ΩΩΩ
После разговора с Андуином прошло около недели. Расколотые острова, как и весь Азерот, замерли в ожидании новых действий со стороны Легиона. Кадгар находился в прескверном настроении. Несмотря на то, что почти все Столпы Созидания были обнаружены и не без боя перенесены в Даларан, оставались сомнения, что от них будет хоть какая-то польза. Особенно после категоричных слов Велена. Пророк считал, что единственный способ победить — передать все силы в руки Иллидана, так как он был «избранником Света». Оскверненный эльф и избранник Света — звучит как новая трактирная байка. Верховный маг влетел в свою обитель на верхних этажах башни Аметистовой цитадели. Он даже не обратил внимания, как поднятый полами его мантии воздушный порыв смел несколько бумажных стопок. Практически обвалившись за рабочий стол, маг устало потер руками лицо, на котором отпечатались бессонные ночи и очередные переживания за судьбу родного мира. Тяжело вздохнув, пробормотав под нос «опять по новой», Кадгар отнял ладони и пальцем подозвал с верхней полки одного из шкафов особо толстый талмуд. Подхватил заметно потрепанное перо, подвинул поближе чернильницу и чистый пергамент и, раскрыв книгу на нужной странице, ушел с головой в работу. От важных исследований его отвлекло деликатное покашливание над головой. Верховный, не ожидая посторонних звуков, подпрыгнул, моментально оплетая себя в кокон защитных заклинаний и подвесив парочку боевых на кончики пальцев. — Уважаемый Кадгар, приятно осознавать, что Вы не растеряли закалку. Моим лучшим бойцам стоит поучиться у Вас скорости реакции и ловкости, — раздалось насмешливое. — А Вам, Ваше Величество, не помешало бы стучаться, прежде чем пугать увлеченного человека, — маг наконец-то смог разглядеть внезапного посетителя, снял защиту и небрежно свою стряхнул руку. Перед столом стоял высокий мужчина средних лет. Его лицо было испещрено сеткой мелких морщин и шрамов, прячущихся в аккуратной седой бороде. Форменный китель с золотыми эполетами был небрежно расстегнут, на поясе виднелась небольшая шпага — воргены не часто выбирали массивное оружие. — Я был уверен, что к такой высокопоставленной личности в Кирин-Торе как Верховный маг не столь просто попасть, — серые глаза задорно блеснули. — Как минимум рассчитывал пошуметь, расправляясь с защитными чарами комнаты. Но удивился, когда дверь меня беспрепятственно пустила. — Со своей дверью я потом поговорю, — проворчал Кадгар, бросив многообещающий взгляд на виновницу всех бед. — У нее появилась какая-то мода самой решать, кому стоит меня беспокоить, а кому — нет. Не обитель, а проходной двор. Ладно, — маг вернул себе привычное самообладание и, наконец, улыбнулся посетителю. — Рад тебя видеть, Генн. Пусть и не ждал. Но, так и быть, прошу, располагайся. Верховный взмахнул рукой, откуда-то из угла, разрушая чудом уцелевшие бумажные башни, вылетел стул, гостеприимно приземляясь по другую сторону рабочего стола. — Странно, — Седогрив аккуратно откинул полы кителя, устраиваясь на предложенном месте. — Ведь я пришел по твоей просьбе. — В смысле? Я что, уже стал во сне рассылать приглашения к себе на чаепитие? — Кадгар вернулся в свое кресло, заложил исписанные листы в книгу и отодвинул ту в сторону. — Кстати, не желаешь ли чего? — Если только кубки, у меня все с собой, — усмехнулся король Гилнеаса, вытаскивая из походной сумки объемную бутыль с темным содержимым, ставя на освободившееся от рукописей место. За ней последовал большой круглый сверток. — Гилнеасская брынза, — пояснил под заинтересованным взглядом мага, — отлично сочетается с этим особым «Новолунным», которое я сохранил с последнего праздника. — Я вообще не любитель, но… — с кряхтеньем Кадгар нагнулся и полез куда-то в ящики стола. Вынырнул он уже с двумя небольшими походными кубками. — Но монархам не принято отказывать. — Статус Андуина тебя не смутил, — заметил Генн, ловко стукнув по дну бутыли и вытаскивая проглянувшую из горлышка пробку. — Ему ты не просто отказал, как я понимаю, но даже меня попросил приглядеть за ним. Маг повел плечами, ничего не ответив на замечание Седогрива, методично разворачивая вощеный пергамент, в который была завернута головка пахучего сыра, чтобы аккуратно нарезать ее ножиком для сургучных печатей. Молчали они, пока крепленое вино, сияя темным рубином, переливалось в расставленные чаши. Наконец, импровизированный пир был готов, и Кадгар взял один из кубков: — Что же, полагаю, нужно первым делом выпить за встречу и редкие минуты отдыха, — сухая рука приветственно подняла бокал. — Полностью согласен, — Седогрив также отсалютовал и жадно выпил содержимое до