Гравитационный колодец

Генерал Армитаж Хакс S9-02 День 7 Датапад, обнаруженный в одной из комнат экипажа, показывает стандартную галактическую дату 17.12.3002. Это означает, что крушение шаттла “Ипсилон” произошло семь дней назад. Период обращения планеты вокруг своей звезды составляет примерно 36 стандартных часов. Подобрать пароли к системам медицинского блока и координационного пункта не представляется возможным, но удалось сбросить программу на датападе до заводских настроек ради возможности делать эти записи. Вся прочая информация на нем уничтожена. При дальнейшем исследовании ангара был обнаружен дроид модели АВА в разобранном состоянии с поставленными блоками на некоторые задачи. Пытаемся восстановить функциональность в надежде, что дроид располагает подробной технической информацией об инженерном проекте в ангаре и/или сможет оказаться полезным для доступа к главному компьютеру и в первую очередь для связи с внешними системами. ВЛ продолжает страдать от неизвестной болезни, предположительно развившейся вскоре после аварии. Его организм почти не способен усваивать пищу, но потребляет много воды. Характерны также спорадические скачки температуры тела и учащение сердцебиения. Отказывается соблюдать постельный режим. Хакс опустил датапад и вздохнул, невольно бросив взгляд на закрытую дверь – одну из тех, что теперь отделяла его от Рена. Если, конечно, Рен прислушался к его словам и остался в своей комнате, а не сбежал опять в ангар. На самом деле Хакс искренне хотел занять одну из комнат экипажа, предназначавшуюся для двоих, - но в последнюю минуту не смог найти подходящих слов, чтобы его предложение не прозвучало как намек на то, что для защиты от опасностей ему позарез требуется рядом сильный мощный форсъюзер, или – еще хуже – что он пытается таким нехитрым способом влезть в личное пространство Рена. Конечно, последний вариант был отчасти верен – Хаксу хотелось бы приглядывать за ним, учитывая непредсказуемость болезни, которая могла свалить его с ног в любой момент. Впрочем, возможно, он зря промолчал – по крайней мере, вчера, когда они проходили мимо полуоткрытой двери в двухместную комнату, Рен подозрительно долго возился около нее, замедлив шаги до минимума. Может быть, хотел предложить то же самое, но потом почему-то преувеличенно бодрым тоном заявил, что Хаксу, конечно же, будет вполне комфортно в собственной комнате – и как обычно, его вопрос, по сути, не предполагал вопросительных интонаций. Хаксу не оставалось ничего другого, как согласиться – ответить иначе было просто невозможно, да и с чего бы? Рен помялся на пороге еще немного, словно ждал, что Хакс передумает или скажет еще что-нибудь, потом вздохнул и пожелал ему спокойной ночи. Глядя на закрывшуюся перед ним дверь, Хакс мрачно подумал, что никаких шансов на спокойную ночь и крепкий сон у него нет. И оказался не так уж неправ. Закрыв запись, он отложил датапад на тумбочку у койки. Вчера, перед тем, как лечь спать, он бегло осмотрел ее единственное отделение и обнаружил еще один тюбик лубриканта, упаковку салфеток и голопроектор, который – учитывая содержимое тумбочки - Хакс не хотел даже трогать и уж тем более не собирался включать и исследовать файлы. Хвала звездам, в комнате обнаружился чистый комплект постельного белья и запасное одеяло, и все же он еще целый час лежал в полной темноте, не в силах сладить с ощущением брезгливого ужаса, накрывшего его несмотря на все принятые меры – и лишь потом заснул. Хакс спустил голые ноги на пол, даже не вздрогнув от соприкосновения с ледяной поверхностью. На самом деле, он давно привык к низким температурам. Это напоминало ему о вечном холоде глубокого космоса, который пронизывал все отсеки кораблей, на которых ему доводилось жить и служить. Финализатор не был исключением – к прохладе на грани комфортной рано или поздно привыкали все солдаты, поскольку климат-контроль в целях экономии всегда выставляли на минимум. Весь этот бункер, если честно, по ощущениям напоминал ему корабль – такой же капсулированный, автономный сплав отдельных отсеков, правильных геометрических форм, острых углов и дюрастила. Если бы не хищный мир на поверхности планеты, Хакс мог бы чувствовать себя здесь почти дома – почти в безопасности. Но, к сожалению, знание о том, что поджидает их снаружи, не покидало его ни днем, ни ночью. Вспоминая о диких джунглях, Хакс невольно поднял голову к потолку и прислушался, пытаясь уловить тот самый глухой звук, что разбудил его несколько часов назад. Это были низкие ритмичные удары – как будто один из огромных монстров побережья прошел совсем рядом с бункером. Но сейчас, как Хакс ни напрягал слух, его окружала тишина, разбавляемая только шуршанием от нагнетания в вентиляцию воздуха и периодическим стуком капель в раковине – видимо, он не закрутил кран до конца, когда ночью вставал попить воды. Странно, что он не замечал этого мерного звука до этого момента. Зевнув, Хакс встал на ноги потянулся всем телом, подняв руки над головой, а потом нагнулся, дотронувшись ладонями до пола. Мышцы правого плеча отозвались глухой болью, протестуя против резких движений, но Хакс продолжал активно разминаться. Он и так упустил достаточно времени. И нет, барахтанье в болоте и отчаянные попытки убежать от опасности не считались. Если бы этот день начинался на Финализаторе, он бы провел по меньшей мере час в офицерском тренировочном отсеке, прежде чем подняться на мостик с приятным ощущением, что, может, он и тонкий, но уж точно не слабый. Вчера он последовал примеру Рена и отыскал себе одежду на смену – потертую старую футболку и штаны, которые были, конечно, великоваты, зато по длине пришлись впору. Не слишком обширный гардероб, но Хакс был рад и этому. Он с облегчением переоделся – больше не нужно было таскать на себе одежду, в которой он бродил по болоту. Несмотря на ионный душ, он до сих пор не мог избавиться от неприятных ощущений, влезая в старые брюки, - словно болотная грязь въелась в них настолько сильно, что никакая чистка не могла этого исправить. Если бы он обнаружил здесь стандартный мусоросжигатель, то швырнул бы туда всю свою старую одежду, включая носки и нижнее белье. Но поблизости от его новой комнаты такого полезного приспособления не нашлось. После разминки Хакс уже хотел отправиться в освежитель, чтобы привести себя в порядок, как вдруг дверь коротко просигналила, оповещая о посетителе. Хакс, не ожидавший ничего подобного и насильно выбитый из утренней рутины, едва не подскочил на месте. В два прыжка оказавшись у тумбочки, он схватил бластер, направил его на дверь и осторожно активировал механизм ее разблокировки левой рукой. За дверью, конечно, обнаружился Рен, и Хакс поспешно опустил оружие, чувствуя себя жалким параноиком. - Уверен, враги не станут вежливо звонить в дверной звонок, - справедливо заметил Рен. И тут же добавил, не дав Хаксу времени ответить. - Я принес тебе завтрак. Именно в этот момент дверь, все еще находящаяся между ними, стала закрываться. Хакс поспешно подставил ногу, давая сигнал сенсорам прекратить движение, и вздрогнул, когда его голая ступня соприкоснулась с ледяным металлом. - Ты принес мне завтрак, - неверяще повторил он. - Значит, вот до чего дошло, Рен? Рен счел это за приглашение войти и пристроил квадратный алюминиевый поднос с едой на тумбочку у койки. - Не впадай в сентиментальность, - проворчал он. - Я ничего не сделал – только достал еду из охладителя и подогрел. Хакс закатил глаза. - Я не собираюсь “впадать в сентиментальность”, как ты выразился, Рен. Усевшись