head boy

— И говорит, что она теперь в отношениях! — Драко возмущенно взмахнул рукой в воздухе, глядя на Блейза. — Ну ты представь! — Представляю. — Забини широко улыбался, разливая огневиски по бокалам. За окном стемнело, в гостиной Слизерина было тихо, и лишь потрескивающий в камине огонь разбавлял гнетущую неподвижность в воздухе. Драко не любил подобные вечера. Он всегда чувствовал себя одиноким в такие моменты, даже несмотря на присутствие друзей. Малфой задумчиво покрутил в пальцах граненый бокал с янтарной жидкостью, переливающейся медными оттенками в приглушенном свете огня и свечей. — А что Тео? — Что? — Драко приподнял голову, намереваясь услышать вопрос еще раз. — Я спрашиваю, как на это отреагировал Тео. — Понятия не имею, — Драко пожал плечами, отпивая маленький глоток, — они зашли в дортуар и все. Но глядели друг на друга так, будто были готовы убить. — Непривычно, — Блейз откинулся на спинку массивного зеленого кресла, вперив взгляд в потолок, — но мне кажется, Уизли для Грейнджер будет той самой тихой гаванью. Драко приподнял бровь, глядя на друга: — Думаешь, они подходят друг другу? — С ним ей будет спокойно и надежно, это же Уизли. Нищеброды, да, зато какие честные. — Блейз посмотрел на Драко, ехидно улыбаясь. — Грейнджер достаточно амбициозна, чтобы самой сделать состояние, а рыжее чмо будет скромно кивать на вопросы об активной женушке. Драко засмеялся, кивая в знак согласия. Залпом допив остатки огневиски, поднялся с кресла: — Приглашу-ка я Пэнси на бал. Забини отсалютовал ему своим бокалом. Драко не был пьян, но чувствовал легкое головокружение от предстоящего поступка. Стремительно пролетела мысль о Теодоре, точнее, о том, что бы он сказал на выбор малфоевской партнерши. Впрочем, Тео был сейчас занят. Драко зашел в ванную комнату и уставился на себя в большое, обрамленное позолоченной кладкой зеркало. Свет в комнате был блеклым, и обычно серые, холодные глаза слизеринского принца сейчас мерцали темным, теплым светом. Драко улыбнулся своему отражению и мысленно пожелал удачи Грейнджер с ее не слишком вменяемым коллегой. Поправил сбившийся набок зеленый галстук и аккуратно заправил белоснежную, но уже слегка помятую рубашку в черные брюки. Снова улыбнулся самому себе и вышел. Пэнси сидела в библиотеке за очередным эссе. Она взяла кучу нужной и ненужной литературы и теперь, вычитав и записав нужный момент, продолжала читать дальше то, чего не требовалось для эссе, но было интересно ей. Она как раз с упоением зачитывалась о природе соплохвостов, когда ее аккуратный носик уловил знакомый аромат ириса. Драко обошел ее столик, бегло осмотрев учебные принадлежности в хаотичном виде раскинутые по поверхности. — Привет, — он мягко провел указательным пальцем по краю стола, и ее взгляд зацепился за крупный фамильный перстень с маленькой серебристой змейкой, расположенной посередине травяно-зеленого александрита. Она знала, что на тыльной стороне золотого ободка выгравирована витиеватая буква «М», — я могу присесть? — Да, — она мягко улыбнулась, и от его глаз не скрылся воодушевленный блеск ее потемневших глаз, — я всегда рада тебе. Драко аккуратно присел на стул напротив и сцепил пальцы в замок перед собой. — Чем могу помочь? — Я… — он смотрел на ее гладкие, блестящие волосы, идеально выглаженный галстук, золотую цепочку на шее, ухоженные руки и категорически не понимал, чувствует ли она что-то к нему, — подумал, может, ты пойдешь со мной на бал? Не так давно, недели две назад, Пэнси и Астория стояли в миленьком бутике, расположенным на отшибе Хогсмида, но не имевшем отбоя у богатых покупателей. На заколдованных манекенах как влитые сидели блестящие и матовые