дна. — Ух, — «Новолунное» разлилось в теле обжигающей волной. Мужчина взял сырный кусочек, с наслаждением вдохнул резкий аромат и отправил вслед за напитком. — Запах и вкус родины посреди пекла Хаоса — непередаваемые ощущения. Верховный понимающе хмыкнул и опустошил свой кубок наполовину. Взял порцию гилнеасского деликатеса, откусил и задумчиво прожевав, сказал: — Если ты не решил расширить мои познания о кухне Гилнеаса, то, как полагаю, дело в том, что произошло что-то из ряда вон. Причем такое, о чем ты не мог поделиться в письме. — Кадага-а-ар, — довольно прорычал Генн, наливая себе новую порцию вина, — меня каждый раз поражает твоя проницательность. И как бы мне не хотелось тебя упрекнуть в предосудительности по отношению к нашему королю, вынужден согласиться: твои опасения не были напрасны. Маг не перебивал, лишь бровью показав, что внимательнейшим образом слушает. Его собеседник продолжил: — Честно говоря, получив твое письмо о том, что Андуин хочет вмешаться в потоки времени, я решил, что ты неправильно понял ваш с ним разговор. Чтобы чрезвычайно взвешенный и рассудительный юноша вдруг предложил такой…странный план. Но, прикинув, что кто-кто, а ты бы распознал, будь король под каким-нибудь воздействием, я все-таки прислушался к твоей просьбе и даже, не раскрывая подробностей, попросил Шоу помочь мне с отслеживанием, скажем, контактов Ринна, — еще один щедрый глоток из кубка. — И его отчет заставил меня напрячься и сорваться в ваше поднебесное обиталище. — Генн, — закатил глаза Кадгар, — не тяни волка за хвост. — Попросил бы, — ощерился тот, показав вмиг заострившиеся клыки. — Ты жуй-жуй, глотай. Кто знает, когда у тебя выдастся еще возможность вот так вот посидеть после моего рассказа. Маг только лишь вздохнул и допил свое вино, заев остатками брынзы в руке. — То-то же, — довольно улыбнулся Седогрив и обновил уже два бокала. — Шоу сказал, что Андуин пытался связаться с Кул-Тирасом, видимо, разыскивая Джайну, но, судя по всему, потерпел неудачу. Праудмур может быть где угодно, но только не на родных островах. А потом у него на неделе было два совершенно неожиданных посетителя, после которых наш король велел как можно скорее подготовить все срочные и неотложные документы и список дел, так как он планирует на некоторое время отлучиться из Штормграда. И, насколько мне известно, он покинет город именно сегодня ночью. — Любопытно, — Кадгар задумчиво покрутил в руках кубок. — Я так понимаю, сорвался ты сюда из-за тех загадочных гостей Андуина, а не потому что королю приспичило взять внезапный перерыв в разгар военной кампании против Легиона. — Вообще из-за этого тоже. После смерти Вариана, — на лбу короля Гилнеаса пролегла глубокая морщина, — я предлагал мальчику отдохнуть, прийти в себя. Но он как в омут с головой погрузился в государственные дела. Я боялся, что он себя загонит. И вроде бы мог подумать, что Андуин прислушался к моему совету. Но неприятно удивило, что меня в известность об отъезде он планировал поставить по факту. При том, что мы обсуждали, что сейчас опасно за пределами столицы как никогда. Мало нам демонов, так еще проклятую Орду возглавила эта…отрекшаяся, — мужчина выплюнул последнее слово. — А сведения о личностях посетителей лишь подсказали мне, что дело касается твоих волнений. — Не поделишься? — терпение Верховного было на исходе, но торопить Седогрива — себе дороже. — Анахронос и Хронорму, — выдал гилнеасец и допил до дна третью порцию вина. Кадгар издал протяжный полувздох-полустон, неосознанно залпом опустошив собственный кубок, и закашлялся. Генн, сочувствующе глядя, подтолкнул к нему поближе сырную нарезку. Бронзовые драконы.ΩΩΩ
— Так ты говоришь, что делегации от Аспектов направились в Валь’шару? По полупустым улицам Даларана шли двое. Рассветное солнце, отражаясь от хрустальной аметистовой крыши цитадели, окрасило камень домов и мостовой во все спектры розового и фиалкового. Кадгар, в походной робе, с накинутыми поверх наплечниками из шкуры маназмея, шел, помогая себе посохом. В кои-то веки магический артефакт использовался в качестве трости. — Да, — пробормотали Верховный. — Что, старый друг, похмелье замучило? — Генн Седогрив, в отличие от своего спутника, находился в отвратительно бодром настроении. Король Гилнеаса накинул китель на плечо, подраспустил шнуровку на белой льняной рубашке, подставлял лицо первым лучам, довольно щурясь, — еще чуть-чуть и замурлыкает под нос незамысловатый мотив. Его пружинистые шаги диссонировали с пошаркиванием Кадгара, косившегося с откровенной завистью и подозрением. — Мне непонятно, отчего ты такой свежий? Больше моего же вчера выпил. А