Тебе не нужна броня

      Это была бы обычная игра для «Волков», если бы не одно «но». Правда, для большинства «Волков» оно так и было, но не для Нила и Эндрю, ведь на противоположном конце поля был никто иной, как Кевин-Коронованная-Задница-Дэй. Они давно не виделись, хоть и поддерживали контакт. Пусть Миньярд этого и не показывал, но, когда Фил сказал, что они будут играть с «Коршунами», янтарные глаза ярко вспыхнули предвкушением. Годы прошли, а Эндрю все так же любил ставить Дэя на место и бесить его всеми возможными способами. И Нил не отставал. Это было весело. Учитывая и то, что уже через несколько часов они втроем могли завалиться в квартиру или номер с виски и водкой, чтобы вспомнить свое совместное прошлое или обсудить будущее.       «Волки» вывалились из автобуса и шумной толпой двинулись к арене, когда Нил и Эндрю заметили родную знакомую спину. Переглянувшись, они поняли друг друга без слов и двинулись к нападающему «Коршунов», который, заливаясь как соловей, давал интервью. — Ваше Высочество, — пропел Нил, останавливаясь в паре метрах от Дэя. Тот замер, его мышцы напряглись, а потом он угрюмо понурил голову: — Блять… — репортеры зашевелились, пораженные такой реакцией. — Чего ты так грубо, — от насмешливого голоса Эндрю люди в первых рядах вздрогнули, словно только что взорвался вулкан. — Ну за что мне это? — Кевин запрокинул голову, глядя в небо, пока Нил заливисто хохотал, подходя ближе. — Я надеялся, что вы сдохнете где-то по дороге, — словно забыв о посторонних глазах, сказал Дэй, поворачиваясь к друзьям. — За что тебе это? Пить надо меньше. Но мы тоже рады тебя видеть, — ничуть не стесняясь, Нил подошел к тому, кто учил его, и крепко обнял, что сделал и Дэй. — Засранец и все еще живой. Просто чудо. Ваша команда еще не покалечена морально и физически? — Как видишь. — Мистер Джостен! Мистер Дэй! — репортеры, которые, казалось, только сейчас оправились от увиденного, начали звать нападающих. — Чего вы ждете от игры?! Как это будет?! — Нил открыл было уже рот, но произошло то, от чего даже у него по спине побежали мурашки. — Это будет весело, — Эндрю прищурился, глядя прямо в глаза Кевину, — да, Королева? — Он тебя попросил, — с отчаянием застонал Кевин. — Он тебя попросил, да? — Нет, не просил, — Эндрю подошел вплотную к тому, кого оберегал вот уже много лет, вскинув голову и ничуть не стесняясь разницы в росте. — Я сам этого хочу. — Вот черт… — Дэй даже не смог скрыть шока и нотки ужаса на своем лице, глядя на Миньярда. Если Эндрю сам чего-то хотел… Это означало, что его решение не изменит ничто в этом мире. Ворота из обычной непробиваемой крепости превратились в противоядерный бункер с многоуровневой защитой. — Увидимся, принцесса, — усмехнулся Нил, отсалютировав другу двумя пальцами от виска, и они с Эндрю двинулись внутрь, чтобы догнать «Волков», провожаемые гулом толпы и сотнями вопросов. — Ты просто хотел его напугать или?.. — Я сказал правду, — Эндрю заглянул в голубые глаза, а уголки его губ еле заметно приподнялись в том, что на самом деле было улыбкой. — Я хочу этого. — Игра и правда обещает быть интересной.       Когда тренер собрал всю команду, «Волков» ждало еще одно потрясение, кроме того, что Эндрю был разговорчивее обычного. Он даже пошутил в раздевалке о способностях Кевина передвигаться, когда в его крови алкоголя больше, чем кислорода, но засмеялся только Нил, остальные были просто в шоке. — Миньярд, у тебя жар? — после минуты молчания спросил тренер. — Нил, он спятил? — Нет, он в полном порядке, — Нил стоял в стороне, хищно ухмыляясь. — И я хочу для себя того же. — Вы оба психи, — фыркнул Джексон. — Никто не может отстоять на поле всю игру. — Тогда освежи свои знания. Лисы в наше время всегда стояли без замен. Их просто не было. Так что захлопнись. — Так, — тренер потер переносицу. — Я пойду вам навстречу, но у меня есть условия. — Какие? — Эндрю насторожился. — Отдуваться перед репортерами будете сами. Что бы ни произошло на поле, я не хочу расхлебывать последствия. — Идет, — Нил, у которого волнение и предвкушение играли током на кончиках пальцев, шагнул вперед. — И, если вы почувствуете усталость, вы сядете на скамейку.       Нил и Эндрю переглянулись, вспоминая первый год знакомства. Тогда их тела умирали на поле и возрождались как фениксы в Лисьей башне. Им было не привыкать. И они были уверены, что Кевин так же захочет отыграть всю игру. Если не струсит. Но за последние годы он достаточно осмелел, чтобы принять вызов, который они ему бросили. — Хорошо, — наконец кивнул Миньярд. — Что-то еще? — Не смейте проигрывать.       Несколько секунд тренер пристально смотрел в глаза своим голкиперу и нападающему, а потом удовлетворенно кивнул, когда на их губах растянулись хищные оскалы, а глаза загорелись с новой силой. Эти двое пугали до чертиков, но, судя по всему, желание размазать Кевина Дэя по полю зажигало в их душах что-то невероятное. — Точно психи, — пробормотал Джексон. — И двуличные твари. — Что ты сказал? — Нил медленно повернулся. — Видел я, как ты жался к Дэю, как к своей любимой шлюхе, на глазах у репортеров и фанатов. А что теперь? Жаждешь его крови. — Нил, ты не идиот, — Эндрю скрестил руки на груди. — Вот идиот. — На будущее. Дэй — моя семья, — казалось, яд сочился из каждой поры тела Нила. — Хочу ли я размазать его по полю? Всей душой, — Нил медленно надвигался, оттесняя товарища по команде. — Позволю ли я кому бы то ни было открыть рот в его сторону? Никогда. — Скоро игра, — казалось, одной этой фразы Эндрю хватило, чтобы дернуть Нила за невидимый поводок и усмирить рвущегося на волю Натаниэля. Но вот свои слова сдержать Миньярд не захотел, хоть и не двинулся с места. — Джексон, а хочешь посмеяться? Кевин и моя семья тоже. Уловил логику? — Хватит, — вмешался Фил, видя, как бледнеет друг, и как волны ненависти бывших Лисов начинают опалять все вокруг. — Игра и правда скоро начнется. Если вы хотите простоять ее на поле, не стоит тратить на это силы. — Еще одна мудрость нашего капитана, — пропел Эндрю, пуская по спинам товарищей по команде мурашки. — Лучше следи за этой мразью, Фил, если не хочешь начать искать ему замену. — Что вы там говорили? Что один будет сдерживать другого? — Вайолет криво усмехнулась. — Да я уже заметил, что нажил себе огромную головную боль, спасибо, — проворчал тренер. — Будет и правда интересно посмотреть на их противостояние с Дэйем, но… как бы это не обернулось кровопролитием.       