платья, усыпанные бриллиантами и сапфирами. Пэнси недовольно хмыкала на каждое платье, принесенное ей услужливой хозяйкой бутика, но потом заметила кое-что интересное. Лакончиное, но праздничное платье висело в стороне от большинства. Оно было глубокого зеленого цвета, с квадратным вырезом на груди. Такой же глубокий вырез на ноге, доходящий до середины бедра, мог бы сделать платье откровенным, однако длинные рукава с маленькими вставками из турмалина за запястьях смягчали вульгарность. Вырез на груди мягко поблескивал разных размеров изумрудами. Пэнси так засмотрелась на платье, что не заметила подошедших сзади Астории и хозяйки бутика. — Оно сшито будто для тебя. — Прошептала Гринграсс. Ночью Пэнси приснился пустой, празднично украшенный рождественский бальный зал Хогвартса. Повсюду висела волшебная мишура, милые зеленые елочки парили в воздухе, а на столиках, укрытых белоснежными скатертями, возвышались хрустальные вазочки с изысканными закусками и завлекающе поблескивающие бутылки шампанского с позолоченными наклейками. Пэнси шла по пустому залу в своем прекрасном платье. На невысоком пьедестале кто-то стоял. Человек мягко спрыгнул с возвышения под свет ярких ламп, и Пэнси увидела его лицо. Драко был в элегантном черном костюме тройке. Его волосы были слегка растрепаны в красивой укладке, а серые глаза весело и одновременно нежно смотрели на Пэнси, не пропуская ни миллиметра. Дыхание сперло, и Паркинсон прижала ладошки к щекам, пытаясь унять излишний румянец, возникший от его взгляда. Драко подошел к ней и протянул руку, приглашая на танец. Пэнси опустила взгляд на его черные лакированные ботинки и приняла его приглашение. — Так что? — Она снова в затемненной библиотеке, а Драко слегка обеспокоенно смотрит на нее. — Все в порядке? — Да, — Пэнси улыбнулась, — и я согласна. Он радостно улыбнулся, хоть и попытался сдержаться. — Славно. — Он кивнул каким-то своим мыслям и поднялся со стула, параллельно глядя на свои часики. — Уже поздно. — Она все еще смотрела на него так, будто он предложил ей весь мир, а не только бал, и его сердце пульсировало от невысказанных слов и неосуществимых желаний. — Я провожу тебя, Пэнс. Голова с утра неимоверно раскалывалась. Травка, что он курил вчера вместе с сигаретами, для него, новичка, оказалась слишком сильной. Он помнил все и одновременно ничего. Однако было кое-что, что набатом стучало в его голову невыполненной задачей — сводки успеваемости пятикурсников, ждущие своего появления в кабинете статной старушонки. Тео поспешно поднялся с застеленной кровати и схватился за голову. Наметив в голове маршрут, начинающийся с Больничного Крыла и заканчивающийся кабинетом директора, он вывалился из своей комнаты и столкнулся с Грейнджер, направляющейся, по-видимому, на кухню. Обычно она кидала ему вежливое приветствие и пожелание хорошо провести день, но в этот раз что-то изменилось. На секунду она остановилась, легко мазнув по его виду взглядом, а потом, лишь кивнув, продолжила свой путь. Тео застыл, ничего не соображая. Через секунд пять он вдруг будто вынырнул из тумана и резко повернулся корпусом к кухне, где Гермиона уже заваривала горячий шоколад. — Гермиона? Какой знакомый оклик. Она повернулась к нему, готовая обсуждать произошедшее накануне: — Да? — Вчера что-то было? В первую секунду она не поняла, что он сказал, но смысл фразы постепенно доходил до ее сознания. Он не помнит… Он ничего не помнит… Вдруг ей стало жутко неприятно, будто она годами ждала переезда в страну мечты, а теперь, когда она наконец-то готова, это стало невозможно. Гермиона сжала пальцами край столешницы и ровно произнесла: — Ты пришел в дортуар, будучи под