сыр я доедал. — Ну, тут все просто: я еще не до конца протрезвел, — широко улыбнулся гилнеасец и прибавил шагу в сторону стойл грифонов, все-таки насвистывая веселую мелодию. «Бешеные воргены», — мелькнула беззлобная мысль у мага, и тот, стараясь ступать плавнее, поковылял следом. Сонный конюх, не переставая сладко позевывать, вывел к мужчинам благородного зверя, с белоснежными перьями и золотой шерстью. — Ты что, на одного его поседлал? — нахмурился Седогрив. — Или думаешь, я усажу Верховного мага Даларана к себе на колени, словно какую-то трепетную эльфийку? У Кадгара от услышанного аж в голове просветлело, и они с юношей с ужасом взглянули друг на друга. — Генн, я уверен, что молодой человек сейчас переседлает грифона, — аккуратно заметил маг, а конюх отчаянно закивал. — ТОГДА КАКОГО ТРОЛЛЯ ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?! — рявкнул король Гилнеаса так, что подпрыгнули все: Кадгар, грифон и дежурный. Где-то в городе с клекотом взлетела стая птиц. Мальца как ветром сдуло. Верховный же, осторожно, не желая чрезмерно перемещать свое тело в пространстве, подобрал упавший повод и осуждающе посмотрел на своего компаньона: — И зачем это представление? — Затем, что нечего спать на службе Альянсу, — Седогрив стоял с невозмутимым лицом и вдруг подмигнул магу. — Да ладно, мальчонке полезно было поработать в стрессовых условиях. Пылающий Легион всяко страшнее меня. Примчавшийся обратно конюх расторопно сменил обычное седло на сдвоенное. Грифон смиренно сносил некомфортную процедуру, стараясь даже особо клювом не щелкать: животное явно чувствовало исходящую от Генна Седогрива звериную мощь и не хотело следующим попасть под раздачу. Король ловко вскочил, подобрал поводья и снисходительно предложил замешкавшемуся внизу Кадгару. — Ручку, миледи? Маг бросил из-под бровей хмурый взгляд. Ведь знал, что не надо пить это проклятое «Новолунное»! Сейчас же его силу воли отчаянно пыталось побороть единственное желание: вернуться в свой сумрачный кабинет и вздремнуть часик, а лучше до вечера на кушетке в дальнем углу. Но он бы никогда не стал Верховным магом, если бы не только умел вести себя на поле боя, но и побеждать последствия официальных приемов — должность в Совете Даларана была скорее политической, нежели военной. Стукнув посохом, Кадгар приподнялся над площадкой у стойл при помощи магии и отлевитировал себя в седло позади Седогрива. — Не слышал о столь низменном использовании большого посоха Стража, — не удержался от комментария гилнеасец. Маг задумчиво оценил тяжелый набалдашник Атиеша: ворона, глаз которого переливался светом кристалла вечности. В итоге Верховный решил не демонстрировать иные возможности применения своего оружия и, расположив артефакт на коленях, сказал: — Направляемся к Храму Элуны. Представители всех драконьих родов прибудут на прощание с Изерой. Генн Седогрив, видимо вспомнив, кем все-таки является его попутчик, не стал продолжать приятельские пикировки. Натянув поводья и поддав шенкеля грифону, король и маг взмыли ввысь, ускоряясь с каждым взмахом мощных крыльев, пока не стали маленькой точкой на горизонте.ΩΩΩ
Дивный Храм Элуны, первый из многих, построенный еще четырнадцать тысяч лет назад, находился в центре Валь’шары — родине ночных эльфов. Именно здесь возникло сестринство, чьи жрицы отдавали свою жизнь на служение Белой Леди, а богиня любила и защищала своих детей. Увы, войны и прошедшие годы не пощадили изначальной красоты храма. Изящные фрески, тончайшей работы скульптуры давно были покрыты сеткой трещин, где-то белый мрамор откололся уродливыми кусками, нарушая гармонию пристанища Элуны. Но сама постройка еще держалась, не прогибалась под тяжестью испытаний времени. Казалось, что храм оберегала сама природа: длинные и прочные лозы оплетали его, скрепляли, не давали упасть монументальным колоннам; вековые деревья обступили пристанище мира и покоя плотным кольцом, надежно скрывая от посторонних глаз; а поблизости ходили ночные саблезубы, лесные медведи и волки, являясь живыми защитниками священного места. Беспрепятственно пройти к Храму Элуны могли только ее преданные дочери — жрицы ночных эльфов — и ученики сына Белой Леди, Кенария, — могучие эльфийские друиды. К сожалению, в этот раз Пылающий Легион был особо беспощаден. Армия демонов не только выжгла магические рощи Валь’шары, но и посмела осквернить само сосредоточение света ночных эльфов. Храм был нещадно разграблен, растлены души Хранителя Кенария и его созданий, а Слезы Элуны — мощнейший артефакт — обращен в орудие, извратившее Изеру, Аспекта Природы и стражницу Изумрудного Сна. Верховной жрице Тиранде