Просто, как цветок-сахарок

Рубедо (лат. Rubedo), буквально «краснота» - алхимический термин, которым, начиная с XV-XVI века, алхимики в западной традиции определяют четвёртый этап Алхимического делания, заключающийся в достижении просветлённого сознания, слияния духа и материи, создания философского камня. Три предыдущих этапа: нигредо, альбедо, цитринитас. На последнем этапе к работе необходимо относиться особенно внимательно, сосредоточенно и осторожно, так как всё может закончиться взрывом. (. . .) Вскоре Сахароза возвестила нового знакомого о том, что ей пора ложиться спать, если она не хочет опоздать на работу. Вроде как, она для чего-то крайне понадобилась рыцарям Ордо Фавониус, ибо впоследствии их злоключений обнаружила на рабочем столе письмецо, ладно запечатанное, принесённое одним из почтовых голубей. Эта система доставки появилась в Мондштадте совсем недавно, но уже успела себя прочно зарекомендовать. Так вот. Сахароза распустила волосы, прежде стянутые в тугой хвост, рухнула на край постели и вздохнула. Сняла очки и уложила их на прикроватную тумбу. Без них она выглядела особенно беззащитной, похожей на маленького грызуна, вроде тушканчика, но нарочитой жалобности её образу добавляли километровые мешки под глазами. Такие фиолетовые, налитые, словно фингалы. - Эй, всё хорошо? - Да, я просто немного устала. Голова кругом от всего, что сегодня произошло, - она улыбнулась и тихо посмеялась, развернувшись к товарищу. – Тебе тоже стоит выспаться. В смысле, в комфорте, впервые выспаться по-настоящему. - Не то чтобы я очень сетовал на своё прошлое… Взгляд лаборантки стал донельзя саркастичным: - Да брось. Я постелила тебе в гардеробной. Ну, соорудила там, как получилось, из кресла и пары кухонных стульев с мягкой обивкой. На обычную кровать должно быть похоже. - М-м! – одобрительно кивнул парень. – Спасибо, разберусь. Она задула свечку, близ установленную на скромное подобие канделябра, и улеглась на бок, готовясь ко сну. Комната погрузилась во мрак, освещаемый лишь призрачным светом луны. - Спокойной ночи, Дэмиэн. Его сердце пропустило удар, затем другой. - Спокойной ночи, - пролепетал названный Дэмиэн, с неторопливым удивлением понимая, что даже не помнит чётко имени своей спасительницы. Не Глюкоза же? Еле отрывая ноги, утомлённо шоркая по паркету, он удалился в сторону гардеробной. (. . .) Утро встретило его с распростёртыми объятиями: солнечные лучики нежно обвивали шею, скользили по коже тёплой золотистой медовой струйкой, а разноцветные птички за окном заливались многоголосой трелью. Дэмиэн поспешил подняться со своего необычного ложа, потянуться со всем удовольствием, фирменно цокнуть затёкшими конечностями. Затем с нарочитым энтузиазмом вгляделся сквозь ставни в уличный пейзаж. Жители Мондштадта были люди работящие и спозаранку открывали продуктовые лавчонки. Смачно пахло мытыми полами да жирным цельным молоком, всюду слышался скрипучий перестук колёс тележек, лениво перебирали крыльями мельницы – измельчающие желоба работали вовсю. Дэмиэн прищурился, продолжая ловить щедрые солнечные поцелуи, и всё вглядывался-вглядывался упорно, стараясь напитаться романтикой обыкновенной человеческой жизни. Да, он мечтал обзавестись такой же, и Сахароза обязательно ему в этом поможет, остаётся лишь дождаться заветного часа. А пока что биоалхимик строго наказала ему не выходить за пределы её родимой квартирки. Это, пожалуй, единственное сохранное место для такого, как он, сплошь во всём шумном, свободолюбивом городе четырёх ветров. Парень неоднозначно вздохнул – то ли с зыбкой надеждой, то ли с зыбким