Команды вышли на поле для разминки. Все разбрелись кто куда, кроме троих. Два «Волка» и один «Коршун» были в самом центре, тихо перебрасываясь колкостями и ухмыляясь друг другу. Пусть они и были в разных командах, пусть и чувствовалось нарастающее напряжение, они были рады видеть друг друга.       Когда пришло время сброса мяча, Кевин и Нил встали друг напротив друга. Несколько секунд гробовой тишины и… мяч взлетел вверх. Крикнув: «Кто продует, тот платит за выпивку!» — Нил рванул к мячу и опередил друга на несколько жалких секунд. Он бежал, оправдывая свое прозвище «Молния», быстро, как никогда раньше, не замечая ничего на своем пути, слышал лишь собственное дыхание и клокотавшее сердце. До ворот оставалось всего ничего, он сделал пас от стены, чтобы снаряд не забрал защитник, и, нырнув прямо под руку другому противнику, он швырнул мяч. Алые лампочки ярко вспыхнули, трибуны взревели, а все на поле замерли, не отрывая глаз от тяжело дышащей фигурки нападающего. Они даже не поняли, как это произошло. Слишком быстро и слишком точно. А игра только началась. Даже Кевин стоял пораженный с опущенной вниз клюшкой. Глядя на все это, Нил не сдержался и расхохотался, идя обратно на свою позицию, тогда как Эндрю наверное, впервые за всю свою жизнь выказывал нетерпение. Нет, он не мельтешил — он постукивал пальцами по древку клюшки, что заметили бы единицы, лишь те, кто хорошо его знал. — Ты просто спятил, — изрек Кевин, когда они снова встали друг напротив друга. — Возможно. Но это было весело. — Ты хотя бы предупреждай, когда включаешь режим терминатора. — А ты начни играть в полную силу, а не как будто выжрал литр водки. Или, подожди, — Нил весело улыбнулся, прищурив горящие голубые глаза. — Ты выжрал литр водки? — Нет конечно! Просто в отличие от некоторых, я планирую отстоять всю игру, а не выбиться из сил за десять минут, — Кевин закатил глаза и недовольно фыркнул. — Тогда я разочарую тебя, Кев, — Нил нашел глазами взволнованные изумрудные глаза друга. — Мы с Эндрю тоже стоим на поле всю игру.       Лицо Кевина побледнело и окаменело, но прежде чем Дэй успел что-либо сказать, раздался свисток.       Трибуны ревели, то тут, то там слышны были удары тел друг о друга, крики и скрипы. Нил задал темп всей игры и обе команды словно сорвались с цепи. Но хуже всего были они трое. Кевин и Нил носились по полю, как сумасшедшие, расчищая себе путь к воротам, тогда как Эндрю защищал свою территорию с таким рвением, будто от этого зависели жизни всех, кто ему дорог.       Прошло уже три четверти игры, а на табло все еще был жалкий для экси счет 2:1 в пользу «Волков». Кевину один раз все же удалось забить Миньярду, попав по самому краешку ворот от чего тот, казалось, взбесился и готов был разорвать друга на куски, а Дэй… Кажется, он еще никогда не был так счастлив на поле. Не было напряжения, как на игре с «Воронами» — только эйфория, пусть пока он и проигрывал.       Когда на поле вышел Джексон, Нил замер. Его тело мелко дрожало от адреналина и усталости, мышцы и суставы ломило, но он все еще был способен играть, но не с Джексоном. Подбежав к еще не закрывшейся двери Нил попытался объяснить, что они продуют, если его заставят играть в связке с этим идиотом, но тренер лишь развел руками. Другие не привыкли к такому бешеному ритму, который поддерживали три бывших Лиса, и им нужна замена, а никто кроме Джексона пока еще не отдышался. Решив просто игнорировать товарища, Нил вернулся на поле. Он снова бежал. Бежал изо всех сил, слыша, как закипает его кровь, но силы утекали сквозь пальцы. Один из блокирующих врезался в его корпус и, лишь бы не переломать себе кости, Нил перекатился через его спину, чтобы приземлиться на колени. Кевин получил мяч и… кто-то из «Волков» влетел в него с такой силой, что, при ударе о стену, с черной головы слетел шлем. И Нил знал, кто это был — Джексон. Тот уже занес клюшку для удара…       Ноги несли Нила с такой скоростью, что, казалось, сейчас подошвы его кроссовок загорятся. Краем глаза он заметил, что Эндрю, так же бросив ворота, ринулся вперед и, прежде, чем клюшка Джексона врезалась в тело Дэя, его крест накрест закрыли клюшка вратаря и нападающего. Ловким движением, вспоминая прошлые уроки, Нил оттолкнул клюшку Джексона, а потом ударил ее острием прямо в незащищенный кадык. «Волк» хрипло вскрикнул, падая назад, хватаясь за горло, но Нила это уже не интересовало. Как и Эндрю, он склонился над своим другом, который тяжело сопел, хватаясь за ребра. — Дэй, мать твою, дыши! — рявкнул Миньярд, хватая почти брата за волосы. — Блять… — Не смейте его трогать! — рявкнул кто-то из «Коршунов», но тут же замолк, видя, что оба «Волка» даже не пытаются навредить его товарищу.       Удивительно бережно Нил и Эндрю помогли Кевину подняться и повиснуть на своих плечах, а потом повели его к выходу, бросив по пути своему тренеру, чтобы их заменили. «Волки» удивленно смотрели в спину Миньярда. Они уже свыклись с фактом того, что тот спокойно относился к редким касаниям Джостена, списывали это на случайности и терпение к старому знакомому, но когда Эндрю позволил Кевину навалиться на себя всем телом… Он даже не вздрогнул. Только покрепче обхватил друга за поясницу, что бы тот не соскользнул на пол, еле перебирая ногами.       Плевать на игру. Плевать на экси. Когда к ним подбежала врач, Дэй уже был без футболки и брони, а два бывших Лиса осматривали его торс и расплывающиеся синяки, как истинные профессионалы в этом деле. Все же Нил провел в бегах восемь лет и прекрасно умел определять травмы, тогда как Миньярд уже много лет следил за телом Джостена, у которого напрочь отсутствовало понимание, что такое травмы и боль на его теле и когда нужно попросить помощи. — Он мне, кажется, ребро сломал, — захрипел Кевин, откинувшись на спинку сиденья. — Я ему позвоночник сломаю, — безразлично бросил Эндрю, не поднимая глаза на врача рядом. — Сильные ушибы, возможно трещина, перелома нет. — Уверен? — Нил скосил глаза на парня. — Да. Но играть ближайшие пару недель ты не сможешь, — Кевин заскулил, как побитая собака и, кажется, был готов заплакать. — Не реви, с тобой бывало и хуже. Вернешься на свое долбанное поле. — Как бы ни закончилась игра, — Кевин проглотил обезболивающее, которое ему протянула врач, — выпивка с вас. — И голова Джексона на блюде, — буркнул Нил, поднимаясь на ноги. — Ты как предпочитаешь? Отрубить, снять скальп или выстрелить в затылок? — Предпочитаю, чтобы тебя не посадили, идиот, — рявкнул Кевин, но тут же застонал от боли в груди. — Сядь, — спокойно бросил Эндрю, но Нил уловил в его голосе предупреждение и подчинился. Скосив глаза, Миньярд следил за тем, как неподалеку тренер орет на Джексона, говоря тому, чтобы он собирал свои вещи и выметался из арены. — Кажется, твоим мечтам о кровавой расправе не суждено сбыться. — Слава Богу, — вздохнул Кевин, который прекрасно знал — Нил на это способен.       