Гравитационный колодец

Положение было отчаянным, но возможность покорно остаться на месте и ждать неизвестно чего Хакс даже не рассматривал - упершись каблуком левой ноги и обеими руками в землю, он с силой оттолкнулся назад, подальше от весело журчащего потока, стараясь не сгибать пострадавшее правое колено. В ладони тут же впились мелкие острые камешки. Оттряхнув руку от налипшей на нее земли, Хакс удрученно отметил множество царапин, исчертивших кожу – наверняка результат неудачных попыток затормозить падение. Адреналин, наполнявший его вены, делал восприятие особенно острым и приглушал боль – Хакс ощущал в груди знакомое вибрирующее желание немедленно действовать. Оставаться здесь, на открытой местности, словно раненое животное, было верхом безрассудства. Вообще, вся эта ситуация, в которой он очутился по собственной неосмотрительности, страшно раздражала и злила. А еще больше злило то обстоятельство, что внезапное разделение с Реном отзывалось в груди ноющей пустотой, которая быстро сменялась чистейшим парализующим страхом. Совсем скверно – с паникой нужно было что-то делать и поскорее. Развернувшись всем телом, Хакс позволил себе последний взгляд вверх – конечно, ничего не изменилось. Верхушка оврага по-прежнему тонула в густом тумане, словно мира за пределами видимого Хаксу пространства просто не существовало. Принявшись считать до двадцати, он отмерил для себя несколько секунд, давая Рену время появиться из мглы – с преследователями или без, это было уже не так важно. Когда прозвучала последняя цифра счета, Хакс решительно отвернулся и затолкал надежду на возвращение Рена подальше. Его ждали более неотложные дела – следовало как можно полнее оценить ситуацию, в которой он оказался. Что ж, по крайней мере, он слышал пение птиц в ветвях ближайших деревьев – это было добрым знаком. В дополнение к мерному журчанию ручья это могло бы даже показаться умиротворяющим, но Хакс не собирался попадаться в эту ловушку для слишком доверчивых путешественников, вынужденных форсировать проклятые джунгли. Ни о какой безопасности здесь и речи не шло. Он осторожно поднялся на колени и уперся левой ногой в податливую землю. Потом, помогая себе руками, медленно встал во весь рост, балансируя исключительно на левой ноге, и разогнул правое колено. Раздался громкий щелчок, боль пронеслась по мышцам и связкам огненной молнией. Хакс стиснул зубы и осторожно перенес свой вес на обе ноги, встав прямо. Постояв и дав колену привыкнуть к нагрузке, он сделал маленький неуверенный шаг вперед. Получилось неожиданно неплохо, аккуратно идти он вполне сможет, но вот бежать – вряд ли. - Крифф, - выругался Хакс себе под нос, но отложил решение этой проблемы на потом. Не было смысла волноваться о том, чего он не мог изменить. Тем более, когда его внимания требовали более насущные вопросы. Мешок с драгоценной водой, конечно, превратился в грязную тряпку, уныло свисавшую с пояса. Разумеется, пустую. Хакс резкими движениями развязал узлы, стремясь поскорее избавиться от него. Оранжевый пластик печально спланировал к его ногами. Затем Хакс предпринял еще одну попытку поискать свой потерянный бластер и сделал несколько шагов к холму, при каждом шаге загребая ногами плотный ковер опавших листьев. Но ожидаемо ничего не нашел. Наверное, он выпустил его из рук в первые секунды после падения, и сейчас верное оружие могло быть где угодно. Хакс наклонился, вздрогнув, когда сместился центр тяжести, и потянулся к голенищу сапога, нащупывая самодельный ремень, которым он еще в лагере прикрепил свой мономолекулярный нож к ноге под брюками. Вода и грязь безнадежно испортили выдвижной механизм, позволявший клинку, спрятанному на предплечье, быстро и легко скользить в ладонь – пришлось обвязать его клейкой лентой и примотать к наиболее защищенной и закрытой части тела, чтобы не потерять. Конечно, в таком виде нож был не просто бесполезен, а катастрофически бесполезен, потому что не было никаких шансов, что в случае необходимости Хакс успеет выхватить его вовремя, но тогда он резонно полагался на свой бластер и, как ни противно было признавать, на Рена. Криффов идиот! Хакс кончиками пальцев поддел край ленты и принялся отдирать, пока натяжение немного не ослабло. Правда, при этом он лишился части растительности на ноге в том месте, где ленту удалось отклеить, но был даже рад саднящей боли – она обостряла мысли и свидетельствовала о том, что теперь у него было хоть какое-то оружие