая девочка, как Грейнджер, на подобную глупость никогда не согласится. Тео покачал головой, все ещё улыбаясь, когда прозвучал её ответ: — Думаю, нам стоит попробовать. И поцелуйчик. Улыбка застыла на лице; Тео закашлялся, подавившись пеплом сигареты. Вот это да! Золотая принцесса решила не идти по прочерченному жизнью пути. Теодор очень постарался не обращать внимания на неприятно кольнувшее сердце и весьма в этом преуспел. Он был природным окклюментом и намеревался развить данную свыше способность до высокого уровня, чтобы в будущем чувства не мешали ему. Ненужные чувства. Те самые, которые возникали в моменты, когда Драко рассказывал о встречах с Гермионой. Тео уверял себя, что не хочет терять друга. И те же самые чувства, пробивающиеся по вечерам, когда Грейнджер провожал Уизли. Тео небрежно отмечал, что староста девочек должна соблюдать поставленные ею же правила — не водить никого в дортуар. Но иногда он все же не мог хорошенько затолкать настырно стучащие в черепную коробку мысли. Иногда он дольше положенной секунды смотрел вслед выходящей из кухни Гермионы. Иногда он чувствовал разочарование, когда она не обращала внимания на его новый парфюм или свитер. Иногда он слишком сильно сжимал челюсти, слушая, как его коллега подчёркнуто холодно говорит с ним о планах старостата. И уж совсем редко он почти злился, видя, как староста девочек намеренно не касается его кожи, если такая необходимость возникает, а потом мило и раскованно обнимает Драко или Рона. Или вообще Поттера. Порой Тео ловил себя на мысли о том, что он рад, что Гермиона холодна со многими. И одновременно расстраивался. Она холодна со многими и с ним тоже. Он не был для неё кем-то особенным, даже живя с ней в одних апартаментах. Тео выкинул сигарету прямо на пол башни и зло растоптал ее. С полминуты глядел на окурок, справляясь с эмоциями, потом мановением кисти стёр все признаки своего присутствия здесь. — Я и сказала, что согласна — Мерлин! — Драко расхохотался так громко, что неизвестная высокомерная девушка на портрете бросила на них недовольный взгляд. Драко закатил глаза и показал ей язык. — Гермиона, я и не знал, что ты способна на такие поступки. — Ну да, — Гермиона задумчиво почесала лоб и перепрыгнула через ступеньку, — чем мне ещё заниматься этот год? Учиться я устала, — Драко, поднимающийся позади, посмотрел ей в спину расширившимися глазами, — а Рон мне, может, даже нравится. За спиной раздалось недоверчивое фырканье, и Гермиона озадаченно обернулась, наблюдая, как Драко едва не врезался в ее плечо. — Что ты несёшь! — Он аккуратно обошёл её, остановившись на ступеньке повыше. — Первокурснику ясно, что никто тебе не нравится. Сердце Гермионы ударилось о ребра, будто она что-то скрывала. — Я бы сказал, что тебе нравился Мортимер, — Гермиона мысленно удивилась прозорливости Драко, — но сейчас тебе, очевидно, и на него плевать. Она ничего не ответила, тыкнув его в бок волшебной палочкой. — Ай! — Драко стрельнул в нее обиженным взглядом. — Поднимаюсь я, поднимаюсь. Я действительно не понимаю, зачем тебе это. Нечем заняться? Займись собой. Скоро Рождество, бал. — Он снова остановился, и Гермиона закатила глаза. — Уверен, ты сразишь всех парней наповал, если захочешь. — Двигайся. — Гермиона снова потыкала в друга палочкой. — Считаешь, я не ухаживаю за собой? — Она возмущенно фыркнула. — Ты просто можешь быть красивее, и какой-то там Уизли недостоин этого. — Вот как! С каких пор ты судишь по внешности? — С тех самых, когда моим другом стал Нотт. Гермиона дернула щекой: — В плане? Они наконец-то достигли дортуара, и Драко плюхнулся на один из симпатичных пуфов, расположенных недалеко от двери. Сидя на них, можно было увидеть невероятную природу осенней Шотландии, раскинувшейся на далёкие просторы за окном. Гермиона любила сидеть здесь. — Ты же не будешь отрицать, что он привлекателен. Гермиона аккуратно расположилась рядом