***
Голубовласая Эшли, чей чемодан затерялся при полёте, с большим энтузиазмом стала общаться с Найлом и Гарри, видимо, найдя в двоих парнях единомышленников. Команда журналистов заметно разделилась на небольшие группы по интересам. В команде Гарри оказался ирландец Найл, голубовласая Эшли и Тамара из Испании. Вечером четверо выбрались из гостиницы в поисках алкоголя, общаясь и знакомясь ближе. По дороге Эшли продолжала возмущаться насчет потери своего багажа, но уже не так агрессивно, как это было сразу после прилёта. Возможно, девушка уже начала свыкаться с мыслью, что пару дней ей придётся обходиться без своих вещей и мыть локоны шампунем, который предоставляла гостиница. Найл, Эшли и Гарри набрали себе несколько разных банок пива, желая попробовать местный американский разлив, а Тамара приобрела бутылку белого вина, обещая второй девчонке в их компании обязательно поделиться с ней. У Эшли заметно повышалось настроение, поэтому она рассказывала о своём путешествии в Америку несколько лет назад. К сожалению, её поездка на тот момент была ограничена только Нью-Йорком. В любом случае, Гарри и Найл завистливо слушали Эшли, ругая про себя организаторов, которые послали двоих парней в маленький, Богом забытый городишко в Аризоне, не предоставив им поездку в сердце штатов. Разместиться компания решила в комнате Стайлса и Хорана, потихоньку начав выпивать. Этим вечером должна была состояться настоящая тусовка в комнате у Луи, поэтому все ожидали его приезд. В групповом чате было тихо, а нервозность накрыла всю гостиницу, пока все ожидали встречи с Томлинсоном. А возможно, нервозность чувствовал только Гарри. Зеленоглазый немного знал о Зейне Малике. Вся доступная информация была получена ещё во время учёбы в университете. Гарри изучал статьи Малика для одной из курсовых работ и читал факты про пакистанца на аналогичной странице в Википедии. Студент беспокоился о первой встрече с Зейном, но, возможно, усталость после полёта сыграла ему только на руку, и их знакомство прошло довольно спокойно. Малик быстро нашёл нужный способ общения с ребятами, оставаясь их наставником, но при этом — тёплым парнем, готовым помочь в трудную минуту. Последний час, по сведениям Эшли, тот пытался ускорить пребывание багажа девушки. Что ожидать от Луи — Гарри не представлял. Он помнил, насколько было интересно во время лекции журналиста в университете, и не мог представить, каково это — просто общаться с Томлинсоном. — Так ты ещё учишься, Гарри? — спросила Тамара. — Да. Я на четвёртом курсе, скоро заканчиваю. Поступил на английскую филологию, но в итоге решил посвятить себя углублённому изучению журналистики, — произнёс Гарри, проверяя свой телефон на наличие сообщений. Почему-то парень был уверен, что о приезде Томлинсона узнают все, получив оповещение в общей группе, но хотел быть первым. — Ох, студенческое время, как давно это было… — улыбнулась Тамара, попивая своё вино из гостиничной чашечки. — Сколько тебе лет, Тамара? — спросил Хоран, пытаясь понять, неужто девушка настолько их старше. — Мне двадцать восемь. Но я постоянно слышу, что не выгляжу на свой возраст, — улыбнулась испанка. Тамара рассказала немного о своей жизни в Испании. Перебираясь в Эдинбург, журналистка переживала, что не сможет найти общий язык со своими новыми коллегами. Но всё сложилось наилучшим образом. Яркие шотландцы с радостью приняли к себе Тамару, в первый же день работы предлагая ей отметить внедрение в коллектив светлым нефильтрованным. Со временем у ребят появился свой ритуал. Каждое субботнее или воскресное утро они отправлялись на бранч небольшой компанией, общаясь и рассказывая о новостях в жизни каждого. — В Лондоне у тебя бы так не получилось. Когда я переехала в столицу, наверное, год не могла найти себе подходящую компанию. Все казались слишком занятыми и зацикленными на себе, — прокомментировала сложившуюся ситуацию Эшли, рассказывая, через что ей прошлось пройти в первое время своей работы. Гарри, в свою очередь, поведал о том, как перебрался из маленького городишки на северо-западе в развитый и большой Лидс. В то время парню казалось, будто он наконец может вздохнуть полной грудью, а над его головой не будет стоять мать или отец, контролируя каждое движение сына. В какой-то момент телефоны всех завибрировали, уведомляя о сообщении, как и предполагал Гарри. 