И все же «Волки» выиграли со счетом 4:3. Казалось, стоило Дэю, Миньярду и Джостену покинуть поле, как ноги остальных тут же налились свинцом. Движения стали тягучими и ленивыми, броски ослабли, а реакция замедлилась. Единогласно обеими командами было принято решение, что к журналистам пойдут именно они трое, раз сами устроили это безумие на поле. Лисы и не возражали. Только шли медленнее, чем обычно. Нил и Эндрю, как тени, следовали за Дэйем, готовые в любой момент подхватить или прикрыть.       Стоило им войти в комнату для конференций, как гул тут же ударил по вискам. Эндрю, как и всегда, отошел в угол, глазами контролируя все помещение, тогда как Кевин и Нил сели за стол, готовые отвечать на вопросы. — Мистер Дэй, как вы? — обеспокоено спросила одна из журналисток. — Жить будет, да, принцесса? — усмехнулся Нил, на что Кевин по привычке закатил глаза. — Со мной и правда все хорошо, но позже я поеду в больницу на рентген, чтобы удостовериться. Не о чем беспокоиться. — Каково это проиграть своему врагу? — Врагу? — хором переспросили Нил и Кевин. — С каких это пор я записан у тебя во врагах? — Джостен хитро улыбнулся своей лисьей улыбкой. — Я думал все прямо наоборот. Ты что же, королева драмы, обиделся и даже не устроил скандал на всю страну? — Отвали, придурок, — Дэй оттолкнул от себя лицо нападающего. — Никакой ты мне не враг. Ты мой лучший друг. Доволен? — Ты разбиваешь мое сердце! Но раз уж я твой лучший друг, так и быть, прощаю. — Ты не Никки. Прекрати, — буркнул из угла Эндрю, тут же привлекая всеобщее внимание. — Мистер Миньярд!.. — Какие еще у вас есть к нам вопросы? — перебил девушку Нил, четко давая понять, что, пусть Эндрю и здесь, говорить с ним не стоит. — Как вы относитесь к инциденту с Джексоном Кинкельном? Что произошло? — Произошло то!.. — Нил не смог договорить, потому что широкая твердая ладонь Дэя прижалась к его рту. — Обычная потасовка на поле, — Кевин лучезарно улыбнулся своей искусственной улыбкой. — Без таких не проходит ни одной игры, верно? — Нил дернулся, но друг держал крепко. — Не думаю, что это что-то личное, ведь с Джексоном мы даже не знакомы толком. — Но на Вашу защиту встали его товарищи по команде, и Мистер Джостен сильно повредил ему горло, — Кевин удивленно посмотрел на друга, который самодовольно ухмылялся под его ладонью: — Ты ЧТО сделал? Нил, ты рехнулся? — рыжий лишь невинно пожал плечами, словно не понимал, что в этом такого. — Отец нас обоих прибьет, когда узнает, — пробормотал Кевин, отнимая наконец-то руку от болтливого рта.       Ваймак очень тщательно следил за всеми своими Лисами даже после их выпуска, но особенно за Джостеном и, разумеется, своим сыном, с которым за эти годы смог таки наладить отношения и по-настоящему сблизиться. Это было несколько странно видеть их вместе, как семью, но Нил был искренне рад за друга. Когда Кевин видел отца в первых рядах на своих играх, его глаза загорались, а сил становилось в разы больше. И он не проигрывал. Никогда не проигрывал, когда отец был рядом. — А чего ты от меня ждал? Что я тоже дам тебе клюшкой по ребрам? — хохотнул парень. — Уж извини, я привык защищать свою семью и… — Заткнитесь оба, — Эндрю мгновенно оказался за их спинами и жестко сжал основание шей, заставляя замолчать. Репортеры дернулись и замерли, испуганно глядя на вратаря, который гневно смотрел сначала на своего товарища по команде, а потом на Дэя. — Прекратили этот детский сад. Или говорите, или мы уходим.       В комнате повисла угнетающая тяжелая тишина. Не слышно было ничего, даже далекого шума болельщиков. Нил и Кевин, замерев, глядели на Эндрю даже не моргая. Наконец, закатив глаза, Миньярд положил руки им на головы, крепко сжав черепа, и повернул лица к прессе, а сам отошел к стене. Ему явно надоело терпеть это. И не потому, что ему не нравилось, когда два этих идиота цапались между собой, а потому, что он не хотел делиться этим со всем миром. Не хотел делиться своими искорками редкого счастья, которые с каждым годом горели в его жизни все ярче.       Переодевшись, они решили, что завалятся сегодня в отель к Нилу и Эндрю, перед этим заехав в больницу. Удостоверившись, что это даже не трещина, а обычный ушиб, и Кевину придется не напрягаться всего пару жалких дней, они довольные поспешили покинуть ненавистное Нилу здание, полное врачей. Он не любил больницы. Даже боялся их. Поэтому все время там Эндрю был рядом и, стоило ему заметить бусинки пота на лбу или шее своего парня, как он тут же сплетал их пальцы, еле слышно говоря: «Я рядом» и «Ты в безопасности».       Когда они приехали в отель, «Волки» подозрительно косились на нападающего противников, однако, встречаясь с предостерегающими взглядами Джостена и Миньярда, которые, казалось, оба накрывали своими невидимыми крыльями Кевина, тут же отворачивались.       Они как раз начали расставлять на столе выпивку и закуски, когда зазвонил телефон Кевина. Взглянув на имя, тот застонал. Это могло значить только одно — звонил отец. Поставив на громкую связь, Дэй, как провинившийся ребенок, опустился в кресло, понурив голову. — Да, пап. — Поставь меня на громкую. Я знаю, что эти голодранцы рядом, — зарычал Ваймак на том конце. — Уже, — отозвался Нил. — Привет, кстати. — Джостен! — кажется, своими выходками сегодня, они втроем с легкостью довели своего названного отца до бешенства. — Ты чем думаешь, когда открываешь рот?! — Хороший вопрос, — хмыкнул Эндрю. — С тобой я позже поговорю! — рявкнул Дэвид. — С каких пор профессиональные игроки стоят на поле всю игру?! Ты подумал, как дальше будешь тренироваться?! Ты теперь дня два отходить будешь! А если бы ты что-то повредил?! — все прекрасно поняли, что бывший тренер намекает на контракт с Морияма. И он явно был обеспокоен, а не зол. — А драка с Кинкельном?! Ты ему горло мог сломать! И что это было на интервью?! Вы дети малые?! — Пап… — застонал Кевин, но Ваймак не дал ему закончить. — Ладно Нил, он никогда не умел держать язык за зубами, но ты?! Кевин, ты же с малых лет светишься на экране?! И что это за «блять» приветствие?! — Ты и это видел? — Дэй побледнел, а