Гравитационный колодец

Его разбудила тишина – выдернула из сна без сновидений, больше похожего на беспамятство. Собственное тело ощущалось слабо и неправильно, все прочие чувства притупились. Камера сенсорной депривации? Но он не помнил, чтобы собирался туда... Тишина. Не слышно ничего – даже шума дождя. Шум дождя – самый первый звук, встречавший его после пробуждения... Хакс поморгал – или думал, что сделал это, потому что ни проблеска света перед глазами так и не мелькнуло. Голова была тяжелой, а кожа словно потеряла свою эластичность и, подчиняясь законам гравитации, так и норовила стечь с лица на подушку. С огромным усилием он поднял руку и дотронулся до лба, ощупал нос и губы, отыскал скачущий под пальцами неровный пульс на шее. Отсутствие хронометра, который запускал на бесконечный повтор запись звуков грозы и дождя, убаюкивающих его каждый вечер перед сном, подсказывало, что он не на Финализаторе. Стоило осознать этот факт, как воспоминания стали возвращаться – сначала неохотно, потом все быстрее и быстрее, кружаясь в ярком калейдоскопе. Кореллианский хрусталь и виски, желтые разряды молний на фоне грязных, напичканных химическим паром туч, ускользающая тень и обжигающая боль. Черная кровь. Руки Рена на его обнаженной коже. Хакс сделал глубокий вдох, окончательно восстановив в памяти события последних часов. Боль понемногу возвращалась, подстегивая утомленный разум, а головокружение пошло на убыль только после того, как он более-менее сориентировался в совершенно темной каюте, как никогда сейчас похожей на гроб. Он лежал спиной на чем-то мягком и удобном, значит, мог определить, где верх, а где низ. - Свет, - хрипло выдохнул Хакс почти без голоса. - Двадцать процентов. Мир вокруг него наконец-то обрел очертания, из совершеннейшей пустоты преобразуясь в интерьер маленькой каюты - безликой, но знакомой. Запах бакты и антисептика щекотал ноздри, а когда Хакс попробовал сесть, то ощутил, как натянулась повязка вокруг плеча и торса. Он добровольно получил заряд плазмы вместо Кайло Рена. А потом Кайло Рен промывал и перевязывал его рану. Вставать было больно – Хакс почти застонал, едва успев поймать нарождающийся жалобный звук где-то в горле, и позволил себе только тихое шипение сквозь стиснутые зубы. Заторможенная дезориентация, окутавшая его душным маревом, словно габеровская мокрая шерсть, была явно следствием наркотиков – а Хакс почти не имел опыта в этой сфере. Если тебе больно, - часто говорил Брендол, - значит, ты еще жив. Фраза была явно позаимствована у кого-то, как почти все глубокомысленные его замечания, но, тем не менее, по сути верна. Правая рука Хакса была надежно зафиксирована – Рен просто примотал ее бинтами к телу. Импровизированный слинг не позволял двигать пострадавшим плечом, что, конечно, способствовало его скорейшему заживлению, но внезапно показалось Хаксу чрезмерным ограничением, от которого тут же захотелось избавиться - так же нестерпимо, как хотелось избавиться от этой проклятой каюты и окружающей обстановки, как хотелось снова оказаться на мостике Финализатора. Он с усилием подтянул к себе колено, повернулся на бок, чтобы спустить ноги с койки, и только тогда ощутил, что до пояса укрыт тонким одеялом – оно тут же сбилось к лодыжкам, мешая двигаться. Пришлось выпутываться из него с помощью левой свободной руки. Поэтому к тому моменту, когда обе его ноги твердо стояли на полу, Хакс тяжело дышал, а плечо пульсировало болью. Несмотря на отчаянное желание размотать слинг, он усилием воли взял себя в руки – нужно было действовать осторожно, а чтобы вернуть себе некоторую подвижность достаточно снять несколько слоев бинта, которыми зафиксировано плечо. Кожа под повязкой немилосердно чесалась, что само по себе было хорошо – значит, бакта делала свою работу по заживлению тканей. Взгляд Хакса упал на дюрастиловый стол, бывшим единственным предметом мебели в каюте, не считая стула и койки, – на нем лежала аккуратно сложенная туника, в которой Хакс был на Нар Шаддаа. Он с трудом сглотнул – во рту было сухо, как в пустыне. Прохладный рециркулированный воздух холодил обнаженную спину, не давая возможности игнорировать тот факт, что совсем недавно с него эту окровавленную тунику стаскивал Рен. Воспоминания об этом были хаотичными, обрывочными и относились больше к осязательному восприятию, чем к зрительному – едкий запах озона и сгоревшей плоти, металлический привкус крови, ощущение, с которым туника неохотно скользила по коже, и резкий звук рвущейся ткани, который заглушали только короткие неглубокие вдохи, больше похожие на стоны. И все же он не кричал. Это в памяти отпечаталось накрепко. А теперь со всем этим ошеломляющим потоком воспоминаний соперничал вид аккуратно сложенной туники – значит, Рен