me and my girlfriend (莎千)

АННА Всё происходило словно в замедленной съемке. В полумраке девушка за барной стойкой обернулась к нам. Четыре года мой взор всюду высматривал ее тень, ее силуэт, и вот нежданно-негаданно, но всё же так зримо, она предстала передо мной. Стакан выпал из ее руки, гулко ударился о пол, и время потекло как прежде. Она резко опустила голову и принялась разбираться с брызгами. Я же состроила самую милую улыбку, хотя скулы сводило от напряжения. Как можно тише, я выдавила из себя: — Ну и дрянь же ты, Евгения Армановна. — Но согласись, Аня, ты ее не забыла. Давай дерзай, поговори с Сашей. Это всё, что я могу для тебя сделать, — Женя едва сдерживала улыбку и, подтолкнув меня плечом, ускользнула прочь. Я заставила себя подойти к бару и как можно естественнее поздоровалась: — Давно не виделись, Саша. Стоило приглядеться поближе, как я вздохнула с облегчением. Саша была явно нетрезвая и не могла заметить моих душевных терзаний. Полупустая бутылка водки лишь подтверждала мои мысли. Саша коротко кивнула и с головой погрузилась в борьбу с пятнами на груди. Впервые за четыре года мне выдался случай увидеть ее вблизи. Она словно еще подросла и окрепла: под черным облегающим костюмом Адидас резко обозначились сильные, тренированные мышцы. Но в остальном годы ее не тронули. Серо-зеленые глаза заволокло пьяным туманом, но они по-прежнему смотрели с неприкрытым теплом и стеснением. В неясном освещении бара черты ее лица обрели особенную глубину. После третьего брошенного на меня взгляда она наконец закончила с чисткой. Шорканье прекратилось, и стало до странности тихо, в воздухе на несколько мгновений повисло неловкое молчание. Но потом я прочистила горло и снова заговорила: — Поздравляю с победой. Фантастическая произвольная, дух захватывает. — Спасибо, — неуверенно произнесла она. Взгляд вновь устремился к бутылке со спиртным, и опять опустилась тишина. На меня без причины нашло легкое раздражение. Захотелось поскорее покончить с этим душным абсурдом. Я встала, схватила пальто и вежливо сказала: — Мне пора, я и так припозднилась. Еще раз поздравляю тебя. Только я повернулась, собираясь убежать, как ее рука поймала меня за край пальто, и моих ушей достиг хриплый голос Саши: — Не уходи, Аня. Я замерла. Она не прилагала усилий, чтобы удержать меня, но и не отпускала. Сердце наконец сдалось, и я опустилась на высокий табурет у стойки бара. Мгновение мы молча смотрели друг на друга, а после она глубоко вздохнула и пробормотала: — Выпей со мной, Аня. Может, ты слышала об игре «Я никогда не»? Я невольно скривилась: — Давно ты начала пить и играть в такие игры? — Нет, за всю жизнь это лишь второй раз, как я напиваюсь. Что до игры, я видела ее у Михайлова на прошлой вечеринке. От вида беспокойно оправдывающейся Саши — досада, что охватила меня, сразу отступила. Я попросила подать еще один стакан и долила немного водки в её. — Я никогда не давала интервью с собакой на руках. Так это делается? — на этих словах я с вызовом чиркнула стакан Саши. — Именно так, — Саша одним залпом осушила свою стопку. — Мой черед. Я никогда не убегала от себя и своего прошлого из-за человека, который этого не заслуживает. Хотя с самого начала было ясно, чего добивается Саша, меня всё же удивила ее прямота. Я ненадолго замолчала, потом отпила половину и усмехнулась: — Это только начало, не так ли? Но ты выиграла лишь половину раунда. Я и правда убегала все эти четыре года, но я никогда не считала тебя недостойным человеком, Саша. Теперь моя очередь. Я никогда не разменивала свое здоровье на золото. Запрокинув голову, Саша прикончила свой стакан и прошептала: — У меня не оставалось другого выбора, Аня. Но в этой партии не будет чистой победы. Ты же не станешь отрицать, что каталась с травмами? — В этом никогда не было безрассудства. И не равняй свою правую ногу с моей ситуацией, это принципиально другое, — выпалила я сквозь стиснутые зубы. — Мы становимся похожи, когда не хотим уступать кому-то победу, — Саша налила себе еще водки. — Что ж, снова моя очередь. Я никогда не принимала решений, о которых жалела четыре года, — сказав это, она быстро выпила содержимое стакана. Меня опять поразила Сашина откровенность. Она без предупреждения вскрыла все старые шрамы на сердце. Чувство одиночества и отчаяния после того, как меня бросили и вычеркнули из ее жизни, кровавыми ранами всплыло и обрушилось на меня из глубин памяти. Я поднялась и, не сдерживаясь, дала Саше пощечину. Раздалось оглушительное «пам!». Саша не увернулась от удара, и мгновенно на щеке красным расцвели