на стул возле небольшого столика, имевшегося в комнате, Рен развернулся вместе с ним, чтобы взглянуть Хаксу в лицо. - Разве нет? Хакс нахмурился – вопрос ему не понравился, но он решил не углубляться в эту тему, не желая разбираться, что Рен хотел от него услышать и на что намекал. Вместо этого он тоже подошел к столу и сел на свободный стул, придвинув к себе принесенный Реном поднос. Пластиковые емкости были запаяны в тонкую фольгу – когда Хакс разорвал ее, пальцы обожгло вырвавшимся изнутри горячим паром. - Горячо, - с ухмылкой заметил Рен, правда, немного опоздав с предупреждением. Хакс машинально сунул обожженный палец в рот и заметил, что темный взгляд Рена, как приклеенный, последовал за ним и остановился на губах. Хакс мрачно глянул на него в ответ. - Интересно, почему ты сегодня утром в таком прекрасном настроении? Рен откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и вытянул свои длинные ноги вперед, словно специально, чтобы Хакс смог оценить их со всех ракурсов. Скользнув по ним взглядом, тот с неохотой признал, что эта часть Рена тоже очень неплоха – кожаные ботинки на шнуровке обтягивали мускулистые икры, а черные штаны – бедра. Край туники едва прикрывал их до половины, и Хакс поспешно отвел глаза, чтобы не пялиться совсем уж откровенно – Рен как будто нарочно выбрал такие обтягивающие штаны, которые не скрывали почти ничего, а, скорее, наоборот подчеркивали. Торопливо подняв взгляд, Хакс понял, что на этот раз его поймали с поличным. Он почти ожидал увидеть выражение самодовольства на лице Рена, но, к его удивлению, ничего подобного там не обнаружил. А вот исходящую от него опасную силу ощутил отчетливо – Рен выглядел, словно хищник, сидящий в засаде и поджидающий, когда жертва подойдет достаточно близко, чтобы атаковать. У Хакса внутри полыхнуло ответное пламя, и он постарался сразу же избавиться от него - это было неуместно и недостойно. - Я в хорошем настроении, - сказал, между тем, Рен, - потому что поработал над дроидом и почти уверен, что смогу запустить его. Хакс, вовремя вспомнив о завтраке, сосредоточился на том, чтобы все-таки избавиться от упаковки на емкостях с едой, и принялся ковырять крышку одной из них пластиковым ножом. - Очевидно, тебе значительно лучше, - сухо заметил он. Крышка наконец поддалась, и он аккуратно отложил ее в сторону. Внутри обнаружилось нечто вроде пирога, и пахло это нечто просто восхитительно. - Немного, - отмахнулся Рен. Хакс недовольно поджал губы, разрезая пирог на части и насаживая один из кусочков на вилку. На вкус он оказался таким же восхитительным, как и на запах. - А ты ел сегодня? - спросил он Рена, подняв на него глаза. Несмотря на свое утверждение, выглядел тот не лучшим образом – нос заострился, щеки ввалились, а аромат пирога определенно заставлял его периодически зеленеть и морщиться. Рен покачал головой. - Не хочу повторения вчерашнего, - мрачно ответил он. Его взгляд лениво блуждал по комнате, пока не остановился на лице Хакса – и Рен вдруг нахмурился. - Ты побрился. Хакс замер, не донеся вилку до рта. - Щетина чесалась, - неожиданно для себя сказал он и почти добавил – А еще с бородой я начинаю слишком походить на своего отца, но сдержался. - Она тебе шла, - как ни в чем не бывало продолжал Рен. - С ней ты выглядел таким значительным, как какой-нибудь гранд-адмирал или кто-то в этом роде. Хакс уставился на него. - Какой-нибудь гранд-адмирал? Значит, именно этот титул ты решил мне пожаловать? Он опять ощутил укол горечи, знакомой ему после вчерашнего разговора, который не перекрыл тот факт, что Рен в очередной раз – в своей манере, конечно – решил сделать ему комплимент. Все-таки в жизни Хакса было мало моментов, когда его внешний вид высоко оценивали со стороны, и еще меньше – когда кто-либо называл его значительным. Рен бросил на него острый взгляд, всем своим видом демонстрируя, что не даст втянуть себя в нежелательный для себя разговор. И резко переменил тему: - Думаю, что тот, кто разобрал дроида АВА, хотел изменить начальную комплектацию – вместо колес, на которых он передвигался, установить бипедальную конструкцию. Если коротко – приделать ему ноги. Я обнаружил нижний модуль и могу попробовать соединить его с остальной частью дроида, но вот электрические связи и подключения – не совсем моя сфера. Сферой Хакса это тоже не являлось, но он мог бы попытаться – базовые знания и навыки у него имелись. - Будем надеяться, что после активации дроид сможет перепрограммировать себя под новые задачи, - заметил он. - Все-таки это существенное изменение в комплектации. - Попробовать стоит, - ответил Рен. - В крайнем случае, я смогу вернуть его в прежнее состояние... наверное, если разберусь, как и зачем его решили модифицировать. Хакс прожевал очередную порцию пирога и взглянул на него с любопытством. - Не подозревал, что вы обладаете такими специфическими навыками, Верховный лидер. - Уверен, вы не подозреваете о многих вещах, касающихся меня, генерал, - в тон ему ответил Рен, чуть склонив голову вправо. Несколько секунд Хакс продолжал смотреть на него, потом заставил себя опустить глаза. По выражению лица Рена прочитать что-либо было невозможно, поэтому был ли в его словах намек или нет, осталось загадкой. В обычных обстоятельствах Хакс наверняка бы проигнорировал их совершенно – потакать своему любопытству было ниже его достоинства, особенно при Рене - но тут вовремя вспомнил,что пора начинать реализовывать свой свежепридуманный план. - Возможно, и есть кое-что, о чем я раньше не задумывался, - медленно сказал он. - Но вряд ли это что-то существенное. Рен вздернул брови и едва заметно усмехнулся. Хакс ждал, что он ответит в том же тоне, потому что явно считал подтекст, скрытый за словами, но Рен вдруг сел прямо, уперевшись руками в колени. - Доедай и поднимайся в ангар. Я буду там, - сказал он, стремительно вставая и направляясь к двери. Хакс нахмурился и обернулся на него через плечо. - Сначала ты приносишь мне завтрак, а через полчаса отдаешь приказы, что делать и куда явиться? Рен замер в дверном проеме вполоборота и бросил на него быстрый взгляд. - Не забывайте, кто я, генерал. С этими словами он ушел. Дверь мягко закрылась за ним, оставив Хакса наедине с завтраком и своими далеко не спокойными мыслями. Он несколько раз повторил про себя только что сказанное Реном, сопоставляя фразу с тембром его голоса, выражением лица, языком тела. Тревожное тяжелое чувство холодным комом заворочалось где-то в груди, и он с отвращением отодвинул от себя остатки пирога – есть совершенно расхотелось. Был ли это страх, унижение, растерянность или все сразу, Хакс так и не разобрался, но ощущения, оставшиеся после разговора с Реном, ему в любом случае не нравились. Заставив себя встать из-за стола, он направился в освежитель. Необходимость пользоваться зубной щеткой, которая раньше принадлежала обитателю этой комнаты, вызывала брезгливость, и Хакса передернуло - хоть он и понимал, что в его положении выбирать не приходилось. Все же это было лучше, чем ничего. Чтобы заглушить эти ощущения, он принялся яростно чистить зубы, вглядываясь в отражение в зеркале, висящем напротив. Отражение – мрачная, бледная версия его самого - вглядывалось в него в ответ. Рен считал, что борода – или, по крайней мере, щетина – которую Хакс сбрил вчера вечером, придавала ему более мужественный, значительный вид. Еще, помнится, он возражал против стрижки – ему нравились отросшие волосы Хакса, и при обычных обстоятельствах это послужило бы поводом немедленно отрезать их как