для самозащиты. Вытащив нож, он срезал с ножен болтающиеся остатки ленты. Клинок входил в держатель не до конца и вынимался вовсе не плавно – без специальных механизмов, позволяющих Хаксу одним поворотом запястья приводить в его в движение, ножны никуда не годились. То, что раньше представлялось ему весьма умным инженерным решением, теперь стало явным недостатком конструкции. Хакс повертел нож на ладони и нахмурился. Мономолекулярные клинки были достаточно остры, чтобы легко проходить сквозь пластины дюрастила, но имели один существенный недостаток – их было достаточно просто сломать. Они предназначались не для сражения, а для быстрого и точного удара – желательно, единственного. А существ, преследовавших их с Реном по джунглям, точно не следовало подпускать к себе на расстояние удара ножом, если Хакс хотел остаться в живых. Но все же такой клинок – лучше, чем ничего. При каждом движении ныла спина чуть повыше нижнего ребра – там, где в нее при падении впечатался твердый край аптечки, примотанной к поясу. Как ни странно, узлы шнуровки остались целы, и ящичек по-прежнему был при нем. Если Хаксу удастся пережить своих преследователей, у него будет возможность позаботиться о ранах – как об имеющихся, так и о тех, которые, теоретически, ему только предстоит получить. Что ж, от падения он оправился, оружие достал – теперь нужно было решать, куда двигаться. Компас, к счастью, он не потерял и теперь, взглянув на него, убедился, что ручей течет прямо в юго-западном направлении. Вполне возможно, он был одним из притоков реки, чье русло извивалось как раз вдоль южной границы рукотворной поляны, на которую они хотели попасть. Они. Теперь остался один Хакс. Звезды знают, жив ли еще Рен. Перед глазами внезапно пронеслось воспоминание, как Рен останавливал шаттл – как сидел в кресле пилота с открытыми, обращенными вверх ладонями и безмятежным выражением лица. Вспомнил обрамлявшие его голову волосы – темное колышащееся гало, замершее вне времени и пространства, вне законов физики. Словно даже гравитация и ускорение были не властны над ним. Хакс задрал голову, чтобы снова взглянуть на скрытую туманом вершину оврага. Нет, Рен не мог так просто погибнуть. Но если Хакс унесет с собой компас, оставив его сражаться в одиночку с хвостатыми тварями, даже Рен со своим непостижимым даром ясновидения, который у него включался в самые неподходящие моменты, скорее всего, безнадежно заблудится в джунглях. А у Хакса, чтобы отбиваться от здешних монстров, останется только жалкий ломкий клинок. Нравится ему или нет, но Рен – его защита и одновременно мощное оружие. Он нужен Хаксу, чтобы выбраться отсюда живым. Вероятно, против этого можно было бы многое возразить, но Хакс не колебался, принимая решение. Он будет ждать, пока Рен не отыщет путь в овраг. Вот только окружающая действительность не желала давать ему времени на ожидание. Чутко прислушиваясь к лесным звукам, Хакс отметил подозрительное затишье в переливчатой перекличке птиц и странное шуршание в опавшей листве. Оставаться на месте в буквальном смысле было неразумно и опасно – поэтому он медленно и осторожно стал спускаться вдоль ручья, направляясь прямо к древнему храму, развалины которого оказались совсем близко. Складывалось впечатление, что это грандиозное сооружение возвели прямо над потоком, словно неведомые строители питали какую-то странную привязанность к воде. Впрочем, это имело смысл – планета была везде в той или иной степени покрыта водоемами, не говоря уже о частых дождях и бурях, неудивительно, что коренные жители чувствовали с ней родство. Храм возвышался по крайней мере на пятьдесят футов над верхушками деревьев, а по форме напоминал пирамиду. Каждый последующий поросший седым мхом камень громоздился над рядом предыдущих, постепенно сужая конструкцию кверху. Ручей стекал в небольшой изумрудный бассейн у подножия каменной лестницы, густо покрытой лишайниками, которая вела в открытый грот, бывший, по-видимому, чем-то вроде прихожей или коридора. Лианы свешивались над аркой прохода, извивались вдоль выщербленных камней, и подошедшему ближе Хаксу стало очевидно, насколько древними были эти стены – знаки и символы, значения которых он не знал, покрывали своды арки над лестницей, но были едва различимы. Время и ветер безжалостно стирали следы присутствия разумной жизни. У пруда Хакс остановился и долго вглядывался в джунгли, сначала обернувшись назад, откуда пришел, а потом с неменьшим вниманием – в туманную верхушку холма, с которого свалился. Ничего. Ни движения, ни промелька красного отсвета лайтсайбера. Сердце сжалось, словно окружающие камни давили на него всем своим весом, а когда Хакс повернулся к арке и ведущей к ней лестнице, то понял, что все это время неосознанно задерживал дыхание – боялся пропустить малейший знак, что Рен жив и спускается к нему. Покрепче сжав в руке мономолекулярный нож, Хакс обогнул пруд и осторожно перешагнул полоску влажного дерна, налипшую на первой ступеньке лестницы. О стены храма плескалась вода, ее поток омывал камни, закручивался водоворотами и исчезал в арочных проемах, кем-то вырезанных в основании сооружения. Хакс даже нагнулся, чтобы присмотреться к ним поближе, гадая, как они за все эти годы не забились листвой, ветками и прочим мусором. В конце концов, может, этот храм вовсе не был покинут? Возможно, здесь до сих пор обитают разумные существа, к которым можно обратиться за помощью? Не успел он об этом подумать, как что-то длинное и гибкое выскользнуло из водостока и стрелой промелькнуло в прозрачной воде – черно-зеленая змея, ростом почти с Хакса и толщиной с его руку. Она проплыла через весь пруд и исчезла под каменными ступенями лестницы. Хакс невольно вспомнил вчерашние блуждания по пояс в воде и содрогнулся. Звезды знают, какие еще твари обитают в этих мутных водоемах – и какое счастье, что пока не довелось столкнуться ни с кем из них. Ускорив шаги, он поднялся по лестнице так быстро, как только смог, принимая во внимание мокрые скользкие ступени. Главное – подальше от пруда и его обитателей. За порогом арки было темно, как в открытом космосе, и Хакс опять остановился. Черная пустота, казалось, жила своей жизнью, грозя обрушиться на него всей своей эфемерной тяжестью, стоило только сделать несколько шагов вперед. Хакс снял с пояса аптечку и развязал затянутые на ней узлы паракордового шнура, чтобы поднять крышку. Выудив единственную функционирующую лампу, вслепую нашарил упаковку батареек. Вставив одну в гнездо, другие ссыпал в карман и щелкнул переключателем света. К его огромному облегчению, лампа светила ярко и ровно. Выключив и сунув ее под мышку, он опять принялся обвязывать аптечку эластичным шнуром и закреплять ее на поясе. В горле было сухо, как в пустыне, ужасно хотелось пить, но единственным источником воды, доступным ему, был пруд, а погружать руки в его обманчивую глубину он не хотел по вполне очевидным причинам – змеи и бактерии, которые наверняка кишели в каждой капле подозрительного водоема. О том, чтобы пить эту воду, не было даже речи. Надежно прикрепив аптечку к поясу, Хакс опять засветил лампу и направил луч в темный проем под аркой. Открывшаяся его взгляду комната была примерно пятнадцать шагов шириной. Потолок оказался ниже, чем Хакс представлял, и при мысли о том, что придется протискиваться по лазу, нависающему практически над головой, его накрыл приступ клаустрофобии. Рену пришлось бы нагнуться, чтобы пройти здесь. Впрочем, сам Хакс тоже не собирался исследовать внутренние помещения слишком тщательно – ему нужен был хороший обзор на овраг и пруд на случай, если Рен объявится. Наскоро осмотрев комнату – пустую, лишенную всяческих надписей и украшений – Хакс двинулся к противоположной стене, чтобы как следует ее рассмотреть. В ней обнаружилась массивная тяжелая дверь. Одна ее створка расколоченной грудой камней лежала на пороге, загромождая вход, вторая завалилась назад, в темноту коридора, уходившего вглубь храма. Хакс нахмурился, вдруг ощутив знакомые беспокойство и тревогу – обычно каменные сооружения не разрушались таким образом сами по себе. Он явственно представил огромное существо с тентаклями вместо рук, раз за разом бьющее ими в закрытые створки дверей в попытке прорваться внутрь, и передернулся от отвращения. За расколотой дверью не было видно ничего, кроме стен, уходящих в темноту коридора. Узкий луч света, казалось, не рассеивал, а только усугублял сплошную черноту, сгустившуюся внутри храма. Стояла гробовая тишина, кругом не было ничего и никого живого уже многие годы, лишь в отдалении слышался приглушенный плеск воды. Удовлетворенный осмотром, показавшим, что по крайней мере в ближайшее время ему не грозит опасность изнутри сооружения, Хакс пересек комнату и уселся в углу на влажных камнях, прислонившись спиной к стене. Его ушибленное колено было благодарно за такую передышку, да и иметь позади какую-никакую защиту гораздо лучше, чем