Гравитационный колодец

Больно. Если тебе больно, значит, ты еще жив, парень. Сознание Хакса цеплялось за фрагментарные воспоминания о падении с неба, сквозь пылающую атмосферу навстречу неестественно-зеленому лесу чужой планеты, который мог бы показаться красивым, если бы не таил в себе смертельную угрозу. Деревья, обвитые лианами и водорослями, тянули к нему свои ветки, чтобы поглотить целиком и без остатка растворить в гниющем подлеске. Чувства понемногу возвращались к нему – каждый раз с новым кусочком памяти о произошедшем. Вонь горелого пластика и оплавленного металла забивалась в ноздри с каждым вдохом, отравленный воздух с трудом проталкивался в легкие, а перед глазами вставала мысленная картина вспышки сверхновой в облаке раскаленного газа. Взрыв сбивает шаттл с орбиты. Кислород улетучивается в открытый космос. Откуда-то справа через равные промежутки времени слышался мерный звук капающей жидкости – кап-кап-кап. Капли звонко колотили по какой-то металлической поверхности – Хакс не сразу разобрал это сквозь сильный звон в ушах. Должно быть, барабанные перепонки пострадали от резких перепадов давления. Вдобавок, где-то рядом по-прежнему гудели тревожные сирены. Кулак Рена с размаху врезается в пластиловый плафон мигающей лампочки. Красные осколки плывут в воздухе, словно капли крови в вакууме глубокого космоса. Открытые ладони Рена, обращенные вверх в молитвенном жесте, в немой просьбе к Вселенной подчиниться его воле, а потом выворачивающие наизнанку ее законы и заменяющие их своими собственными. Слипшиеся ресницы Хакса дрогнули. Что-то сильно давило ему на грудь, впиваясь в тело сразу под солнечным сплетением. Он слепо повел рукой вниз, пытаясь нащупать это нечто – и понял, что мешает ему дышать, только наткнувшись на массивную пряжку ремня безопасности. Он сомкнул пальцы на прохладном металле, словно хотел таким образом восстановить работоспособность всех остальных органов чувств – как будто информация, полученная при помощи осязания, могла подстегнуть все прочие процессы. Зрение возвращалось какими-то вспышками. Насколько Хакс мог судить, все вокруг было перевернуто вверх дном. Транспаристиловое стекло, отделяющее его от атмосферы чужой планеты, снаружи было заляпано какой-то вязкой дрянью. Вторая часть ее полусферы, свободная от инопланетной болотной жижи, смотрела прямо в синее небо. Разделительной полосой для двух сред, в которых оказалось обзорное окно шаттла, служила вода. Она была мутной и лениво колыхалась, но вроде бы не прибывала и никуда не текла – значит, Хакс провел без сознания достаточно долго, чтобы болото – если это было болото, - в которое врезался шаттл, успокоилось. Где Рен? Кресло пилота рядом пустовало. Единственный тревожный маячок, оставшийся невредимым, слабо пульсировал прямо над ним, отражаясь на черной глянцевой коже. Расстегнутые ремни безопасности усталыми змеями висели вдоль спинки – и взгляд Хакса моментально переместился вниз, но в полутьме мостика с его ракурса ничего нельзя было разглядеть. Сердце Хакса сжалось – повозившись с пряжкой, он с трудом отстегнул ремни. Выпутываясь из лямок, неловко двинул правым плечом, и его прошила такая дикая боль, что он, не удержавшись, ахнул, едва не вывалившись из кресла на пол. Стиснув зубы, встал на ноги и усилием воли заставил себя сконцентрироваться на том, чтобы поймать равновесие - пол теперь кренился под углом в тридцать градусов и передвигаться по нему было непросто. Хватаясь за все подряд, он брел к креслу пилота и пытался вспомнить хоть что-нибудь, что случилось после того, как Рен отпустил шаттл, который удерживал на весу. Память отказывалась выдавать даже, был ли Рен пристегнут. Рен обнаружился лежащим на полу возле кресла – Хаксу показалось, что прошли целые часы, прежде чем он с трудом добрался до неподвижного тела и рухнул рядом на колени. Грудь горела огнем – только положив руку Рену на плечо и почувствовав, как он шевельнулся, Хакс понял, что на все это время просто забыл, что нужно дышать. Рен, очевидно, ударился о контрольную панель и упал лицом вниз. Одна его нога была подвернута под себя, другая – вытянута в сторону кресла пилота, а правая ладонь упиралась в пол, словно Рен пытался предотвратить удар в последний момент. Лица видно не было из-за спутанных волос и странной позы – Рен так изогнулся, словно костей в его теле просто не было. Если бы не слабое движение в ответ на прикосновение Хакса, его легко можно было бы принять за мертвеца. - Рен, - тихо позвал Хакс, выпустив, наконец, его плечо и приложив пальцы к шее в попытке нащупать пульс. Сердцебиение было слабым, но устойчивым. Хакс подцепил голову Рена за подбородок и повернул лицом к себе. Веки Рена были сомкнуты не до конца, между черных ресниц виднелась влажная полоска белков, а из левой ноздри лениво стекала темная струйка крови. Хакс в полной мере осознал, что держит в руках голову Верховного лидера Первого Порядка, и значимость этого факта ошеломила его, как ничто другое. Рен полностью в его власти. Время словно повернулось вспять, они опять оказались в исходной точке тронного зала Сноука - Хакс и Рен, лежащий у его ног, - только на этот раз Хакс мог, не спеша, воспользоваться подвернувшимся шансом без колебаний, помешавших ему в прошлый раз. Если отключить логику и не углубляться в бесплодные размышления, если позволить рисковой