Шелест Ветра, правительнице ночных эльфов, пришлось сделать поистине труднейший выбор в жизни и убить изумрудную драконицу, чтобы сохранить главную эльфийскую святыню. Теперь душа Изеры навечно упокоена в Изумрудном Сне. Элуна забрала к себе ее тело, оставив на небосклоне Азерота прекраснейшее созвездие дракона. Но богиня, горюя по падшей хранительнице и всем погибшим детям, не смогла остаться равнодушной. И во дворе храма распустился магический цветок, в центре которого покоилась кристально чистая Слеза Элуны. В память о печальных событиях, несмотря на то, что война далеко не закончена, а Легион вот-вот начнет новый этап вторжения, жрицы и друиды решились провести торжественную церемонию прощания и внесения возродившегося артефакта в храм. Специальных приглашений не было: право присутствовать дали всем желающим, кто искал мира и успокоения в это кровавое время. Драконьи стаи не могли остаться в стороне: смерть одного из Аспектов являлась страшным горем для всех представителей древней расы. Грифон пружинисто приземлился в соседней от храма роще. В день обряда здесь организовали импровизированную взлетную площадку и временные стойла. Сюда же прилетали двуипостасные драконы в своем истинном обличье и сразу перевоплощались в выбранные ими «обычные» образы. О принадлежности к той или иной стае напоминали лишь цвета одежды после обращения. Поэтому из рощи к храму выходили гномы, эльфы, люди в ярких мантиях, далее расходясь на разрозненные цветные островки: красный, желтый, синий и, самый большой, зеленый. Кадгар, не успев слезть с седла, кивнул двум эльфам в сапфировых робах. Те чуть наклонили свои головы и пошли дальше: маги не поклонялись божествам в обычном смысле; синие драконы, хранители магических источников Азерота, значили для них больше, чем просто боги. За время перелета благодаря холодному ветру Верховный избавился от последствий вечерней несдержанности: тело вновь слушалось, а голова не гудела. В свою очередь король Гилнеаса с каждым взмахом крыльев смурнел все больше. Судя по тени, пролегшей на его лице, сейчас мужчина окончательно протрезвел и был не очень рад этому факту. — Напомни, почему мы здесь? — поворчал Седогрив, буквально сползая по боку крылатого льва. — Неужели нельзя было дождаться, когда бронзовые вернутся в драконье посольство в Даларане? — В посольстве на постоянной основе находится только стая синих, — маг уже ждал на земле, поглаживая клюв грифона, блаженно прикрывшего глаза. — Анахронос, скорее всего, вернется в Танарис сразу после прощания. Поговорить нужно именно с ним, так как указания Хронорму получает от него. Я также думаю, что Андуин будет присутствовать сегодня: ночные эльфы входят в Альянс, а молодой король всегда с особым почтением относился к важным обрядам народа Азерота. Ну и, признаюсь, я хотел переговорить с Калесгосом, вдруг, ему бы удалось повлиять на Джайну… Он умолк, когда к ним подошел молодой ночной эльф: — Элун-Адоре, — поприветствовал их синекожий юноша. И продолжил на всеобщем. — Позвольте отвести вашего грифона отдохнуть? Маг кивнул и передал поводья эльфу. Король Гилнеаса потянулся, громко хрустнув позвонками, и одобрительно хмыкнул: — Кадгар, не будь ты человеком, подумал бы, что и тебя достало проклятие воргенов. Планируешь не просто двух зайцев нагнать, а сразу трех, — они пошли в проход из рощи к Храму, и тут мужчина покосился на задумчивого спутника. — Кстати, а ты не мог бы это…ну… — Облегчить твои похмельные страдания? — уголки губ Верховного дрогнули в понимающей улыбке. — И не надейся, Генн. Во-первых, ты сам виноват. А во-вторых, твое скверное настроение мне на руку. Так у Андуина будет меньше шансов разжалобить тебя. И маг ускорился, проворно помогая себе посохом, чтобы не споткнуться на лесной дороге о торчащие корни деревьев, и аккуратно раздвигая поток самых разнообразных существ, идущих в одном направлении с ними. — Эй, ты намекаешь, что мной можно манипулировать? — донесся в спину возмущенный возглас, переходящий в низкий рык.ΩΩΩ