можно короче, просто ему назло. Но не теперь. Теперь Хаксу нужно использовать все имеющиеся возможности, чтобы Рен в конце концов оказался там, где Хакс всегда хотел его видеть – под криффовым каблуком своего собственного сапога, где ему самое место. Он сплюнул зубную пасту и прополоскал рот. Вернувшись в комнату, схватил черный берет, который обнаружил вчера перед сном, и надел на голову, спрятав волосы под широкой лентой. Он не носил такого рода головные уборы с самой Академии, когда они были частью униформы, и теперь чувствовал себя так, словно вернулся в те далекие времена. Но свою функцию берет выполнял – не давал волосам падать на глаза. Прихватив бластер и закинув за спину винтовку, Хакс вышел из комнаты, которая, видимо, стала его личными апартаментами на неопределенное время. Вообще-то, предполагалось, что он всего лишь поднимется в ангар для помощи в починке дроида – для этого вряд ли нужно было вооружаться до зубов, - но теперь, когда у него появилась такая возможность, Хакс решил никуда не ходить с пустыми руками. Он почти не шутил, говоря Рену, что мог бы обвешаться оружием с ног до головы, и чувствовать себя при этом прекрасно. Хотя очень хорошо понимал, что если твари из храма прорвутся сюда, его шансы остаться в живых весьма призрачны – сколько бы винтовок и бластеров он не держал поблизости. Тем, кто почти уничтожил непобедимого Кайло Рена, не составит особого труда разобраться с Хаксом, который вынужден полагаться только на мощь оружия и своего интеллекта, а не на мистические трюки Силы. Он поморщился при этой мысли. В присутствии Рена постоянно ощущалась собственная неполноценность, и случай за завтраком – вовсе не уникальный. И чем больше времени проходило с того момента, тем большим идиотом он себя чувствовал по итогу. Когда Хакс вошел в турбо-лифт и нажал кнопку соответствующего этажа, к этому горькому чувству присоединился гнев, и в ангар он прибыл, скорее, с горячим желанием выбить Кайло Рену пару зубов, чем продолжать свои неловкие попытки наладить дружеский контакт и, возможно, соблазнить его на что-то большее. Впрочем, этот неуместный порыв он заставил себя подавить. Обежав ангар настороженным взглядом, отдельно остановившись на закрытом куполе высоко над головой, Хакс нахмурился. Тени, разбежавшиеся от яркого света, уже не таили опасностей, но даже будучи вооруженным и подготовленным, он не мог избавиться от чувства глубокого недоверия, которое вызывало у него это место. К тому же, Рен был болен и слишком увлечен новой игрушкой – дроидом, поэтому доверять его реакции Хакс тоже не мог. Оставалось полагаться на свою. Рен обнаружился в дальнем углу ангара – он примостился на каком-то перевернутом ящике спиной к дверям лифта. Сработал годами сформированный рефлекс, горячей молнией в мозгу вспыхнула мысль – воспользуйся шансом! Застрели его! Этот импульс был, впрочем, тут же подавлен мощной волной неприятия и отрицания, словно сознание Хакса разделилось надвое, причем одно из них принадлежало не ему, а клону, у которого немного сбилась мотивационная программа. Рен, конечно, выбрал именно этот момент, чтобы обернуться – его взгляд на короткую секунду встретился со взглядом Хакса, но задерживаться на нем не стал - видимо, он был слишком увлечен тем, чем занимался до этого. Когда Рен, как ни в чем не бывало, вернулся к своей работе, Хакс перевел дыхание, сделал глубокий вдох через нос и пошел к нему через весь ангар. - По вашему приказанию прибыл, Верховный лидер! - коротко отрапортовал он. Рен махнул рукой. - Вольно, солдат. Хакс только головой покачал и уселся на стоящий рядом металлический стул, которого определенно не было здесь вчера. Неужели Рен побеспокоился и принес его сюда специально для него? Хакс снял со спины винтовку и отставил ее в сторону. - Где ты научился собирать дроидов? - спросил он Рена, наклонившись и взяв в руки дюрастиловую деталь, в которой смутно опознавалась нижняя часть механической ноги. Рен некоторое время молчал, склонившись над шестеренками коленного сустава, с которым возился, судя по всему, уже долгое время. Хакс даже решил, что он не услышал вопроса, но потом Рен все-таки заговорил: - У моих родителей всегда находились дела поважнее, чем нянчиться со мной, даже когда я был совсем малышом. У Хакса сложилось впечатление, что он очень старался, чтобы его голос звучал спокойно и размеренно. - Поэтому, в основном, меня... то есть, за мной присматривали дроиды. Хакс был почти уверен, что Рен хотел сказать меня вырастили дроиды, но сдержался в последний момент, чтобы не дать шанса использовать эту информацию как оружие. - И что? Будучи ребенком со склонностью к жестокости и садизму, ты разбирал их на составляющие? Рен поднял на него глаза, и Хакс поразился тому, какая печаль в них отражалась, и тому, что он даже не пытался ее прятать. - Я пытался их модернизировать, - сказал он, хмурясь. И опять опустил голову, вернувшись к шестеренкам и дюрастиловым платам. Впрочем, вскоре от печального взгляда не осталось и следа – возня с дроидом определенно улучшала его настроение, в глазах даже зажегся озорной блеск. - У моей матери была нянька-дроид, в стандартную комплектацию которого входила небольшая газовая горелка, и она приспособилась зажигать ей свои сигары, когда устраивала приемы для политических единомышленников. А я всегда считал, что было бы куда интереснее, если бы вместо газовой горелки дроида оборудовали огнеметом. Хакс фыркнул. - Полагаю, однажды ты это исправил. Было интересно? Рен улыбнулся – как мальчишка, которому сошла с рук хорошая шалость. Видимо, так и случилось. - Было. Я поджег занавески в гостиной. Матери это не особенно понравилось. - Да уж, - протянул Хакс, усмехнувшись. - Могу себе представить. Ему было любопытно, какое наказание понес маленький Кайло Рен, будучи сыном принцессы, но все же недостаточно, чтобы спросить напрямую – в некоторые вопросы совать свой нос было просто опасно. Вместо этого он покопался в памяти, чтобы ответить на эту неожиданную откровенность равнозначной историей. - Когда мне было двенадцать, - начал он, - я немного подправил отцовский спидер – перемкнул контакты, чтобы при повороте направо он сворачивал влево, и наоборот. В итоге, закончилось все тем, что Брендол проломил на нем ограду пастбища у дороги. - Ты именно этого хотел добиться? - спросил Рен, откладывая в сторону механическое колено и доставая из коробки очередное хромированное нечто. Хакс потянулся за ногой дроида и поставил ее вертикально, крепко прижав к полу ангара, чтобы Рен смог присоединить к ней новую деталь. - Не совсем. Обычно отец ехал прямиком к офицерским казармам и поворачивал налево в гараж. Рен закрепил шарнир колена дроида, присоединив его к ноге – Хакс еле удержал конструкцию вертикально. - А что было справа? Хакс улыбнулся. - Обрыв. Достаточно высокий обрыв. Рен понимающе рассмеялся, и Хакс вдруг осознал, что он был одним из немногих людей в галактике, кто действительно не осудил бы его за сделанное, не стал бы впадать в ужас при мысли о том, что двенадцатилетний мальчик хладнокровно планировал убийство собственного отца и теперь, во взрослом возрасте, вспоминал об этом с улыбкой и легкой ностальгией, словно о милой юношеской шалости. Они посидели немного в уютном молчании, которое прерывалось только короткими замечаниями, касающимися текущей починки дроида. Хакса по-настоящему удивили глубокие познания Рена в механике и электронике – он явно скромничал, когда говорил, что плохо разбирается в электрике, и тем не менее внимательно наблюдал, как