авантюрности, которой в нем было все-таки немало, взять контроль над ситуацией, а мономолекулярный нож - в свои руки, то... Одно движение – и горло Рена будет перерезано, а он, Хакс, окажется на троне Первого Порядка, который у него больше никто не осмелится оспаривать... Капля крови, стекающая по щеке Рена, добралась до изгиба его верхней губы и изящно очертила ее контур – на бледной коже появился кричаще-красный, нелепый в своей яркости мазок. Хакс, зацепившись за нее взглядом, уже не смог отвести глаз. Он должен был радоваться, видя Рена слабым, жалким и, в конце концов, проигравшим ему финальную партию в игре, которую они вели много лет, но единственным, что сейчас имело для него значение, было то, что этот бледный, осунувшийся человек в последний момент остановил шаттл, который двадцать километров несся к земле с ускорением свободного падения. Хакс. Если хочешь успеть к эвакуационным капсулам, поторопись. - Крифф, - прошипел Хакс сквозь зубы. Согнув запястье, он мимолетно погладил холодный металл ножен, в которых прятался клинок, и услышал, как он с тихим клацаньем скользнул обратно в пазы. - Рен, - позвал он снова, на этот раз настойчивее, опять подцепил его за подбородок, запрокинув голову назад. - Открой глаза, Рен. Очнись. Ресницы Рена затрепетали, он попытался отвернуться от назойливого голоса Хакса и высвободить подбородок из его пальцев. Движения, впрочем, были нескоординированные и слабые, Рен явно действовал на одних инстинктах и мало что соображал. Пока он не соскользнул обратно в беспамятство, Хакс с силой сжал пальцы, впиваясь ему ногтями в кожу на подбородке, захватив и нижнюю губу, чтобы было больнее – Рен с присвистом втянул в себя воздух пополам с кровью, которая все еще капала у него из носа. Но своей цели Хакс добился – глаза он открыл, но их взгляд был совершенно диким и бессмысленным. Он резко дернул головой, вырываясь из хватки Хакса, вскинул руку к носу и по-детски вытер кровавую полосу тыльной стороной ладони, размазав ее по щеке. Потом облизал окровавленные губы, нахмурился, поднял руку, которой только что прикасался к лицу, и непонимающе уставился на красные разводы, прочерченные на коже. А потом его глаза вдруг резко стали осмысленными – наверное, сенсорные ощущения подстегнули память, высветив последние события, как это случилось с Хаксом. - У тебя кровь идет, - подчеркнуто невыразительным тоном сказал Хакс. - Что случилось? Ты ударился головой? Он инстинктивно потянулся, чтобы опять ухватить Рена за подбородок и осмотреть с другого ракурса, но Рен мгновенно оттолкнул его руку. Хакс неодобрительно поджал губы – игнорировать возможные повреждения сейчас было неразумно и опасно, - но Рен осторожно прижал ладонь ко лбу, и он вздохнул с облегчением. Видимо, не доверяя Хаксу, упрямец просто решил сам проверить свою голову на наличие травм. Когда неуверенные движения Рена вдруг резко прекратились, Хакса тут же кольнуло беспокойство – он решил, что источник кровотечения наконец обнаружен. Он уже хотел было потребовать, чтобы Рен немедленно дал ему возможность осмотреть рану и оценить ущерб, и даже наклонился к нему, как вдруг Рен уронил руку и вскинул на него глаза. - Я встал с кресла... - тут он обернулся на пустующее кресло пилота, словно пытался призвать его в свидетели своих слов или надеясь, что оно подстегнет его память, - чтобы проверить, выжил ли ты при падении шаттла. Ты показался таким.. - тут он опять нахмурился и оборвал фразу. - Должно быть, я потерял сознание, - сказал он вместо этого. - Можешь встать? - поинтересовался Хакс, и шаттл решил именно в этот момент продемонстрировать своевременность его вопроса – он угрожающе задрожал и накренился еще больше, глужбе зарываясь носом в липкую болотную жижу, в которой и так увяз на четверть. В результате большая часть обзорного окна теперь оказалась ниже уровня болота. На мостике стало значительно темнее – теперь извне просачивалось совсем мало скудного инопланетного света. Хакс поднялся на ноги, постаравшись встать как можно устойчивее, и протянул Рену руку – левую, с учетом недавнего ранения в правое плечо. Рен удивленно покосился на нее, словно жест Хакса застал его врасплох, и не спешил ее принимать. Хакс нетерпеливо дернул щекой и в раздражении щелкнул пальцами вытянутой руки. - Давай же, Рен! Я не горю желанием оказаться на дне этой выгребной ямы, в которую ты нас уронил! Рен моргнул и недовольно нахмурился. В сочетании с кровавыми разводами на щеке и губах зрелище вышло устрашающим. Хакс ждал, что он начнет вещать что-нибудь пафосное о неблагодарности или о долге за спасенную жизнь, и даже удивился, когда Рен без лишних слов наклонился вперед и ухватился за предложенную руку. Хватка его пальцев оказалась крепкой и сильной, и Хакс невольно вздохнул с облегчением, в свою очередь сжимая запястье Рена и дергая его на себя. Пришлось откинуться назад, чтобы не потерять баланс и не упасть из-за того, что Рен весил явно больше, да и левая рука не была его ведущей. Но даже это минимальное усилие отдалось ощутимой пульсацией в правом плече. Должно быть, он скривился или вздрогнул – Рен, оказавшись на ногах, пристально всмотрелся в его лицо с выражением, подозрительно напоминавшим беспокойство, и не спешил выпускать его руку. - Я в норме, - поспешил заверить его Хакс, не дожидаясь нежелательных расспросов. Рен смотрел