его рука потянулась к бутылке с водкой. — Эндрю, отбери у него водку! — рявкнул Ваймак, словно находился в комнате. — Я хочу, чтобы ваши мозги были трезвыми как стеклышко, пока я говорю! — Да как ты узнал?! — мученически протянул Кевин, с тоской глядя на бутылку, которую покорно забрал Миньярд. — Я твой отец! — и, кажется, этим все было сказано. — Тренер, но, признайте, это было весело, — широко улыбаясь, хохотнул Нил. — Господи, вы неисправимы, — они почти видели, как Ваймак удрученно качает головой и закрывает лицо руками. — Эндрю. — Да? — Почему ты их не остановил? Ты же взрослый адекватный человек. — Да? — кажется, даже сам Миньярд был удивлен таким заявлением. — А я думал, я псих. — Вот только мне не надо вешать эту хрень на уши, — проворчал отец Кевина. — Я тебя с восемнадцати лет знаю. Ты — не псих. Не рассказывай мне эту брехню. Сам знаешь, со мной не сработает. — Я им не мать, — Эндрю сел в ногах у Нила, облокачиваясь на его колени. — Я должен был держать их за ручку и говорить, что делать, а что нет? — Почему не остановил это безумие? — уже почти без раздражения, скорее с интересом спросил Ваймак. — Потому что это было весело, — на том конце повисла тишина. Пусть тренер Лисов и повидал многое, к такому заявлению от Эндрю Миньярда он явно был не готов. — Дэвид, ты сейчас белее снега будешь, — приглушенно рассмеялась Эбби где-то вдалеке. — Мальчики, это было восхитительно! Превосходная игра. Мы вами гордимся, — на лицах Кевина и Нила растянулись широкие улыбки, как у детей, коими они, по сути, и стали для тренера и врача Лисов, тогда как Эндрю хмыкнул, а его глаза потеплели. — Но, пожалуйста, не доводите больше Дэвида до инфаркта. Он нужен Лисам, мне и вам самим живым. — Это как получится, — прыснул Нил, но тут же получил локтем под ребра от Эндрю. — Ладно-ладно… Простите, тренер. Мы больше не будем, — пробубнил Джостен. — Вы будете мне должны. Все трое, — проворчал Ваймак. — Мне за такое не платят. — Тебе не платят за то, что ты мой отец? — Кевин явно играл с огнем, но ему это определенно нравилось, судя по азарту и теплу в глазах. Он любил своего отца… — Пап, прости, но работа родителя… — Приедешь, и я лично тебя придушу. Меня даже Миньярд не остановит, понял? — Так что мы там Вам должны? — Эндрю расслабленно закрыл глаза, кладя голову Нилу на колени, чувствуя себя в полной безопасности даже когда его волос коснулись чужие осторожные пальцы. — Мне плевать как, но вы соберете всех Лисов и приедете в Пальметто. И покажете моим идиотам, как играть. — Пап, ты ведь в курсе, что половина из них больше не в спорте? — Кевин удивленно вскинул брови. — А ты в курсе, что их тренировали мы с тобой? Миньярд? — казалось, что решение, которое должна была принять вся команда, зависело только от блондина. — Ладно, — неожиданно для всех, кивнул Эндрю. — Но с Вас попойка на всю команду и оплата проживания. — Засунете свои задницы в общежитие, вспомните старые времена, — усмехнулся он. Кажется, Ваймак уже хотел сбросить, но передумал и добавил: — Я и правда горжусь вами, ребята. Всеми тремя. И не только из-за этого шоу сегодня, а вообще. И жду дома.       Ваймак сбросил вызов, оставив после себя болезненно приятную, ласкающую сердца всех троих тишину. Тренер никогда не отличался мягкостью, но в те секунды, когда он искренне заботился о них, был самым чутким и внимательным человеком на Земле. Нил почувствовал, как что-то горячее и мокрое катится по его щеке, тогда как грудь стиснули невидимые тиски. Он был счастлив. Признательность и любовь почти разрывали его изнутри. Ваймак был тем, кто давал ему тысячу и один шанс. И он всегда верил в него. До самого последнего. И это не изменилось. Он никогда не назовет того своим отцом. Для Нила это бы значило оскорбить Дэвида, унизить, поэтому он звал его тренером. Ласково, тепло, а его голос всегда был преисполнен благодарности. И Ваймак это знал.       Кевин с трудом сглотнул подступивший горлу ком. У него был отец. Появился, как из ниоткуда и очень медленно из близкого тренера превратился в отца, а потом и папу. И Дэй никогда не жалел, что позволил тому стать неотъемлемой частью своей жизни. Дэвид заботился о нем, выхаживал раненного птенца из Гнезда «Воронов», постепенно залечивая раны, чтобы потом отпустить на волю. Он был готов к тому, что сын не вернется, когда тот выпустился из Пальметто, но не смог сдержать радости на лице, когда через месяц Кевин постучал в его дверь с неуверенной улыбкой на лице, спросив, не может ли он погостить немного в межсезонье и не нужна ли отцу помощь с Лисами. Он появлялся редко, был постоянно занят, но, пусть и пропускал праздники, никогда не забывал звонить. В прошлое Рождество он и вовсе заставил отца потерять дар речи. — Привет, пап, — судя по гулу на фоне, Кевин был в аэропорту. — С Рождеством. — Привет, — Дэй мог слышать улыбку в голосе отца. — И тебя. Летишь в Испанию? — Да, самолет через час. Я хотел тебя кое о чем попросить. — Ну давай. — Выйди на улицу, — Ваймак тогда нахмурился, но все же вышел на мороз и замер. — С Рождеством, пап. — Кев, скажи, что это шутка, — прямо на подъездной дорожке стоял новенький внедорожник. — Не шутка. Спасибо за все. Я… — эти слова он так и не смог выдавить из своего горла, которое сжалось настолько, что он еле мог дышать. — Я тебя тоже, — Ваймаку и не нужно было слышать слов. Он и так все понял. Они висели на линии еще несколько минут, просто молча, тогда как Эбби стояла в дверях, счастливо улыбаясь. Она знала о подарке и держала в руках ключи.       Эндрю задумчиво смотрел в черноту своих прикрытых век. Он был уверен, что через пару минут Кевин начнет допытываться, почему тот так легко согласился на просьбу Ваймака, тогда как Нил будет понимающе смотреть на него сверху вниз. Его Нил поймет, что Эндрю просто не мог сказать «спасибо», но мог показать это делом. Так было всегда. А сейчас он был по-настоящему благодарен. До встречи с Нилом, в своей жизни он почти никогда не слышал добрых слов в свой адрес, о нем никто и никогда не заботился, но не Ваймак. Тренеру снова и снова кричали о том, что он совершает огромную ошибку, беря под свою опеку этого Монстра и психопата, что он пожалеет, но тот никого не слушал. Он медленно зарабатывал доверие и что-то наподобие уважения, а это дорогого стоило. Именно благодаря Ваймаку в жизни Эндрю появился брат и Би, появилась семья, появились Лисы, появилось доверие, а потом и Нил. За одного только Нила Миньярд был готов кричать спасибо во все горло. Что-то подсказывало ему, что, если бы не это рыжее чудо недоразумение, он бы попросту не выжил. Или бы перестал быть человеком. Потерял бы брата и Никки. Потерял бы последние крупицы счастья. Но Нил был. И он преумножал эти крупицы счастья каждый день, превращая в нескончаемый поток света в израненной душе Эндрю. Поэтому он согласился. Поэтому он соберет всех Лисов и привезет их в Пальметто, а потом бросит на Ваймака долгий благодарный взгляд. И тот все поймет.       