21:53 Луи Томлинсон: Я подъезжаю, встречайте меня! 21:54 Зейн Малик: Уже выходим. Эшли моментально вскочила, решив потащить ребят к входу гостиницы, чтобы встретить главного ментора, и по-видимому, звезду медиашколы. В принципе, тащить журналистов и не следовало, ведь вся компания была готова моментально бежать навстречу к новому знакомому. К тому времени, как четверо вышли из гостиницы, остальные также начали выбираться из своих комнат, держа в руках по бутылке пива или другого алкоголя. В гостинице курить было строго запрещено, поэтому выстроившись в ряд, корреспонденты припали губами к сигаретам, таская поштучно друг у друга. Вдалеке послышался шум гравия, разрушающий тишину их места проживания. Показался свет фар и все начали всматриваться в силуэт машины. — Ну, а вот и Луи Томлинсон. Запомните, спокойствия теперь нам всем не видать… — улыбнулся Зейн, потягивая вино и обращаясь ко всем вышедшим на улицу. Через две минуты такси остановилось у входа в гостиницу. Гарри продолжал нещадно втягивать никотин, рассматривая Луи из окошка авто. Двери машины открылись. — Нет, ты можешь в это поверить! — буквально прокричал Луи, выходя из машины и закидывая свой массивный рюкзак на плечо. Таксист, кажется, вывалился из своего авто, не прекращая заливисто смеяться. — На моём месте ты бы так не смеялся, дружище! Водитель, продолжая ярко улыбаться, двинулся к багажнику своей машины, чтобы вытащить оттуда небольшой чемодан серого цвета. Луи заплатил мужчине за дорогу и приобняв его, услышал пожелания приятного времяпровождения в Сиэтле. Горячо попрощавшись, таксист вернулся в свою машину, а Луи, подняв свой багаж, начал подниматься по ступенькам к главному входу гостиницы. — Зейн, малыш! — громким и уверенным голосом, произнёс Луи, обнимая Малика и ставя свой чемодан на землю, — Сколько лет мы не виделись! — Ровно год, Луи, хватит драматизировать! — улыбнулся пакистанец, даря Томлинсону тёплые объятия, — А вот и наши журналисты. Только, по-моему, не все вышли тебя встречать… — произнёс Малик, осматривая ребят у входа. — О, составь мне список тех мерзавцев, которые решили проигнорировать моё эффектное появление, — хищно усмехнулся Луи, осматривая каждого из ребят, захватывая их внимание. Томлинсон выглядел не так привлекательно, как в прошлый раз в Лидсе. Да оно и в принципе понятно, почему. Рейс Томлинсона задержали, а перелёт и так оказался не самым лёгким. Журналист был в спортивном костюме, его волосы торчали во все стороны и были совершенно не уложены, что ему крайне не нравилось, судя по тому, как он постоянно пытался убрать их назад. Мужчина начал пожимать руки каждого журналиста у входа, здороваясь. Стайлс ожидал, что тот вспомнит его, но Луи лишь махнул головой в знак приветствия и продолжил знакомиться с другими ребятами, которые подтянулись из здания. Перебросившись парой слов с группой выстроившихся, Луи объявил, что собирается заселиться в свой номер, принять душ, и после, любой желающий может прийти в его комнату. Томлинсон собирался устроить небольшую уютную вечеринку, для чего Малик заблаговременно прикупил алкоголь. Луи поприветствовал Миссис Нельсон. Пожилая женщина сидела по вечерам у стойки и со знанием дела выдавала каждому ключи. — Как ваши внуки? — улыбнулся голубоглазый, протягивая свой паспорт и расписываясь на бумагах, которые миссис Нельсон любезно отдала интервьюеру. — Всё отлично, дорогой, спасибо, — ответила