скептически, но не стал настаивать и, наконец, отпустил его ладонь. Повернувшись к обзорному окну, глубоко ушедшему в болото, он прищурился и попытался разглядеть что-нибудь сквозь грязный транспаристил. - Ты сможешь вытащить шаттл отсюда? Хотя бы переместить на твердый грунт? - спросил Хакс, последовав его примеру, и с сомнением покосился на синее небо чужой планеты. Рен задумчиво покачал головой. - Возможно. Но без ремонтного дока с оборудованием, где я мог бы его починить, он просто не взлетит. - Знаю. Но пока мы не имеем ни малейшего представления, в какой криффовой дыре оказались, и что нас ждет снаружи, - память услужливо подкинула яркое воспоминание – огромный разлагающийся труп неведомого зверя, лежащий на краю болота, его обглоданный остов и темный провал на месте живота, который издали вполне можно было принять за темную пещеру. - Нам нужно укрытие и желательно где-нибудь подальше, а не в десяти футах под слоем ила. Рен подозрительно долго молчал и явно что-то напряженно обдумывал – в груди Хакса росло тошнотворное подозрение, что он знал об этой планете нечто, чего не знал сам Хакс. Он уже хотел потребовать немедленно сообщить ему все детали, которые были случайно или намеренно опущены Реном перед началом этой злосчастной экспедиции, но все слова вылетели у него из головы, а язык прилип к гортани, когда окружающую тишину расколол глухой рокот, отозвавшийся мелкой вибрацией во всем шаттле. Этот звук настолько отличался от механического скрежета и лязга, к которым Хакс уже успел привыкнуть, что его кожа мгновенно покрылась мурашками, а по спине пробежал холодок. Вибрация шаттла тоже показалась странной и почему-то вызвала ассоциации с прыгающим стаканом, который стоял на шатающемся столе. Хакс медленно перевел взгляд на обзорное окно, наполовину утонувшее в грязи. Ровная линия стоячей грязной воды, которая служила разделительной полосой между небом планеты и ее болотистыми недрами, больше не была четкой – она пошла мелкой рябью. Муть и ил со дна, явно потревоженные некими силами, плавно поднимались вверх, закручиваясь черными спиралями. - Может, неподалеку рухнуло еще что-нибудь? - неубедительно предположил Хакс. Голос прозвучал сдавленно и хрипло. И словно в ответ на это шаттл вздрогнул еще раз, гораздо сильнее, и глубже зарылся носом в ил. Хаксу пришлось опереться на панель управления, чтобы не потерять равновесие – пол под ногами накренился еще больше. - Нужно убираться отсюда как можно скорее, - выдохнул Рен. В его голосе Хакс с ужасом различил легкую дрожь – от страха или от волнения, неважно, - да и сам тон Рена звучал непривычно. Хакс никогда не слышал у него таких интонаций – даже когда они поняли, что шаттл не спасти, и падение неизбежно. Даже когда он предлагал Хаксу бежать к эвакуационным капсулам и оставить его умирать. Даже если бы у Хакса осталось желание продолжить дискуссию, раздавшийся в третий раз протяжный гул, отозвавшийся вибрацией не только в каждой переборке шаттла, но и в костях самого Хакса, уничтожил бы его на корню. Богатое воображение рисовало ему сотни вариантов, что бы это могло быть – например, другой шаттл, а, может, даже корабль, который преследовал их и был уничтожен орбитальными минами. А теперь его осколки - достаточно крупные, чтобы не сгореть в атмосфере, - бомбардировали окрестный лес, словно пылающие градины. Хакс сунул руку в карман шинели, чтобы достать датапад. Шаттл опять содрогнулся, и на этот раз можно было физически услышать, как протестующе стонут его дюрастиловая обшивка и перекрытия. Сделал глубокий медленный вдох, Хакс вытащил съемный носитель памяти из пада и принялся изучать приборную панель шаттла в поисках разъема, в который можно было бы его вставить. Когда на его руке, чуть повыше локтя сомкнулись пальцы Рена, он едва не подпрыгнул от неожиданности и позорнейшим образом выпустил датапад из рук. Он со стуком приземлился на пол – конечно, экраном вниз! - и тут же исчез в темноте, легко проскользив по наклонной поверхности. - Крифф, Рен! - раздраженно прошипел Хакс. - Теперь нужно будет... - Нам нужно как можно скорее убираться отсюда. Сейчас же, - настойчиво повторил Рен. Его хватка на руке Хакса стала крепче. А потом он вообще бесцеремонно потянул его за собой, словно упрямившегося ребенка. Возмущенный подобным самоуправством, Хакс попытался вырваться, но от резкого движения правое плечо и руку до самого локтя пронзило такой острой неожиданной болью, что у него пресеклось дыхание. Рен тут же разжал пальцы, словно обжегся. - Хакс... - начал он, но в следующую секунду вынужден был уцепиться за спинку кресла, потому что нос шаттла в очередной раз сдвинулся, еще глужбе уходя в болотную трясину. Подошвы Хакса заскользили на полу, и он практически съехал к приборной панели. Пришлось тормозить, уперев ладони в рабочую консоль – зато таким экстравагантным образом он наткнулся на разъем, более-менее совпадающий с размерами съемного носителя с его датапада. Горячо надеясь, что угадал с параметрами, он наощупь затолкал устройство в разъем. - Сперва нам нужны навигационные данные и все возможные параметры состояния шаттла, которые в состоянии предоставить бортовой компьютер, - резко ответил Хакс. - Иначе мы рискуем застрять тут без малейших шансов выбраться. Рен что-то проворчал себе под нос – что-то явно неодобрительное, - но спорить не стал, а Хакс