с Драко, педантично смахнув с его колен чей-то волос. Драко отрешенно наблюдал за ее действиями. — Не буду. Но красивых много. — И я тоже красивый? Гермиона тихо рассмеялась, глядя на него. Конечно, Драко превосходно знал, что его аристократическая внешность подходит под все стандарты красоты мира как волшебного, так и маггловского. Малфой удивлённо смотрел на то, как Гермиона смеётся. Он не считал её человеком несчастным, но она редко смеялась, особенно на людях. Время было непозднее, но солнце уже заходило, и его лучи тысячами золотых пылинок летали по старинному коридору с такими же старинными портретами. Солнечный свет делал волосы Гермионы совсем рыжими, и, когда она повернулась к окну, Драко услышал приятный запах, исходящий от неё. Что-то похожее на мед. Он поднял руку и накрутил одну из прядей на палец, задумчиво наблюдая, как после этого, кудряшка медленно завивается снова. Гермиона перевела взгляд потемневших зелёных глаз на Малфоя. Он задумчиво смотрел на нее и, казалось, ни о чем не думал. — Да, ты красивый. — Приятно знать. — Он мягко улыбнулся, скрывая хитрые крапинки в серых глазах. — Эх, Грейнджер, зачем соглашаться на романтические сопли с Уизли, когда у тебя есть прекрасная возможность целовать меня? Гермиона тихо рассмеялась, оценив шутку: — Если ты не забыл — а ты явно не забыл — я теперь в отношениях. Драко разочарованно застонал: — Скучная ты, Грейнджер. Она встала, улыбаясь ему сверху вниз: — Только потому, что не хочу целоваться с тобой? Драко тоже встал, и в его глазах Гермионе почудилась грусть: — Нет, конечно нет. Он остался стоять возле пуфов, провожая взглядом Гермиону, направлявшуюся к двери. Сбоку послышались мягкие шаги, и Драко не увидел — почувствовал — как к нему подошёл Теодор. От него пахло маггловскими сигаретами, осенним промозглым воздухом и ещё чем-то. Гермиона обернулась, небрежно скользнув по Тео зелёными глазами. Нотт раздражённо выдохнул, видя это, и резко обернулся к Драко. Воздух в небольшом коридорчике потяжелел. Драко заинтересованно склонил голову вправо. Между ними что-то произошло? Ни Тео, ни Гермиона не упоминали ни о чем подобном, но притянутые за уши вежливые слова и улыбки, которыми они обменивались, о многом говорили. — Здравствуй, Теодор. Он кивнул и ядовито улыбнулся: — Привет, Грейнджер. Придержи дверь, пожалуйста. — Всё, что угодно. Драко едва приподнял брови. Что за черт? Неужели поссорились? Тео выглядел злым и взбудораженным, Гермиона — потерянной и намеренно учтивой. Теодор и Драко перекинулись парой слов, договорившись о встрече в Хогсмиде, и Нотт направился к двери. Напоследок Драко заметил, как похолодели глаза Грейнджер, когда она смотрела на идущего навстречу слизеринца. Когда он подошёл, она едва дернула уголками губ, изображая улыбку, и приоткрыла пошире дверь: — Прошу вас, мистер Нотт. Едва они вошли, Тео, предвосхищая действия Грейнджер, потянулся к дверной ручке. Девушка сдвинула брови, но ничего не сказала, отходя от него на шаг, чтобы не мешаться. Теодор закрыл дверь, чересчур громко звеня магическим ключиком. Снимая лакированные ботинки, он бросил ей: — Лучше бы ты просила о других вещах. — Например? — Она все так же стояла в метре от него, оперевшись плечом о стену. Тео перестал махать палочкой, расшнуровывая ботинки, и внимательно на нее посмотрел. Его бледное лицо в темноте прихожей казалось слишком острым; тёмные кудри сбились на лбу. — Рассказать? — Он встал, и она вдруг поняла, что перед приходом Тео явно выпил. — Или показать? Гермиона была достаточно предусмотрительна, и потому отступила ещё на шаг, опасаясь поведения пьяного человека. Но еще один шаг с его стороны, и вот он уже перед ней, засунул руки в карманы и сжал побледневшие губы. — Теодор… — Даже не думай, — он ласково улыбнулся, и Гермиона почувствовала в этой ласке угрозу, — таких, как ты, грязнокровка, нужно пытать, а потом скармливать свиньям. Гермиона