Когда их телефоны начали разрываться от звонков остальных Лисов, трое монстров поняли, что устроить тихую попойку они попросту не смогут. Настроив общий звонок в скайпе, Кевин начал рассказывать историю сегодняшнего дня с самого начала, тогда как Эндрю и Нил тихо сидели рядом, наслаждаясь почти невесомыми прикосновениями к друг другу. — После Дня Благодарения мы все вместе едем в Пальметто, — неожиданно громко заявил Миньярд. — Чего?! — Аарон от такого заявления аж поперхнулся. — Садимся по машинам и едем в Лисью Башню, — пожал плечами тот. — Проведем там остаток праздников, а потом по домам. Ваймак попросил показать его рукожопам как надо играть. — И ты согласился? — с недоверием протянула Элисон, сидевшая в каком-то кафе в Милане. — Ты? Согласился? Просто так? — Элли, ты так говоришь, будто тебе только что сказали, что небо не голубое, а красное, — приглушенно рассмеялась Рене. — Конечно мы поедем. — А Эрику можно с нами? — с надеждой в глазах заскулил Никки. — Да, — подумав, кивнул Эндрю, но тут же пожалел, оглушенный восторженным писком кузена. — Кейтлин? — Аарон спросил так тихо, что его слова еле можно было расслышать на фоне визгов восторга Хеммика. — Она твоя будущая жена, — пожал плечами его брат так, словно это был глупый вопрос.       И Нил видел, как в глазах близнеца Эндрю растекается радость и признательность, как он смотрит куда-то в сторону, видимо, на саму девушку, а потом снова переводит взгляд на экран и благодарно кивает. Все движется. Все меняется. Все налаживается.

***

      Кевин, завалившийся спать в гостиной, каким-то чудом, после почти двух бутылок водки, умудрился встать в семь и, конечно же, разбудив своим громким шатанием Нила и Эндрю, пошел на пробежку. Слава богам, тому хватило мозгов не стучать в закрытую дверь спальни и не звать Джостена с собой, иначе бы Эндрю оторвал ему голову и сказал Ваймаку, что так оно и было. Нил дернулся, просыпаясь от звука захлопнувшейся двери, его мышцы напряглись от ужаса, но он тут же расслабился, когда Эндрю прижал его плотнее к себе. Пробормотав себе что-то под нос, Нил уткнулся лицом в районе ключицы голкипера, снова проваливаясь в сон.       Они спали вместе и для них это было достижением. Сначала они просто лежали на одной кровати, тогда как их тела обязательно разделяло пространство. Помогало то, что Нил никогда не двигался во сне, благодаря чему Эндрю не просыпался. Правда, как-то раз, когда ему самому приснился кошмар, и Джостен по ошибке схватил его руку под подушкой, ища пистолет. После этого он еще неделю ходил с синяком в районе живота, а Эндрю всю неделю не прикасался к нему, боясь навредить. Как бы Нил не упрашивал и не заверял, что все в порядке. В конце концов Джостен просто закрыл их в комнате и взмолил парня поговорить с ним, а не убегать и закрываться в себе. Эндрю до сих пор не знал, как Нил смог достучаться до него и объяснить, что тот ни в чем не виноват и что его реакция нормальна. Она ведь НЕ нормальна! Но он смог. Именно в тот день они уснули, держась за руки. Это было сложно. Для них обоих. Они просыпались, тяжело дыша, но потом, понимая, что все хорошо, снова засыпали. Казалось, с каждым месяцем они приближались друг к другу все ближе и, наконец в один день, где-то год назад, просто проснулись в обнимку. Эндрю тогда не смог сдержать удивленного вздоха, потому что не почувствовал опасности и страха. Совсем. Под его руками была неровная кожа испещренная шрамами, и он знал, что такая могла принадлежать только Нилу. А с Нилом было безопасно. Нил не причинит ему вреда. Тогда он почти час пролежал без движения, просто стараясь сохранить это чувство.       Поморщившись от слабой головной боли, все-таки выпили они вчера много, даже Нил, Эндрю осторожно убрал руку с теплого тела и дотянулся до телефона на прикроватной тумбочке, чтобы заранее, еще до прихода, покрыть Кевина матом. Но его рука замерла. Слишком много пропущенных сообщений и уведомлений. Под кожей появился неприятный зуд, и Миньярд поспешил проверить, что не так. Первый диалог, который он открыл был с Аароном. Что это блять такое?!       А ниже была прикреплена ссылка. Подрагивающими пальцами Эндрю перешел на сайт. Наверху был большой заголовок: «Тьма за светом взошедших звезд», а чуть ниже их фотография с вчерашнего матча, где Эндрю крепко держит головы обоих друзей, при этом пристально глядя в глаза Джостену. Он начал читать статью о себе и Ниле. И с каждым абзацем дышать становилось все труднее. Статья была огромной и вмещала в себя биографию обоих. Полную биографию. Теперь весь мир знал обо всем, что пришлось пережить Нилу, тогда как раньше были лишь расплывчатые сказки. Описание бегства с матерью, пыток Рико, похищение, отец — все. Жизнь Эндрю, не скрытую тайнами ФБР и мафии, рассмотрели, казалось, досконально. Были цитаты с суда, фотографии с заседаний…       Эндрю отшвырнул телефон и постарался сдержать дрожь в своем теле, но… не смог. Его колотило так, будто он был рыбой, пойманной на крючок и вытащенной из воды. Нил тут же проснулся, обеспокоено позвал по имени, но Эндрю не слышал. Он не слышал и не видел ничего, кроме крови, шрамов и боли, которую им обоим пришлось пережить за свою жизнь. Только когда Нил встал, обошел кровать и сел перед ним на корточки, Миньярд смог сфокусировать взгляд на ярких синих омутах. — Что произошло? Кошмар? — Телефон, — это все, что он смог из себя выдавить. Но Нилу было достаточно.       