Хакс последовательно соединяет электрические цепи – поэтому действовать приходилось гораздо медленнее, чем обычно, чтобы Рен успел все увидеть и запомнить. Сколько времени они провели в ангаре, пока полностью не собрали дроида, сказать было трудно – наверное, немало, потому что желудок Хакса начал подавать сигналы о том, что неплохо бы еще раз поесть, а жар Рена вроде как спал и возвращаться пока не собирался. Хакс на всякий случай поглядывал на него во время работы, стараясь уловить признаки того, что лихорадка или тошнота усиливаются – но ничего такого не заметил. Зато в нем росло невольное уважение к тому, что Рен упрямо продолжал заниматься делом, которое считал важным, несмотря на очевидно плохое самочувствие. Если бы Хакса спросили несколько месяцев назад, как Рен повел бы себя в подобной ситуации, он бы, не сомневаясь, ответил, что новоиспеченный Верховный лидер наверняка не вылезал бы из-под одеяла, страдая, жалуясь и требуя постоянного присмотра и опеки. А на самом деле Рен оказался достаточно стойким к боли и трудностям, как настоящий солдат – и готовым сражаться до тех пор, пока не упадет замертво. И то обстоятельство, что с Реном за последние дни несколько раз случалось именно это, доказывало, что болезнь его достаточно серьезна – вполне возможно, смертельна. Им нужно как можно скорее выбираться с этой планеты, пока не стало слишком поздно. Он как раз думал об этом, когда Рен вдруг поднял на него глаза – и что-то неуловимое в его взгляде заставило Хакса опять заподозрить, что он мог читать его гораздо лучше, чем признавал возможным. Были ли это происки Силы, или Рен научился настолько хорошо его понимать – Хакс не знал. Он поспешно опустил глаза на лежащего рядом дроида, которого они все-таки собрали в новой комплектации – он теперь обладал парой механических ног, но оставался безжизненным. Его изначальная программа должна была перенастроиться с учетом новых возможностей, и Рен откровенно признался, что понятия не имеет, как именно это происходит. Хакс, теоретически, мог попробовать ее запустить и перепрограммировать, но лучше бы это произошло автоматически при запуске всей системы. - Ну что, пробуем? - спросил Рен, все еще не отводя глаз от Хакса. Хакс выдохнул и кивнул – потянувшись к затылку дроида, он активировал механизм запуска. В стандартной комплектации тот всегда был прикрыт платой, но тот, кто раньше экспериментировал с этим образцом, зачем-то ее снял. Раздался еле слышный вибрирующий электрический гул – и дроид пришел в движение. Его окуляры, лишенные век, зажглись бело-голубым огнем на серебристом узком лице и сфокусировались на Рене. - Вы уничтожили ублюдка, который сотворил со мной это? - раздался механический голос явственно женского тембра. - Надеюсь, что да, потому что это – ужасное насилие! Дроид, которого по какой-то причине снабдили женским голосовым модулятором, проявлял на удивление много эмоций и говорил с явным возмущением. Потом повернул голову и уставился на Хакса. - А вы кто? Хакс, которого наличие у дроида личностной матрицы выбило из колеи – он-то готовился к долгой настройке программы, а не к допросу, – ответил не сразу. - Генерал Армитаж Хакс, - наконец коротко сказал он. Свечение льдисто-голубых механических окуляров усилилось – Хаксу даже показалось, что дроид изучающе прищурился. - Ого, это крайне интересно, - воскликнул он. - Никогда даже не мечтала познакомиться с вами вживую. Тут он... то есть она повернула голову и уставилась на Рена. - Как и с вами, Кайло Рен. Прекрасное время, чтобы снова вернуться к жизни, просто прекрасное. Судя по выражению лица Рена, он пребывал в таком же замешательстве, как и сам Хакс. И, кажется, точно так же не знал, на какое из неожиданных заявлений дроида следует реагировать первым, и в итоге решил начать с самого насущного – опять же, как и Хакс: - Откуда ты меня знаешь? - Как ты меня узнала? Вопросы прозвучали почти одновременно. Дроид покрутила головой, поочередно глядя то на одного, то на другого, и в свою очередь поинтересовалась: - Почему вы здесь? - тут она подняла голову к потолку с плотно закрытыми раздвижными створками, оглядела ангар и опять уставилась на них. - У вас есть корабль? - Это что, урок по маневрам уклонения? - не выдержал Хакс. - Мы задаем вопросы. Ты отвечаешь. Дроид вперила в него свой ярко-голубой взгляд, и, несмотря на совершенно безэмоциональное выражение хромированного лица, ее раздраженное неодобрение было очевидно. - Гроссмейстер оставил много записей, - ответила она. Потом взглянула на Рена. - Вы двое представляете для него огромный интерес. - Гроссмейстер? - повторил Хакс. - Ты имеешь в виду Верховного лидера Сноука? Дроид склонила голову. - Под этим титулом он известен в Первом Порядке, но здесь к нему всегда обращались как к Гроссмейстеру. Рен фыркнул и уселся поудобнее. - Игрок и позер, - пробормотал он. Хакс вопросительно взглянул на него, и Рен пояснил, махнув рукой в сторону дроида: - Гроссмейстер – самый высший ранг, которого могут достичь игроки в голошахматы. Дроид подняла руку к потолку ладонью вверх и взмахнула ей в величественном жесте. - Голошахматы уровня целой галактики. - О, да ради всего... - буркнул Хакс, закатив глаза. Он тоже постарался устроиться с комфортом – беседа с дроидом обещала быть долгой. - Он мертв, - резко бросил Рен, обращаясь к дроиду – как показалось Хаксу, чуть ли не оправдываясь. Последовала короткая пауза, потом дроид глубокомысленно покачала головой. - Это должно было случиться рано или поздно. Никто не может жить вечно, - тут она опять заозиралась по сторонам, и продолжила: - Судя по тому, сколько усилий вы приложили, чтобы меня собрать и активировать, Гроссмейстер все-таки использовал газ, чтобы оставшиеся из инженерной команды смогли умереть без боли – это был его прощальный подарок им, последний акт милосердия. Хакс был рад услышать, что его догадки насчет обстоятельств гибели команды подтвердились, а, значит, им самим не грозит повторить их судьбу. Со смертью Сноука эта опасность, к счастью, миновала. Облегчение, отразившееся у него на лице, видимо, привлекло внимание дроида. - Почему вы улыбаетесь? - с подозрением спросила она. Хакс помедлил, не зная, как ответить на этот вопрос покороче, но Рен и тут оказался быстрее: - Мы опасались, способом, убившим этих людей, можно убить и нас, - сказал он, отмахнувшись от этих бесполезных страхов, и указал на механические ноги дроида. - Можешь перезапустить свою программу с учетом новых деталей? Дроид внимательно осмотрела свои новые конечности – конечно, это был каркас, никаких плат для прикрытия механизмов не имелось, да и об эстетике Рен и Хакс думали в последнюю очередь. Раздался механический гул, одна из ног дрогнула, чуть согнувшись в колене, и замерла. - Нужно время и соответствующий терминал, - объявила дроид и подняла голову на Рена. - Я об этом не просила, знаете ли. Рен пожал плечами, словно либо не знал, как ответить на это, либо ему просто было все равно. Потом он без слов поднялся во весь рост и склонился над дроидом, протянув руку, чтобы помочь ей встать на новоприобретенные ноги. Но, к сожалению, смена положения оказалась слишком резкой – Рен ощутимо покачнулся, поспешно схватившись за ближайший контейнер, чтобы не упасть, зашипел от досады и закрыл глаза. - Что это с ним? - поинтересовалась дроид у Хакса. - Дело в том... - начал он, раздумывая, с чего начать и сколько информации сообщить. Внезапно ему пришло в голову, что дроид может знать, как вылечить Рена от этой заразы – и что, вообще-то, эта тема