***
— Мне очень жаль, Какаши, — Третий опустил голову перед капитаном команды Ро. Конечно, он чувствовал себя виноватым. Именно он записал ее в АНБУ. Он отправил ее и команду Та на эту миссию. Он заверил Какаши, Данзо и старейшин, что так будет лучше, но он ошибся. Пепельноволосый шиноби не сказал ни слова. Он просто молча стоял на одном колене в кабинете Хокаге, склонив голову. Что может чувствовать мужчина, которому только что сообщили о смерти любимой? Полное опустошение? Боль? Злость? Горечь? Отчаяние? Все эти чувства смешались в голове и пытались выплеснуться наружу. Какаши хорошо умел сдерживать свои эмоции, но на этот раз он был очень рад своей фарфоровой маске АНБУ. Третий, как и остальные члены команды Ро, не мог не заметить легкую дрожь в его теле. Нет, он не плакал. Он давно уже разучился это делать. Он дрожал от всего того, что чувствовал внутри. От мысли, что он больше никогда ее не увидит.***
Холодное туманное утро не предвещало ничего хорошего, Третий это понял еще по пути в резиденцию. Через час после начала рабочего дня к нему в кабинет заползла ящерица, которая, как оказалось, была призывным животным Игрина и сообщила Хокаге о провале миссии в стране Дождя. Часть команды Та, что присутствовала на этой миссии, погибла, когда их обнаружили в деревне, от рук самого Ханзо Саламандра. Все члены АНБУ успешно ликвидировали свои тела, чтобы ценная информация не попала в руки противника. Коноха теряла много хороших шиноби, но нигде еще АНБУ не погибали в таких количествах, как в стране Дождя. Проникнуть в их скрытую деревню было практически невозможно и Хирузен посчитал, что команда Та в таком составе справится с этим заданием. Очередной провал. Что же такое скрывает страна Дождя? Это никак не давало покоя Третьему Хокаге, но, похоже, в ближайшее время он этого не узнает. Хатаке встал с колена и молча вышел из кабинета Хокаге. Вслед за ним последовали и Тензо с Югао. Они даже не пытались его утешить. Нет таких слов, что сейчас помогли бы их капитану. — Я хотел бы побыть один, — тихо бросил за спину шиноби и моментально скрылся за поворотом. Его товарищи не винили за это своего капитана. Он всегда был таким. Всегда наедине со своим горем. Ветер тяжело завывал, прям как тогда, когда он в последний раз провожал Амико на миссию. Солнце спряталось за бесконечными тучами, которые становились все тяжелее и тяжелее с каждой секундой. Он шел в своей маске АНБУ, что скрывала так много на его лице. Она всегда была ему верным товарищем и сейчас тоже не подводила своего хозяина. Ему не нужно было прятать свои эмоции за этой маской, однако он все равно это делал. Никто из прохожих даже подумать не мог, что этот статный и высокий мужчина внутри полностью раздавлен. «Ее. Больше. Нет». Он твердил это себе десятки раз, пытаясь разобрать истинный смысл этих слов. Ведь это же бред. Как это «Ее больше нет»? Этого ведь просто не может быть. С ней ведь был Игрин и этот мальчишка подрывник. «Я больше никогда ее не увижу…» С каждым шагом осознание случившегося все больше и больше проникало в его голову, пусть Какаши этому и сопротивлялся. «Никогда ее не увижу…» Они уничтожили тела друг друга. Он не смог бы увидеть даже ее труп. «Погибла на миссии, как истинный шиноби». С каждой секундой он чувствовал себя все хуже. Душа раскололась на части, сердце пронзили тысячи мелких иголок, а тело просто двигалось само, не получая команды от мозга. Каждая мысль эхом отдавалась в голове, заставляя ту противно пульсировать, что окончательно выбивало из равновесия. «Вся ее жизнь была сущим кошмаром. Она не хотела быть подопытной, она не хотела быть шиноби, она не хотела всего этого, она просто хотела спокойно жить!» Воспоминания сами лезли в голову. Как хорошие, так и не очень. Вот они бегают по двору возле дома, играя в догонялки, а вот Амико упала со стула и так смешно задрала ногу. Мозг так любезен, когда подкидывает подобные