Встав, он подобрал предмет с пола и внимательно посмотрел на экран. Около минуты он молчал, бегая глазами по строчкам и стараясь подавить в себе ужас и боль, которые все же проскальзывали на его лице, а потом снова вернулся на прежнее место, стараясь дышать ровно и уверено. Дышать ради Эндрю. Он уже открыл было рот, когда из гостиной послышался грохот захлопнувшейся двери и уже через секунду кто-то начал ломиться к ним в комнату. По голосу они узнали Кевина. Нил уже хотел встать, чтобы открыть, но Эндрю схватил его за руку и поднял голову, устремив на парня умоляющий взгляд. Никогда раньше Нил не видел его таким. Разбитый, казалось, стертый в порошок. — Свали в закат, Кев, — бросил Нил, опускаясь на краешек кровати, но на достаточном расстоянии, чтобы Эндрю мог отстраниться. — Но!.. — Мы видели. Я сказал уйди! — и Кевин стих. Явно отступил, сел на диван, но номер не покинул. — Дрю?.. — Я… — он еле дышал. Горло и легкие просто отказывались работать. Эндрю чувствовал, как его пожирает паника. Наконец он просто обессилено уткнулся лбом в плечо Нила, вдыхая успокаивающий его обычно запах. — Я хочу тебя обнять, да или нет? — Да… — ответил он на грани слышимости и тут же почувствовал легкое прикосновение рук.       Но этого было недостаточно. Ему нужна была защита и безопасность, которую ему мог дать только Нил. Поэтому он вжался в него всем телом, совсем не заботясь о том, какое впечатление производит. Сейчас в его голове вертелось лишь: «Это Нил. Это безопасно. Он не причинит боль. Это Нил. Это хорошо.» И Нил держал его рядом с собой, не давая распасться на куски. Но и не прижимал слишком сильно. Могло показаться, что он балансирует на грани, но это было бы ложью. Джостен так хорошо знал эту границу, что уверенно стоял на ней, ничуть не боясь. — Откуда? — казалось, спустя целую вечность прохрипел Эндрю. — Я узнаю. Я могу для тебя что-то сделать? — Не уходи. — Хорошо.       Прошло больше часа, прежде чем они вышли к Кевину. В повязках и в глухой одежде с длинными рукавами, словно стараясь спрятать друг друга. Дэй сидел на диване. В одной руке он держал уже почти допитую бутылку водки, которая осталась со вчерашнего вечера, а в другой телефон. — Насколько все плохо? — Нил опустился в кресло. В его действиях, к удивлению товарищей, не было нервозности. Наоборот, он был тверд и сконцентрирован. — Это уже везде, — Кевин сделал еще один большой глоток. — Все фойе в репортерах. Они вас караулят. — Мне нужно к Филу, — вдруг сказал Джостен, после минуты молчания. — Что ты затеял? Нил? Нил?! — Я убью тех, кто это сделал, — холодно ответил парень, уже стоя у двери. — И больше этой информации не будет нигде. — Абрам, — голос Эндрю был слишком тихим и надломленным. — Ты Нил Абрам Джостен. Не Натаниэль. — Да, — Нил подошел к нему и заглянул в уставшие, почти пустые глаза, — но даже Нил Абрам Джостен разорвет в клочья тех, кто это сделал. Я тебе обещаю.       Они долго смотрели друг на друга. Казалось, Эндрю пытался найти ответы в таком резко незнакомом и чужом лице. И он их не видел. Он не видел ничего. На лице Нила была маска полного безразличия, закрывавшая даже глаза. В этот момент Миньярд впервые понял, как, наверное, тяжело было Нилу понимать его. И тогда он коснулся холодной руки, испещренной шрамами, словно в надежде, что Нил чуть опустит заслон и даст увидеть себя. Увидеть себя настоящего.       Он вздрогнул от прикосновения, но тут же перехватил руку Эндрю, которую тот хотел отдернуть и крепко сжал, словно подтверждая этим свои слова и данное обещание. Он дал маске сползти с лица и обнажил всю боль перед Эндрю, все то, что на самом деле творилось на его душе. Ненадолго. На несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Миньярд понял, что не потерял его, что Нил сам не потерялся, поглощенный демонами. — Я. Что я? — Эндрю, который никогда не сбегал по-настоящему, не сбегал так как Нил, не знал что делать. И он просил помощи. — Позвони Би. Если захочешь, Аарону. Я предупрежу остальных о том, что мы уезжаем сами. Возьмем машину отеля, они стоят у черного входа, можно выйти через служебное помещение по лестнице для персонала на севере здания, — у Нила все еще осталась привычка простраивать в голове план побега из любого места, где бы он ни находился. — Мы доедем до аэропорта и улетим. Туда, где нас никто не тронет, пока я не решу проблему. — Нил, что ты собрался делать? — в голосе Кевина слышен был неподдельный страх. — Что бы ты ни задумал, остановись. — Нет, — Джостен уверенно встретил взгляд друга. — Они сказали, что меня зовут Натаниэль Веснински? Так я им покажу, что это значит. Могу лишь пообещать, что меня не посадят. — Морияма… — Им будет плевать. Эндрю, да или нет? — Да. — Эндрю, нет! — кажется, Кевин был готов умолять. — Я прошу тебя, прошу вас обоих… — Нил, да.       Это было все, что требовалось. Последний раз сжав холодные пальцы Эндрю, Нил двинулся прочь из номера, но не собирался уходить далеко. Фил, завидев его, хотел было уже завалить вопросами, но, встретившись с холодным, полным ненависти взглядом, замолк. Джостен просто поставил его перед фактом, что они уезжают одни, предупредив, что появятся к тренировкам, которые возобновятся уже дома через три дня. Он воспользовался их с Люком телефоном в номере, чтобы позвонить на ресепшн и, когда все уже было готово, двинулся обратно к Эндрю. Кевин сказал, что тот закрылся в ванной и говорит с Би. Кивнув, Нил выудил и свой телефон и вышел на балкон.       Он не звонил по этому номеру сам еще ни разу, хоть и поддерживал с человеком связь. Тот поздравлял его с Днем Рождения, но 19 января, а не 31 марта, как все, кто его знал, и с Рождеством, изредка спрашивал, все ли в порядке… Впервые Нил был готов попросить помощи. Нажав кнопку вызова, он стал ждать. Прошла почти минута, когда трубку взяли. — Натаниэль? — Дядя Стюарт, мне нужна помощь, — он пересказал суть статьи и объяснил все этапы своего плана. — Это возможно? — Да, — подумав, отозвался наконец брат матери Натаниэля. — Плата? — Ты мой племянник, — отрезал тот. — Пусть Мэри и прятала тебя, пусть Натан и… Ты мой племянник. Я буду держать тебя в курсе. — Но никакой крови. Все должно быть чисто, — напомнил он, горько усмехаясь. Никакой платы? Он бы в жизни в такое не поверил. — Я бы не был Стюартом Хэтфордом, если бы поступил иначе. — Спасибо.       Сбросив вызов, Нил вернулся внутрь и увидел, что их с Эндрю сумки уже собраны, а он сам сидит в кресле и тупо смотрит перед собой. Заслышав шаги, Миньярд вздрогнул и поднял голову, находя глазами сапфировые глаза Нила. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что Натаниэль снова загнан куда-то глубоко на дно. — Мы едем в Колумбию, — изрек он, поднимаясь. — Хорошо, — легко согласился Нил. — Кев? — Не наделай глупостей, Нил, я тебя умоляю. — Три дня, Кев, — Джостен подошел и крепко сжал плечо друга. — Через три дня все будет хорошо.       