позаботился о том, чтобы ее свернуть и положить туда, где Хакс сможет без труда ее найти. Он опустил голову, чтобы унять головокружение, попытался посекундно воссоздать события, случившиеся после нападения существа, и найти хоть какое-то вразумительное объяснение своему временному помешательству. Ведь он не просто спас жизнь Кайло Рену, он допустил, пусть и на подсознательном уровне, что Кайло Рен – нечто большее, чем досадная помеха, который год бесконечно испытывающая его терпение. Он добровольно свернул с пути, по которому шел всю свою сознательную жизнь к понятной и осязаемой цели. К тому, что предназначено самой судьбой. На этом пути Рен, втайне жаждавший, чтобы Верховный лидер Сноук носился и нянчился с ним, как со своим любимым учеником, был зыбучим песком, в котором вязли ноги Хакса, замедляя его продвижение. Длинная тень Рена, отбрасываемая на всех вокруг, затмевала даже самые яркие его победы, и все, что нужно было сделать вчера – позволить ему умереть. Хакс зажмурился, скомкав в левом кулаке одеяло, обмотанное вокруг бедер. Он вспомнил, как Рен вытаскивал его – ослабевшего от боли и потери крови - из кресла второго пилота. Это потянуло за собой другое воспоминание – о последних моментах перед взрывом Старкиллера. Вот только тогда Хакс вытаскивал Рена из снега, ледяной ветер жег им щеки, небо наливалось кроваво-красным, а земля раскалывалась под ногами. На шаттле, в котором они возвращались с гибнущей планеты на Финализатор, не было медицинских дроидов, и Хаксу пришлось самому промывать раны Рена, прикидывая на глаз, какие были наиболее опасными для жизни, и наскоро их перевязывать, чтобы довезти своего извечного оппонента до бактокамеры в более-менее удовлетворительном состоянии. Тогда Хакс думал, что у него нет выбора. Сноук определил его нянькой к проштрафившемуся магистру и вполне мог, в случае трагической гибели Рена, вытащить из его разума все подстроенные случайности и неявные намерения, приведшие к такому финалу. Но никто не приказывал ему обходиться с Реном осторожно. И Хакс уж точно не пытался отмыть руки до скрипа, прежде чем обработать его раны, - потом другое дело, потом ему отчаянно хотелось соскрести с себя чужую кровь. Он специально не стал наносить бакту на рану, наискось перечеркнувшую лицо Рена, едва убедился, что угрозы для жизни она не несет. Он надеялся, что останется шрам, и его надежды оправдались. А теперь у него не шли из головы прикосновения мозолистых пальцев, ведущих по краю бинта, горячий шепот, опаливший шею, когда Рен предлагал перемирие, и широкая ладонь, скользнувшая по плечу и руке, проверяющая надежность слинга. Хакс вздрогнул, сбросил одеяло с колен и пинком отправил его на пол. Осторожно ослабил слинг и высвободил из него плечо, попутно обнаружив, что для его сооружения Рен использовал не бинты, а запасную наволочку. Это открытие почему-то вызвало приступ смеха, который Хакс не смог подавить – хриплый звук, вибрировавший где-то в груди, вырвался наружу, и плечо тут же отозвалось вспышкой пульсирующей боли. Он задохнулся, безуспешно пытаясь сглотнуть совершенно пересохшим горлом, и после двух неудачных попыток все-таки встал на ноги. Постояв некоторое время неподвижно из опасения, что в любой момент может рухнуть обратно, нетвердо поковылял в освежитель. Там на полочке у зеркала всегда стоял стакан. Хакс пустил рециркулированную воду, наполнил его до краев и жадно выпил залпом. Вода отдавала затхлостью и металлическим привкусом, но все равно показалась Хаксу вкуснейшей на свете. Он наполнял стакан еще два раза, прежде чем окончательно отставить его в сторону и решиться поднять голову, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Бросив беглый взгляд на лицо, он поспешно опустил ресницы и сосредоточился на раненом плече. Оно было плотно обмотано бинтами – Рен постарался на славу. Хакс подцепил край повязки большим пальцем и осторожно потянул. Бинты отходили неохотно, цепляя ставшую слишком чувствительной кожу – Хакс сдавленно зашипел сквозь стиснутые зубы, но продолжал тянуть. Впрочем, опасался он зря – кожа под повязкой была нормального цвета, ни следа инфекции или воспаления. Конечно, когда они окажутся на Финализаторе, рану нужно будет повторно обработать - скорее, для успокоения Хакса, чем из необходимости, - но уже сейчас очевидно, что своевременное применение бакты предотвратило необратимые повреждения тканей. Останется шрам, но это его не беспокоило – одним больше, одним меньше. Хакс вернул повязку на место и пригладил бинты ладонью, гоня от себя мысли, что Рен недавно делал то же самое. Вопрос, как мог кто-то, настолько сроднившийся с насилием и жестокостью, действовать так бережно и осторожно, по-прежнему оставался без ответа. Поскольку на шаттле у Хакса был