отпечатки моих пальцев. Она смотрела на меня спокойно и нежно. Во взгляде мелькнуло облегчение, и она сказала: — Мне очень жаль. Не только за ту ночь четыре года назад, но и за все эти четыре года. Прости меня, Аня. Жгучая боль в руке напоминала о том, сколько силы я вложила в удар. Меня саму ошарашило случившееся. Я всегда хорошо управляла своими чувствами, но сейчас они явно вышли из-под контроля. Я сделала несколько глубоких вдохов, подняла свой стакан и под изумленным взглядом Саши разом его осушила. — Очевидно, мы обе проиграли этот раунд, — я сделала паузу и снова с трудом продолжила: — Я жалею, что так легко тебя отпустила. САША Будильник на телефоне разбудил меня. Не открывая глаз, я попыталась его выключить. Мне снилось, что я напилась и встретила Аню. Она была такой же изящной и красивой, такой же светлой, как ангел, спустившийся на землю, и я наконец набралась смелости извиниться перед ней. Поняв это, я рассмеялась. «Поверить не могу, Трусова. Даже во сне — ты честна с Аней, только напившись». Я по-прежнему не открывала глаз. Сон был слишком реален. Я даже помнила слабый запах ее волос. Просыпаться не хотелось, но постепенно я возвращалась к реальности, и до меня донесся шум воды из ванной. Пораженная, я вскочила с кровати, огляделась и только тогда обнаружила себя не в своей комнате в олимпийской деревне, а в чужом гостиничном номере. Я начала судорожно вспоминать события прошлой ночи, но в итоге меня лишь оглушило сильным запахом перегара и мучительной головной болью. Я кинулась проверять одежду, к счастью, тренировочный костюм по-прежнему был на мне. Пока я пребывала в замешательстве и растерянности, шум в ванной прекратился. Знакомый голос ласково произнес: — Саша, ты не спишь? Твой телефон всё утро названивал. Наверное, Плющенко тебя ищет. Свяжись с ним поскорее. И снова меня потрясло до глубины души. С похмелья я совершенно не соображала, что же всё-таки происходит. Не успела я опомниться, как обладательница голоса, босая и в халате, вышла, вытирая волосы. Она наклонилась и коснулась рукой моего лба. Я была не готова к тому, что лицо из сна окажется так близко. Свежее и чистое, без всякого макияжа, оно было по-иному прекрасно. Аня была слишком близко: я видела даже капельки воды на ее длинных ресницах. И чувствовала тепло ее маленькой ладошки там, где она касалась меня. Я нервно сглотнула. Снимай нас камера, то выражение моего лица посчитали бы крайне занимательным. Очевидно, Аня тоже его заметила. Она усмехнулась и быстро отступила: — Жар наконец-то спал. А от переломов и похмелья ты точно не умрешь. Я по-прежнему выглядела растерянно, и она добавила: — И проверь пропущенные. Телефон звонит всё утро. Я нащупала сотовый под подушкой и открыла голосовое сообщение от Жени. Комнату заполнил ее восторженный голос: — Вот это да, Саша! Ты ночевать пошла не к себе, а к Ане, так? Лицо Ани мгновенно покраснело, и она поспешила в ванную досушивать волосы. Я же напротив невозмутимо подошла к окну и перезвонила Плющенко. — Куда ты пропала прошлой ночью? Вся олимпийская деревня тебя найти не может, — громко возмущался Плющенко в трубку так, что чуть уши не закладывало. — Ну, я вчера выпила немного лишнего, так ничего особенного. Что за срочность? Зачем я вам понадобилась так рано? — С каких пор ты пьешь? — спросили скептично на другом конце линии. — Хотя неважно. Ты будешь выступать на завтрашних показательных? Я и врач команды советуем тебе отказаться. С твоей ногой прыгать нельзя, тем более квады. Пропустишь гала — вернемся домой раньше и, как можно быстрее, назначим операцию. Впрочем, последнее слово остается за тобой. — Я участвую. Катать показательные несложно. И это выступление, возможно, будет последним в моей карьере. Не хочу потом жалеть. На том конце надолго замолкли. Только я подумала, что связь оборвалась, как из трубки послышался тихий вздох, и он сказал: — Хорошо. Тогда не забудь про репетицию в два часа. Отключившись, я посмотрела в окно и вдруг почувствовала себя немного потерянной. Я не заметила, что Аня уже привела себя в порядок и подошла ко мне. Она нахмурилась и спросила: — Ты, правда, хочешь выступать на шоу? Вчера нога распухла так, что и коньки нельзя было надеть. И ночью тебя лихорадило. Она стояла так близко, что смущала меня, и в то же время я была счастлива. — Ничего страшного. Сегодня ноге стало получше. Всё как всегда, и я к такому привычна, — после короткой паузы я, немного волнуясь и предвкушая, продолжила: — У тебя есть планы на вечер, Аня? Если нет, то как насчет пойти со мной на репетицию гала?