чем-то. Он виновато сжал губы, а она мысленно застонала от безысходности. — Что-то еще? Гермиона оторвала руку от поверхности и нервно заправила упавшую на лоб прядку, лихорадочно взвешивая все за и против. Открыла рот, чтобы все рассказать…и закрыла снова. — Нет, больше ничего особенного. Он смотрел на нее недоверчиво, будто прекрасно знал все ее тайны. — Хорошо. — Он быстро подошел к обеденному столу и подхватил пару тостеров, чувствуя на себе взгляд зеленых глаз. Что-то произошло, но она не говорит… — Я прошу прощения за свое поведение. Я занесу сводки Макгонагалл после душа. Ее глаза сверкнули и с едва скрываемой надеждой посмотрели на него. Что, черт возьми, произошло вчера?! — Ты это помнишь? Тео усмехнулся, весело глядя на нее: — Как ни странно, это единственное, что я помню. — Он на секунду задержался возле столешницы, рядом с которой стояла Гермиона, выбирая себе сок. — У тебя не будет зелья от головных болей? Я справлюсь со сводками быстрее, если не буду заходить в Крыло. — У меня есть таблетка. — Что, прости? Гермиона закатила глаза, наплевав на приличия. Ее и так выбесило то, что он ничего не помнил. — Таблетки от головы. Маггловские. Теодор посмотрел на нее так, будто она предложила ему слетать на самолете в Грецию. В ее представлении это, конечно, звучало бы нормально. Но и голова так сильно болела… — Ладно! — Тео легонько постучал кулаком по своему лбу, пытаясь заглушить мигрень. — Неси свои таблетки. Гермиона подошла к одному из шкафчиков и достала таблетки, которые она привезла из дома. Ей никогда не хотелось идти в далекое Больничное Крыло, чтобы избавиться от боли в голове или животе. Не легче ли выпить таблетку и подождать пятнадцать минут? Тео осторожно засунул в рот таблетку и подвигал челюстью. Гермиона хотела его предупредить, но было уже поздно. Теодор скривился, закашлявшись, и схватил бокал с водой, сразу же осушив его: — Почему такая горькая?! Гермиона вспеснула руками: — Ее надо не рассасывать, а сразу запить водой. Прошу прощения, не успела сказать. Тео придвинул к себе пустой бокал, прошептав Агуаменти и махнул пальцами. Сосуд тут же наполнился прохладной водой. — Спасибо. — Пятнадцать минут, и тебе полегчает. Тео слабо кивнул и подпер подбородок кулаком. Этим же вечером Гермиона стояла у витрины симпатичного магазинчика, расположенном в самом центре деревни. В панорамных окнах отражались огни гирлянд и фонарей рождественской улочки Хогсмида. В их свете маленькое пепельно-розовое платье казалось ещё милее. Гермиона ещё раз провела взглядом по нему, в который раз отмечая идеальный вырез на груди, идеальную юбочку и идеальные рукава с аккуратными буфами. — Нравится? Грейнджер едва глянула на стоявшего за ее плечом человека: — Не по карману. — Она обворожительно, но искусственно улыбнулась слегка замерзшему Мортимеру. — Но да, нравится. Он тоже улыбнулся, но уже не так натянуто, как его собеседница. Староста девочек не приглянулась ему — он просто узнал, как близок с ней Драко. Гонимый болезненным любопытством, Ричи Мортимер не раз задумывался о неведомых ему качествах гриффиондорки, непохожей на своих львов. Ну а Драко с первого курса был для Ричи эталоном, идеалом, лидером и кумиром. Всегда ухоженный, обаятельный, неприступный — чем не совершенство, то самое, которого вообще может достичь человек? Одержимость к девятнадцати годам поугасла, но уважение и восхищение никуда не делись. И раз Драко выбрал в подруги грязнокровку, значит она достойна большего. Ричи заинтересованно склонил голову: — Прогуляемся? Холодный взгляд, скользнувший по его чёрному, кашемировому пальто, пронзал насквозь. У Грейнджер были тёплые зелёные глаза, но слишком, слишком