только один комплект сменной одежды, пришлось надевать форменную футболку Первого Порядка, смаргивая слезы, которые то и дело выступали на глазах от боли, особенно, когда он попытался просунуть в рукав пострадавшую руку и натянуть футболку через голову. Подумав, он решил, что слишком устал, сражаясь с одним-единственным предметом одежды, чтобы тратить время и силы на прочие атрибуты униформы. Поэтому в общий коридор из своей каюты он вышел, в чем был. Труп существа, который так и не стал освободителем Хакса от Кайло Рена, по-прежнему лежал возле наглухо задраенного внешнего шлюза. Его голова плавала в луже черной крови, щедро залившей не только пол коридора, но и его серую безликую форму. Хакс стиснул зубы при виде такого вопиющего беспорядка и грязи, которой существо пачкало его шаттл. Вряд ли они смогут найти что-то существенное, обыскав останки, - пока же Хакса от одного их вида замутило, и мелькнувшая было мысль осмотреть карманы существа быстро исчезла до лучших времен. Низкое гудение двигателей подсказывало, что шаттл до сих пор не прибыл в пункт назначения, и Хакс прикинул, что проспал совсем немного – полет до Нар Шаддаа занимал не больше трех часов. Освещение было приглушено, и измученные глаза Хакса благодарно отдыхали в полумраке. Он медленно пробирался на мостик, чтобы найти Рена и выяснить, скоро ли они прибудут на Финализатор. Дверь, ведущая на мостик, оказалась заперта, но послушно открылась в ответ на прикосновение Хакса к контрольной панели – и все вопросы, вертевшиеся у него на языке, мгновенно исчезли. В норме при гиперпрыжке звезды проносились мимо шаттла так стремительно, что исходящий от них свет смазывался в изломанные бело-голубые линии, горящие на черном фоне бесконечной пустоты, но сейчас все пространство космоса за транспаристиловым стеклом было залито красным и пурпурным. Хакс отчаянно заморгал, приспосабливаясь к яркости этого света и одновременно пытаясь осознать, что происходит, пока не всмотрелся пристальнее в величественное переливающееся зрелище за стеклом вьюпорта. Они медленно плыли в туманности. Излишки эмиссии потока частиц водорода визуализаторы шаттла, видимо, интерпретировали, как цвета красного спектра, густо усеянные сверкающими всполохами белого и розового, словно огромное космическое полотно то и дело протыкалось огромной острой иголкой, и через прорехи просвечивало сияние иных миров и вселенных. Они плыли там, где рождались звезды. - Что это? - хрипло спросил Хакс. Конечно, он прекрасно знал ответ, и на самом деле хотел узнать совсем другое – почему они здесь. Здесь, а не на борту Финализатора. Ответа не последовало, и Хакс повернулся, ища глазами Рена, которого обнаружил крепко спящим в кресле пилота. Его грудь размеренно поднималась и опускалась, прядь длинных волос упала на лицо, полностью скрыв шрам – и едва заметно шевелилась при каждом вдохе и выдохе. Хакс поразился, каким юным выглядел сейчас Рен – на его щеках лежали розовые отсветы бушующего за стеклом великолепия туманности, исчезла вечная нахмуренная складка между бровями, и в целом во сне он казался на удивление умиротворенным. Хакс легко ударил его носком сапога по лодыжке. - Что за крифф здесь творится? Рен, к его чести, проснулся тихо – не вздрогнул и не вскинулся в панике. Он медленно открыл глаза, откинул волосы с лица и сфокусировал взгляд на Хаксе. - Красиво, правда? - судя по тону, он был раздосадован, что не услышал этих слов от Хакса. - Очаровательно, - ядовито подтвердил Хакс. Вообще-то, зрелище действительно было завораживающее, но он не собирался признаваться в этом Рену. - Почему мы здесь? Рен прищурился и бросил на него хмурый взгляд, потом выпрямился в кресле и с наслаждением потянулся, переплетя пальцы. - Ты долго был без сознания, - проинформировал он. - Спасибо, я догадался. Кстати, если бы мне был нужен наркотик, я бы тебе об этом сказал. - Нет, не сказал бы, - возразил Рен. - К тому же... - он опустил руки и наклонился вперед, проверяя показания на приборной панели, - Я подумал, что лучше дать тебе отоспаться здесь, чем позволить медицинским дроидам на Финализаторе вытаскивать в бессознательном состоянии из шаттла на глазах штурмовиков и офицеров. Хакс открыл было рот, чтобы поинтересоваться, уж не думал ли Рен, что знает его, Хакса, лучше, чем он сам знает себя, но неожиданно ярко представил, как его выносят из шаттла на гравиносилках или – что еще хуже – он ковыляет сам, неловко держа на весу руку в слинге из наволочки и мало что соображая из-за наркотиков. Он с подозрением уставился на Рена, пытаясь вычислить, что стояло за этим великодушным решением пощадить его самолюбие, и какая выгода от этого самому Рену. Может, он не хотел демонстрировать, что, несмотря на всю свою таинственную Силу, не