картинки в самый подходящий момент. «Она хотела быть счастливой. Жить вдали от всего этого. И я хотел для нее того же». Вот этот злосчастный пожар и похороны всей четы Микото. Один из вечеров, который навсегда останется в памяти у Какаши точно так же, как и на его совести. «Она не хотела быть шпионом, не хотела служить в АНБУ. Она не хотела…» Вот он снова увидел ее спустя долгих двадцать лет. Такую забитую, несчастную. Ту, что щурилась от дневного света и дергалась при каждом резком движении. Что он чувствовал тогда? Шок? Потрясение? Он уже и не помнит. Он помнит только то, что хотел поскорее забрать ее оттуда. «После всего, что с ней произошло, она не боялась. Ни капли не боялась, это так гордо кричали ее глаза. Господи, ее глаза…» Вот их первая миссия, где она ослушалась его приказа и вернулась, чтобы спасти его. Ее зелёный глаз, казалось, даже светился от того огня, что горел у нее внутри. А черный, что иногда казался Какаши источником всех бед, словно отключился, освобождая свое место свету. Она спасла его, хотя легко могла погибнуть. Пусть он злился на нее в тот момент, но он увидел этот взгляд еще раз, после чего был бы готов умереть без сожалений. "Это все твоя вина, Хатаке. Ты не уберег ее. Ты снова был «где-то». Где-то черт знает где, когда она умирала на чужой земле. А ты знал, что так будет". — Нет, я не знал, — Какаши ответил сам себе, чем привлек внимание нескольких прохожих. Он не обращал на них внимания. Его репутация и без того была небезупречной, разговор сам с собой ей бы точно не повредил. А если говорить откровеннее, то ему и дела-то никакого не было до того, что о нем подумают другие. "Все ты знал, Хатаке. Ты прекрасно знаешь, что случается с теми, кто тебе дорог. Рок судьбы, родовое проклятье, называй это как хочешь, но ты знал. По этой причине ты отстранился от Гая, не подпускал близко Тензо, хотел убрать из АНБУ Югао, разве нет? Почему же ты сделал исключение для нее?" — Я любил ее… — тихо прошептал мужчина себе под нос. "ГРОМЧЕ!!!" — Я любил ее! — закричал на всю улицу Какаши. Теперь не только несколько прохожих, а все, кто находился сейчас на этой небольшой улочке, уставились на него, словно на деревенского сумасшедшего. Несколько человек отступили на несколько шагов в сторону, освобождая путь неизвестному, чье лицо скрывала фарфоровая маска АНБУ. "Тогда почему ты позволил ей умереть, а, Хатаке? Ты решил, что сможешь быть счастлив? И как? Получилось? Ты знал, что ее заберут. Заберут точно так же, как и всех, кто любил тебя. Ты забыл кто ты такой? Так я напомню тебе. Ты — Какаши Хатаке, убийца друзей, а Амико Микото стала твоей очередной жертвой. Ты можешь говорить что угодно, но ты не обманешь самого себя. Ты убил ее, и ты это знаешь. Посмотри на нее. Разве она заслужила это?" Перед ним была взрослая и похорошевшая Амико, которая мило улыбалась ему, пытаясь как-то убрать торчащие во все стороны волосы с лица. Такая светлая, чистая. Пусть она и говорила, что убила тысячу людей, но она все равно была чище, чем Какаши. Лучше. Во всех проявлениях. Этот голос в его голове постоянно возникал, когда Какаши чувствовал, что совершил роковую ошибку. Мужчина порой терялся в догадках: неужели это были его собственные мысли? Нет, конечно нет. Это был тот самый черт, которого он взращивал еще с самого детства бесконечным самобичеванием. Мужчина подкармливал его настолько плотно и часто, что тот вырос до невообразимых масштабов и занял особенное место в его голове. Этот черт был вечно голодным и всегда требовал большего. Сейчас же он пировал! Такого фуршета он не видел еще со смерти Минато и Кушины, и он явно был доволен собой. Мужчина даже не заметил, как дошел до заброшенного дома в самой чаще леса. Тот же двор, что и полгода назад, только в осенних красках. Те же разрушенные стены, тот же унылый вид. Он обошел весь участок, всматриваясь во все трещинки и неровности, аккуратно проводя рукой