Кадгар уже завершал, к сожалению, безрезультатный разговор с синеволосым эльфом в яркой сапфировой мантии, когда сбоку подскочил крупный белый волк в парадном кителе Гилнеаса. — Верховный маг, я вижу Вашу обеспокоенность и отчасти согласен с Вами. Но, увы, боль, терзающая Джайну, слишком сильна. Боюсь, в этот раз с ее стороны не может быть и речи о сотрудничестве с Ордой даже ради высшей цели, — голос эльфа был низким и глубоким, нехарактерным для представителей дивного народа. — Понимаю, Калесгос, — Кадгар не собирался давить на собеседника. В конце концов драконы всегда старались держаться подальше от давнего конфликта Орды и Альянса. Каждый раз их вмешательство заканчивалось весьма трагично для той или иной стаи. — Надеюсь, нам хватит имеющихся в Даларане ресурсов, чтобы оказать поддержку в войне против Легиона. — Несмотря на то, что питомник синих драконов сильно пострадал, некоторые члены стаи готовы поддержать объединенную армию, и я не буду им препятствовать, — мягко улыбнулся Аспект. Острое эльфийское ухо чуть дернулось, уловив тихое рычание снизу. — Уважаемый король Гилнеаса, Вы имеете что-то против? — Дрррраконы всегда в сторррроне, — прорычал волк, вставая на задние лапы. Его силуэт подернулся дымкой, и перед собеседниками возник Генн Седогрив в своем обычном облике. — Калесгос, Вы не можете отрицать, что в войне со скверной Аспекты проявляют крайнее безразличие. — Генн… — попытался одернуть его Кадгар, но сильнейший лидер сапфировой стаи в защитнике не нуждался. — Не могу не согласиться, Ваше Величество, — пусть спокойный тон и не изменился, но зрачки в эльфийских глазах вытянулись, напоминая о скрытой мощи. — Но и Вы не можете отмахнуться от того, что все стаи чрезвычайно ослаблены. Драконы жизни находятся на грани вымирания: Алекстраза потеряла супруга и последнюю кладку, неизвестно пока, как будет продолжен их род. Бронзовые драконы уже двадцать лет не могут выбрать нового Аспекта, Анахронос только регент. Про мою стаю Вы знаете, многие погибли во время зачистки Азсуны. А сегодня мы прощаемся с Изерой, пытавшуюся остановить продвижение демонического Кошмара. Поэтому вклад драконов все-таки не столь незначителен, как Вы хотите меня убедить. Седогрив не нашелся, что возразить, и глубоко поклонился предводителю синей стаи: — Прошу прощения, Аспект Калесгос. Мои претензии были необоснованны. Надеюсь, сказанные слова Вы не примите за оскорбление. Кадгар повторил жест гилнеасца: — Я присоединяюсь к словам своего друга, Калесгос. Приношу извинения за его несдержанность. Внезапно дракон также отвесил поклон. — И мне жаль, что в данный момент не могу помочь чем-то более существенным. Мы все устали, измотаны это войной. Поэтому считаю, нет нужды распаляться на мелкие обиды, которые не решают главных проблем, но опасны подрывом с таким трудом выстроенного доверия. Взаимный обмен любезностями прервал гул друидского рога, возвестившего о начале церемонии. Довольные друг другом собеседники разошлись: Калесгос вернулся к своей стае, а Кадгар и Генн Седогрив направились к представителям человеческих королевств. — В твоем возрасте такая вспыльчивость не к месту, Генн, — очень тихо прошептал Кадгар, но чуткий слух воргена уловил слова. — Прости, — буркнул в ответ. — Просто я нашел Андуина, и ты был прав: он пришел с бронзовой стаей. — Сейчас, надеюсь, у нас будет возможность поймать его в этой толпе, — Верховный немного вытянул шею в надежде углядеть золотую макушку короля Штормграда. — Не уверен, — Седогрив постучал пальцем по плечу мага. Когда тот обернулся, то мужчина указал в центр внутреннего двора храма. Там, прорастая прямо из каменной кладки, стоял, покачиваясь, распустившийся цветок со Слезами Элуны, а чуть за ним собиралась целая делегация: повелители ночных эльфов — Верховная жрица Тиранда Шелест Ветра и ее муж, Верховный друид Малфурион Ярость Бури; предводители кланов, населявших Валь’шару — совухи, дриады и кентавры; представители зеленой стаи — дочь Изеры Меритра и хранительница Изумрудного святилища Нишера. Последним в парадном облачении вышел… — Андуин… — пробормотал Кадгар. — Угу, — мрачно подтвердил гилнеасец. — Ты был прав, мальчишка изначально планировал быть здесь. Причем относительно инкогнито, я не вижу, чтобы среди гостей были хотя бы знаменосцы Штормграда. — А его главный советник стоит и недовольно пыхтит у меня за спиной, — поддевка вырвалась на автомате, но на очевидное было глупо обижаться. — Что же, останемся на всю церемонию и после будем вылавливать твоего беглеца. Перешептывания стихли, как только над головами разнесся одинокий мелодичный женский голос. Песня, исполняемая жрицей храма, напоминала перезвон лесного ручья, дарила покой, безмятежность. Тишина поглотила не только присутствующих: смолкли все обитатели Священной Рощи, даже деревья остановили беспрестанный шелест листьев. Все живое вслушивалось в напевную эльфийскую речь, повествующую о рождении, жизни, борьбе, смерти и вечном покое. От невыносимой грусти, тоски, проскальзывавшей между строк, замирало сердце, щемило душу. Но окончание поминальной мелодии дарило надежду, что любым испытаниям рано или поздно придет конец; а жизнь, как проявление извечного закона природы, ее прямое продолжение, все равно найдет свой