Парабола (Пропуск)

Когда каждый путь прописан наперёд и пройден кем-то иным, смерть становится бессмысленной, как и сама жизнь. Этот урок Стэнли выучил давно, ходя по бесконечным коридорам своего офиса. От воспоминаний о своих коллегах остался только факт, что они были. Ни их имена, ни их голоса или лица, ничего из этого не отпечаталось настолько хорошо, чтобы сопровождать Стэна сквозь все пережитые перезапуски. Что более печально, до недавнего времени он вообще не видел других людей в здании, максимум слышал. Это не удручало его до сих пор, наверное потому что отчасти, мужчина верил, что все эти голоса, и всё происходящее это сон, или очень яркая фантазия. Ну или предсмертный бред, в конце концов. Может, Наратор думал, что Стэнли тоже ненастоящий, и потому всё это время бездумно бросал воображаемого человека в разнообразные смертельные ситуации? Ведь другие люди тоже иногда так делают, обычно с живыми недругами, или персонажами, которые олицетворяют недругов. Раз так, были ли двое знакомы раньше? Может они значили что-то друг для друга? Сколько сотен или тысяч перезапусков назад они ещё помнили, кем они были? Немного отойдя от оцепенения после перезапуска, Стэнли услышал всхлипы из снаружи и его сердце сжалось. Сколько времени рассказчик сидел там, на месте? Сутки? Трое суток? Может даже неделю или месяц? Возможно ли умереть от голода или жажды в этом месте? Если нет, то как много лет ему пришлось ютиться в запертом офисе? Работник №427 вышел из кабинета, и почти сразу наткнулся на свернувшегося в калач на стуле мужчину, который держался за сердце, рвано дыша и трясясь. Он даже не обратил внимание на приход Стэна, что контрастировало с предыдущим перезапуском. "Должно быть, он умер во время панической атаки, и ещё не совсем осознал, что концовка закончилась. Как скоро?" — Стэнли рассуждал про себя, пока его рациональность не стала теряться от столь нервирующего вида. Он подошёл ближе и коснулся плеча Наратора, пытаясь обратить внимание и пробудить его. И, пожалуй, это сработало только наполовину. Рассказчик вскрикнул "Нет!" в животном ужасе и закинул голову назад, хватаясь за чужую ладонь, как утопающий хватается за спасательный круг. Поистине, он всё ещё не осознавал настоящее, но по крайней мере взаимодействовал со Стэном. Брюнет хотел отдёрнуть руку, но не смог себя заставить. Вместо этого, после секундных размышлений, он взял Наратора за руку своими двумя. Просто, по-дружески, не позволяя себе сделать больше, чем нужно. Казалось, с каждой секундой было сложнее давать мужчине умереть, а ведь это случилось всего дважды. Дыхание выровнялось, и Наратор начал совершать кое-как осмысленные движения, а глаза стали метаться по офису, больше не зафиксированные в нигде. Хватка чуть ослабела, и Стэнли наконец смог убрать свои руки. Рассказчик ещё неосознанно потянулся за ними, но вскоре стал нервно поправляться. Это стало показателем того, что он наконец успокоился. — Стэн- Стэнли? Как... Давно я тут сижу? Стэн снова залился в немом монологе, из которого Наратор ничего не понял. Видимо, они не настолько и разные в этом плане. — Стэнли, я не понимаю ни единого твоего слова. — сказал мужчина, потирая переносицу — просто покажи число на пальцах. Работник №427 показал восемь пальцев, а затем сделал жест "вроде того". В его духе было сделать комментарий по поводу отсутствия в кармане таймера, но затем передумал. Его всё равно не поймут. Это натолкнуло Стэна на идею. Мужчина стал рыться в одной из коробок под столом, и вскоре вытащил блокнот А5 и зелёный маркер. Единая причина, по которой он знал, что такого рода вещи лежали в этой коробке, это тот факт, что у Стэнли в кабинете тоже обычно лежит такая. Мужчина быстро стал черкать на первой странице, а затем продемонстрировал её несколько сбитому с толку Наратору. "Сколько времени ты сидел в концовке?" — Эм-м, Стэнли, я не знаю... В последний раз, когда я смотрел на часы там, проходило где-то... Часа четыре? Потом я перестал следить за временем, а потом... Должно быть, я немного запаниковал? Я очень плохо помню что было дальше, только тиканье часов, которое продолжалось бесконечно, моё сердце стало болеть просто невыносимо, а тело онемело. Я даже не заметил, когда это закончилось. Наратор зарылся рукой в свои волосы. Всё это время он говорил очень тихо и спокойно, будто его нервы атрофировались в один момент. Стэнли словил себя на мысли, что ему стало жаль компаньона. Всё же, он не прожил и суток, а если и так, то это было сложно назвать даже существованием. Планы скинуть мужчину с грузового лифта рассыпались в пыль. Он не был способен это сделать. И всё же, отпусти он рассказчика, всё бы вернулось к изначальному состоянию. Стэнли бы опять был один, скитаясь по зданию, иногда умирая. Этого он тоже не хотел. Только не теперь.