по особенно памятным местам. А в голове мозг крутил только одну фразу, которая постепенно обретала все больший смысл: «Ее больше нет». В этом месте случилось слишком много всего. Радостного и печального, прекрасного и трагичного. Оно практически стало для него вторым домом, особенно после смерти его отца. В последнее время он не часто приходил сюда, ведь он принял свое прошлое и решил двигаться дальше, но сегодня он просто не смог не прийти. Судьба настигла его. А если точнее, то их. Их жизни сплелись уже давно, они просто не замечали этого. И что же ему остается теперь? Принять настоящее, как он принял прошлое, и двигаться дальше? Как же ему это сделать, если он принял события двадцатилетней давности только пару месяцев назад, и то с помощью Амико? Как он теперь должен справиться с этим в одиночку? Капитан команды Ро остановился прямо у заваленного входа в дом. Стены и балки были повалены друг на друга, все еще скрывая уже давно засохшее пятно крови, что, похоже, никогда не исчезнет. Именно тут лежали тела, когда их нашли. Именно тут была подброшена та девочка, которую так изуродовали, что никто не смог даже опознать бедняжку. Именно тут… Стоп. «А где тело?» Именно тут он просто принял смерть всех из клана Микото и не стал разбираться. Именно тут живую Амико подменили на труп, и никто ничего не заметил. — Я не допущу одну и ту же ошибку дважды. Я не поверю в ее смерть пока не увижу тело, пепел, хоть какой-то ее след. С ними был подрывник, значит он должен был подорвать их всех. В таком случае, след от взрыва точно должен остаться. Только вот…***
— Нет, Какаши. Им удалось проникнуть в деревню Дождя. И погибли они уже внутри. Туда не пройти незамеченным. Я больше не намерен терять людей, — Третий был непреклонен. Он понимал, что Хатаке только что потерял дорогого ему человека, и он просто цепляется за догадки. Однако он не позволит этим догадкам забрать еще одну жизнь. — Хокаге-сама, она же шпион, мастер маскировки! В прошлый раз мы уже повелись на это, — Какаши почему-то был уверен, что девушка жива. Ну не могла она просто так умереть. Не после всего того, что с ней случилось. — Поступили новые сведения. Когда я сообщил Лие, жене Игрина, о случившемся, она не поверила в это точно так же, как и ты, но у нее были на то основания. Призывное животное Игрина — черепаха, а не ящерица. Как оказалось, они все же успели кое-что выяснить. Лия призвала Тарту, эту черепаху, и она рассказала о западне, что готовят для следующего отряда АНБУ деревня скрытого Дождя. Это ловушка, Какаши. Они все спланировали, — Третий выдал нечто, к чему мужчина совсем не был готов, однако, это не значит, что он собирался сдаться. Он просто отказывался принимать то, что снова потерял кого-то настолько ему дорогого. Какаши вышел из резиденции и направился прямо на тренировочное поле номер четыре. Несколько печатей, немного крови и восемь верных нинкенов появились перед ним в полной боевой готовности. — Что стряслось, Какаши? — Паккун как всегда сидел на голове у здоровяка Буру, лениво свесив лапы. — Амико погибла, — он впервые сказал это вслух. Голос был не так тверд, как всегда, а сам смысл этой фразы был ему противен. Он сам себе был противен из-за того, что он снова позволил случиться чему-то ужасному. Нинкены так и застыли с раскрытыми пастями, все как один. Они проводили с ней слишком много времени на тренировках, обучая стилю драки в обличии волка и уже считали девушку частью своей стаи. — Но я не поверю в это, пока не увижу тело. Или хотя бы его остатки. Она была на задании в деревне скрытого Дождя, там и погибла, как утверждает черепаха, что помогала Игрину. Ее запах вы все хорошо знаете. Ищите повсюду, вдруг она сбежала и где-то прячется, — на мгновение все псы просто застыли на месте от настолько ошеломляющих новостей. Однако, все они были воинами, которым не нужно повторять дважды. Они уже готовы были разбежаться, как