путь, пробьется, вырвется из оков огня, боли и хаоса. Тиранда вышла к магическому цветку, подняла обе руки вверх. Губы Верховной жрицы безмолвно шевелились, и вскоре лик Белой Леди заслонил собой солнечный диск: Элуна и сегодня не оставила своих детей, желая разделить с ним горечь утраты. Валь’шару в разгар дня укрыл полог короткой ночи. В потемневшем небе блеснули чешуей, в белом отсвете казавшейся не изумрудной, а серебряной, драконы, бережно неся в лапах тонкие жемчужные нити. Оказавшись над храмом, они отпустили драгоценную ношу. И все увидели, как беспорядочное переплетение приобретает очертания огромного дракона. Призрачная Изера взмахнула крыльями, совершая свой последний полет над головами собравшихся и направилась наверх, в чертоги богини. Слезы Элуны засияли ослепительным белым светом, разгоняя мрак вокруг себя и возвращая день сначала в храм, а потом и во всю Валь’шару. С последними словами песни все закончилось. Затрубил рог. Теперь настала очередь друидов благодарить Хранительницу Изумрудного сна — именно там нашел покой дух Изеры. Малфурион подошел к своей супруге. Взмах рук-крыльев, и из леса вышли огромные олени, тянувшие за собой изящную серебряную повозку с хрустальным постаментом. Сопровождал их конвой могучих медведей, на чьей шерсти мерцали магические руны. Гости расступались, пропуская друидов в их животной ипостаси к центру двора. Достигнув цели, процессия остановилась. Верховная жрица прикоснулась к Слезам Элуны. С другой стороны от артефакта встал ее супруг. Вместе, демонстрируя нерушимость своего союза и сплоченность ночных эльфов, они подняли возвращенную реликвию и перенесли на новый постамент. Олени, качнув массивными рогами, переступили копытами и направились в храм, чтобы вернуть дар Элуны на его законное место. Церемония завершилась. Постепенно присутствующие, завороженные увиденным, начинали приходить в себя. Двор Храма незаметно опустевал. К сожалению, нужно было возвращаться к насущным делам и проблемам. Хотя вторжение демонов скорее следовало назвать катастрофой. В толпе Кадгар и Седогрив упустили из виду Ринна, скрывшегося вместе с остальными почетными гостями в прохладных залах Храма Элуны. Мужчины уже хотели проигнорировать все возможные приличия и пойти без приглашения, как перед ними появилась изящная эльфийка с бледно-фиолетовой кожей, оттеняемой белым ритуальным облачением: — Ишну-ала, Верховный маг Кадгар, — поклон. — Ишну-ала, Ваше Высочество Генн Седогрив, — еще один поклон. — Верховная жрица и Верховный друид просят присоединиться к ним в обители Элуны. — Премного благодарны за оказанную честь и с удовольствием принимаем приглашение, — ответил за обоих маг.ΩΩΩ
В большой зале в левом крыле храма вопреки жаркой погоде было прохладно. Кадгар и Седогрив попали сюда через силовой барьер, установленный между колоннами галереи. Магическое поле не только защищало от непрошенных гостей, но и не давало увидеть, что происходит внутри, создавая иллюзию пустого помещения. При этом сами посетители залы прекрасно могли наблюдать за происходящим во внутреннем дворе храма: небольшая рябь совершенно не мешала. Дальняя стена представляла собой выточенные из камня фрески, изображавшие эпизоды древнейшей истории калдорай. Вплотную подойти к ним и внимательно рассмотреть сюжеты не позволял ручей, протекавший по всему периметру Храма Элуны. Водная гладь несла темно-зеленые листы, на которых покачивались магические кувшинки, излучавшие мягкое золотое сияние — настоящие живые звезды в обители Белой Леди. Света от водяных лилий было достаточно, чтобы разогнать сумрак залы, а постоянное движение потока подхватывало растения дальше, вглубь. Возникающие от этого блики на стенах создавали ощущение, что фигуры на фресках перемещаются. Седогрив задержался у столика с напитками. Кадгар же, взяв в руки кубок с калдорайским имбирным вином, неспешно подошел к фрескам, делая вид, что рассматривает их, но на самом деле краем глаза пытался отследить Андуина. — Верховный маг, — низкий, чуть с хрипотцой голос прервал его занятие, и маг через плечо взглянул на подошедшего. — Верховный друид, — вежливый кивок. — Позвольте спросить, что Вас так заинтересовало в памятнике архитектуры древних калдорай? — Малфурион встал рядом и с таким же интересом посмотрел на предмет разговора. — Очевидно то же, что и Вас, — усмехнулся Кадгар, возвращаясь к созерцанию фрески. — Я так понимаю, что последний сюжет посвящен рождению близнецов у дома Ярость Бури. Поистине удивительно, как древние пророчества сбываются через десять тысяч лет после того, как были произнесены. — Любопытно, что Вы заговорили именно о