смог защитить одного-единственного офицера в совместной миссии? Могла ли команда Финализатора в самом деле ожидать от него защиты – ведь почти все были уверены, что Сноук держал Рена возле себя как раз для этих целей. Ждал ли Рен от Хакса благодарности, а значит – изменений отношения в лучшую сторону? Или в самом деле проявил великодушие без всякой задней мысли? Хакс не знал, какое из этих предположений – окажись оно правильным, - беспокоило его больше: эгоистические мотивы, которые он мог понять, или альтруистический порыв души, который он понять никак не мог. По крайней мере, не в исполнении Рена. Почему-то подумалось об одеяле, которым кто-то – Рен – укрыл его в каюте, чтобы защитить от холода глубокого космоса, и то, что так и не вспомнилось, как после перевязки он оказался лежащим укрытым им на койке. - Мне надо работать, - вместо всего этого сказал он, мгновенно рассердившись на себя, что фраза вышла не такой подавляюще-настойчивой, как он намеревался, а словно бы простым, брошенным вскользь замечанием. Как будто он вовсе не пытался таким образом намекнуть Рену, что пора побыстрее переходить на сверхсветовую скорость. - Тебе не нужно было так быстро снимать слинг, - пробормотал в ответ Рен, словно не слыша его последних слов, бросил мрачный взгляд на его забинтованное плечо и нахмурился. - Позволь мне самому судить, что мне нужно и чего не нужно, - огрызнулся Хакс. Рен ничего не сказал, но складка между его бровей обозначилась глужбе. Хаксу даже показалось, что сейчас он ответит что-то резкое, но Рен просто отвернулся и принялся щелкать тумблерами на панели управления. Мгновением позже шаттл мелко завибрировал, отзываясь на работу мощных двигателей, включившихся для подготовки к гиперпрыжку. Хакс был так поглощен мыслями о Рене и его мотивации к тем или иным поступкам, что упустил шанс в последний раз полюбоваться захватывающим зрелищем за транспаристиловым стеклом, прежде чем все цвета исчезли, сменившись суровой монохромностью гипера. *** Хакс ушел в свою каюту, оставив Рена на мостике, сразу же после того, как шаттл снова взял курс на станцию Турика. Он почти решился напрямую спросить Рена, почему тот помог ему сохранить лицо перед экипажем Финализатора, командование которым принял совсем недавно. Было ли это сделано в благодарность за то, что Хакс оттолкнул его с линии огня при выстреле? Впрочем, его удержало понимание, что за первым вопросом последуют другие, а там недалеко и до главного, который Рен наверняка задаст еще раз – почему Хакс добровольно подставил плечо под бластерный заряд, предназначавшийся ему? У него не было ответа, и искать его не было никакого желания тоже. - Освещение на шестьдесят процентов, - буркнул он, вручную вводя код на контрольной панели, чтобы с гарантией запечатать каюту, из которой он еще недавно так стремился на мостик, от непрошенного вторжения. Только теперь Хакс заметил, как тяжело и неровно стучит сердце – и то потому, что оно, наконец, стало успокаиваться, синхронизируясь с замедляющимся ритмом его дыхания. В горле опять стало сухо – и вдруг одномоментно нахлынуло осознание, как от него, должно быть, несло все это время. Грязная, пропахшая выхлопными газами атмосфера Нар Шаддаа, казалось, пропитала все его тело, прилипла, как вторая кожа. Невыносимо, до дрожи захотелось в горячий душ – но с этим придется повременить, пока они не окажутся на борту Финализатора. Шаттл был оборудован только тесной кабиной ионного душа, а Хакс сейчас не чувствовал в себе сил раздеваться, а потом заново делать себе перевязку. Волной накатила бессильная злость – ведь он не мог даже как следует ударить в сердцах кулаком по стене. Столько раз Кайло Рен унижал его наедине и прилюдно, а теперь Хакс добровольно, по своей собственной воле из-за него стал немощным инвалидом! Рен говорил, что существо, напавшее на него, не соприкасалось с Силой, но не упоминал, что это не-соприкосновение распространялось на весь шаттл. Возможно, не имея возможности воздействовать на убийцу напрямую, он пошел по пути наименьшего сопротивления и каким-то образом повлиял на Хакса, внушив мысль стать его живым щитом. Возможно, Рен вообще не планировал, что Хакс выживет, а все его игры в сиделку – просто уловка, чтобы отвести подозрения и сбить с толку. - О, да ради всего... Армитаж! - пробормотал он, зарываясь пальцами в спутанные, влажные от пота волосы, и тяжело опустился на край койки. - Если бы он хотел убить тебя, просто убил бы - и все. Почему Рен этого не сделал? Вопросы теснились в голове под аккомпанемент нарастающей боли в висках, присоединившейся к тупой пульсации в плече. Тело явно сигнализировало, что у Хакса в данный момент есть более насущные потребности, чем бесплодное накручивание себя, и за это он впервые - с тех пор, как очнулся - испытал к нему благодарность. Глубоко вздохнув, он снова осторожно встал на ноги. В кармане его форменного пальто лежала серебрянная коробочка – он достал ее и встряхнул. Оправдав его надежды, послышался глухой стук, и когда он откинул крышку, на ладонь ему упали две округлые желтые капсулы. Спрятав коробочку обратно в карман, Хакс достал из шкафа форму Первого Порядка и аккуратно перекинул ее через спинку единственного стула. Закинув стимулятор в рот, он проглотил его, не запивая, и поморщился от горького вкуса. Аптечка, с помощью которой Рен бинтовал его рану, по-прежнему стояла на столе рядом с окровавленной туникой. Хакс откинул крышку – медикаменты были аккуратно расставлены по местам, и все равно пришлось потратить время на поиски маленькой упаковки анальгетика. Конечно, от боли при бластерном ранении он вряд ли поможет, но зато значительно облегчит последствия приема опиатов. В освежителе он закинул таблетки в рот и запил их двумя большими глотками воды, чтобы окончательно смыть горький привкус стимуляторов. Кажется, разработанные специально для военных нужд амфетамины уже начинали действовать, проясняя сознание, обостряя восприятие и эффективно отсекая лишнее – все, что мешало сконцентрироваться на текущих, по-настоящему важных задачах. Например, на возвращении на Финализатор и решении вопроса о финансах и управлении Первым Порядком следовало сосредоточиться в первую очередь, все экзистенциальные проблемы могли подождать до тихих темных часов ночного цикла. Стимуляторов и стандартных обезболивающих оказалось достаточно, чтобы Хакс смог, наконец, смыть пот, плеская на себя воду из раковины, а потом одеться, слой за слоем втискивая себя в форму генерала Первого Порядка. Самым трудным оказалось натянуть высокие ботинки, доходившие ему до середины голени, и справиться со шнуровкой. Но, в конце концов, ему это удалось - пониже опустив козырек фуражки, чтобы спрятать грязные волосы, и плотнее запахнув шинель, которая успешно скрывала, что стоять прямо, развернув по уставу плечи, было все-таки тяжело, Хакс приготовился с достоинством сойти на борт Финализатора. Судя по всему, шаттл вышел из гипера как раз в тот момент, когда он заканчивал приводить себя в подобающий генералу вид. Распахнув дверь каюты, Хакс нос к носу столкнулся с Реном, рука которого тянулась к внешней контрольной панели, словно он в самом деле собирался вежливо оповестить о своем приходе и подождать разрешения войти. Под удивленно-недоверчивым взглядом Хакса рука медленно опустилась. - Мы скоро состыкуемся с Финализатором, - сказал Рен, а его глаза методично скользили по форменному наряду Хакса, изучая его от фуражки до ботинок. Хаксу стало не по себе. Вдруг представилось, что Рен каким-то образом видит, как неподобающе измялись его накрахмаленные брюки, кое-как заправленные в высокие ботинки, в каком беспорядке под фуражкой лежали непослушные без геля волосы, которые он никак не мог привести в надлежащий вид, потому что по глупости забыл гель в освежителе на Финализаторе. Одернув шинель и плотнее сведя отвороты, чтобы спрятать плачевное состояние формы под ней, Хакс шагнул к двери, прием в которую по-прежнему загораживал Рен, и ответил ему самым негодующим взглядом, на который оказался способен – Рен отступил в последний момент, чтобы избежать столкновения, позволив Хаксу пройти мимо него в коридор. - Что будем делать с этим? - спросил Хакс, резко остановивливаясь возле трупа существа. - А что ты предлагаешь? - судя по голосу, Рен не двинулся с места. Хакс брезгливо оглядел тело, достал из кармана кожаную перчатку и натянул ее на руку. - Думаю, мы не узнаем ничего существенного. Ничего полезного точно. Он задумчиво помолчал и обернулся к Рену. - Кроме интригующих перспектив, которые нам открывает найм не-соприкасающихся с Силой существ в качестве личных помощников. Губы Рена дернулись, и Хакс так и не смог определить, было ли это попыткой скрыть усмешку или гримасу. Шаттл тем временем заметно замедлил ход, заходя на посадку, дернулся, активизируя стыковочные магнитные модули, и наконец остановился. Хакс едва сдержал вздох облегчения, отвернулся от Рена и с великой радостью ввел код разблокировки на контрольной панели у внешнего шлюза. Ему не терпелось как можно скорее выбраться из этой летающей гробницы. Шлюз послушно открылся, открывая вид на знакомый ангара Финализатора, трап выдвинулся вниз, и вид сотен штурмовиков, деловито снующих туда и обратно, бальзамом лег на взвинченные нервы Хакса. Сделав глубокий вдох, он заметил вдалеке двух офицеров, которые, зажав под мышкой датапады, спешили к шаттлу, чтобы проинформировать его о текущих делах и получить дальнейшие распоряжения. Он снова был там, где должен был – во главе