мужчина поспешил добавить. — И будьте особенно осторожны. Могут возникнуть проблемы. Нинкены кивнули и разбежались по разным сторонам, оставляя капитана команды Ро одного. Снова один. На той самой тренировочной площадке, которую никто кроме них не использовал. Она пахла ними, пахла ею. Воспоминания терзали его все больше и больше. «Ну не могла ты умереть, я же знаю». Им овладело нечто, чему немногие шиноби привыкли доверять. Невероятно сильное предчувствие, что он нужен ей. Что ей нужна его помощь. Кто-то может всецело довериться этому чувству, но большинство скажет, что это просто бред. Ведь есть же факты, статистика и прочие «мелочи», что возвращали его на землю и обрезали крылья надежды. «Или все же могла?»***
«Где я? Это что, рай? Нет, скорее ад, раз тут так темно». Амико окончательно потерялась во времени и пространстве. Оно и не мудрено, ведь девушка находилась где-то между земным миром и загробным, всматриваясь в темноту и пытаясь рассмотреть хоть что-то. Она взглядом наткнулась на темный силуэт где-то вдали, что медленно плыл к ней. Седые волосы, просторная белая рубаха, фиолетовое костлявое тело. В левой руке этот силуэт держал четки, а его гнилые, но острые зубы зажимали его меч, которым он отбирал жизни всех смертных. «Снова ты, Шинигами». Не вопрос, а скорее констатация факта. Она уже видела смерть, даже не однажды, но, похоже, сегодня действительно был тот день. День, когда Амико Микото наконец-то умрет. Девушка уже начала двигаться навстречу богу смерти, как перед ней появились еще два белых силуэта, что схватили ее за руки. Амико остановилась и вгляделась в слегка смазанные лица. Глаза округлились, а рот открылся сам собой, но слова не спешили выходить наружу. Спустя лишь полминуты, она тихо прошептала: — Мама? Папа? Это правда вы? — слезы наворачивались на ее красивый зеленый глаз, а голос так сильно дрожал. Похоже, она и правда умерла, раз снова встретила родителей. — Мы тоже по тебе скучаем, но тебе к нам еще слишком рано, — даже через тысячу лет, даже если она потеряет всю свою память, даже будучи при смерти, Амико Микото никогда не забудет голос матери. Она стоит вот тут, прямо перед ней, и мило ей улыбается. Знакомые очертания становятся все чётче, образ все ярче, как и воспоминания, что табуном проносятся в слегка пульсирующей голове. Рядом с этой прекрасной женщиной стоит и папа, который заправляет своей дочери выбившуюся прядь, прямо как в детстве. — Все никак не слушаются, да? — засмеялся он, потрепав себя по своим, не менее непослушным волосам, озаряя все вокруг легкой и приятной улыбкой. Амико не могла ничего ответить. Воздуха не хватало, а мозг просто забыл, как он должен воспроизводить слова так, чтобы их слышали окружающие. Она просто обняла своих родителей. Как давно она этого не делала. Как давно она мечтала это сделать снова. Вот только чего-то не хватало. И она знала чего именно. Тепла человеческого тела. Они духи, что пришли к ней вместе со смертью, которая была все ближе и ближе. — Я так скучаю по вам, — она прижималась к ним все крепче и крепче и не могла остановить поток слез, что лились ручьем из единственного глаза, который мог плакать. — Мы тоже, детка, — Юни и сама пустила слезу. Она не видела дочку так долго, но все же хотела, чтобы она пожила еще хоть немного. — Я хочу быть с вами, — глотая слезы, прохрипела девушка. Сейчас она была как никогда похожа на ту маленькую девочку, что бегала по лесу за кроликами, под тщательной охраной мамы-орлицы и папы-волка. Именно сейчас она, как никто другой, нуждалась в защите. — Если ты в этом уверена… — Серод Микото поправил свои очки и грустно улыбнулся дочери. Конечно, они скучали, но они никогда не желали ей такой судьбы. Она была еще слишком молода для этого мира, но если она этого хотела. Амико подняла глаза и увидела Шинигами прямо перед собой. Он тянул к ней свою костлявую руку, приглашая с собой в свой загробный