женщина, слегка улыбаясь и поправляя очки. Пожилая леди протянула Томлинсону ключи. Ему досталась комната под номером тринадцать. — Проклятое число, — улыбнулся Луи, приобнимая за одно плечо Малика и целуя его в щёку, заставляя того покраснеть перед женщиной. — Пожалуйста, постарайтесь в этот раз вести себя потише. Вы же понимаете, что здесь проживают благочестивые люди, — произнесла миссис Нельсон, поглядывая неодобрительно на пару Томлинсон-Малик. — Не переживайте, дорогая. Лиама Пейна в этот раз не будет, поэтому Зейн обещает вести себя максимально тихо, — ответил Луи, схватив ключ со столика. Миссис Нельсон протянула паспорт обратно Луи и, произнеся «идите с Богом», отпустила Томлинсона и остальных. Над стойкой женщины возвышалось распятие, а на столике лежала библия в чёрном кожаном переплёте. Миссис Нельсон явно была не в восторге от разговоров Луи, хотя, повстречав мужчину, она обрадовалась, что тот снова заселился в их гостинице. Подмигнув ей на прощание, Луи взял свой чемодан и потащил его в номер. Остальные вернулись по своим комнатам, посмеиваясь над перебранкой Зейна и Луи, предвещая, во что могут вылиться дальнейшие приключения. Найл, Гарри, Эшли и Тамара вернулись в комнату со своими бутылками и продолжали вспоминать появление Луи и его разговор с миссис Нельсон. Эшли в чём-то была похожа на Найла. Они умудрились перезнакомиться практически с каждым человеком, который прибыл в Сиэтл, и теперь Стайлс выслушивал характеристики каждого, стараясь запомнить, кого и как звать и, кто чем занимается. — Красотка Тейлор из Лондона. Она работает на BBC репортёром. Оттого всегда и при параде, — рассказывала Эшли о блондинке Тей, попивая вино. — Да, мы с ней познакомились в машине по дороге в гостиницу, — сказал Гарри, вспоминая яркую блондинку с алой помадой на губах, — мы ещё с Тайлером познакомились, кстати. — Да, Тайлер прелесть, — сказала Эшли, делая ещё один глоток напитка, — он из Ливерпуля и тоже телевизионщик, но сам не выходит в эфир. «Как жаль», подумал Гарри, мысленно оценивая внешность Тайлера.***
Комната под номером тринадцать была полна людей. В глазах у Гарри двоилось. Парень присел на подоконник, окошко которого было открыто, чтобы свежий и прохладный воздух поступал в помещение. Комната Луи не сильно отличалась от комнат остальных. Здесь находилась одна двуспальная кровать, на столе стоял телевизор чуть больше, чем в комнате у Гарри, а посередине стены висело распятие. Все разбрелись на небольшие компании. Хоран и Эшли стояли возле Гарри и продолжали общаться. Видимо даже Найл почувствовал себя немного неуютно, когда увидел спокойного и расслабленного Луи Томлинсона с алкоголем в руках. Возле ментора стоял Зейн и некая Биби, о которой Эшли успела рассказать самое основное. Биби Рекса работала в издании Луи, поэтому она первая и пока единственная, кто не побоялся подойти к Томлинсону и свободно с ним разговаривать. У Биби были прямые обесцвеченные волосы, а кожа смугловатая, за счёт чего создавался яркий контраст. После непродолжительных бесед, чувствуя заинтересованные взгляды в сторону Луи, Зейн решил взять ситуацию в свои руки и пригласил всех присоединиться к общему разговору. Компания уселась в большой круг на ковре, продолжая потягивать алкоголь. — Похоже на сборище анонимных алкоголиков, — рассмеялся Найл, отчего атмосфера в «кругу» стала немного спокойнее. — Ты мне нравишься, Найл, — хищно улыбнулся Луи, — начнём как раз с тебя. Будем знакомиться и представляться, ведь не зря мы все собрались здесь. Начинает сегодня Хоран. — Меня зовут Найл Хоран. Я из Дублина, но кочую по всей Британии и снимаю видео-блоги. — Ирландец сделал глоток пива, поставил свою баночку на пол и начал рассказывать о себе. — А я всё понять не могла, где тебя видела! — воскликнула Биби, — Ты же тот парень из YouTube! — Расскажи о себе подробнее, звезда из Ирландии, — произнёс