пророчестве, — уголки губ друида дрогнули, но собеседники так и не смотрели друг на друга. — До меня дошли слухи, что некоторые из, скажем, преданий предков могут быть изменены. Маг ничего не ответил, но его брови встретились на переносице. Друид, видимо, почувствовал напряжение и предложил: — Оставим формальности? — поворачиваясь к Кадгару. — Андуин мне ничего не говорил, но я стал невольным свидетелем его разговора с Тиренд. — И что думаешь? — Кадгар также решил сбросить оковы светской беседы и перешел к сути. — Что любое вмешательство в законы природы противоестественно, — эльф покачал головой, увитой массивными рогами. — Я так понимаю, помощи от Даларана не будет? Иначе молодой король не обратился бы… — К бронзовой стае, — вздохнул маг. — Да, я уже в курсе. Надеюсь, что они не найдут это предприятие выгодным для себя. — Ты же помнишь, что выгода для них может быть чисто познавательной, — не успокоил Малфурион. — Драконы вообще себе на уме, а у хранителей времени это поистине знак родовой принадлежности. — Мал, ну вот ради вашей Элуны, что плохого я тебе сделал? — протянул Кадгар. — Или мне тоже насыпать тебе огненных муравьев на рану и напомнить, что Велен планирует привлечь твоего брата к контратаке на Легион? Настала очередь друида мрачнеть. — С Иллиданом опасно заключать договоренности. Более своенравную личность еще поискать стоит. — Может, он в дальнем родстве с бронзовыми, а тебя усыновили? — попытался разрядить обстановку маг. — Порой я в этом уверен, — улыбнулся Малфурион, показывая, что не в обиде на слова. — Позволь догадаться: вы с королем Гилнеаса ищите Андуина? — Да, — не стал отпираться собеседник. — Я хочу прочитать ему очередную нудную лекцию о том, что время детям не игрушка, а Генн — за шкирку оттащить в Штормград. — Тогда вам нужно поторопиться. Птицы шепнули мне, что бронзовая стая покинула пределы храма и вместе с ней — человеческий монарх. Думаю, они собираются в Танарис. Кадгар еле удержался от того, чтобы не выругаться. Скрипнув зубами, поинтересовался: — Могу ли я телепортироваться отсюда? — Разумеется, Страж, тебе можно все, — друид проследил, как маг помчался к Седогриву, который за эльфийским вином немного забыл о первоначальной причине их визита. И добавил в спину, — Анде’торас-есил! — Я так и не принял этот титул! — ответил довольно громко Кадгар, одной рукой неуважительно встряхивая за китель гилнеасца, а другой, с посохом, рисуя руну телепортации. — И пусть беды обходят детей звезд! — конец фразы потонул в магической вспышке.ΩΩΩ
Врата портала открылись в тот момент, когда делегаты бронзовой стаи и Андуин Ринн показались в роще, куда все прибывали на церемонию. Из фиолетового круга, зависшего вертикально над землей, сначала вылетел Генн Седогрив в боевой трансформации, а за ним чинно и с достоинством вышел Верховный. — Кадгарррр, демоны тебя подерррри! — бесновался белый волк. Обычно воргены в зверином обличии плохо владели всеобщим, но для их короля это не было проблемой. — Ррраздерру и не посмотрррю, что дррруг! — Генн, вот вечно ты всем недоволен, — маг невозмутимо стряхнул с наплечей невидимые пылинки, словно не перенесся магически, а проделал долгий путь верхом. Стукнул посохом, и портал за ними схлопнулся. — Я, между прочим, твою пропажу нашел, а ты лапы распускаешь. И Кадгар жестом показал на застывшую у кромки леса композицию в золотых мантиях. Шок на лице Андуина не поддавался описанию. Выдержке бронзовых драконов стоило отдать должное, но и те не смогли полностью скрыть изумление. Волчья морда посмотрела в указанном направлении, недобро усмехнулась, показывая острые клыки. Встав на задние лапы, Седогрив грозно двинулся по направлению к замершей делегации. Маг даже на расстоянии заметил румянец на щеках молодого короля и упорно поджатые губы: Ринн был явно не намерен уступать. «Надо было оставаться в авангарде защитников Азерота. Там и то нервов меньше», — мелькнула запоздалая мысль. Но делать нечего, кажется, благодаря Андуину уровень терпимости и дипломатии Верховного вскоре позволит ему претендовать на должность посла Кирин-Тора. Подавив трагичный вздох и тоску по своим книгам, Кадгар направился следом. — Прриношу извинения уважаемой стае бррррронзовых дррраконов, — порыкивая, соблюл необходимые приличия король-ворген. Видимо, он все-таки взял под контроль свою сущность, так как силуэт начал подергиваться дымкой. И заканчивал мысль уже человек. — Но я вынужден вас задержать, так как некоторые государственные дела требуют от меня немедленно переговорить с Его Величеством. Лихорадочный румянец уступил место болезненной бледности на лице Ринна, но тот все же