вдруг обнаружил, что его бесцеремонно оттеснили в сторону от приборной панели. - В главном коридоре есть специальный отсек с вещами первой необходимости на случай аварии. Слева от шлюзовой камеры... - Я знаю, где это, - оборвал его Хакс, глядя, как пальцы Рена проворно летают над панелью управления навигационным компьютером, пытаясь обойти очередное сообщение о критической ошибке, высветившееся на главном экране. Спорить и доказывать, что только он, Хакс, знает, какие данные нужно извлечь из бортового компьютера, было глупо – в конце концов, это был корабль Рена. Можно было попробовать по-другому – отыскать собственный датапад, улетевший куда-то в темноту, но едва он сделал шаг в правильном, как ему казалось, направлении, Рен, не глядя, протянул руку и преградил ему путь. - Иди, - настойчиво сказал он. - Я обо всем позабочусь. Иди! Шаттл съехал еще немного вниз, и стало ощутимо темнее – теперь почти все обзорное окно утонуло в болотной грязи, окончательно уйдя в тину и ил, и свет сквозь него почти не просачивался. Осталась только узкая полоска голубого неба над мутной, неспокойной водой. Эта планета буквально поглощала их живьем. И все же Хакс не смог удержаться, чтобы напоследок не оставить Рену подробные инструкции. - Нам нужны все снимки с орбиты, - скороговоркой выпалил он. - Раскадровки и сохранившиеся видео, которые... Рен повернул голову и бросил на него через плечо испепеляющий взгляд – так что остаток фразы замер у Хакса на языке, и он счел за лучшее не продолжать. В последний раз окинув взглядом видимую часть мостика, но ожидаемо не обнаружив ни следа своего датапада, он стиснул челюсти и со всей возможной скоростью поспешил к выходу. Поскольку диагностические сенсоры шаттла были, по-видимому, безнадежно повреждены, искусственный интеллект корабля не воспринимал внешние повреждения обшивки как угрозу, поэтому внутренние шлюзы отреагировали на запрос, и двери на мостик послушно разъехались с металлическим лязгом и скрежетом. Хакс поморщился, услышав этот душераздирающий звук, внезапно осознав, как близко они были к тому, чтобы разлететься на осколки еще на орбите или расплавиться при падении. Только эта криффова дверь отделяла их от безвоздушного пространства космоса, учитывая разгерметизацию соседнего отсека. Внутренние переборки не были предназначены для подобных нагрузок, поэтому то, что они пережили падение сквозь атмосферу, можно было считать настоящим везением. Везением. Конечно, Хакс понимал, что своей жизнью обязан далеко не ему. Сквозь открывшиеся створки на мостик просачивалась мутная вода, а он пытался справиться с раздражающе назойливой мыслью, что продолжает жить только благодаря Кайло Рену. Уровень воды повышался с пугающей быстротой, и Хакс шагнул в коридор, не дожидаясь, когда двери откроются полностью. К счастью для Рена, который все еще пытался извлечь данные из навигационного компьютера, створки заклинило – поэтому основной поток воды устремился мимо кресел пилота и главной панели управления к переборке мостика и внешним модулям шаттла. То есть прямо туда, где находился отсек с аварийным инвентарем. Сквозь повреждения обшивки Хакс видел инопланетное небо – его оттенок менялся от глубокого сине-зеленого в зените до желтоватого или бледно-оранжевого ближе к горизонту, там где слой атмосферы становился плотнее. У планеты оказалось две луны-близнеца, которые смазанными кляксами парили в небесах, угасая при дневном свете. Хакс прикинул, что сейчас, должно быть, раннее утро по местному времени, и солнце встало совсем недавно. Правда, подобные наблюдения недолго занимали его мысли – выйдя в коридор, он воочию убедился, насколько обширными были повреждения Ипсилона. Обшивка выглядела так, словно снаружи по ней молотили гигантским кулаком, кое-где зияли дыры, щерившиеся рваными краями. Оплавленный металл свисал с потолка целыми секциями, почерневшими от жара. Отсеки с правой стороны коридора были полностью уничтожены, электрические эксплуатационные панели, устроенные на потолке, - вырваны с корнем. Провода и вентиляционные шланги бессильно свисали вниз, словно вывалившиеся внутренности огромного животного. Рен ошибался. Даже в полностью укомплектованном ремонтном доке они не смогли бы починить Ипсилон. Он превратился в груду паленого металла. Хакс от души выругался – и тут его угрюмое созерцание прервала уже знакомая жуткая вибрация, на этот раз куда более ощутимая. Более того – звук, сопровождающий ее, с этого положения был куда слышнее и гораздо более пугающим. Что бы ни было источником этого звука, им следовало держаться от него как можно дальше. Им. Он уже думает о себе и Рене как о команде – пусть и вынужденной – в контексте этой ситуации. Внезапно Хакса накрыли те же чувства, которые он часто ощущал в юности, будучи кадетом Академии, когда отец отправлял его на опасные миссии без соответствующего снаряжения и поддержки. Почти всегда заранее спланированная операция шла совсем не так, как задумывалось, и Хакс оставался один на один с опасностями и проблемами - рядом не было никого, на чью помощь он мог бы рассчитывать, на чье мнение мог бы полагаться. И вот теперь тошнотворное ощущение одиночества и отверженности вернулось – Хакс попытался сбросить его с себя, но на долгие самокопания у него совершенно не было времени. К тому же против выступал один очевидный факт, который никак