должна была стать первой, с которой следовало начинать расспросы. - Вне бункера мы столкнулись с какими-то существами. Хищными, агрессивными. Черной окраски, чешуйчатыми, очень умными. Ядовитыми, насколько мы знаем. Это... - Хакс указал на Рена, который по-прежнему цеплялся за контейнер, - происходит с ним с тех самых пор, как его ранило одно из этих существ. Дроид взглянула на Рена и выдала переливчатую грустную трель. - Это крайне печально, - сказала она, покачивая головой. Хакс грозно нахмурился и громко щелкнул пальцами перед хромированным лицом. - Мы не нуждаемся в патетическом сочувствии от куска металла! Нам нужно лекарство! Дроид перевела свои окуляры на Хакса, продолжая качать головой. - Тех, кого вы описываете, называют mirtis kash tave hadzuska. От их яда нет лекарства. Сердце Хакса сделало какой-то невообразимый кульбит в груди и заколотилось как безумное, а руки сами собой сжались в кулаки. - Что ты имеешь в виду – нет лекарства? И что эти mirtis kash или как там дальше означает? - Смерть, являющаяся из тьмы, - устало отозвался Рен, заставив Хакса переключить внимание на себя. - Это язык ситхов. Дроид кивнула. - Да, да. Инженеры звали их просто mirtis, для краткости. Или “Зачем мы создали этих монстров, теперь мы все обречены” - когда были в соответствующем настроении. Она опять издала переливчатую трель – но этот раз отрывистую и быструю. Хакс с некоторым запоздалым ошеломлением понял, что это, скорее всего, был смех. - Предлагаю закончить разговоры и заняться чем-нибудь полезным, - рявкнул он. - Ты наверняка имеешь доступ к главной системе управления бункером – и не смей говорить мне, что специалисты создали смертоносный новый вид хищников, не позаботившись о возможных путях их нейтрализации. - А вы не заметили, что на планете не осталось никакой разумной жизни? - возразила дроид. - Когда-то здесь была бурно развивающаяся цивилизация. Помещения, в которых мы сейчас находимся, расположены под храмом, построенным их представителями. И таких здесь много. - То есть из-за них погибла целая разумная раса? - вклинился Рен. Для человека, который принимал участие в уничтожении системы из нескольких планет, его голос звучал слишком мрачно. Хакс бросил на него недоверчивый взгляд, и снова обратился к дроиду: - И, тем не менее, даже после этого здесь продолжались эксперименты. Неужели у обитателей бункера не было никакого средства для защиты от результата собственных разработок? - Оружие. Много оружия. Хакс опять стиснул кулаки в бессильной ярости, и дроид, очевидно, заметила этот жест. Издав высокую тревожную трель, она торопливо добавила: - Есть, правда, формула антидота – чисто теоретическая, потому что для ее создания требуется слюна живой особи. Именно поэтому я сказала, что лекарства нет – никому еще не удавалось захватить этих существ живьем. Многие пытались, и все эти попытки провалились. Видели в медблоке два резервуара с бактой? Из двадцати инженеров, обслуживающих станцию, в конце концов осталось только шесть. По крайней мере, информация была похожа на правду. Две огромные бакта-камеры действительно выглядели странно для такого специфического места, как секретная подземная лаборатория – но, учитывая подстерегавшую за ее стенами опасность, лишними не казались. - Что ж, - сказал Хакс, расслабляя руку и усаживаясь обратно. Он глубоко вздохнул и выдохнул, чувствуя, как часть дикого напряжения покидает тело. - Я бы не стал полагаться на инженеров и медиков в такой опасной операции, как выслеживание смертоносных хищников в диких враждебных джунглях. Неудивительно, что они не смогли преуспеть. К счастью, теперь к выполнению задачи приступают тренированный военный и форсъюзер. Рен бросил на него быстрый взгляд. Между бровей у него залегла глубокая складка. - Хакс... - неуверенно начал он, но Хакс не собирался слушать никаких возражений. - Я жду от тебя анализ всех наиболее выгодных точек выхода на поверхность для удачной охоты на живую особь, а также полную характеристику хищников и их повадок до конца дня, - скомандовал он дроиду. - Мы подключим тебя к терминалу, в твоем распоряжении будет вся необходимая информация. Дроид издала несчастное негромкое жужжание. - Вы даже не спросили моего имени, - совсем по-человечески пожаловалась она. - Так вот, я АВА, на случай, если вам интересно. Хакс открыл рот, чтобы заявить, что нет, неинтересно, более того, эта информация совершенно определенно была лишней. Дроиды делают то, что им поручают - для этого они и созданы, - а наделять их именами, которые, к тому же приходится запоминать, абсолютно не нужно, но Рен его опередил. - Генерал всю жизнь занимался тем, что раздавал команды, указывая другим, что им следует делать, - сказал он, покосившись на Хакса. - А еще он не очень-то дружелюбен. Тебе придется быть снисходительной к его недостаткам. - Недостаткам? - оскорбленно повторил Хакс. Дроид опять тихо прожужжала. - По-своему он милый, - наконец, сказала она. - Очаровательно краснеет, когда злится. Она повернула окуляры к Рену. - Он часто злится? Рен тихо рассмеялся. - Почти все время, - ответил он, но при этом в его голосе звучала чуть ли не нежность. Протянув руку, он сосредоточился – дроид начала медленно подниматься, распрямляя ноги, как марионетка, которую Сила вздернула вверх за невидимые ниточки. - Я вовсе не краснею, - рявкнул Хакс, чувствуя как унижение и злость окрашивают щеки в предательский алый цвет. Он тоже вскочил на ноги, решив на всякий случай еще раз озвучить дроиду задачу на ближайшие часы, но в последний момент передумал. Если никто здесь не принимает всерьез его слова, ну что ж, в его распоряжении есть целая комната, доверху напичканная оружием – а оно Хакса еще никогда не подводило. И хотя он еще не окончательно утвердился в этом решении, ноги уже сами несли его к турбо-лифту. Хакса подстегивало вперед непреодолимое желание действовать, взять на себя организацию и ответственность, вновь стать хозяином положения, а не просто бежать и прятаться, как он был вынужден поступать, наверное, с самого Крайта. А еще в нем кипела злость, в которую переплавились все страхи и лишения, выпавшие на его долю за последние недели. Злость на эту проклятую планету, на то, что его загнали, как крысу, в этот подземный склеп, даже на чрезмерно разговорчивого своевольного дроида за попытки намекнуть, что решение любой задачи, которую он пытался поставить, находилось за пределами его возможностей. Злость на Рена – за то, что посмел оказаться не таким уж неуязвимым, каким всегда прикидывался. Пока, к сожалению, эти эмоции не имели выхода – и единственное, что Хакс себе позволил, это от души ударить по кнопке вызова лифта, не жалея ни оборудования, ни себя. На острую боль, отозвавшуюся в запястье, от не обратил никакого внимания – как и на звук собственного имени, долетевший до него через весь ангар, когда двери лифта уже закрывались. И только когда они разошлись снова, в мыслях Хакса немного прояснилось - чему немало способствовал ледяной воздух, мгновенно просочившийся в кабину. Он в прямом смысле остудил его голову, усмиряя гневную ярость и настраивая на более конструктивный лад. Эмоциональный пик прошел, оставив по себе стылое недоумение и толику смущения – словно в теле Хакса несколько минут хозяйничал кто-то другой, отправив его прямиком в недра бункера, чтобы... что? Схватить охапку плазменных гранат и без подготовки, на голом энтузиазме отправиться наверх в храм? Если он хотел успешно осуществить миссию по захвату живьем одной из этих хищных тварей, нужен был толковый