поминутно ожидать нападения со всех сторон. К тому же, отсюда он видел дно оврага и пруд. Даже если он не заметит приближающегося Рена, это не так уж важно. Ведь если Рен намерен отыскать его, если он не сомневался, что Хакс его ждет – обязательно проверит это место. Просто единственным логически верным решением было укрыться под защитой толстых каменных стен, учитывая, какие опасные существа бродят вокруг. Рену не составит труда просчитать направление мыслей Хакса. Так что он выключил лампу и стал ждать. *** Из неглубокого сна его вырвало тягучее ощущение надвигающегося ужаса. Он совершенно потерялся во времени, но ноги ощутимо покалывало из-за сниженной циркуляции крови, а тех мест, что соприкасались с холодным камнем стены и пола, он вообще не чувствовал. Осторожно подтянув колени к груди, Хакс вздрогнул - правая нога отозвалась ноющей болью. Сердце застучало быстрее, разгоняя кровь, оживляя затекшее тело и усталый мозг, и он жадно обшарил глазами видневшийся в арочном проеме овраг и пруд, пытаясь по расположению света и тени определить, долго ли проспал. Впрочем, кроме того, что под открытым небом темнее не стало, ничего определенного сказать было нельзя. Овраг и раньше тонул в сумерках, скрытый от солнца густыми кронами деревьев. Хакс прислушался, изо всех сил напрягая все свои чувства, чтобы выявить, что так резко и неприятно выдернуло его сна. Но вокруг по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только журчанием воды и шумом листвы где-то высоко над головой. Все остальное заглушали толстые каменные стены. Хакс медленно выдохнул через нос, успокаивая пульс, и вытащил клинок из ножен. Пальцы, которыми он даже во сне стискивал оружие, плохо гнулись и казались чужими. Не глядя, он схватился за аптечку, висевшую на бедре, открыл ее и принялся наощупь перебирать упаковки с лекарствами. Обнаружив пачку анальгетика, зубами разорвал упаковку и закинул таблетки на язык – запить было нечем, пришлось глотать так. Получилось далеко не с первого раза – во рту было сухо, губы распухли и потрескались. Из всех опасностей, подстерегавших на этой планете – монстры с побережья и прочая хищная фауна, - вернее всего его могло убить банальное обезвоживание. Уже закрывая аптечку, он вдруг уловил краем глаза какое-то движение и тут же вскинулся, до боли в глазах вглядываясь в безмятежный пейзаж, раскинувшийся за порогом храма. Там не было ничего необычного, и Хакс уже было подумал, что это пролетела птица или пробежал какой-нибудь безобидный зверек, но в следующую секунду услышал это – утробный скрежещущий рык, который сопровождался серией цокающих отрывистых звуков, подозрительно напоминающих осознанную речь. Словно существо, их издававшее, озвучивало стратегию дальнейших планов или просто предавало товарищам: смотрите, я нашел его! Судя по всему, оно было прямо за стеной храма. Забыв про раненое колено, Хакс вскочил на ноги, пригнулся и прикипел взглядом к треугольнику света, падавшему в дверной проем в дальнем конце комнаты. Ему были хорошо видны верхние ступеньки лестницы, утопающие в пятнистой тени от листвы, раскинувшейся над ними – совершенно пустые и мирные. На какой-то момент он обескураженно застыл, но потом услышал повторный рык, на этот раз гораздо ближе, и понял, что не туда смотрел. Медленно подняв взгляд на свод арки, Хакс увидел длинные когти, похожие на когти древних ящеров, цеплявшиеся за камни. Прямо на его глазах они выдвинулись вперед – похоже, на всю возможную длину. Вслед за ними показалась лапа, к которой они крепились – кожистые пальцы с костистыми суставами были, наверное, не меньше пяти-шести дюймов. Впрочем, против одних только когтей мономолекулярный нож Хакса казался смешной детской игрушкой. Он все равно крепко стиснул его в руке – свое единственное оружие, - и медленно выпрямился. Стараясь дышать медленно и ровно, не сводя глаз с огромной когтистой лапы, попытался оценить свои шансы. Предыдущее столкновение с этими созданиями оставило спутанный клубок воспоминаний – блестящая, зеркально-черная чешуя, вертикальные зрачки в желто-зеленой склере, ловкий хвост, похожий на хлыст. Хищные загнутые клыки длиной с палец. Выдохнув через рот, Хакс медленно попятился назад вдоль стены, слепо ведя по ней рукой, чтобы не отклониться от цели и не споткнуться. Он понятия не имел, на какие чувства полагаются эти существа, выслеживая добычу, но надеялся, что если сумеет добраться до внутренней двери и проскользнуть