кивнул. — Анахронос, прошу прощения за задержку, обещаю, это ненадолго, — юноша посмотрел на высокого мужчину, стоящего впереди. — Не переживайте, время никогда не торопит, — Аспект стаи, казалось, утратил интерес к происходящему, обводя присутствующих рассеянным взором. Для бронзовых драконов такое, на первый взгляд, безразличие к творящему перед их носом было в порядке вещей. Будучи напрямую связанными с временными потоками, каждый член стаи постоянно находился в настоящем, прошлом и грядущем, причем это пребывание было нелинейным. Бронзовые пропускали через себя все возможные вариации событий. Впрочем, они могли блокировать эту способность, но не считали необходимым. Почему? Однозначного ответа никто не знал, но, пожалуй, дело было в непомерном драконьем любопытстве. Интересно смотреть на настоящее через призму того, каким бы оно могло было быть, повернись что-то ранее по-другому. Седогрив воспринял слова главы бронзовых как разрешение к действию и, немного бесцеремонно схватив короля Альянса за предплечье, оттащил подопечного на несколько шагов в сторону. Судя по активной жестикуляции гилнеасца и доносившимся «совершенно безответственно», «недостойно», «что бы сказал отец», разговор мог все-таки затянуться. В этот момент блуждающий взгляд Аспекта неожиданно остановился на Кадгаре, моментально фокусируясь и становясь нетипично сосредоточенным. — Любопытно, уважаемый Верховный маг, но я совершенно не ожидал Вас здесь увидеть, — протянул руку в знак приветствия. — Знаете, Анахронос, такие слова из уст Хранителя времени ставят меня в тупик, — озадаченно ответил Кадгар, обмениваясь рукопожатием. — Меня, признаюсь, тоже, — нахмурился бронзовый. Члены его стаи не вмешивались, хотя маг нет-нет да ощущал их заинтересованность. — Когда Андуин обратился ко мне с деликатной просьбой о путешествии в прошлое, я дал свое согласие, так как Пески указали на это. — То есть, кхм, во всех вариантах будущего Вы ему помогали? — разговор с драконами этого вида требовал особых навыков общения и умения вычленять суть из пространных речей. — Да, и текущая реальность оставалась неизменной. Я рассудил, что иметь в должниках короля Альянса за пустую услугу — выгодная сделка. Но сейчас появились Вы, и… — И? — Кадгар почувствовал, как его прошибает холодный пот. — И время остановилось, — дракон нахмурился еще сильнее, а его сопровождающие, уже не таясь, рассматривали Верховного. — Это значит, что вариантов прошлого, настоящего и будущего так много, что даже Пески не могут дать однозначного ответа. — Прошу прощения, Лорд-регент, — раздался писк снизу. Довольно высокий Кадгар и не менее рослый в человеческом облике Анахронос наклонили головы и увидели миловидную гномку, с огромными зелеными глазами и очаровательными золотисто-рыжими кудрями, обрамлявшими ее пухлое личико. Она едва ли доставала своей макушкой обоим мужчинам до пояса, и Верховный каждый раз озадачивался, почему огромная бронзовая драконица выбрала себе именно такой второй облик. — Да, Хронорму? — величественно обратился к подопечной лидер стаи. — Смею предположить, что Пески Времени оставляют выбор за нами, не имея собственной оценки, — затараторила гном-перевертыш. — И смею выдвинуть предположение, что мы обязаны воспользоваться шансом узнать! — Хм, любопытно… — многозначительно заключил Анахронос. Испарина уже проступала на лбу Верховного: ему совсем не нравилось, что эти несчастные ящерицы-экспериментаторы собираются поддержать Андуина. — Погодите, но Вы же сами говорили, что ни в одной из вероятностей вмешательство Ринна ничего не меняло. Смысл что-то узнавать…практическим путем? Драконы немигающе уставились на Кадгара. — Уважаемый Верховный маг, — вновь запищала Хронорму. — Пески дают выбор только на случай, если Вы отправитесь в прошлое вместе с ним. Пока маг пытался осознать всю глубину Бездны, в которую он стремительно срывался, к ним вернулись злой, как собака, Генн Седогрив и довольный собой донельзя Андуин Ринн. — Уважаемый Лорд-регент, — король Штормграда отвесил легкий поклон бронзовому, не обращая внимания на пыхтение сбоку. — Прошу прощения за задержку. Думаю, мы можем отправляться в Танарис. Анахронос, не торопясь, перевел взгляд с заметно посмурневшего Кадгара на юношу: — Ваше Величество, думаю, что наши планы немного изменились. По приглашению Верховного мага Кадгара мы переместимся в Даларан. На Кадгара опять смотрели в упор, только теперь Седогрив и Ринн. Маг лишь устало махнул рукой и поковылял на поиски дежурного, чтобы вывели их грифона. Может, у короля Гилнеаса осталось еще немного «Новолунного»? На трезвую голову Верховный вряд ли справится.