не получалось игнорировать, - он был бы уже давно мертв, если бы не проклятое колдунство Кайло Рена. Коридор шаттла был залит грязной, почти черной водой, полной ила, которая порой достигала середины армейских сапог Хакса. Отсек с вещами первой необходимости располагался на высоте примерно шести футов за двумя панелями, скрытыми в стене. Они послушно разошлись в стороны, стоило Хаксу нажать кнопку разблокировки, но увиденное его не отнюдь порадовало. Нет, все вещи лежали на своих местах, но вот упаковать их, чтобы унести, было некуда. При беглом осмотре в отсеке обнаружился минимальный запас медицинских материалов, необходимых, чтобы штурмовики и экипаж мостика в случае внештатной ситуации смогли продержаться до возвращения на большой звездный разрушитель с оборудованным госпиталем. Более того, Ипсилон считался командным судном, способным принять на борт одновременно не более четырнадцати элитных штурмовиков и команду экипажа исключительно для транспортировки от и до места проведения наземных операций – и кто бы ни занимался рассчетом необходимого минимума медицинских препаратов, делал он это в абсолютной уверенности, что пассажиры шаттла смогут покинуть опасную зону быстро и не получив при этом особых травм. И, конечно, ассортимент отсека не был предназначен для ситуации, когда шаттл рухнул с орбиты, пролетел сквозь атмосферу и упал в болото на незнакомой враждебной планете, а его немногочисленный экипаж вынужден в самом прямом cмысле бороться за свои жизни. Очередная волна вибрации прокатилась по шаттлу, отозвавшись в теле Хакса мелкой дрожью – он глубоко вздохнул, постаравшись временно выбросить из головы мысли о том, что именно за пределами их разбитого корабля могло быть ее источником. В данный момент у него были задачи поважнее – критически оглядев содержимое отсека, Хакс принялся собирать самое, на его взгляд, необходимое. Компас, термоодеяло, таблетки для очистки воды, питательные батончики из стандартного пайка – по-настоящему полезных вещей оказалось не так уж много. Аптечка вообще не выдерживала никакой критики – ее размер был не шире двух его ладоней, сложенных вместе. Хакс даже не потрудился ее открыть, чтобы посмотреть, что внутри. В любом случае, это все, что у них было. Словно в ответ на его мысли шаттл снова содрогнулся. Хакса швырнуло вперед, и, чтобы не упасть, он ухватился за створку открытой двери отсека. Взгляд его при этом упал на дно тесной кабинки и внезапно остановился на небольшой канистре, снабженной стандартным логотипом-значком биологической угрозы. Не было ничего удивительного, что Хакс проглядел ее при первом осмотре – она почти полностью скрылась под поверхностью грязной воды, натекшей с болота, но Хаксу в данных обстоятельствах было плевать на ее стерильность. Он согнулся почти пополам, с усилием поднял крышку и вытащил ярко-оранжевый пластиковый мешок наружу. Шаттл опять затрясся и застонал, проваливаясь глубже в болото. Наклон пола изменился, стал круче, и Хакс, не удержавшись на ногах, покачнулся и сильно ударился головой о стену отсека. Чувствуя, как место удара стремительно наливается багровым, и стараясь не обращать внимание на резкую боль, он выпрямился и принялся выгребать все, что до этого сложил в карманы шинели, и бросать в водонепроницаемый мешок. Потом перешел на вещи из отсека, которые смахивал в импровизированную сумку широкими жестами, почти не глядя, - светодиодные лампы и сигнальные огни, батарейки, радио и GPS-навигаторы, парашютный шнур, клейкая лента. Все бутылочки с дезинфикатором, которые только смог отыскать. Стремительно пустеющие полки в отсеке стали незаметно подрагивать – Хакс не обратил внимания. Но раздавшийся затем низкий гул заставил короткие волосы на его шее встать дыбом. Спина мгновенно взмокла, промочив рубашку, которую он носил под шинелью, а воздух вокруг вдруг стал густым, как кисель, и давил на плечи новоприобретенной влажной тяжестью. Опустошив отсек, Хак медленно выпрямился и сделал шаг назад - каблук с размаху угодил в вязкую тину. Торопливо брошенный на изрешеченную обшивку взгляд потвердил его опасения – шаттл погрузился в болото настолько, что отложения грязи стали просачиваться сквозь зияющие щели и дыры вместе с быстро прибывающей водой. - Хакс, - раздался откуда-то сзади голос Рена, заставив его сердце совершить невообразимый кульбит в груди. Прежде, чем он успел повернуться, рука Рена твердо легла ему на поясницу, направляя и подталкивая вперед. Хакс попытался увернуться от нежеланного прикосновения, которым его как будто бескомпромисно принуждали двигаться, не спрашивая и не рассуждая, но необходимость выверять каждый свой следующий шаг на наклонном скользком полу очень отвлекала. К тому же шаттл периодически сотрясала дрожь, а Хакс при этом еще и старался покрепче завязать горловину мешка, чтобы вода случайно не попала внутрь. Как оказалось, Рен вел его к огромной дыре на боку шаттла – теперь она оказалась ниже уровня болота и почти вся была залеплена грязью. Нижний ее край при этом находился примерно на уровне подбородка Хакса. Теперь становилось ясно, насколько глубоко Ипсилон погрузился в трясину, и Хакс не мог не думать о том, что хотя катастрофические повреждения, нанесенные шаттлу взрывами орбитальных мин и полетом сквозь атмосферу, привели к его падению в болото, они, кажется, были единственным способом