план. Методичное планирование с продумыванием разных вариантов поворота событий позволило ему дослужиться до генеральского звания в свои тридцать четыре года – в два раза быстрее, чем получалось у подавляющего большинства офицеров. Хакс никогда не позволял себе действовать иррационально и небрежно. Он никогда не шел на поводу эмоций. Двери лифта после нескольких минут неподвижности снова закрылись. Хакс продолжал стоять, уставившись на хромированный гладкий дюрастил, из которого они были сделаны. Его отражение на блестящей поверхности казалось бесформенным пятном размазанного красно-черного цвета. Наверное, на нем все-таки сказывалось дикое напряжение, в котором он жил в последние дни – это место давило на него психологически, подтачивая самоконтроль и ослабляя волю. Ему нужна была четкая, а главное – достижимая цель, чтобы снова обрести возможность влиять на ситуацию. Но какие у него имелись варианты? Он не мог достроить шаттл за обозримое в ближайшем будущем время, не мог запустить на орбиту спутник, позволяющий установить суборбитальную межгалактическую связь, не мог организовать спасательную операцию одной лишь силой мысли и горячим желанием как можно быстрее убраться отсюда. Если кто-нибудь и был на такое способен – этим кем-то был Рен. Он нужен был Хаксу – желательно, живым и невредимым. Хакс хотел, горячо желал, чтобы Рен оставался живым и невредимым. Он не мог вынести мысли, что останется здесь в одиночестве. Нет, не так. Одиночество он мог бы пережить – в конце концов, он так или иначе был одиночкой всю свою жизнь. Кроме последних нескольких лет. А теперь слишком пугающе, невозможно оказалось отделить себя от темной тени, постоянно преследующей его долгие годы. Потому что где-то на этом пути, как вдруг с замиранием сердца осознал Хакс, он перестал быть просто генералом Армитажем Хаксом, а стал восприниматься окружающими – и самим собой – как сокомандующий Кайло Рена. Без Рена он сам утратит часть себя, станет собственной тенью. Хакс с трудом втянул стылый воздух сквозь стиснутые зубы. У него кружилась голова – словно вышибли пробку, которой он тщательно закупоривал свои эмоции и чувства последних лет, и теперь они хлынули вовне, грозя затопить его до краев. Резко накатила тошнота, Хакс буквально захлебывался в ярких, незнакомых ощущениях, которым никогда раньше не давал воли. Хотелось кричать – громко, яростно, долго. Он чувствовал себя совершенно беспомощным перед этой невозможной ситуацией, перед неконтролируемым потоком эмоций и ненавидел за это всех и в первую очередь – себя. Негнущимися пальцами он нажал, наконец, кнопку второго этажа – туда, где располагалась обзорная комната с пультом управления и мониторами, транслирующими изображения из храма и с поверхности посадочной площадки. Только там он мог получить информацию, которая ему была нужна для успешного планирования операции. Он возьмет себя в руки, отключит эмоции и сделает все эффективно и четко, как всегда. Определит задачу, наметит пути решения и выйдет за периметр бункера, чтобы добиться поставленных целей с минимальными потерями. *** Именно в обзорной комнате Рен отыскал его некоторое время спустя. Хакс опирался спиной о внешнюю дугу выгнутой полусферой консоли, сложив руки на груди и напряженно расправив плечи. Его взгляд вот уже долгое время был прикован к мониторам, изучая и анализируя каждую деталь, которую он смог подметить, в поисках оптимального решения задачи по поимке одной из хищных тварей, шныряющих снаружи. Услышав, как открылась входная дверь, Хакс по привычке выпрямился – даже после всего, через что им с Реном пришлось пройти вместе, он не хотел в его присутствии терять лицо, а военную выправку он всегда считал одной из необходимых составляющих своего генеральского статуса. - АВА разблокировала все терминалы, - сказал Рен. - У нас есть полный доступ к системам. Хакс бросил на него взгляд через плечо. - То есть теперь вы называете друг друга по именам? Как мило. Рен проигнорировал этот выпад, уставившись в мониторы. Хакс поспешил опередить вопросы, которые, как он прекрасно знал, сейчас обрушатся на него, и указал на центральную панель. - Смотри, - он кивнул на изображение одного из арочных проходов в храме, который вел в комнату, где они с Реном так и не побывали. - В прошлый раз я не обратил внимание, но здесь есть кое-что странное. Над полом стлался какой-то зеленоватый плотный туман, который слегка мерцал в объективе камеры. Он медленно и лениво колыхался, словно под аркой тянуло сильным сквозняком. - Видишь, вот здесь? - повторил Хакс, ткнув пальцем в экран, когда зеленая муть слегка рассеялась, и сквозь нее на мгновение проступили очертания какого-то продолговатого вытянутого предмета. Он почувствовал, как Рен подошел ближе – тяжелая мрачная тень, которой он всегда был в представлении Хакса, ощущалась почти физически. - Что это? - Думаю, это яйцо, - ответил Хакс. - И их там несколько, насколько я могу судить. И за все время я видел только одного из... mirtis. Некрупная особь, скорее всего – самка. - Где один, там и другие, - заметил Рен. - Если это нечто вроде гнезда, его наверняка хорошо охраняют. Хакс стиснул зубы так сильно, что заныла челюсть. - Я это знаю, - отрывисто сказал он. - Но мы вряд ли сможем захватить живьем взрослую особь, и ты это прекрасно понимаешь. Зато мы можем убить всех mirtis в этом квадранте и забрать выводок. Он настроился на спор – Рен обязательно будет возражать, даже чисто из вредности, - но тот почему-то молчал. Вместо этого его широкие ладони вдруг легли Хаксу на плечи, накрыв их полностью, и Хакс вздрогнул, ощутив слишком много всего сразу – шок, нервозность, страх... и покалывание, распространявшееся по коже под ладонями Рена, похожее на слабые электрические разряды. Рен не давил – в осторожном прикосновении чувствовались нерешительность и немой вопрос. Он давал Хаксу возможность отодвинуться, это было очевидно, и от этого тугой узел в груди Хакса немного ослаб, а нервозность улеглась. Он не двигался, молча ожидая, что будет дальше. Не встретив сопротивления, Рен осмелел – ладони на плечах Хакса ощутимо потяжелели и медленно скользнули по коже, потом обратно и еще раз с нажимом. Сильными пальцами Рен разминал напряженные мышцы спины и шеи Хакса, нажимал какие-то особые точки, посылая тем самым короткие вспышки жара по позвоночнику. Внутренний голос шептал Хаксу, что нужно немедленно отодвинуться и прекратить все это, что нельзя позволять Рену вот так касаться его, что это просто опасно - Рен может догадаться о мыслях, которые преследовали его в последнее время, - но продолжал покорно подставляться под умелые чуткие ладони. Он даже прикрыл глаза и ощутил, как против воли расслабляется всем телом, избавляясь от излишков напряжения. Ощущения были восхитительными. Прикосновения ощущались как нечто правильное и невозможно приятное – теперь, когда Рен не пытался применять силу, контролировать или причинять боль. Большими пальцами он медленно рисовал круги в основании шеи Хакса, иногда поднимаясь по ней вверх, к затылку, и так же медленно спускаясь обратно. - Это не сработает, - в полной тишине вдруг прозвучал его тихий голос. - Я не смогу. Хакс, потерявшийся в непривычных ощущениях, не сразу понял, о чем говорил Рен, а когда понял, магия момента исчезла без следа – он осознал, что уже непозволительно долго стоит вот так, безвольно подставляясь под ладони Рена. Он все-таки отстранился – и Рен позволил, хотя и с неохотой. Его пальцы на секунду сильнее сжались на плечах Хакса, но потом сразу же