между грудой камней, когда-то бывшей ее створками, то сможет остаться незамеченным во тьме коридора. Не успел он сделать и дюжины шагов, как когти вдруг заскребли по своду арки, обрушив на пол тучу каменной крошки и пыли. Лапа исчезла, а потом существо показалось полностью - оно прыгнуло вниз, приземлившись на все четыре конечности, и загородило своим гибким телом весь арочный проем. Хакс считал, что с самого раннего детства его мало чем можно было по-настоящему испугать. Он никогда не участвовал в коллективном придумывании разных страшилок, которые ходили среди кадетов Академии, потому что вырос с человеком, который олицетворял для него истинное воплощение кошмара. Неотъемлемой частью его стратегии выживания – физического и душевного – в таких услових было устранение и подавление малейшего намека на слабость, которую могли использовать против него как Брендол, так и прочие его товарищи по оружию, которые занимались примерно тем же, чем и Хакс – пытались приспособиться и преуспеть в нездоровой атмосфере тотального террора Академии. Но это существо... Его желтые глаза, мерцающие в темноте, мгновенно сфокусировали на Хаксе внимательный – разумный! - взгляд. Мигательная перепонка, как у большинства видов рептилий, медленно закрыла склеру, затуманив зрачок, потом так же медленно раскрылась. Существо наклонило голову и сделало шаг к Хаксу, переступив через порог храма. Хакса пронзил примитивный, животный страх – ужас, который испытывает жертва перед лицом хищника. В этом чувстве не было ничего человеческого, интеллектуального – чистые инстинкты, чистые эмоции. Он был в самом прямом смысле загнан в угол существом, почти втрое превосходящим его размерами. Скорее всего, скоростью реакции он тоже уступал монстру. Скрытую силу мышц и готовность атаковать в любой момент он чувствовал даже с другого конца комнаты, как сжимавшуюся пружину нерастраченной энергии, готовой вылиться в стремительное движение в любой момент. Существо не сводило с Хакса немигающего взгляда, в котором при должном воображении можно было уловить насмешку – словно оно играло со своей жертвой, как лот-кот, загнавший в угол вамп-мышь. Едва Хакс попытался сделать маленький шажок в сторону внутреннего коридора, существо тут же дернулось за ним, перенеся вес на правую лапу, и наклонило голову на бок. Из полуоткрытой пасти раздалось шипение, похожее на свист струи пара, которая вырывается из закипевшего чайника. С таким же успехом существо могло пустить в ход когти – звук пригвоздил Хакса к месту не хуже прямого нападения. Ужас растекался вдоль позвоночника ледяной волной, как жидкий азот. Тонкие волоски на руках встали дыбом, а взгляд против воли прикипел к шипящей пасти, к ряду блестящих клыков и ниточке слюны, которая медленно капала с них на пол. Существо сделало еще один шаг вперед, волоча за собой длинный хвост, которым оно лениво помахивало из стороны в сторону на манер представителей кошачьих. Все его движения были сверхъестественно тихими, принимая во внимание чешую и длинные загнутые когти. Хакс сделал несколько быстрых неглубоких вдохов через нос, пытаясь обуздать панику, и до боли стиснул рукоятку мономолекулярного ножа. Он снова попытался как можно осторожнее двинуться к двери, загораживающей внутренний коридор, и даже рискнул бросить на нее быстрый взгляд, чтобы оценить оставшееся расстояние. Была небольшая вероятность, что узкий проход между разрушенными каменными глыбами остановит или хотя бы задержит существо, и из остатков дверных створок получится хоть какое-то укрытие. Глаза существа внимательно проследили за маневрами Хакса, голова характерным жестом опять склонилась на бок, как будто оно и в самом деле размышляло, а потом гибкое тело медленно и неотвратимо двинулось – но не напрямую к Хаксу, а обходя его по широкой дуге по направлению к темному провалу коридора. Оно в очередной раз издало пощелкивающий рык, и в комнате сразу же потемнело - еще одно гибкое чешуйчатое тело показалось в проходе под аркой. Хакс не успел толком его рассмотреть, потому что первое существо наконец-то прыгнуло. Сработали выработанные годами рефлексы – он молниеносно кинулся в сторону, мягко упал на пол, перевернулся, тут же вскочил на ноги лицом к нападавшему и, не вставая в полный рост, с размаху полоснул перед собой ножом. Мономолекулярный клинок не подвел – соприкоснувшись с жесткой плотью, вошел в нее как горячий кухонный нож в масло. Зеленая кровь брызнула на пол и ближайшую