выбраться отсюда. Внешние шлюзы были недоступны, как и отсеки оружия С-4, установленные на Ипсилоне. К тому же вряд ли с их помощью можно было пробить себе выход через болотную трясину. Шаттл действительно мог стать их общей могилой, где его прах навеки упокоился бы рядом с костями Кайло Рена. Через пробоину в обшивке можно было протиснуться, хотя ее края были сплошным куском искореженного изломанного металла – лезть сквозь нее будет трудным и далеко не безболезненным делом. Хакс провел пальцами по оплавленному дюрапласту, ища, где можно поудобнее зацепиться и не порезать руку, а потом без лишних слов принялся стаскивать шинель, чтобы набросить на край – толстая шерсть должна была хоть немного защитить руки. Правда, прежде чем он успел хотя бы высвободить плечи, Кайло Рен был уже наверху – стоял снаружи на коленях, утопая в грязи, и протягивал обе руки Хаксу. - Давай же! - крикнул он, и мир вокруг них снова содрогнулся, грязь перехлестнула через край пробоины и хлынула внутрь шаттла. Хакса передернуло от отвращения, но ветер, поднявшийся снаружи и ворвавшийся сквозь дыру в обшивке, принес с собой тяжелую вонь тухлой рыбы, которая перебила даже омерзительный запах болота, - и впервые за все это время Хакс позволил себе подумать о том нечто, что медленно приближалось к ним, как о материальном и реально существующем. Огромном нечто. Он без возражений кинул завязанный мешок со скромным набором необходимых для выживания вещей через пробоину, надеясь, что его веса будет недостаточно, чтобы быстро утонуть в болоте, и схватил Рена за запястья. Тот в свою очередь крепко сжал его предплечья и потянул вверх – подошвы сапог Хакса слишком скользили по стене шаттла, чтобы найти там опору, и он смог только раз чиркнуть каблуком по гладкому дюрастилу, прежде чем Рен просто вздернул его в воздух, словно он вообще ничего не весил. Они оба оказались на кромке пробоины – Хакс для устойчивости обеими руками оперся о борт Ипсилона, Рен же демонстрировал чудеса гибкости и равновесия. Он даже не покачнулся, когда шаттл в очередной раз ушел глубже в болото, содрогнувшись при этом от носа до кормы. - Иди за мной, - сказал Рен, даже не повернув головы в сторону Хакса – его пристальный взгляд был прикован к обманчиво-яркой трясине, раскинувшейся прямо перед ними. С этими словами, не дожидаясь ответа, он шагнул вперед и пошел – куда более проворно и быстро, чем должны были позволять окружающие условия. Хакс медлил, разрываясь между инстинктом, побуждающим как можно быстрее бежать прочь, и снайперской выучкой, диктующей совсем другую тактику: ждать, смотреть и слушать. Он просканировал взглядом горизонт, позволив ему задержаться на том участке живописного ландшафта, откуда, как он полагал, доносился тот самый пугающий низкий гул. Ипсилон потерпел крушение на самом краю большой заболоченной равнины - то здесь, то там виднелись озерца ярко-зеленой стоячей воды, переливающейся в солнечных лучах. Над равниной висело тяжелое облако испарений - так тонкая пленка масла всегда проступает на поверхности воды. Краски в нем смазывались и терялись – казалось, этот вязкий туман поглощает солнечный свет, льющийся с неба, отражая его в голубом и оранжевом спектре. Примерно в восьмистах метрах от них болото обрывалось чередой высоких деревьев. Их массивные, покрытые лишайником стволы оканчивались почти зазубренными верхушками, а ветки широко раскидывали зеленые зонтики листвы, укрывая землю внизу. Мерцающий, густой воздух возле леса был ощутимо плотнее, и подлесок тонул в глубоких темных тенях. Шевелись! Слово взорвалось в разуме Хакса, вызвав мгновенное замешательство, и потянуло за собой - он отлепился от борта Ипсилона и сделал несколько шагов вперед, прежде чем осознал, что именно происходит. Он с усилием заставил ногу замереть на ненадежном, покрытом травой участке болотистой равнины в некольких метрах от шаттла и нашел глазами Рена – тот смотрел на него так, словно пытался поджечь силой своего пламенного взгляда. Земля под ногами ходила ходуном, над болотом лениво колыхался туман, краски и тени исчезали, чтобы через секунду снова появиться в другом месте. Хакс шел быстро, отбросив попытки стратегического анализа ландшафта. Гораздо важнее сейчас было то, что кто-то живой и отчетливо враждебный находился совсем рядом с ними и неумолимо приближался. Он пытался ступать след в след за Реном, подмечая примятую траву и полагаясь на свою фотографическую память. Мешок с вещами он подобрал, проходя мимо – его все-таки засосало в трясину, и пришлось приложить усилие, чтобы освободить припасы от грязи и тины. Болото сопротивлялось, едва не вырвало пластиковую горловину из рук Хакса и сдалось нехотя, выпуская добычу с громким чавкающим звуком. Хорошо, что обошлось без падений – сейчас это было бы совершенно некстати. Обходя очередную ярко-зеленую лужу, Хакс заметил, что сплошная сетка водорослей, затянувшая ее от края до края, начала трескаться по краям в такт глухим ударам, доносящимся с той стороны, где лежал шаттл. Потом оттуда же раздался душераздирающий скрежет. Что бы это ни было, оно было прямо позади Хакса – а они с Реном торчали на открытом пространстве, как на ладони. Хакс знал, что если остановится и обернется, то столкнется с чем-то, от чего даже Кайло Рен со всем его колдунским всемогуществом предпочел бежать, и его сердце замирало в