отчаянием – и хотел было развернуться, отправиться хозяйничать на кухне в поисках чего-нибудь съестного, однако оттуда же, из открытого мира, с улицы, послышался пронзительный вопль: - Альбе-е-едо-о-о! – кто-то тянул детским голоском почти что нараспев, то и дело останавливаясь на отдышаться. А потом с новой силой: - Альбедушка, я так скучала! Бегу-бегу! Клон со страхом посмотрел в сторону оконной рамы. Снизу, прямо у входа в дом, суетливо скакала маленькая девочка в ярко-красном сарафане. Дэмиэн видел её прежде, признаться. И очень не хотел связываться со столь разрушительной мощью тет-а-тет. И всё же, по решительному взгляду раздухарившихся карминовых глазок становилось ясно, что незапланированной встречи избежать не получится. В следующее же мгновение Кли пулей влетела в дом сквозь расхлябанную, ветхую дверцу. Девочка оставила её болтаться на петлях так, словно это была не сосна, а какая-то шутка. Увесистые двери для неё – не преграда. Дэмиэн совершенно растерялся, принимая позу заторможенной боевой готовности, и вжался в стену, ту, что по его мнению находилась дальше всех от входа. Он яростно зажмурился, будто это незначительное действие могло уберечь его от скорой кончины. - Дурачок, - сказала малышка, хватая его за нос своими миниатюрными пальчиками. - Ай! – высоко запищал парень. Нос защипало, и на ресницах предательски сгустились слёзы. - Ты почему не сказал, что вернулся из командировки? – и Кли претензионно надула пухлые детские щёки. Дэмиэн с полминуты ворочал языком, стараясь придумать достойный ответ, и несколько ошалело хлопал веками. Совсем ребёнок, но уже почётный рыцарь Ордо Фавониус. Да, кажется, так оно и было; что-то подобное он определённо припоминал из подслушанных ранее чужих разговоров. В таком случае, стоит соблюдать осторожность даже при беседе со столь невинным созданием – ведь мир хранит столько курьёза и тайн, не так ли? - Э-э, я хотел устроить сюрприз, - тупо промычал «Альбедо». Выражение лица девочки моментально стало мягче: - Ой, правда? Жалко, что я испортила твой сюрприз, - она оттянула ладошку от братского носа и смущённо скрестила руки за спиной. Зашоркала подошвой, стыдливо опустив голову. – Ведь я их очень люблю. - Ничего страшного, - выдохнул Дэмиэн и аккуратно похлопал Кли по её форменной красной шапочке на макушке. – Зато теперь мы сможем провести больше времени вместе. - Ух ты! Неужели ты ничем не занят сегодня? - …нет, полагаю? (. . .) Кли была одиноким сорванцом, взращённым непричёсанной, шершавой, грубой в своей вседозволенности улицей. Да, вышеупомянутые мондштадские тротуары да мостовые, многочисленные косые переулки так и кишели её неусидчивостью. Или же она за долгие лета суматошных пробежек в бесконечном поиске приключений успела напитаться гомоном товарных лавок, рыночных кричащих распродаж. Она вряд ли сама осознавала своё одиночество, неприкаянная сирота, ведь наивные и пылкие детские надежды до сих пор оставались главным её ориентиром. Нескоро малышку настигнут дремучие дебри взросления. Пусть о тонкостях её биографии Дэмиэну было невдомёк, он сразу почувствовал напор невыпущенной некогда прыти. Наверняка, с Кли особенно никто не возился. Болтала и болтала без умолку. - Джинн сказала, что глушить рыбу нехорошо, - она поджимала губки, елозя мелками по пергаменту. Вырисовывался высокий улыбающийся Альбедо, такой тонкий и со статным развевающимся плащом, его полы поднимались, как одеяния сказочного героя. Он держал колбы, переливая разноцветные субстанции с этаким докторским прищуром. Явно был занят чем-то донельзя важным. А рядом девочка изобразила