команды Финализатора. На своем корабле. На своем месте. - Сначала в медотсек, - раздался позади голос Рена, и Хакс вздрогнул. - Со мной все в порядке, - тихо прошипел он сквозь зубы, словно кто-то в этом огромном шумном ангаре мог их услышать. - Неправда. Хакс стиснул зубы, не желая поворачиваться к Рену лицом, но все равно ощущал на себе его взгляд. Он чувствовал себя выставленным напоказ, вскрытым, как раковина, - словно ранение в плечо каким-то образом стало проводником извращенной близости, разделенной между ними. А ведь всего лишь цикл назад, когда они улетали с Финализатора, ничего подобного не было. Внезапно его затошнило – видимо, таблетки на пустой желудок не прошли даром. Горло обожгло желчью, и Хакс с трудом сглотнул. - Я пришлю офицеров забрать труп в морг, - сказал он. - Если им удастся что-то узнать при вскрытии, я тебе сообщу. Не став дожидаться ответа, он уверенной походкой спустился по трапу и направился навстречу спешащим к нему подчиненным. *** Если под конец миссии личный шаттл стал напоминать Хаксу летающую гробницу, то мостик Финализатора ощущался сгустком кипучей энергии, обрушившейся на него в тот самый момент, когда распахнулись бронированные двери, являя прекрасно отлаженную работу единой команды. Все напряжение, скопившееся в его теле, вся нервная энергия, усилившаяся до предела, синхронизировалась с ритмом жизни огромного корабля, словно вся мощь звездного разрушителя служила механической оправой для хрупкого человеческого тела. Хакс сделал всего несколько шагов вперед, позволив дверям закрыться за спиной, и остановился, наслаждаясь особой атмосферой, царящей на мостике. Его присутствие, несомненно, заметили – он поймал на себе несколько брошенных вскользь взглядов и ответил на короткий приветственный кивок рулевого. Ничего сверх этого, что свидетельствовало не о недостатке уважения, а о молчаливом признании Хакса целиком и полностью принадлежащим этому месту – к его присутствию относились как к должному и знали, что после недолгих отлучек он непременно вернется, а его самого на мостике, пожалуй, воспринимали как неотъемлемую часть Финализатора. И раз уж он теперь здесь, самое время как можно скорее избавиться от Эдрисона Пиви и его прихвостня, Абеля Добана. Хакс поискал их глазами и обнаружил стоящими в дальнем углу командного пункта - двухголовый реликт старой Империи. Славное время для Брендола Хакса. Необходимость оставлять Пиви командование на время своего отсутствия всегда раздражала Хакса, но выбора не было – в военной иерархии ранг Пиви был лишь немногим ниже его, и замена его кем-то другим без веской причины вызвала бы слишком много ненужных вопросов и подозрений. Единственным приятным моментом в этой установившейся практике было возвращение Хакса на мостик и прилюдная передача командования обратно в его руки. - Капитан Пиви, - отчеканил Хакс. Судя по всему, Пиви был так увлечен перешептыванием с лейтенантом Добаном, что не увидел, как к нему подходит старший по званию, истинный командующий кораблем. Пиви тут же замер, оборвал себя по полуслове и повернулся к Хаксу. Его одутловатые щеки затряслись, как у пожилого бульдога, когда он вытянул руку в положенном по уставу приветствии, а бледно-голубые глаза скользнули по фуражке Хакса, потом уставились куда-то в район его переносицы, избегая прямого взгляда. Это было единственной демонстрацией пренебрежительного неуважения, которую Пиви себе позволял, но позволял он ее при каждом удобном случае – словно даже мысль о таком простом человеческом взаимодействии, как обмен открытыми взглядами с Хаксом, оскорбляла его до глубины души. - Генерал. Слышать, как Пиви почтительно обращается к нему по званию, было отрадно до головокружения. - Надеюсь, на корабле в мое отсутствие не произошло ничего непредвиденного? - спросил Хакс. Это было мелко, конечно – он уже успел заглянуть в короткий отчет Пиви о минувшем цикле, но устоять перед искушением лишний раз напомнить старому приятелю отца о том, кто теперь главный, не мог. - Никак нет, сэр, - сдержанно ответил Пиви. Он повернулся, заложил руки за спину, как на построении, и устремил взгляд за транспаристиловый вьюпорт. - Надеюсь, ваш отпуск прошел удачно? Рядом послышался натужный кашель – это Добан, прикрыв глаза, изображал внезапный приступ астмы. Хакс одарил его таким ледяным взглядом, что кашель из притворного превратился в настоящий, и Добану пришлось, кое-как извинившись, торопливо отойти в сторону. Только тогда Хакс вновь поймал в фокус лицо Пиви в отражении транспаристилового стекла. Дождавшись брошенного на него взгляда украдкой, он прервал затянувшуюся тишину: - Хочу, чтобы вы незамедлительно занялись подготовкой к переброске на кореллианские верфи. Вот теперь Пиви смотрел на него, не прячась – эти несколько слов, без сомнения, приковали все его внимание к Хаксу. Выждав несколько секунд, он медленно повернулся, напрочь позабыв все свои уловки по игнорированию и демонстрации снисходительного презрения. - Кор... - начал было он, но вовремя спохватился – оспаривать приказы Хакса при подчиненных на Финализаторе не осмеливался никто. А Пиви, к тому же, прошел отличную школу военной муштры, и следование уставу было отточено им до автоматизма, сделавшись чертой характера. - Мы должны воспользоваться моментом, - продолжал Хакс. - После разрушения республиканских институтов власти галактику поглотили неопределенность и хаос. Наша задача – помочь планетарным системам двигаться дальше, в будущее. Уголки рта Пиви дернулись вверх, хотя, по мнению Хакса, ничего смешного сказано не было. - Конечно, сэр. А Верховный лидер разделяет эту точку зрения? От ярости у Хакса потемнело в глазах. Скрипнув зубами, он с трудом разжал сведенные судорогой челюсти. - Вам нужно официальное подтверждение моих приказов от Верховного лидера, капитан? - медленно спросил он, раздувая ноздри. - Если желаете, я сообщу Рену, что вы настаиваете на личной встрече, где жаждете обсудить с ним мотивы его решений. Лицо Пиви стремительно залила трупная бледность. - Нет, генерал, в этом совершенно нет необходимости. Его взгляд заметался по сторонам и наконец остановился на Хаксе. С трудом сглотнув, он вдруг шагнул ближе, и Хакс едва подавил инстинктивное желание отшатнуться. - Говоря откровенно, сэр, - вкрадчиво сказал Пиви, понизив голос до конспирологического шепота, - есть... некоторые... среди офицерского корпуса, кто задается вопросом, тот ли человек Кайло Рен, чтобы принимать решения за весь Первый Порядок. При этом он многозначительно перевел взгляд на генеральские нашивки на рукаве Хакса, а сам Хакс едва подавил презрительный смешок. Если капитан думал, что сможет подловить его на такую грубую уловку, то он еще глупее, чем кажется. Но раз уже представился случай, можно воспользоваться этой неуклюжей попыткой прощупать лояльность Хакса, и в свою очередь выяснить, какие настроения царят среди членов команды, и какие идеи зреют в кулуарах Финализатора. - Мне кажется, или вы намекаете на измену? - тихо спросил он, не позволив возмущению просочиться в голос, и поднял задумчивый взгляд на Пиви, попытавшись изобразить заинтересованность. Лицо Пиви осталось подчеркнуто невыразительным – он лишь выпрямился во весь рост и отчеканил: - Никак нет, сэр! Хакс еще с полминуты посверлил его взглядом, потом отзеркалил его позу и медленно, делая ударение на каждом слове, произнес: - Конечно, нет. Пиви ощутимо расслабился. - Вы планируете остаться на мостике до конца бета-смены? Лейтенант Добан, все это время стоявший рядом и молчавший, уже давно оправился от приступа кашля, но был все так же неестественно бледен. Вероятно, он не планировал становиться невольным соучастником заговора против Верховного лидера Рена, который, судя по всему, зарождался здесь и сейчас. - Нет, - ответил Хакс. Кажется, к Пиви вернулась его обычная подобострастная уверенность – особенно после того, как он избежал немедленного ареста за призывы к свержению действующего командования. Хакс легко мог отправить его под трибунал. - Думаю, вы сами прекрасно справитесь. Он разгладил на шинели невидимую складку и послал Пиви неискреннюю улыбку. - Я должен отчитаться перед лордом Реном о результатах моего... отпуска. Наблюдая, как вытягивается лицо Пиви, Хакс испытал мимолетное удовлетворение. Не в силах больше выносить его присутствие, он повернулся на каблуках и зашагал к выходу. *** Ни стимуляторы, ни эйфория от ощущения собственного превосходства в чужой игре не смогли сколько-нибудь заметно уменьшить боль в плече, которую Хакс по глупости усугубил на мостике, привычно заложив руки за спину, поэтому в свой кабинет пришлось возвращаться раньше запланированного. Дав понять Пиви, что хочет встретиться с Реном, Хакс слукавил – на самом деле он собирался поговорить совсем с другим человеком. С Опаном - его ушами и глазами в самых темных закоулках самых неожиданных мест. К тому времени, как Хакс оказался за своим рабочим столом, боль усилилась, а на лбу выступила испарина. Послав вызов Опану, он открыл ящик у правого колена и достал начатую бутылку Хестианской голубой водки. Плеснув себе немного, он невольно вспомнил, что из этой самой бутылки наливал незадачливому энсину Адату и его убитому горем отцу, и с трудом удержался от усмешки – у этого обжигающего напитка определенно был привкус власти. Не поморщившись, он залпом осушил стакан и пристроил его рядом с монитором – знал, что очень скоро за первой порцией последует вторая. Полистал отчеты о продолжающихся ремонтных работах на Превосходстве, которому