стену, существо издало пронзительный вопль, шарахнувшись назад, но тяжело рухнуло на бок. Правая лапа безжизненно повисла – нож Хакса, хотя и был относительно небольшим, полоснул глубоко, перерезав мышцы и сухожилия. Против мономолекулярного клинка не защищало ничего – ни природная, ни искусственная амуниция. Кровь, собравшаяся в лужу на полу, отливала фосфоресцирующей зеленью. Тварь пыталась отползти, скребя когтями по камням, ее соплеменник поднял вой - отрывистые пощелкивания звучали настойчиво и нетерпеливо. Хакс догадался, что он, скорее всего, призывал сородичей на подмогу. Он бросился прочь от раненого существа, воспользовавшись начавшейся суматохой, но тварь, очевидно, не собиралась так просто сдаваться. Она поднялась на задние лапы, прижимая нефункционирующую конечность к боку, окрасившемуся в ядовито-зеленый, неуверенно покачнулась, но потом вдруг совершенно по-человечески шагнула вперед. Походка его, конечно, была неуклюжей, но весьма целеустремленной. Второе существо тоже подкрадывалось ближе, хотя и осторожничало. Хаксу казалось, что его сердце, заходящееся в бешеном ритме, сейчас проломит грудную клетку, а пульсирующая кровь разорвет сонную артерию. Он чувствовал запах собственного пота, который холодной липкой пленкой стянул кожу. Разум работал четко и безжалостно – он не сможет проскользнуть мимо двух тварей, каким бы ловким и гибким он ни был. Мощный выброс адреналина, на котором он держался последние минуты, иссякал – колено опять запульсировало болью, грозя подвести его в самый ответственный момент. Хакс выставил вперед руку с ножом, и вторая – невредимая - тварь недовольно зашипела. Она явно не хотела повторить опыт своего сородича – Хакс едва отметил это, прежде чем его накрыла безумная идея использовать нож, чтобы вскрыть себе горло. Это будет быстрая смерть, и ему не придется мучиться, когда твари доберутся до него и сожрут заживо, отрывая конечности одну за другой. Он подавился воздухом, слишком глубоко втянув его сквозь стиснутые зубы, отступил на шаг и поднял мономолекулярное лезвие, поднеся его к шее. Кожей ощутил вибрацию плазмы и низкочастотный гул – это было странно, потому что обычно нож активировался совершенно бесшумно, а теперь гудел, как будто его энергетический контур был основательно перегружен. А потом комната окрасилась в кроваво-красный цвет. В первую секунду Хаксу показалось, что он все-таки сделал это – полоснул себя по горлу и теперь видит предсмертные картины, которые ему рисует мозг, галлюцинирующий от кислородного голодания. Но потом пучок света сфокусировался, превратившись в арку красного цвета, которая, описав широкий полукруг в воздухе, обрушилась на существо, разрубив его пополам чуть пониже лопаток. Первая тварь, раненная Хаксом, тут же прыгнула вперед – словно предчувствуя собственную гибель, хотела забрать жизнь намеченной жертвы вместе с собой. Но не успела она как следует оттолкнуться лапами, как какая-то сила вздернула ее в воздух и швырнула через всю комнату. С тошнотворным хрустом существо впечаталось в каменную стену, рухнуло на пол и затихло. - Рен, - выдохнул Хакс почти без голоса. Имя вырвалось у него непроизвольно и неконтролируемо, минуя центры принятия решений в мозге. Впрочем, в этот момент разум вообще словно отключился. Темные глаза Рена обежали Хакса с ног до головы, и он шагнул ближе. Лайтсайбер, по-прежнему горящий зловеще-алым, он так и не выключил, просто опустил руку с зажатой в ней рукоятью, а вся его фигура дышала такой яростью и жаждой убийства, что Хакс невольно вздрогнул. Этот инстинктивный жест словно отрезвил Рена – он резко остановился и попытался поймать взгляд Хакса. - Ты ранен? - хрипло спросил он. - Нет, - ответил Хакс, выпрямляясь во весь рост. Спиной он по-прежнему прижимался к стене. Каменная кладка приятно холодила и внушала уверенность, что никто не нападет сзади. Стоя вот так, с каменной стеной с одной стороны и с Реном, загораживающим проход, с другой, Хакс в конце концов смог вздохнуть полной грудью – впервые с тех пор, как проснулся на вражеской территории от ощущение смертельной опасности. Рен ничего не сказал, но Хакс видел, как тяжело вздымается и опадает его грудь при каждом вдохе. Нахмурившись, он пригляделся повнимательнее, и когда Рен повернулся к арочному проему, ведущему наружу, наконец заметил причину. Лайтсайбер теперь отбрасывал резкие тени на торс Рена, и его красные отсветы четко очерчивали длинные узкие порезы на черной