саму себя, липнущую к его высокому сапогу, она крепко стиснула в объятиях колено братишки. – И поэтому я попыталась обратиться в Ассоциацию рыболовов за какой-нибудь, может, лицензией? Лицензия – это такая классная бумажка, с которой ты можешь делать, что захочешь, и не попадёшь в тюрьму. Это мне Эмбер объяснила, хе-хе. Но у них нет никаких лицензий, только удочки. - Вот как, - с пониманием дела кивнул Дэмиэн. – Почему бы тебе тогда не купить удочку? - А я куплю! Мне только накопить надо, - задумалась Кли. - Они неудобные, конечно, эти удочки. Но чего не сделаешь ради вкусной рыбки! Дэмиэн тихо посмеялся. Ему нравилось беседовать с ней. Детишки намного проще взрослых и через них гораздо легче делать первые шаги в социум, в мир реальных людей. Вдруг Кли всполошилась, начав активнее разгребать кучку с мелками. И осела, огорчённая: - Где же жёлтый мелок? Как Кли покрасит братику волосы? Дэмиэн насупился, погружаясь в мысли, сверля взглядом брошенный на полпути рисунок. - Кли? - Что-о? - Возьми красный. Братик всё равно хотел покрасить волосы. - Правда? – малышка навострила ушки, расцветая искренним удивлением. - Да. Если хочешь, можешь даже помочь ему с этим. В смысле, действительно. - Обязательно! – она вскочила и забегала по комнате, аки заводная игрушка. Вот оно, новое приключение! - Как думаешь, чем таким красным можно их покрасить? - Аэ-э-э, валяшка! Кровоцветы! Братик привозил кровоцветы из прошлой инадзумской командировки! – начала выкрикивать Кли, полагая, возможно, что это какой-то алхимический квиз, своеобразная проба в ассистенты. - Отлично, очень даже хорошо, - Дэмиэн вживался в роль строгого наставника. – Но кровоцветы – это роскошь. Они же далеко растут, так ведь? Кли, можешь сбегать за валяшкой? Ты бы очень мне помогла. - Конечно! Есть, сэр, так точно, сэр! – и она скрылась за входной дверью мимолётной вспышкой, рьяной, порывистой фурией. (. . .) Дэмиэн прекрасно понимал, насколько важна в его случае смена имиджа, поэтому подобное решение было лишь вопросом времени. Если он и впрямь хочет спокойно вписаться в местное общество, то у него должна быть до мелочей продуманная предыстория – некое алиби – и завершённый безукоризненный образ. Безукоризненным он, правда, по итогу не вышел, однако вполне мог называться сносным. Уже с Сахарозой можно будет обсудить финальные штрихи, доведя задумку до совершенства. Кли долго возилась над ним, представляя себя на все руки мастерицей. Она знала, что взрослые мондштадтские женщины подкрашивают седые волосы настоем из еловых шишек или луковой шелухи, а также любят заправские масла для тела, которые изготавливает таинственная особа – «волшебница-обольстительница Ин Эр», цитируя всяческие разговорчики. Кли не была уверена в том, что такое «обольстительница», но, наверняка, что-то благостное. И поэтому, самопровозглашая себя жрицей красоты и преображений, она растолкла в деревянной миске бордовые с розовинкой ягодки, внушительную такую горсть, и долго-тщательно намазывала этой «прелестной» кашицей чужие блондинистые пряди. Похоже, девочка не впервые гостила у Сахарозы, поэтому на кухне хозяйничала только в путь. Спустя время отправились смывать смесь. - Как я выгляжу? – ровным тоном поинтересовался Дэмиэн, пока неуверенный, что же должен ощущать. Кли выпятила вперёд ладошку со вздёрнутым к потолку большим пальцем, выражая исключительное одобрение: - Красавец! Тебе так даже больше идёт. - Правда? Спасибо, - и он завертелся. – Тут ведь есть какая-нибудь отражающая поверхность? – раньше он смотрелся только в озёрную гладь. - Конечно, - ответила малышка. – По-моему, на