head boy

Гермиона сидела перед зеркалом, задумчиво подперев подбородок кулаком. Насчет Рона она не беспокоилась, но проблемы, очевидно, были с Теодором. После странного происшествия в кабинете зельеварения он стал еще милее, чем обычно, вот только с небольшим условием — ни слова о произошедшем. Ни одного! Не то чтобы Гермионе очень хотелось с ним говорить на эту тему, она сама не представляла того, как начнет диалог в стиле: — Эй, привет, ты поцеловал меня, значит ли это, что я могу подбирать имена нашим будущим детям? Если будет девочка, то я всеми руками и ногами за Асторию! Но, видимо, Теодор нравился Грейнджер достаточно сильно, чтобы она всерьез задумалась над подобным. Не о детях, конечно. О диалоге. — Ты сегодня не в себе? — Драко подбежал к ней сзади, подхватив ее сумку. Будь они сейчас в маггловском Лондоне, она бы уже дала ему по лицу за грабительские повадки. Она скользнула по нему взглядом, оценивая аккуратность одежды, и пожала плечами: — Твой Нотт лез вчера целоваться. Сумка мгновенно вернулась в ее ладонь, а Драко остановился, уперев руки в бока: — Что?! Гермиона закатила глаза и тоже остановилась, одновременно толкая слизеринца к стене, дабы не загораживать проход первокурсникам. — Что слышал. Я не шучу. — Она оперлась спиной о вековую стену и вздохнула. — И не знаю, что с ним делать. — Обычно поцелуй выражает чувства. — В случае с ним мне показалось, что нет. — Почему? — Говорят, по глазам многое можно понять. — Гермиона повернулась лицом к стене и провела пальцем по трещинке. — А в его глазах я ничего не видела. Интерес — не более. — Разве это не значит, что ты ему интересна? Гермиона поджала губы и отдернула палец от поверхности, другой рукой отдирая Драко от стены: — Значит. Значит, что ему интересно, как целуется староста девочек и растечется ли лужицей рядом с его ботинками. — А ты, конечно, растеклась. Гермиона зло усмехнулась: — Возможно. Пошлагала пару секунд молча рядом с Драко и продолжила: — Драко, нет ничего ненормального в том, что меня может интересовать симпатичный парень. Ведь так? — У тебя уже есть парень, просто не очень симпатичный. — В отношениях с Роном ничего не изменилось. Вообще! И мы не о нем. — Тео идеален, — Драко улыбнулся, — только подумай! Богат, умен, красив и бла-бла-бла. Только знаешь, чьи это характеристики? — Чьи? — Дьявола. Не советую влюбляться в Нотта, детка. Он не выберет тебя, несмотря на все твои достоинства. Драко был серьезен. Он начинал свою речь шутливо, однако к концу Гермиона перестала улыбаться, осознавая всю правдивость слов друга: — Так любишь правду? — А ты ненавидишь, я знаю. — Кто сказал, что я влюбляюсь? — Гермиона остановилась у двери дортуара и выдернула из рук Драко свою сумку, которую он все же донес. — Я мечу на пост министра Магии. Дитя Пожирателя Смерти в роли моего … м-м-м … молодого человека мне все испортит. — А Пожиратель Смерти в роли твоего друга? — Ты не такая темная лошадка, как он. — Именно. — Драко по-джентельменски открыл ей дверь, пропуская вперед. Напоследок кивнул, весело улыбаясь. — Я самый белый пони. С захлопнувшейся за Драко дверью дортуара рухнули ментальные преграды Гермионы, с таким старанием ограждавшие ее от анализа Теодора. Ну что же… Богат? О да, его милый любящий папочка никогда не обделял сына, всегда старался защитить, что у него отменно получалось. В отличие от Люциуса, не уберегшего своего шестнадцатилетнего ребенка от Черной Метки, у Теодора-старшего явно были четкие рамки между фанатизмом и рациональным поклонением Темному Лорду. Он был преданным приспешником, но при первой возможности отправил сына подальше от своего неумолимого Хозяина. После того, как Реддл был повержен, Тео-старший и его наследник были оправданы. Конечно, их наследство сначала значительно сократилось в пользу Министерства, однако слизеринцы однажды — слизеринцы всегда, и через несколько месяцев похождений по юристам и адвокатам к цифрам в завещании Нотта-старшего сыну снова добавилось несколько нулей. Девятнадцатилетний Тео Нотт снова завидный жених… Умен? Безусловно… Гермиона не раз замечала таланты симпатичного кудрявого мальчика с утонченными манерами на первом курсе. Нумерология, История Магии, Зельеварение, даже Руны — все покорялось ему. Конечно, наследник чистокровной семьи обучался заранее и дома, но это не ставило его наравне с остальными чистокровками — вкупе с его врожденными способностями оно возвышало его. Тео никогда не кичился умом, но люди в девятнадцать лет уже что-то да смыслят в жизни, и в меру дружелюбный и необычно вежливый слизеринец не слыл в подлом змеином кругу глупым. Незаурядный ум и талант поставили перед ним на колени не одну неприступную красавицу… Красив? Гермиона вымученно застонала, прикрыв глаза. Идеально выверенное генеалогическое дерево, где на каждой ветке — изящные аристократы с тонкими чертами лица, идеальной осанкой и стройным телосложением, сыграло огромную роль в генах