резко исчезли. Хакс обернулся к нему лицом, сложив руки на груди в защитном жесте. Напряжение, которое покинуло его тело всего несколько минут назад, стремительно накатывало обратно. Рен взглянул на него, и Хакс кристально ясно осознал, что его мысли только частично заняты предстоящей миссией – на лице Рена было написано смутное желание чего-то неясного, которое отзывалось таким же тоскливым зовущим чувством в груди самого Хакса. - Что значит – не сможешь? - спросил Хакс, понизив голос – пришлось, чтобы в нем не прорвалось то, что Рену не стоило слышать. Рен вздохнул и перевел взгляд на монитор. - Эти приступы... Они всегда накатывают неожиданно. Я вроде бы в порядке, а через секунду – уже нет. Не могу толком есть несколько дней. В общем, в такого рода операции на меня нельзя будет положиться. Хакс прищурился. - А кто сказал, что ты участвуешь? Рен несколько секунд молчал, потом резко спросил: - Что ты задумал? - судя по его тону, идея Хакса ему заранее не нравилась. - Один ты не пойдешь. Что бы там Хакс не чувствовал раньше, после этих слов все незнакомые неясные эмоции испарились, сменившись привычным раздражением и возмущением. - Я был солдатом и военным всю свою жизнь, - четко произнес он. - Я добивался успеха на миссиях, в которых мог рассчитывать исключительно на себя – спасибо моему ублюдочному папаше. Мне не нужна опека – ни твоя, ни чья-то еще. Рен хмурился все сильнее. - Эти твари намного опаснее всего, с чем ты сталкивался раньше, и ты это прекрасно понимаешь. - Но я все равно сделаю это, - отрезал Хакс, срываясь с места и обходя Рена, который загородил ему дорогу, чтобы физически убежать от этого бесполезного спора. У них не было другого выхода, и, глупо пререкаясь, они попросту теряли драгоценное время. Но объяснять очевидное он не хотел – тем более не хотел, чтобы разговор свернул на опасную тему, почему именно он не мог позволить Рену просто медленно умирать от яда. Он почти ждал, что Рен остановит его, как тогда в лифте, но тот остался неподвижен. Хакс вылетел за дверь, пронесся по коридору и с грохотом сбежал вниз по лестнице, ведущей на нижние этажи бункера к складу с оружием. *** Рен не пытался больше отговорить его от планов или хотя бы обсудить их подробности – более того, он даже не показывался ему на глаза. Хаксу следовало бы задуматься, что это неспроста, и сделать очевидный вывод, что Рен просто абсолютно уверен в том, что в любой момент сможет помешать ему покинуть бункер. Но он был слишком взбудоражен предстоящей миссией и слишком сосредоточен на ее подготовке, чтобы думать о Рене. Остаток дня прошел в приготовлениях – Хакс действительно имел соответствующий опыт, он участвовал в одиночных операциях и успешно их выполнял благодаря методичности, предусмотрительности и собранности. Все эти качества потребовались от него сейчас в полной мере. Он выбрал соответствующее вооружение – бластер, стреляющий в противоположных направлениях, запасные зарядные батареи к нему, новые ножны для своего мономолекулярного клинка и стальную мелкую сеть. Дроид обещала, что она должна удержать мелкую особь, даже если та будет вырываться изо всех сил. Правда, дроид и здесь проявила свою чрезмерную навязчивость и разговорчивость. Она пыталась поговорить с Хаксом о деталях поимки mirtis, отказываясь просто и ясно отвечать на вопросы, так что в какой-то момент его терпение лопнуло – выхватив бластер, он приставил его прямо к хромированному, отливающему серебром лбу. Только тогда дроид, наконец, умолкла. *** Когда он снова появился в коридоре второго этажа, вокруг было тихо и пусто. И все же Хакс инстинктивно пытался приглушить шаги, словно стук каблуков мог услышать Рен и примчаться сюда, чтобы его остановить. Впрочем, пока его опасения не оправдывались. Вчера вечером Хакс быстро перекусил в столовой, впихнув в себя протеиновый батончик и питательный коктейль, которые на вкус показались ему одиноково похожими на мел – даже стряпня Рена была вкуснее. При этом он нервно поглядывал на дверь, каждую секунду ожидая появления самого Рена, но тот не показывался. Волнение и беспокойство, а также желание обрести хоть какой-то контроль над ситуацией толкали на необдуманные поступки – вроде того, чтоб закинуть за плечо винтовку и прочее снаряжение, выйти из бункера и поскорее покончить со всем этим, - но холодный разум тренированного солдата остужал эти иррациональные порывы. Хакс прекрасно понимал, что сначала ему нужно выспаться и успокоиться. На миссии ходят с холодной головой и продуманным планом, а не с колотящимся сердцем и ворохом противоречивых эмоций. К тому же, эта операция действительно весьма непредсказуемая и опасная – может быть, самая опасная в его жизни, – а его противники на этот раз не признают никаких правил и тактик. Понадобится все его хладнокровие и ум, чтобы преуспеть. Поэтому вечером Хакс неохотно вернулся к себе. Постоял, правда, несколько секунд у закрытой двери в комнату Рена – у него даже мелькнула мысль позвонить или постучать, вот только он так и не придумал, что мог бы ему сказать. Потом, может быть, но не сейчас. Если бы на месте Хакса был кто-нибудь другой – кто не участвовал в бесчисленных полевых миссиях и не командовал боевым кораблем – этой ночью он бы вряд ли смог сомкнуть глаза. Но Хакс в юности научился спать даже в окопах, когда выдывались несколько спокойных часов между вражескими атаками. Поэтому с отдыхом проблем не возникло – усилием воли он привычно отключил мозг и провалился в сон без сновидений. Хронометр дисциплинированно разбудил его ровно в шесть. Хакс проснулся сразу же, поднялся с койки, ни секунды не медля, и отметил про себя плотно закрытую дверь в комнату и тот факт, что вообще-то хронометр он вечером не заводил. Впрочем, это было неважно. В освежителе он умылся ледяной водой, почистил зубы и открыл стеклянную дверцу шкафчика. Коробочка со стимулятором все еще лежала там, и на этот раз Хакса абсолютно не мучили ни сомнения, ни колебания – ему требовался ясный, острый ум и почти запредельная для человека быстрота реакций. Он вытряхнул из коробочки одну капсулу и закинул ее в рот. Выйдя в коридор, даже не взглянул на дверь комнаты Рена – он был собран, решителен и настроен на победу. Прошагав к лестнице, он спустился на этаж вниз. Экипировка и оружие, которые он решил взять с собой, не сковывали движения и не мешали. Он все приготовил еще вечером, перед тем, как лечь спать, а утром – перепроверил дважды, мысленно повторив последовательность своих действий в соответствии с планом, а также возможные сценарии других вариантов на случай, если что-нибудь пойдет не так. Не торопясь, но и не медля, Хакс подошел к двери, которую они с Реном с таким трудом открыли с внешней стороны несколько дней назад – предпоследней преграде, стоящей между ним и помещениями храма. Дальше наверх вела лестница, заканчивающаяся каменной дверью, прорубленной в узком пространстве за троном, которую так просто было открыть снаружи. А что еще хуже – при этом она издавала низкий скрежещущий звук, который, без сомнения, оповестит все живые существа в округе о его появлении, как бы ни старался он вести себя тихо. Поэтому эффект неожиданности ему использовать вряд ли удастся – по крайней мере, ставку на него Хакс не делал, предпочитая скорость и напор скрытности. Да и задерживаться наверху больше необходимого не планировал. Медленно выдохнув, Хакс с удовлетворением отметил, что сердце бьется ровно и спокойно, а потом плавно нажал кнопку открытия внешней двери. Ничего не произошло. Нахмурившись, он попробовал