рабочем столе лежало небольшое зеркальце. Парень поспешил пройти в комнату лаборантки. И правда, среди хаоса рабочих записей расположилось зеркальце с рукоятью – на нём, правда, тоже валялась парочка исписанных кусков бумаги. На одном из них Дэмиэн краем глаза заметил чернильный очерк; надпись гласила: «Нигредо, альбедо, цитринитас, рубедо – основные алхимические заповеди». Затем сфокусировался на своей внешности: пряди насыщенного рубинового оттенка рассыпались по плечам, меняясь в такт солнечному свету, ласкавшему их; на фоне них лишь выразительнее выглядели холодные голубые глаза. Брови тоже вишнёвые, Кли про них, благо, не забыла. «Рубедо» - подумал вдруг парень. – «Последняя стадия Алхимического делания». Взрывоопасное, многообещающее сравнение. - Может быть непривычно сперва, - со знанием дела закивала Кли. – Но, поверь, тебе так намного лучше, братик! А то раньше был, как бледная поганка. На Драконьем Хребте и вовсе как призрак, худой и слабенький, но с пронзительными такими глазищами. Страх. О! Точно! Придумала, - она выудила из кармашка сарафана коричневый мелок и потянулась, чтобы нарисовать братишке веснушки. – Намного лучше! Дэмиэн учтиво кивнул и улыбнулся, хотел было рассмотреть в зеркале образ при наличии веснушек, но не тут-то было – неожиданно послышался скрип несмазанных петель входной двери. Зацокали командорские высокие каблуки. Залепетал знакомый нестройный голосок: - Магистр, я всё же не уверена, что ей могло понадобиться что-то у меня… - Сахароза, ничего личного, - «Так вот, как её зовут». Джинн сочувственно вскинула брови и похлопала собеседницу по плечу. – Это не досмотр. Я просто несу за неё ответственность, понимаешь? И за сохранность города тоже. Именно поэтому я должна исключить любые поводы для сомнений. Я на пару минут. И высокий, величественный силуэт заступил внутрь комнаты. Той самой, где так неловко были раскиданы по полу вещи, где обосновались Кли и двойник её любимого брата. - Кли! И… Оу, мистер Альбедо. Интересное, э-э, решение у Вас с волосами, - неловко подметила Джинн. – Так Вы всё же уже вернулись из командировки. Чудно. Давно это произошло? Сахароза молчала, застыв от страха. Дэмиэн закашлялся и перехватил инициативу: - Около двух дней назад. Мне очень жаль, магистр, что не предупредил Вас. Мне необходим был отдых после сложной дороги. - Вот как. Ничего страшного, это никак не нарушило планы Ордо Фавониус. Вы, во всяком случае, вернулись раньше, чем обещали, поэтому мы не планировали беспокоить Вас ещё этак с неделю, - она подошла ближе, не разрывая зрительного контакта. Неужели догадалась обо всём? Быть того не может. Холодный пот струйкой пробежал по позвоночнику… И Джинн расплылась лучезарной улыбкой. – Кли, неужели ты устроила здесь салон красоты? - М-м, да! – отозвалась девочка. - Ну, слава Барбатосу. Я уж думала, ты опять чудишь. Но нет, смотри-ка, занятие вполне обычного ребёнка, - Джинн взяла малышку за руку и повела из комнаты. На ходу всё же бросила: - Надеюсь, это отмоется у Вас, мистер Альбедо! - Не беспокойтесь, - парировал Дэмиэн. Помахал рукой на прощание. Стоило женщине скрыться за пределы квартирки, он сгорбился и шумно выдохнул: - Ох-х-х, Сахароза… - Дэмиэн, - она подошла ближе, прерывисто дыша, недолго мялась и обняла дрожащими ладонями очертания его лица, скользя по челюсти и скулам. – Дэмиэн. - Да? – он поднял льдистые зрачки на лаборантку. Интимность момента заставила его сердце биться чаще, чаще, всё чаще. Атмосфера была нарушена её ответом. Слова сокрушались роком испуганного шёпота: - Ты хоть представляешь, что ты натворил?