ужасе , а по спине полз холодный пот. Потому что за этим простым фактом стояли такие зловещие смыслы, какие Хаксу - при всем его богатом воображении - не могли явиться даже в кошмарах. Рен ждал, замерев на том самом месте, где Хакс увидел его впервые, когда осознал, что побуждение поскорее уйти прочь от шаттла не вполне его собственное – хотя на этот раз воля Рена и желания самого Хакса вполне совпадали. Он упорно старался не замечать, как взгляд Рена то и дело перескакивал на что-то, находящееся у него за спиной, и продолжал сокращать расстояние между ними – не бежал, но и не медлил. Когда между ними осталось не больше метра, Рен повернулся и пошел вперед. На этот раз Хакс последовал за ним без раздумий и колебаний, интуитивно доверившись, словно они были преследуемыми животными, которыми двигал один лишь инстинкт самосохранения. Рен вел их к деревьям, ограничивающим болото. За спиной бухали чьи-то неумолимые шаги – и с каждым гулким ударом о землю далекая полоска листвы содрогалась, как под порывом ветра. Острые конусы листьев волновались и шелестели, издавая зловещие шорохи, и Хакс только теперь понял, что, за исключением этих звуков, вокруг царит неестественная жуткая тишина. Он попытался вспомнить, слышал ли он по пути от шаттла хоть что-нибудь – жужжание насекомых, кваканье амфибий или птичьи трели. Но память молчала – и молчал окружающий мир, словно все живое, населяющее его, провалилось сквозь землю. Или застыло в ужасе. Все, кроме двух нарушителей спокойствия, упавших со звезд. Они успели достигнуть первых деревьев, когда шаги, сотрясавшие землю позади них, стали неувереннее и глуше – видимо, нечто добралось до грязи и топи болот. Для Хакса и Рена лес преподнес неприятный сюрприз – теперь стало ясно, почему казалось, что линия горизонта колеблется и качается от каждого сотрясения земли. Просто деревья росли не в почве, а прямо в воде. Они пересекли границу открытой местности и туманного сумрачного подлеска, оказавшись в прохладной воде, которая была повсюду. Буквально через несколько шагов она добралась Хаксу до лодыжек, потом – до бедер, а через несколько метров и до пояса. Идти стало тяжело – они медленно, неуклюже ковыляли вслепую, боясь оступиться и упасть. Шинель Хакса намокла и облепила его тяжелым грузом, путающимся в ногах. Учитывая, что ему приходилось тащить мешок с вещами, который наполовину плыл, наполовину волочился вслед за ним, он принялся стаскивать промокшую ткань с плеч. Шинель не поддавалась. Рен, не останавливаясь, вдруг протянул руку назад и безошибочно нашел его ладонь, стискивающую горловину мешка. Без усилий забрав себе ношу – Хакс от удивления не стал даже сопротивляться, – он притянул мешок поближе к себе, избавив Хакса от необходимости тащить двойную тяжесть. Теперь избавиться от шинели стало проще. Все это время Хакс с отчаянным упорством отгонял от себя ощущение запредельной опасности, настигающей его сзади, и утихомиривал инстинктивное желание бежать и прятаться – куда угодно, да хоть нырнуть в эту стоячую мутную воду. Только бы скрыться от того, что шагает за ними следом. Он так сосредоточился на этом, что не заметил, как Рен вдруг остановился, и врезался ему в спину. Вскинувшись, он машинально отметил, что гулкие, сотрясающие землю шаги позади смолкли. Рен тяжело дышал, его черная туника пропиталась влажным жаром болота. Он не двигался, не двигался и Хакс. Они стояли неподвижно так долго, что вода, взбаламученная их шагами и барахтаньем, понемногу успокаивалась, застывая зеркальной гладью, и смыкалась вокруг них, словно фальшивая лесная поляна, превращая две высокие темные фигуры в часть окружающего ландшафта. Тишина, царящая позади, оказалась почти такой же выматывающей, как тяжелый топот, от которого содрогалась земля. Хакс твердил себе, что инопланетное существо, способное производить такой шум своими шагами, должно быть невероятно огромным – оно не могло приблизиться к ним, не задев в процессе ни одно из деревьев, а треска ломающихся веток он не слышал. Текли минуты. Хакс осторожно поднял руку, стряхнув с нее капли воды, и прижал костяшки пальцев к спине Рена. Настойчиво надавил, подталкивая вперед. Рен не обратил на это никакого внимания, оставаясь пугающе неподвижным – то ли прислушивался к чему-то, то ли чего-то ждал. Потом он чуть наклонил голову влево, и Хакс увидел его щеку и расфокусированный взгляд единственного глаза, устремленного вникуда. Медленно, не делая резких движений, Рен, наконец, стал поворачиваться. Хакс, не дожидаясь, пока они окажутся лицом к лицу, тоже разрешил себе обернуться, отзеркалив движение Рена. Собранный и напряженный, готовый встретить надвигающуюся смерть - совсем как в падающем Ипсилоне, перед тем, как Рен его остановил. Движение вышло резким, он порывисто развернулся на сто восемьдесят градусов в сторону брошенного шаттла и инстинктивно прищурился, потому что болотные испарения окутывали все вокруг плотной дымкой. Он немедленно пожалел о своем порыве. Существо, нависающее над увязшим в трясине шаттлом, возвышалось над ним метров на сорок. С того места, где стояли Хакс и Рен, головы чудовища видно не было – ее закрывали верхушки деревьев. Поражало количество конечностей существа - огромных, изогнутых придатков серо-стального цвета, которые были бы отдаленно похожи на паучьи лапы, если бы не разный размер и не довольно таки