тунике, тянувшиеся через грудь к боку. Хакс не видел этого раньше, потому что бледная кожа, просвечивающая сквозь прорехи, была залита темной кровью. Он заставил себя отлепиться от стены и шагнул к Рену. - Это ты ранен, - тихо сказал он. Рен не ответил. Он внимательно осмотрел арку, а потом осторожно высунулся наружу. Вытянув руку назад, он стиснул кулак, и Хакс замер. С возрастающей тревогой он смотрел, как Рен медленно отгибает пальцы – сначала один, потом второй, третий... Потом он вдруг мотнул головой и повернулся – такого выражения лица у него Хаксу видеть еще не доводилось. Наверное, именно так должны были выглядеть отчаяние и паника в исполнении Кайло Рена. - Их слишком много, - прошептал он и попятился назад от арки. Потом оглянулся через плечо на темнеющий провал коридора в глубине комнаты – и Хакс заметил, как по его телу пробежала крупная дрожь. Конечно, Рен не был непобедимым – Хакс знал это лучше всякого другого – но такая откровенная демонстрация уязвимости ввергла его в отчаяние. Кажется, он избежал мучительной смерти только для того, чтобы погибнуть чуть позже – и примерно по такому же сценарию. - Мы можем попытаться спрятаться в глубине храма, - предложил он, цепляясь за последнюю надежду. - Там наверняка есть еще комнаты, где мы сможем забаррикадироваться, или какой-нибудь поворот коридора, где они не смогут напасть все вместе... - Нет времени, - отрезал Рен. - Они повсюду. Пришли из леса. Их десятки. Хакс выругался сквозь зубы. - То есть мы будем стоять здесь и ждать, пока нас сожрут? Рен взглянул на него – в глубоко запавших глазах под нахмуренными бровями явственно мелькнуло страдание. - Хакс, я... - начал он, но не успел договорить. Сквозь камни, окружавшие их, прошла волна вибрации – Хакс едва не клацнул зубами и пошатнулся. Сразу же вслед за первой волной последовала другая – словно бомбардировщик летел на низкой высоте над оврагом, а низкий резонирующий гул был предвестником его неумолимого приближения. А потом раздался пронзительный вой. Нестройный хор воплей и щелканий, наполненных паническим ужасом, вырвался разом из десятка глоток. Казалось, кричат сами джунгли, а в следующую секунду эту какофонию дополнил треск ломающихся деревьев. Рен тут же снова оказался у арки, и Хакс, не думая о своей безопасности, ринулся за ним и даже оттеснил его с дороги, чтобы самому выглянуть наружу. Взгляд на овраг и темнеющий за ним лес заставил его кровь застыть в жилах. То самое существо, которое уничтожило остатки их шаттла, шагало по дну оврага. Его массивная туша была наполовину скрыта древесной кроной, но конечности-щупальца резво шарили по дну ручья, ловко подхватывая их длиннохвостых преследователей. Хакс видел, как пойманная тварь забилась в захвате монстра, который без усилий выдернул ее из воды, и целиком исчезла в его распахнутой пасти. Хакс и Рен застыли при виде развернувшейся перед ними картины чудовищного пиршества, не в силах отвести взгляд. Хакс, опиравшийся плечом на арочную стену, вряд ли осознавал, что бессознательно тянулся к Рену, прижимаясь к нему боком в стремлении оказаться как можно ближе. Рен выключил свой лайтсайбер и едва дышал. Им казалось, что это продолжалось вечно, хотя на самом деле – не больше нескольких секунд. Там, где только что было множество хищников, стекавшихся к храму со всего леса, остались только вывороченные камни на дне оврага, переломанные деревья и потеки зеленой едкой крови. Монстр, невольно выступивший их спасителем, издал уже знакомый рев, похожий на треск разрываемого дюрастила, сопровождавшийся клекотом, который на таком близком расстоянии звучал еще более жутко. Потом вдруг повернулся, выступил из-за крон деревьев, шагнув в ручей, и двинулся прямо на них. Рен вскинулся. - Бежим! - заорал он, не заботясь о том, чтобы говорить тихо, ухватил Хакса, который не успел отреагировать, и потянул его назад, вглубь храма. Хакс, дезориентированный от усталости и диких скачков адреналина, подчинился без разговоров, надеясь, что увиденное придаст дополнительный импульс его натруженным мышцам. Рен сжимал его руку стальным захватом и весьма бесцеремонно тащил в темноту. Возле разрушенной двери во внутренний коридор резко развернул, поставив впереди себя, и подтолкнул к черному проходу в неизвестность. Хакс едва не поскользнулся в луже зеленой крови, натекшей от тел двух мертвых хищников, но звук бухающих позади исполинских шагов все-таки возымел эффект, взбодрив его не хуже