совсем скоро вновь предстояло стать флагманом флота, а потом переключился на почту – что-то важное могли сбросить напрямую туда. Мысли его, однако, все время уплывали от текущих дел, возвращая в тот судьбоносный момент на шаттле, когда он встал на линию бластерного выстрела, закрыв собой Рена. Осушив еще один стакан в попытке отделаться от непрошенных воспоминаний, он раздумывал, не налить ли еще, когда дверной комм тактично просигналил. Хакс разблокировал его, впустив в кабинет Опана, который без заминки прошагал прямо к нему и остановился в нескольких шагах, вытянувшись во весь рост и устремив взгляд прямо перед собой – обычно он был немногословен и крайне редко начинал говорить сам, если ему не задавали прямых вопросов. - Вольно, - разрешил Хакс, но поза Опана изменилась мало. Разве что спина стала чуть менее напряженной, и подбородок немного опустился – а вот взгляд по-прежнему остался сфокусирован где-то на противоположной стене. Хакс, в свою очередь, встал, лишь слегка касаясь для баланса столешницы кончиками пальцев, и обошел стол, чтобы убрать все внешние преграды между собой и Опаном – пусть это и было разумно, учитывая, что тот зарекомендовал себя как опытный убийца, но Хакс все же предпочитал стоять так, чтобы видеть его глаза. На случай, если огонек фанатичной преданности в них вдруг погаснет. Стоять было сложно. Хакс постарался как можно небрежнее опереться бедром о стол. - Что-нибудь удалось выяснить о теле, извлеченном из шаттла? Конечно, прошло совсем мало времени для детального анализа, но его ручной ассасин порой демонстрировал потрясающую изобретательность. Опан коротко кивнул, едва двинув головой. Острый подбородок дернулся вниз. - Это существо из Юужань-вонгов. Почти наверняка он работал на кого-то со стороны, не из его клана. - Как вы это выяснили? - Юужань-вонги ненавидят любые технологии. А у этого был бластер. Скорее всего, его изгнали, и он подался в наемники. Хакс попытался привычно скрестить руки на груди, но вздрогнул, когда плечо напомнило о себе резкой болью. - Известно, кто предпочитает нанимать представителей этого вида? Опан впервые с начала разговора посмотрел прямо на Хакса, и в его лице промелькнуло что-то, похожее на озабоченность – сперва Хакс решил, что это связано с обсуждаемой проблемой, но, поймав пристальный, профессионально цепкий взгляд, от которого не укрылась ни неловкая поза, ни болезненная дрожь, понял, что Опан просто заметил его состояние. - Вам требуется помощь, сэр? Хакс распрямил пострадавшую руку, с силой сжав и вновь распрямив пальцы, затянутые в тонкую кожу перчаток. - Это ерунда. Опан, как и Рен, не поверил ему ни на секунду, но, в отличие от Рена, спорить не стал. - Как скажете, сэр. Хакс слабо улыбнулся, безмолвно благодаря за уважение к личным границам. - Перейдем к другим делам – насколько пристально вы наблюдали за Пиви в последнее время? - Пристальнее, чем ему хотелось бы, - ответил Опан, позволив себе тень усмешки на мрачном лице. - Среди офицеров растут... сомнения в том, что Кайло Рен сможет стать эффективным командующим. - Вполне оправданные, - отрезал Хакс. - Но все равно предательские. Опан дернул бровью, выражая удивление. - Хотите тайно поддержать зреющий внутри команды мятеж? Да. Где-то глубоко внутри озлобленный неповзрослевший кадет, который пробивал себе дорогу к власти, не гнушаясь никакими методами, вопил и требовал от Хакса отойти в сторону и дать диким псам Первого Порядка сожрать Кайло Рена, освободившись тем самым от последней преграды к вершинам командования. - Нет, - медленно произнес он. - Пока нет. Команда, с легкостью предающая своего лидера, предаст любого, кто окажется на его месте. Опан бросил на него косой взгляд. - Здравая мысль, сэр. Хакс поморщился. - Мои поступки в последнее время противоречат здравому смыслу, и это меня беспокоит. - Сэр? - Опан склонил голову, демонстрируя вежливый интерес. - Неважно, - Хакс с усилием выпрямился, перестав подпирать стол, и сжал плечо Опана почти дружеским прощальным жестом. - Буду ждать отчета в конце следующего цикла. Опан кивнул, мгновенно переключившись на другую тему. Все, что Хакс прикажет ему забыть, будет забыто и не пойдет дальше этого кабинета. - Это все, генерал? - Да. Благодарю. Опан вышел, а Хакс опять привалился к столу. Алкоголь и стимуляторы – ядреная криффова смесь, от которой ощутимо кружилась голова. Кажется, ему в самом деле нужно в медблок, и чем раньше, тем лучше. Команда, с легкостью предающая своего лидера, предаст любого, кто окажется на его месте. Неужели он стал слишком нерешительным, раз отказался поддержать зреющий мятеж? Что это – излишняя подозрительность? Холодный расчет? Или Хакс опять становится на линию выстрела, целью которого снова является Кайло Рен?