мир. Младшая Микото на секунду замешкалась, но начала медленно поднимать свою правую руку, чтобы протянуть ее богу смерти и уйти в забвение вместе с семьей. Вдруг на ее плечо легла еще одна рука, а из-за спины вышел человек, который уж очень сильно напоминал собой Какаши. — Дядя Сакумо! — Амико не сдержалась и обняла пепельноволосого мужчину, что приветливо засмеялся. — Привет, Амико! Мы не ждали тебя так скоро. Как там Какаши? — доброжелательность этого улыбчивого мужчины была просто ошеломляющей. Неужели и Какаши был бы таким, если бы не пережил столько утрат? Какаши… Еще одна утрата будет тяготить его сердце. Разве он этого заслуживает? — У Какаши все хорошо, Сакумо-сан. Он вырос сильным шиноби и чудесным человеком, — неважно сколько людей он убил. Амико была уверена в том, что он человечнее, чем кто-либо другой в деревне Листа, пусть он и не согласится с этим. За спиной девушка почувствовала присутствие еще одного духа и обернулась. Там стоял маленький пепельноволосый мальчик с маской на лице. Его глаза были полузакрыты, но все равно выглядели взволнованно. Он тянул руку к Амико. Тянул так, будто от этого зависела его жизнь. Позади него виднелся маленький лучик света, который был так далеко, что его почти невозможно было разглядеть. Он становился все отдалённее, а глаза маленького мальчика округлялись все больше и больше с каждым мгновением. — Почему он здесь? Он же не умер?! — младшая Микото перестала что-либо понимать. Почему Какаши здесь? Еще и в таком виде. — Ты тоже еще не умерла. Мы духи, но Какаши лишь образ в твоей голове. Его ты захотела увидеть именно таким, когда вспомнила про него. Тебе очень повезло, Амико. Шинигами редко дает право выбора. Ты еще можешь побороться за жизнь, — Сакумо грустно улыбался. Хотя бы так он снова увидел сына, о чем мечтал уже так долго. В загробном мире он уже тысячи раз успел пожалеть о своем самоубийстве. Если бы у него была такая возможность, он бы ни за что не оставил сына снова. — Решай скорее, проход закрывается! — Знаете, я, наверное, с вами не пойду. У меня есть еще незавершенные дела в Конохе, — ей не нужно было долго думать. Она все решила сразу же, как только увидела этого маленького мальчика, который так жалобно тянул к ней руку и безмолвно просил ее не уходить. Трое взрослых переглянулись и улыбнулись друг другу. — Я очень рад, что вы дружите спустя столько лет, — Сакумо потрепал девушку по макушке, еще больше взъерошивая непослушные волосы. Он всегда так делал, еще в детстве, что очень забавило малышку Амико. — Думаю, я люблю его, Сакумо-сан. А еще я думаю, что мне не стоит умирать, пока я не сообщу ему эту важную новость, — они засмеялись и крепко обняли уже не маленькую девочку, а девушку, которая решила не сдаваться, а все-таки еще побороться за жизнь. Амико посмотрела на Шинигами, который держал в зубах свой меч и все так же протягивал ей руку. — В другой раз, ладно? Снова он не заполучил ее. Уже в который раз они встречаются, но она отказывается уходить с ним и продолжает бороться за жизнь. Но Шинигами терпелив. Он знает, что рано или поздно заберет ее. Он заберет всех. Но сегодня Амико Микото в очередной раз не протянула ему руку. — Позаботься о Какаши, хорошо? — крикнул напоследок Сакумо, слегка поддаваясь вперед. Амико кивнула и протянула руку маленькому Хатаке, который, кажется, облегченно выдохнул. Его маленькая ладошка утонула в руке девушки, и они сделали первый шаг навстречу свету. Сакумо, вместе с Юни и Серодом, легко толкнул девушку в спину, как вдруг ее тело резко полетело вперед, а затем вверх. Светлые образы исчезли, не оставив и следа. Образ Шинигами постепенно растворялся, оставляя после себя лишь свои желтые глаза, будто напоминая девушке, что ей и правда удалось избежать смерти. Спустя пару секунд исчезли и они, а все еще живая Микото, изворотливо поплыла к свету. Туда, где ее ждала жизнь, с которой она отказалась расставаться.