Они уехали так и не будучи замеченными. Водитель вез их в сторону аэропорта, до которого был час езды, но не задал ни единого вопроса. Телефоны обоих обрывались от звонков, но те не отвечали. Наконец, когда смартфон снова завибрировал и Нил хотел было уже его отключить, он замер. На экране высветилось имя Аарона, который не звонил ему… никогда. Не долго думая, рыжий ответил: — Да? — Как он? — Плохо. — Дай мне поговорить с ним. Он не отвечает на звонки, — судя по голосу, Аарон был чуть ли не на грани истерики. — Эндрю, это Аарон. Да или нет? — Джостен, мать твою, на это нет времени! Дай ему гребаный телефон! — Не могу, — качнул головой Эндрю, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — Прости, он сказал «нет», — и Нилу правда, искренне было жаль. — Блять! Сука! — что-то на фоне загрохотало, а потом разбилось. — Джостен… Нил… — рыжий вздрогнул от такого обращения. — Не дай ему рассыпаться… Не дай разрушиться… Пожалуйста. — Хорошо. — Пообещай! — голос Аарона сорвался. — Я обещаю тебе. Даю слово. — Я убью их. Убью тех, кто… — Не стоит, я этим уже занимаюсь.       И, прежде чем Аарон сказал что-то еще, Нил сбросил вызов. Выходя из машины, они оба натянули на головы глубокие капюшоны бесцветных черных толстовок и солнечные очки, которые весьма неплохо вписались, учитывая солнечную погоду.       Несмотря на то, что им предстоял перелет, Эндрю даже не дергался, слишком устал, но Нил все равно пристально наблюдал за ним. Лететь было не так долго, но, несмотря на это, когда они вышли на свежий воздух уже в Колумбии, Миньярд тут же закурил, запрокидывая голову. Он стоял так несколько секунд, пока не рассмеялся. Громко и… сломленно. — Дрю?.. — Кто бы мог подумать, что я, человек, убедивший тебя перестать бегать, в один день убегу с тобой? — Эндрю снял очки и с нескрываемой болью посмотрел на Нила. — Я убежал. — Мы оба убежали, — напомнил нападающий, так же снимая очки. — Пусть за свою жизнь я и привык бегать, с тобой я обещал никогда не убегать. И, если подумать, это не бегство. Я отступил, чтобы напасть в ответ. — Что ты сделал? — резко поменял тему разговора Миньярд, как всегда выудив из слов парня самое важное. — Что ты сделал, Нил? — Тебе не понравится мой ответ. — Что? — с нажимом повторил голкипер, хватая его за ворот толстовки и дергая на себя. — Что ты сделал из-за меня? — Из-за тебя? — теперь была очередь Нила смеяться. — Я сделал это не из-за тебя, а ради нас. Чувствуешь разницу? — Что? — Позвонил своему дяде, — Эндрю шумно выдохнул и отшатнулся в сторону. — Нет… блять, Нил, нет… — Мне ничего не угрожает и не будет. Я бы не согласился на их помощь, если бы знал, что это как-то затронет тебя, — он не сказал этого прямо, но Эндрю сам прекрасно все понимал. Не будет угрозы для жизни, но это не значит, что они не запросят плату. А что мог предложить Нил? Только себя. — Ты идиот. Ты знаешь их правила. Ничего не дается даром. — Возможно. Но я не жалею о принятом решении. И не пожалею. Если тебя это волнует, крови не будет.       До дома в Колумбии они ехали в тишине, но, когда они начали разбирать вещи, Эндрю не отпускал Джостена от себя дальше, чем расстояние вытянутой руки. И Нил не отходил. Даже идя в туалет, закрыв за собой дверь, тот специально шумел, ронял какие-то предметы, а потом громко ставил их на место, чтобы Эндрю знал, что тот рядом, что он в порядке. И никогда до этого Миньярд не прижимал его к себе так крепко, когда засыпал. Казалось, между их телами не осталось и сантиметра пространства. Он просыпался раз в пару часов, но, каждый раз находя Нила в своих руках, успокаивался и снова проваливался во тьму. Когда он проснулся утром, то первым делом убедился в том, что за последние часы Нил никуда не делся.       Кофе, завтрак — простая рутина, которая теперь давалась с трудом. Неожиданно громкий звонок телефона заставил обоих спортсменов вздрогнуть, но Нил тут же взял трубку. Эндрю знал, кто звонит, и… он не хотел этого слышать, но и не мог заставить себя отойти далеко. Поэтому просто надел наушники и прислонился спиной к спине Джостена. — Статью уже удалили отовсюду, занимаемся чисткой социальных сетей, блокируя посты, репосты и прочую чепуху. Как ты? — Я в порядке, — на автомате ответил Нил. — Кто? — Журналист? — Стюарт сделал затяжку, звук, который Джостен не перепутает ни с одним другим. — Мелкая дрянь по имени Кристофер Зайнек, решившая заработать. Он уже у нас. — Откуда узнал? — Джексон Кинкельн. У него было досье. Откуда взял еще не знаем. Что будем делать, Натаниэль? — кажется, он мурлыкал от удовольствия. — Отправь Джексона в монастырь. — Что? — кажется, далеко не такого ответа ожидал глава мафиозного клана Англии. — Вырвите ему язык и сломайте каждую кость обеих рук, — голос Натаниэля не дрогнул, тогда как он уже слышал в своем сознании хруст и крики. — Пусть он отправится на лечение в Германию, а потом примет решение уйти из спорта и посвятить себя размышлениям о бренности этого мира. Подстройте все, как нападение моих фанатов. Журналисту только предупреждение, чтобы в следующий раз думал, что выкладывает. — Ты не Веснински, — после минуты тишины заявил Стюарт. — Ты сын своей матери. В тебе моя кровь. — Нет, я куда хуже. — Возможно, — согласился тот. — Плата за помощь? — Я уже говорил, что ничего не потребую взамен. — Сейчас, — закончил за него Натаниэль. — Думаешь, я не знаю, как это работает? — Неужели я слышу в твоем голосе желание? — Нет. Но я готов заплатить один раз. Один раз. То, что ты скажешь. Что угодно. И потом, возможно, попрошу о еще нескольких услугах, но они уже будут оплачены. Я заплачу лишь раз. И ты никогда не будешь помыкать мною. Никогда не вспомнишь об этом.       Нил и правда знал правила. И знал, что лучше один раз заплатить, чем стать чьей-то марионеткой на всю жизнь. Он больше не будет бегать. Он будет стоять ровно, набирая силу. — Ты так сильно любишь его? — что-то в голосе Хатфорда изменилось и, кажется, потеплело. — Ты бы никогда не попросил для себя. — Да или нет? — Где ты сейчас? — Колумбия. — Ты еще помнишь то, чему тебя учили отец и мать? — Будто это было вчера. — Тогда мои люди заедут за тобой… — Нет. Скажи время и место. Я приеду сам. — В полночь рядом с заброшенным заводом. — Я буду.       