еще раз – когда дверь опять осталась неподвижной, наклонился ближе, чтобы проверить блокирующий механизм. Вполне возможно, на волне паники, с которой они прорывались сюда, он перестраховался и инстинктивно перевел панель управления в режим, требующий дополнительных шагов для разблокировки. Быстро пробежав пальцами по блестящим клавишам, он вдруг услышал низкий, еле уловимый гул работающих механизмов. Резко выпрямившись, обернулся через плечо. Рен стоял посреди коридора, его правая рука была вытянута в сторону двери, пальцы слегка согнуты. Вот почему панель управления не сработала. Тщательно выстроенное спокойствие в одно мгновение улетучилось – Хакс развернулся всем телом, чувствуя, как его захлестывают нетерпение и злость. - Пусти, - сквозь зубы процедил он, словно в руках Рен держал невидимую цепь, которую петлей набросил на все детально сконструированные Хаксом планы, и теперь тянул ее на себя. - Нет, - ответил Рен. Он шагнул ближе, хмуря темные брови и сжав губы в тонкую линию, - видно было, что он бледен и сосредоточен. А еще Хакс прекрасно рассмотрел глубокие тени под глазами и всклокоченные волосы – так бывало, когда Рен многократно зарывался в них пальцами, - словно ночь для него прошла вовсе не так мирно, как для Хакса. Видимо, из них двоих именно он ворочался и крутился с боку на бок, так и не сомкнув глаз. - Рен, - медленно выговорил Хакс, сжимая кулаки. - Ты не можешь указывать мне, что делать. Мне все равно, что ты присвоил себе титул Верховного лидера и считаешь весь Первый Порядок своей собственностью – я не твоя марионетка, я тебе не принадлежу. Наверное, то, что Рен ничего на это не возразил в своем привычном высокомерном стиле, многое говорило о его самочувствии и серьезности намерений, с которыми он явился сюда. Медленно подойдя ближе, он встал почти вплотную к Хаксу, за спиной которого продолжал жалобно гудеть механизм панели управления. Видимо, Рен продолжал давить на него Силой просто для перестраховки – или же в самом деле опасался, что Хакс сорвется с места в любую секунду. - Я не выпущу тебя отсюда, - эта короткая фраза прозвучала странно, почти жалобно – Рен не приказывал, он буквально умолял, и Хакс от неожиданности потерял дар речи, глядя на него во все глаза, прежде чем услышал тихое: - Это не стоит твоей жизни. Я не стою твоей жизни. Смысл этих слов был ясен, с таким же успехом Рен мог протранслировать свои мысли напрямую Хаксу в голову. - А это мне решать, Рен, - отрезал он. - Твоя смерть тут не принесет мне никакой пользы. Я хочу как можно скорее убраться с этой планеты, хочу получить обратно свой криффов корабль и не позволю тебе просто сдаться и оставить меня гнить в этой подземной дыре всю оставшуюся жизнь. Его сердце, еще несколько минут назад бившееся ровно и размеренно, теперь заходилось в бешеном рваном ритме. Рен не ответил – по крайней мере, не словами. Он медленно поднял руку, и дверь за спиной Хакса внезапно перестала гудеть и скрипеть. На какую-то безумную секунду Хакс почти поверил, что Рен сдался, и путь наверх открыт. Он уже начал было разворачиваться, но тут рука Рена, которая, оказывается, продолжила движение, вдруг мягко прикоснулась к его лицу, остановив и поймав врасплох. Воспользовавшись секундным замешательством, Рен приподнял подбородок Хакса так, чтобы заглянуть прямо ему в глаза. - Ты слишком важен, - тихо сказал он. - Слишком важен для меня, чтобы я мог отпустить тебя на верную смерть. Хакс невольно задержал дыхание, пока его мысли лихорадочно метались, пытаясь постичь смысл сказанного Реном. Важен в каком качестве? Как генерал? Как лидер? Как солдат? Между тем, палец Рена неуловимо провел по линии челюсти Хакса – тот почти вздрогнул от контраста прикосновения шершавой подушечки к чувствительной коже и внезапно осознал, как близко они стояли. Их губы разделяли едва ли несколько дюймов, и Хакс ощущал теплое дыхание Рена на своем лице, вдыхал его запах – запах пота и болезни, - и, казалось, впитывал его всего без остатка. Страх разлился в груди стремительной волной - он не шел ни в какое сравнение с тревогой, одолевавшей его накануне при мысли об опасностях, поджидающих снаружи, и был похож, скорее, на разрушительное цунами. Сбросив оцепенение, Хакс изо всех сил без размаха ударил локтем назад – туда, где находилась панель управления дверью, - и, конечно, безошибочно попал по нужной кнопке. Механизм пришел в движение, дверь начала медленно открываться, давая Хаксу шанс сбежать и все-таки осуществить задуманное. Он рванулся спиной вперед, не тратя времени на лишние движения, но не успел даже повернуться, когда блестящая пластина двери с душераздирающим скрежетом смялась, как лист бумаги, и захлопнулась окончательно и бесповоротно. Отличный сверхпрочный дюрастил под действием Силы превратился в кусок намертво заклинившего искореженного металла. - Да чтоб тебя!.. - заорал Хакс, с силой толкнув Рена в грудь. Тот, видимо, не ожидал этого - покачнулся и сделал шаг назад. - Какая блестящая идея – уничтожить единственную криффову дверь, связывающую нас с внешним миром! Руки у него тряслись мелкой дрожью, а пальцы правой знакомым, отточенным жестом сжались на рукояти бластера. Рен, казалось, никак не мог восстановить равновесие. Он слегка покачивался, но рук больше не поднимал и не делал никаких попыток защититься или оправдаться. Виноватым он тоже не выглядел. - Так что? - спросил он. - Застрелишь меня? Хакс сдавленно зашипел сквозь стиснутые зубы. - Надо бы! Надо бы пристрелить тебя и покончить со всем этим здесь и сейчас! Рен по-прежнему стоял перед ним, не делая ничего - словно действительно ждал, выполнит ли Хакс свою угрозу. Или же искал подтверждения того, что не выполнит никогда - его тяжелый жадный взгляд, полный странного невысказанного чувства, не отрывался от лица Хакса, который совершенно не хотел думать сейчас о том, что же это означает. - Спасибо, - наконец произнес Рен. В очередной раз он умудрился выбить Хакса из колеи своими непоследовательными фразами. Он недоуменно вскинул брови. - За что? За то, что безуспешно пытался вытащить тебя из смертельной ловушки? Рен перевел взгляд на искореженную дверь, потом - на ремень винтовки, перекинутой через плечо Хакса. - За то, что тебе не все равно. Их глаза опять встретились, и Хакс ощутил головокружение, холод, ползущий по спине, и еще много противоречивых чувств, вроде желания сомкнуть пальцы на шее Рена и сжать их что было сил. Он мог приспособиться к чему угодно – но этой версии Кайло Рена он совершенно не знал и не мог даже приблизительно предсказать, чего от нее можно ждать. Этот Кайло Рен без колебаний выражал благодарность и смотрел на него с нескрываемым желанием и чем-то еще, и, что еще невероятнее и страшнее, новая версия Армитажа Хакса испытывала вполне схожие желания в ответ. Он хотел было все отрицать – прежде всего, перед собой самим, и уже собрался ответить что-нибудь резкое, вроде Мне совершенно наплевать, но вовремя вспомнил о своем плане. Он ведь решил держать Рена на этом крючке, а для этого события складываются как нельзя лучше, разве не так? Наверное, он должен был испытывать радость по этому поводу, как всякий игрок в голошахматы за несколько ходов до объявления мата сопернику, но прямо сейчас он ощущал только огромное желание сбежать подальше. В принципе, он так и сделал, ловко увернувшись от Рена, в последний момент сделавшего слабую попытку его остановить – хотелось, чтобы между ними оказалось так много дверей и стен, как только было возможно в этом бункере, и чем скорее, тем лучше.