невыразительный взгляд — ледяные полосочки коричневатого цвета, обрамляющие её зрачки, делали добрый взгляд острым, будто бы кошачьим. Неприятные глазки. Он бы не выдержал девочку с такими. Ричи отвел взгляд, опустив уголки губ в неодобрении. — До Хогвартса, пожалуй. Он галантно предложил ей локоть, припорошенный снегом. Гермиона аккуратно махнула рукой в воздухе, отказываясь от жеста вежливости. Они медленно пошли рядом, возможно, даже слишком рядом из-за узкой тропиночки, ставшей ещё более узкой благодаря метелям. Гермиона уже успела рассмотреть Мортимера, ещё во времена, когда он её интересовал. Темные, почти чёрные, кудрявые волосы, острый нос с заметной горбинкой, такие же острые скулы и тонкие губы. Ричи Мортимер имел итальянских предков, и это не осталось незаметным в его внешности. Гермиона поймала непонятную мысль, вертевшуюся в голове, и с недовольством поняла, что он похож на Теодора Нотта. Вот только черты Тео были мягче, тон кожи светлее, кудри шоколаднее, а щеки усыпаны мелкими родинками. — О чем думаешь? — О том, когда закончится зима, и тропинки перестанут быть такими узкими. Гермиона не видела, но была уверена — Ричи нахмурился, удивляясь фразе. — Тебе некомфортно? — Всё в порядке. Не люблю утопать в снегу. — А я обожаю зиму. Особенно Рождество. Только взгляни, как снег блестит. — Ричи остановился, нарисовал кончиком ботинка сердечко в снегу. Гермиона без зазрения совести уставилась на него во все глаза. — Разве не милые? — Милые. — Вот и я так думаю. Мама любила Рождество и каждый год готовилась к нему, как к собственной свадьбе. — А что сейчас? — Когда папу приговорили к поцелую дементора, она потеряла интерес к жизни. Больше ничего не делает. — Мне жаль. — Не думаю. Ты принадлежишь к тем, кто убил его. — За содеянное нужно отвечать. Ричи посмотрел на нее, но не зло, а грустно. Кивнул. — Ричард, мне жаль не то, что он умер, а то, что ты остался без отца и Рождественских праздников. Мортимер снова остановился у ворот, а снежинки на его волосах перестали таять. Гермиона аккуратно протянула руку к зелёному шарфу парня и поплотнее запахнула его: — Я не хочу каждый день отмечать отсутствие нового заболевшего. Ричи совсем по-доброму улыбнулся и потянул на себя ручку дверей замка: — Дамы вперёд. А Грейнджер, может быть, и не была уж слишком неприятной. Вошедших в замок слизеринца и гриффиндорку сразу заметил Тео, шедший им навстречу с Асторией под руку. Увидев Мортимера и Гермиону, он почти присвистнул, удивляясь проворности старосты девочек. Решила проверить мягкость кроваток всех слизеринцев на курсе? Драко, Мортимер… Доберётся ли до Тео? Поравнявшись с парочкой, Ричи искренне улыбнулся Нотту, кивая ему. Тео притормозил, едва взглянув на спутницу однокурсника. — Неужели метель? — Приподняв брови, Теодор осмотрел запорошенного Ричи. Гермиона была почему-то менее завалена снегом, но именно её Тео захотелось пристукнуть по кудрявой головке, едва прикрытой лаконичной шапочкой. Вспомнив то буйство красок на голове Астории, Тео в мыслях закатил глаза. Чертов дальтоник даже не знает, что такое цветная одежда. В голове тут же возникли непрошеные картинки кофточек и брюк, в которые была одета Гермиона последние недели. Теперь хотелось пристукнуть уже себя самого. — Да! Жуткая метель. Пока шёл с Хогсмида, продрог до костей. — Ричи болезненно ухмыльнулся, посмотрев на Гермиону заговорщицки, — даже Грейнджер попыталась восстановить мой теплообмен. Поправляя мой шарф, а не насылая Согревающие чары, но это даже мило. Тео угрюмо взглянул на Гермиону, которая, внимательно слушая тираду Ричи, глядела на злочастный слизеринский шарф. Медленно подняла взгляд выше, к лицу