Не прощаясь, Нил сбросил вызов, снова начиная чувствовать себя собой, снова возвращаясь в свое тело. Эндрю все это время не двигался, все так же стоял, опираясь спиной на его спину и ничто не говорило о том, что он слышал хоть слово. Чуть двинувшись, Нил дал ему понять, что закончил, и Миньярд тут же снял наушники, вперив в него взгляд. — Говори. — Я заплачу один раз. И, если когда-нибудь попрошу еще о чем-то, долг уже будет оплачен. — Чем? — Своими навыками, видимо, — Нил отбросил телефон на стол, но глаз от Эндрю не оторвал. — Ты хочешь знать, кто это был? — Я хочу знать, в какое дерьмо ты влез, чтобы… — Ты не идешь. — Что? — Ты остаешься здесь, — у Нила был ровный, не терпящий пререканий голос. — Ты закроешь за мной дверь и ляжешь спать, а когда ты проснешься утром, найдешь меня на кухне, варящим тебе кофе. — Ты — идиот. Это того не стоит. Я не стою, — голос Эндрю надломился.       Никто и никогда не делал для него столько, сколько делал Нил. Он заботился и оберегал, ничего не требуя взамен, всегда был готов услышать «нет» и отступал, когда это было необходимо. Но Эндрю был уверен, что у всего есть предел. Он даже не знал, насколько заблуждается. Для Нила границ не существовало. И сейчас, когда кто-то сделал больно Эндрю… Миньярд увидел это в его глазах, вспомнил, когда-то сказанные слова: «Со мной тебе никогда не будет больно. Со мной, ты всегда в безопасности». Но ему сделали больно. Эндрю не считал, что это статья означала, что Нил нарушил данное слово, но… «Я отомщу. Они больше не посмеют причинить тебе боль. Ты не будешь страдать.» — Не смей, — он сжал край помявшейся после сна футболки. — Нил… — он как никогда был близок к тому, чтобы сказать запрещенное им же самим слово. — Я не допущу, чтобы те, кто причинил тебе боль, остались безнаказанными. Они заплатят.       Эндрю всегда знал, что за мягкой натурой Нила скрывается стержень, но сейчас… Тот походил на огромную глыбу камня, который был прочнее, чем что-либо в этом мире. Он был несгибаем. И как бы Миньярд не прожигал его своими золотыми глазами, которые горели яростью и злобой, как бы сильно, до боли, не сжимал костяшки пальцев, Нил не изменит принятого решения. Но что было самым важным — он не врал. Он и правда не допустит. И от этого в груди растеклось тепло. Такое неподходящее, отвратительное тепло признательности и… любви.       День они провели в тишине. Не сказали ни слова. Но их тела непременно соприкасались, переплетались и от того, когда Нил стал собираться, было только больнее. Он оделся в привычную одежду, словно собрался прогуляться, натянул повязки, начал завязывать шнурки, когда Эндрю остановил его, крепко схватив за руку. Несколько минут он просто смотрел ему в глаза, а потом протянул свои ножи. Это все, что он мог. Как мог защитить. Как мог быть рядом. Как мог поддержать. — Прости, — Нил тяжело сглотнул, принимая сталь. — Не смей умирать.       Нет, Эндрю знал, что тот вернется живым, но он говорил о другом. Он просил Нила вернуться домой, не дав Натаниэлю завладеть его телом и разумом, не дать тьме проглотить его без остатка. — Я всегда буду возвращаться к тебе. Да или нет? — Нет, — слово далось с трудом, но Нил подчинился. Он не прикоснулся к нему, как бы сильно сам того не хотел. И от этого тоже почему-то было больно. — Я вернусь.       Когда закрылась дверь, Эндрю почувствовал, будто что-то вырвали из его груди. Хотелось кричать, хотелось рвать этот мир на части. Хотелось убивать. Он ненавидел Нила, но еще больше он ненавидел себя. Ненавидел так сильно, что хотел уничтожить. Но Нил забрал его ножи. А еще он обещал вернуться. Он обещал снова заполнить эту пустоту в его груди.       Опустившись прямо напротив двери на пол, Эндрю решил ждать, зная, что не уснет, пока снова не почувствует себя в безопасности, пока снова не коснется того, кто дарил ему умиротворение. В памяти всплыл их первый год знакомства. Тогда Нил тоже отдал свое тело на растерзание, лишь бы Эндрю не было так больно. Он уехал к «Воронам» и вернулся еле живой. Он сделал это, зная, что может не вернуться. А ведь тогда между ними не было стольких «да», как есть теперь. Тогда… Эндрю с силой сжал кулаки до онемения пальцев. Что он мог дать взамен? Что он мог ему дать?! Как мог сказать спасибо?!       Минуты тянулись неимоверно долго. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Эндрю потерял счет времени. Он просто сидел перед дверью, а перед его глазами проплывал каждый их поцелуй, которых было неимоверное количество. И каждый был особенным. Каждый вызывал все новые и новые чувства в его груди.       Когда в замке зашевелились ключи, Эндрю подорвался с места. Он ринулся вперед, игнорируя боль в затекшем теле и головокружение, дернул замок, открывая, и распахнул дверь. На пороге стоял Нил. Не Натаниэль. Его лицо казалось слегка бледным в свете восходящего солнца, запутавшегося в плотной дымке облаков, от чего живые голубые глаза казались еще ярче. Увидев Эндрю, он улыбнулся слабой улыбкой и привычно неловко почесал затылок. Это был Нил. Нил Абрам Джостен. Никакого Натаниэля. В голове Миньярда были тысячи слов, но сейчас они пропали, застряли где-то в горле. Просто испарились. А тело не слушалось. Замерло, тогда как сердце, казалось, было готово пробить дыру в груди. — Да или нет? — тихо спросил Нил, с такой родной, радостной нежностью глядя на парня.       Эндрю не ответил, просто схватил его за шею и грубо притянул себе, впиваясь в его губы. Он не мог говорить, но мог действовать. И Нил всегда понимал его язык. Он слышал отчаяние, боль, страх, радость — все те чувства, что с головой переполняли Эндрю и теперь отпустили его, оставляя лишь спокойствие и желание. Его маяк, его спасение и равновесие снова были с ним. Нил был с ним. И этого было достаточно. Эндрю затянул их обоих в дом и захлопнул дверь, словно ограждая их от остального мира. Сейчас были только они двое. И Нил так же сильно цеплялся за него, хоть и держал руки при себе. Тогда, найдя его запястья, Эндрю направил их себе за спину под футболку, одним этим жестом давая понять — Джостен нужен ему как можно ближе. — Расскажешь? — в губы Нилу спросил Миньярд, когда они уже лежали на диване. Как они там оказались, ни один из них не понял. — Я подписал отказ от наследства. — Что? — золотистые глаза, подернутые пеленой желания резко ожесточились. Он искал в лице Нила признаки лжи, но их не было. Открытый взгляд, расслабленное лицо, теплая улыбка. Он не врал. Он не прикоснулся к его ножам. Он не мучил себя этой ночью. — Я всю ночь подписывал огромное количество бумажек. Я отказался от всего, что связывало меня с Веснински и Хэтфордами. Больше я не часть этой семьи. Совсем, — Нил ласково коснулся щеки Эндрю и, когда тот не отстранился, притянул его к себе, чтобы зашептать в самое ухо: — Я только твой. — Я ненавижу тебя, — Миньярд упал ему на грудь, крепко вжимая в себя. — Я тебя тоже.