застыла. За ее спиной была стена, тянуть руку в карман за палочкой было бы слишком необдуманно, а её обычно вежливый и милый коллега по старостату решил вывалить перед ней все свои убийственные мысли. Ей оставалось надеяться, что Нотту не придёт в голову действительно ее запытать. И неужели он действительно так думает? Он ведь перешёл на сторону Ордена и помогал им, несмотря на бывшую, но весьма активную пожирательскую карьеру. Гермиона полагала, что Нотт, по крайней мере, терпим к магглорожденным. Так или иначе, ее не задевали его оскорбления. Намного больше ее пугал тот факт, что он был пьян, а, соответственно, готов на многое. Он сделал ещё шажок, а она на пару сантиметров опустила ниже правую руку, складывая пальцы в пасс для призыва палочки. Гермионе не хотелось оглушать Теодора, но, если он предпримет нечто неприемлемое на ее взгляд, ей придётся. Она скользнула взглядом по его щеке, одновременно периферийным зрением осматривая гостиную на предмет вещи, способной его вырубить. Когда она снова посмотрела ему в глаза, злости в них уже заметно не было. Они заблестели каким-то грустным блеском, и Гермиона мысленно закатила глаза. Ну да, сегодня у настроения маленького мальчика по имени Тео сильные колебания. — На самом деле я так не думаю. — Кто бы сомневался! Тут Гермиона немного спохватилась — разве так ведут себя пьяные люди? Насколько она знала, их настроение не могло меняться настолько быстро, превращаясь в диаметрально противоположное. Тогда что с ним? Теодор смешно поджал губы, виновато улыбаясь: — Прости, Колин, я так не думаю. — Он посмотрел на ее правую руку, аккуратно приближающуюся к карману. — И ты, Деннис. Простите меня! Да он обдолбанный! И почему это проявилось только сейчас? Неужели Драко этого не заметил? Или заметил, но это слишком частое явление? Тогда почему Гермиона этого не замечала раньше? Она аккуратно попыталась разглядеть размер его зрачков, когда он снова посмотрел на неё, и его взгляд прояснился. — О, Грейнджер. Интересно, то, что он знает, кто стоит перед ним, опасно? — Ты знаешь, — он протянул руку к ее волосам и слегка дрожащими пальцами пошупал их, — знаешь, я хочу пойти с тобой на бал. Гермиона постаралась вести себя как обычно: — На бал? Я не хотела идти на бал. — Он посмотрел на нее возмущённо. — Хотя я не уверена. Он кивнул и продолжил пялиться на ее волосы. — А… — голос слегка сбился, но Гермиона быстро взяла себя в руки, — а почему ты хочешь позвать меня? — У тебя милые глазки. Вот черт! И не думает трезветь. — А можно я пройду? — Она сделала шаг ему навстречу — хотя куда ещё, он ведь и так почти падал на нее — и, судя по всему, это стало ошибкой. Завидев, как она приблизилась, совсем сократив расстояние между ними, Теодор нахмурился, и его тёмные глаза потемнели ещё сильнее. Он ухватил её за правую руку. — Ты спрашивала, почему тебя я хочу видеть на балу? Гермиона кивнула. — Предупреди, если захочешь съехать. Он стремительно наклонился и прижался к ее губам. Ни один из них не собирался превращать поцелуй во что-то большее, и они просто стояли. Гермиона зажмурила один глаз, не представляя, как реагировать на такое. Через несколько секунд он аккуратно отодвинулся и дружески похлопал её по плечу: — Надеюсь, Уизли не захочет меня прибить. Он подхватил лежащий рядом на полу рюкзак, педантично смахнул пылинки со своей обуви и поставил её в обувной комодик. Гермиона прочистила горло и не нашла ничего лучше, как сказать: — Макгонагалл сказала занести ей сводки успеваемости студентов пятого курса. Он замер на секунду, а потом повернулся к ней с едва уловимой горечью в глазах. Гермиона подумала, что он наконец-то начинает трезветь. — Завтра с утра зайду к ней. — Тео замолчал ненадолго, прежде чем продолжить. — Сводки у меня. Гермиона дергано кивнула и вежливо улыбнулась — его взгляд стал ещё печальнее. — Доброго вечера. Тео натянуто улыбнулся: — Доброго.