стимуляторов, - в голове прояснилось, тело обрело равновесие, и он довольно ловко протиснулся между обломками камня внутрь. Темнота обступила его, на мгновение оглушив, и Хакс непроизвольно замедлил шаги, чтобы обернуться и посмотреть, где Рен, но в ту же секунду получил увесистый тычок в спину – Рен, видимо, шел прямо за ним, и заминка ему не особенно понравилась. Горячая ладонь, которую он положил Хаксу на поясницу, настойчиво подталкивала его вперед. - Двигайся! - прошипел он сдавленным шепотом. Их окружала абсолютная темнота, а вслед неслись вопли неудавшихся охотников-преследователей, многократно отраженные от стен коридора. Шагая вперед, Хакс не отрывал руку от холодного камня, чтобы окончательно не запутаться и не потерять хоть какой-то ориентир в окружающем мраке. Шли они так быстро, как только могли, учитывая, что не видели ни пола, ни возможных ответвлений коридора, ни опасностей, которые вполне могли подстерегать их здесь. Хакс слышал неровное дыхание Рена прямо за спиной, и ему чудилось, что в этом звуке он может различить все оттенки страха и страдания. Рену, вне всяких сомнений, было больно. В какой-то момент позади послышался грохот падающих камней, и Хакс не мог не думать о том, что животный страх перед лицом смертельной опасности уравнивает всех. Они с Реном уже больше не Верховный лидер и не генерал Первого Порядка, все их титулы и возможности свелись к набору примитивных реакций в жалкой попытке спасти свои жизни, а в этом они недалеко ушли от прочей неразумной фауны, населяющей эту Галактику. Храм вдруг содрогнулся до основания, и Хакс споткнулся – в темноте нельзя было разобрать, обо что именно, - но тут же почувствовал, как крепкие пальцы Рена схватили его за край майки, не давая упасть. - Не останавливайся, - прошептал Рен. Хакс так и сделал. Он шел вперед, пока шум позади них не прекратился, и не стало вдруг очень тихо. Непроизвольно замедлив шаг, он изо всех сил прислушался, а потом и вовсе остановился. На этот раз Рен не стал подталкивать его вперед. Не сговариваясь, они оба привалились к стене, соприкасаясь плечами – в абсолютой темноте коридора не было слышно ничего, кроме их загнанного тяжелого дыхания. Напряжение все нарастало – они оба ждали, что вот-вот содрогнется земля и рухнут стены храма, потому что монстр в попытках добраться до них разрушит все вокруг до основания. Прошло, наверное, не меньше пяти минут, прежде чем сердцебиение Хакса пришло в какое-то подобие нормы, и тут же, словно в унисон, Рен включил лайтсайбер. Коридор осветился красным – зловещий свет отразился от стен и низкого потолка, но оказался бессилен прогнать глубокие тени. Хакс в очередной раз испытал легкий приступ клаустрофобии – уж слишком узким был коридор – и мысль о том, что изначально храм строился существами куда меньших размеров, чем люди, вернулась опять. Принимая во внимание безусловную древность сооружения, возникал логичный вопрос – а где теперь эта загадочная раса? Возможно, была уничтожена хищной фауной этой недружелюбной планеты. Хакс повернулся к Рену и обнаружил, что тот с непроницаемым лицом уставился на противоположную стену. Под его глазами залегли глубокие тени, губы приоткрылись, словно он хотел заговорить, но в последнюю минуту передумал. Хакс медленно проследил за его взглядом. Словно в ответ на его мысли о неведомых строителях храма, стена коридора была украшена рельефными изображениями. Здесь, где до них не могли добраться ни ветер, ни влажность, детали сохранились очень хорошо – можно было без труда различить фигуры странных существ, которых Хакс никогда прежде не видел. Они были коренастыми, плосколицыми и остроухими, чем-то неуловимо напоминая летучих мышей. Барельеф изображал большую группу этих созданий, собравшихся вместе. Трехпалые руки держали самые разные предметы – чаши, охапки цветов, странные круглые предметы, вокруг которых во все стороны шли символические волнистые линии, обозначавшие, видимо, исходящее от них сияние. Все они шли в одном направлении по дороге, намеченной двумя широкими линиями, которая заканчивалась изображением трона, прорисованного с удивительной тщательностью и аккуратностью. Хакс прищурился – трон имел характерную высокую спинку, которая была знакома ему даже слишком хорошо. На троне восседало существо, совершенно не похожее на расу, изображенную у его подножия. По сравнению с аборигенами, оно было огромным, сутулым и облаченным в струящуюся тогу, смутно напоминающую халат.