хаотичное расположение на гигантской туше. Существо задвигалось, и Хакс понял, что некоторые из этих придатков оно использовало в качестве рук – каждое заканчивались неким подобием трех односуставчатых пальцев, соединенных между собой перепонками. Эти конечности существо веером сложило над шаттлом, который уже наполовину ушел в болото, и протянуло ищущие пальцы к его обшивке. Хакс пораженно наблюдал, как оно касается оплавленного металла удивительно осторожными, изучающими движениями. Он уже хотел шепотом поинтересоваться у Рена, что все это значит и что, по его мнению, собирается делать эта тварь, но не успел набрать воздуха в грудь, как жесткая ладонь Рена запечатала ему рот, с силой надавив на челюсть. При этом вода, достигавшая его талии, даже не колыхнулась в ответ на движение, воздух тоже не шелохнулся. Хакс инстинктивно попытался отшатнуться назад, прочь от захвата, но только впечатался спиной в неподвижный закаменевший торс Рена, и вдобавок ощутил стальные пальцы у себя на бедре – таким образом Рен удерживал его от дальнейших попыток вырваться, которые могли взбаламутить воду и вообще произвести какой-либо шум. Хакс понял его намерения почти сразу – и сердце его забилось сильнее, грозя проломить грудную клетку. Он замер, боясь даже дышать – и не слыша, как дышит Рен, - изо всех сил прислушиваясь к тому, что происходило неподалеку возле шаттла. В окружающей тишине раздался громкий пронзительный звук. Это было нечто среднее между высокочастотным электрическим гулом и низким щелканьем, а для человеческого уха звучало почти на пределе восприятия. Существо наклонилось, согнувшись почти пополам, и Хакс наконец-то увидел его голову. У него не было выраженных глаз – а то, что было, выглядело как множество придатков, которые оканчивались втягивающимися витыми антеннами и клешнями. Пожалуй, такие клешни могли запросто перекусить надвое любое из деревьев вокруг. Еще на голове существа имелись отверстия, наверное, служившие ему ртом – эти округлые щели нестройно открывались и закрывались, являя взгляду Хакса неожиданно нежное, розовое нутро, а потом вдруг распахнулись шире, издав уже знакомый душераздирающий клекот. Существо повернулось в их сторону, и Хакс совершенно забыл, что еще несколько секунд назад пытался вырваться из хватки Рена. Он едва отметил, как пальцы Рена, стискивавшие его бедро, разжались, скользнули вверх, к талии и осторожным жестом прижали его ближе к себе, как будто стена беззвучия, опустившаяся на них, имела слишком маленький радиус действия, и было важно оказаться как можно ближе друг к другу. Чуть выше ротовых щелей на голове существа прорезались диагональные, похожие на жабры отверстия. Антенны на придатках, заменявших ему глаза, повернулись к лесу, как стебли растений поворачиваются к солнцу – Хакс с ужасом смотрел на эти отвратительные, шевелящиеся отростки. Ему казалось, прошли годы и тысячелетия, а он все не мог отвести от них глаз или хотя бы зажмуриться, в любой момент готовясь к тому, что вот сейчас послышатся неровные грохочущие шаги, и существо двинется прямо на них. А Рен... он смог остановить несущийся к земле шаттл... но это?.. Антенны исчезли. Существо отвернулось и с очередным скрежещущим клекотом, похожим на звук разрезаемого металла, сомкнуло свои пальцы вокруг корпуса шаттла и легко подняло его вверх, словно это была детская игрушка. Болото отпустило свою добычу с громким чавканьем, из многочисленных дыр в обшивке потекла мутная грязная вода. Пальцы существа смяли кабину, и Хакс живо вообразил, что бы произошло, не выберись они оттуда своевременно. А ведь если бы не Рен, Хакс вполне мог бы там задержаться в попытке извлечь информацию из перегоревших модулей главного компьютера. Существо, видимо, потеряло интерес к нарушителю его спокойствия – оно повернулось и тяжело потопало прочь. Громовые раскаты его шагов постепенно затихали вдали, а вскоре и вся туша скрылась в молочном тумане, наползавшем с той стороны, откуда явилась тварь. Хакс подумал, что, скорее всего, там находилось обширное водное пространство – море или океан. Опять стало неестественно тихо, но вскоре, как по команде, ожили маленькие обитатели леса – застрекотали насекомые, запорхали птицы, словно после драматической паузы некто дал им отмашку продолжать свои повседневные дела. Рен отпустил его талию, покачнулся и едва не упал – выглядел он вымотанным и опустошенным, словно позволил огромной энергии, которую все это время удерживал вокруг них, наконец рассеяться. Хакс покосился на него через плечо. Вода, лениво колыхавшаяся вокруг них, по-прежнему не издавала ни звука. Они обменялись понимающим взглядом – никто не сказал ни слова, но Рен едва заметно кивнул, повернулся и медленно побрел вперед. Мешок с припасами он оставил дрейфовать на мелких волнах, поднятых его шагами, - то ли молча признавая, что Хакс вполне мог нести груз, почти равный его весу, то ли расписываясь в собственной усталости. Хакс некоторое время сверлил взглядом его спину, наблюдая, как он уверенно рассекает воду, двигаясь беззвучно, словно призрак. Как именно Рен выбрал направление, Хакс не имел ни малейшего понятия, но все-таки подхватил почти утонувший мешок, вытер пот со лба и побрел следом. Если подсчитать, сколько раз за последние несколько циклов они спасали друг другу жизнь, Рен теперь был на шаг впереди, обойдя Хакса.