Теодора. Будь прокляты чистокровные семьи, но они знали толк во внешнем наследстве. Тонкий прямой нос, почти черные графичные брови, насыщенные темно-зеленые глаза вкупе с ресницами, которым жутко завидовала Гермиона, и, очевидно, не она одна. Необычная, но такая впечатляющая красотой россыпь нескольких мелких темных родинок на острых скулах и аккуратные губы — чем не идеал? В своем воображении Гермиона спустилась чуть ниже. У Теодора была относительно тонкая шея и выделяющийся кадык, что смотрелось необычайно мужественно с широкими плечами, несмотря на худое телосложение. Тео, конечно, был жилистым, с длинными бледными пальцами и выступающими венами на руках. Гермиона сама не была низкой — около ста семидесяти сантиметров -, но Теодор, возвышавшийся над ней едва ли не на двадцать сантиметров заставлял чувствовать себя совсем низкой. И то, что каждый раз невольно приковывало ее взгляд в его присутствии — густые, теперь уже не кудрявые, а волнистые, с закругленными кончиками, темные, цвета горького шоколада, волосы. Его внешность заставляла задуматься о подборе правильных генов. Теодор Нотт был не просто сливками магического общества, он был на пьедестале авторитета и престижа. Гермиона не имела низкой самооценки и предрекала себе великое будущее, но ее коллега по старостату уже им обладал. Холодный и расчетливый и при этом всегда учтивый и галантный, Теодор оставался недосягаемым человеком с сокрытыми от нее и от многих других мыслями и желаниями. С ним интересно поиграть и посмотреть, как проиграешь с кислой улыбкой на лице. Тео — не твой уровень, детка! Вот, что хотел сказать Драко. Гермиона пренебрежительно скривила губы и тут же вздернула их уголки в вежливой улыбке-приветствии, заслышав его шаги за дверью. Он даже не посмотрел на нее, когда вошел, и Гермиона, бросив ему холодное «здравствуй» уже направилась к своей спальне. Она взялась за ручку двери, когда услышала за спиной тихое: — Постой. Она моргнула пару раз, подавляя внутри себя желание уйти в спальню. Дав волю своим мыслям о Теодоре, она, ожидаемо, объективно оценила его превосходство над собой в социальных аспектах, справедливо рассудив, что ему будет просто-напросто позорно возиться с грязнокровкой. — Да? — Она постаралсь повернуться к нему, не показывая секундной задержки. Тео, глубоко вздохнув, кинув школьную сумку на стул и подошел к дверной раме их маленькой прихожей. Достаточно близко для разговора и достаточно далеко для близкого контакта. Гермиона поджала губы, видя, как он усиленно соблюдает личные границы их обоих. — Не хочешь поговорить? Намного больше ей хотелось сейчас ответить вопросом «о чем?». Вот только строить дурочку в планы не входило. Гермиона удрученно вздохнула и увидела, как брови Нотта сдвинулись в недовольстве. И что ему не понравилось? — Я не уверен, что отдавал себе отчета в своих действиях тогда. А вот и оправдания! Сейчас он по канону обязан поспешно заявить, что это было ошибкой, что связь между магглорожденной и наследником семьи из чистокровных двадцати восьми неприемлема, и что она обязана перестать дрочить на своего коллегу по старостату только потому, что у него превосходные волосы и неприступный характер. Впрочем, добавила Гермиона менторским голосом в своей голове, она еще не опустилась до уровня мастурбации на слизеринца. Самое время накалить ситуацию. — Не бери в голову, Теодор. Не станем на этом зацикливаться. Он склонил голову влево. Так-так, кое-кто хотел услышать не это? Тогда что? Мольбы о том, чтобы он запомнил этот поцелуй навеки и до скончания своих дней прокручивал его в голове? Стервозная маленькая Гермиона с рогами черта внутри Грейнджер ядовито рассмеялась. Гермиона в белом платьице и с — удивительно! — блондинистыми волосами закатила глаза. Настоящая Гермиона поморгала, ожидая ответа от Нотта. — Хочешь, чтобы я забыл? — Шаг к ней, и она снова припечатывается спиной к двери своей родной спальни. В последнее время подобного слишком много в ее жизни. Кто бы сказал, что Гермиона Грейнджер в душе настоящий сабмиссив? Она снова ощущает прилив энергии в голове и желание провоцировать его на необдуманные поступки. Как же ей нравится, когда обычно тихий и молчаливый мальчик так смотрит на нее, невербально заставляя отступать под его взглядом. — Я не могу тебе указывать. — А если укажешь, и я послушаюсь? Гермиона не представляла, как будет отплачивать ему за его послушание. — Не уверена в необходимости твоей покорности. — Неужели? Жаль, отступать ей некуда. — Думала, попрошу забыть обо всем? Не напоминать? Не позорить меня? Гермиона моргнула в знак согласия. — А что, если я не хочу забывать? — Бледные длинные пальцы бегут вверх по ее мантии, и Гермиона через плотную ткань ощущает обжигающий холод его тела. Кажется, они с Роном расстанутся еще раньше, чем она думала. — Гермиона. — Очень хочется закатить глаза и спуститься вниз, звеня серебряной пряжкой его ремня. — Сними свой галстук.