Ричи, и остановила там. Тео закусил губу, сдерживая начинающее биться чаще сердце. Пусть она еще нежнее посмотрит на этого малфоевского приспешника, чтобы окончательно выбить из Тео все хорошее настроение! — Вы случайно не в дортуар? Видит Мерлин, он не хотел говорить подобного, но скользивший по лицу Ричи взгляд Грейнджер вымораживал все внутренности. Она лениво приподняла бровь: — Не думаю. — Что ты! — Ричи слишком активно хлопнул Теодора по плечу. — Я встретил её у нового бутика в Хогсмиде и решил проводить. Тео широко улыбнулся, страстно желая, чтобы Гермиона не заметила его облегчения. Что это, Тео? Зависть? Ревность? Как бы не так. Покрепче перехватив молчащую Асторию за руку, Теодор дернул её на себя: — Нам пора. — До встречи, Тео. — Радостный тон Ричи, произносящего абсолютно ничего не значащие слова. — Доброго вечера. — Ровная интонация Гермионы, вызывающая совсем не ровные эмоции в душе. Ричи отвязался от нее на полпути, свернув в подземелья и воодушевленно пожелав доброй ночи и ещё раз встретиться. Оба знали, конечно, что больше встречаться наедине они не станут. Ричи разочаровался в подружке Драко, а Гермиона была только рада отделаться от неожиданно привязавшегося слизеринца. Ну и славно. Таких бездарей, как Ричи, ещё поискать, но не найти. Гермиона кинула ключики на тумбу, вздохнув. Посмотрела на то положение, в каком оказались ключики, подошла и аккуратно их повесила на крючок. Этим крючком пользовалась только она, будучи не в состоянии смотреть на хаотично разбросанные по тумбе ключи. А вот Тео было плевать. Он посмеивался над ее перфекционизмом и никогда не задумывался о судьбе ключей на тумбе. Давай, Гермиона, будь сильней своих мыслей и иди заваривать чай. Снаружи дортуара послышались знакомые мягкие шаги. Ну же! Надо заварить чай! Послышался мелодичный звон его набора ключей, которые не были связаны даже брелоком. Он никогда ничего не терял. Тихий скрежет в скважине — он решил не связываться с портретом над дверью. Гермиона, если у тебя есть хоть капля тех мозгов, о которых все болтают… Гермиона сделала шаг в сторону кухни и поняла, что не сняла ни обувь, ни уже мокрую от растаявшего снега одежду. Снова вздохнула, на этот раз от облегчения. Теперь не придётся уходить из прихожей… Теперь у нее есть причина остаться. Когда Тео вошёл, Гермиона снимала шапочку, и ее волосы, намокшие и ещё более кудрявые, чем обычно, выглядели неопрятно. Мило. Неопрятно, повторил себе Теодор, отводя взгляд. Гермиона посмотрела на него и, слабо улыбнувшись, кивнула. Хлопнула пару раз глазками и выдала: — С кем идешь на бал? — С Асторией, конечно. Ее бровь взлетела вверх, и Тео нахмурился — разве его пара не была очевидна? — А ты? Гермиона прошептала заклинание, аккуратно складывающее ее объемную серую кофту. — Я не хотела идти на бал. Вряд ли ее никто не приглашал. Хотя бы Уизли. — Зря. — Он смотрел на нее выжидающе, ждал, пока она скажет что-то определенное. — Разве ты не получала приглашения? — Получала. — Она развязала шнурки на ботинках без какой-либо магии. — Вчера одно. — Правда? И от кого? — Не думаю, что ты его знаешь. Тео усмехнулся. Действительно, разве Грейнджер будет с ним откровенничать? Ему почему-то ему не хотелось проводить рождественский бальный вечер с Асторией. Она ему нравилась, но казалась… неправильной. Будто он нарушал какое-то установленное правило, идя с ней на бал. Даже сегодня, когда Астории вдруг стало нехорошо, и долгожданная встреча с ней отменилась, он не был слишком разочарован. Тео вздохнул, берясь за дверную ручку своей комнаты. Если не Гринграсс, то кто? — Спокойной ночи, Теодор. Он задумчиво посмотрел на захлопнувшуюся за Гермионой дверь.