заинтересованно Луи. — Я снимаю видео, езжу по разным городам Британии и Ирландии, рассказываю об интересных местах, типа, где можно сэкономить туристу или в каком пабе самое вкусное пиво. Не работа, а мечта! — засмеялся Найл. Остальные утвердительно закивали головами, соглашаясь с ирландцем. — Мне нравятся твои видео, Найл. Я хочу сказать всем, что я лично отбирал каждого из участников. Попасть на эту программу сложно, хотя она была запущена несколько лет назад. Не каждый, кто может монтировать видео на своём телефоне, попадает сюда. Мы выбирали ярких специалистов со своим видением мира. Поэтому вы здесь. Каждая заявка проходила через меня и мою команду. — рассказывал Луи, заглядывая каждому в глаза. Гарри было до безумия интересно: помнит ли его Луи? Пока что Томлинсон общался с каждым одинаково, исключением стала только Биби, которая работала на Луи. Никакого доказательства, что журналист помнит о кудрявом студенте, не было. — Я очень рад, что мои видео понравились самому Луи Томлинсону, — самым серьёзным тоном ответил Найл. — Учитывая, что ты единственный без специального образования здесь, я бы гордился собой на твоём месте! — сказал Луи, делая глоток пива. Щёки Найла от такой похвалы заалели. Чуть не подавившись, Томлинсон также неожиданно продолжил говорить: — Пожалуйста, не называйте меня Луи Томлинсон. Просто Луи, без фамилии, или, упаси Боже, «Мистер». Гарри не знал, кого из себя представляет «Мистер Томлинсон». Мужчина старался говорить «на равных», кудрявый заметил это ещё в Лидсе. Но сейчас он демонстрировал своё уважение к каждому из присутствующих, будь то Тейлор из ВВС или неизвестный студент Стайлс. Гарри казалось, что тёплая и мягкая аура Луи обволакивает каждого, создавая уютный кокон в комнате. Следом за Найлом шла Эшли, а после — Гарри. Голубовласая начала рассказывать о себе, а Стайлс — лихорадочно думать, что же сможет поведать сам. — Меня зовут Эшли Франджипани, родилась я в Бирменгеме, но уже несколько лет работаю в Лондоне… — начала девушка, но её неожиданно перебил Луи. — Прости пожалуйста, Эшли. Когда я увидел твою заявку, заметил очень яркую в журналистских кругах фамилию. Ты случайно не дочь Николь Франджипани? — спросил Томлинсон, прищурив глаза. Эшли грустно улыбнулась и утвердительно кивнула. — О, ребята, Николь Франджипани — вот, кто может утереть всем нам нос. Эта женщина освещала переворот в южной Азии, — объяснил Луи. — К сожалению, я не видела её уже несколько лет. Она редко выходит на связь. Я не представляю, насколько у неё тяжелая работа и в каких условиях ей приходится выживать, — грустно произнесла Эшли, рассказывая всем и каждому свои семейные тайны. — У твоей мамы очень важная миссия. Я надеюсь, вы встретитесь как можно скорее, и Николь будет в полной безопасности, — улыбнулся Луи, и, переведя тему, продолжил, — именно это мне и нравится в нашей медиашколе. Кто-то может сказать, что это выглядит несерьёзно или неофициально, но именно такими разговорами мы можем сблизиться или рассказать о своих переживаниях. Спросив, хочет ли она ещё что-то рассказать о себе, девушка ответила отказом. Хоран приобнял Эшли, а голубовласая опустила свою голову на плечо ирландца, вытирая нос рукавом своей кофты. Следующим на очереди был Гарри. Находясь в прострации после рассказа Эшли, парень напрочь забыл все те предложения, которые он подготавливал для рассказа «я». Весь идеально составленный текст был стёрт в пыль. Замявшись, но заметив заинтересованные взгляды, Гарри прокашлялся, но понял, что своим «кхем-кхем» вызвал ещё более усиленный кашель. Стараясь запить его пивом, кудрявый было решил начать, но его перебили: — Давай я тебе помогу, Гарольд, — произнёс Луи, заметив, как парень нервничает. Гарольд. — Эм, вообще-то, меня зовут Гарри, и, пожалуйста, никаких Гарольдов, — улыбнулся кудрявый и продолжил, чувствуя себя более уверенно, чем секунду ранее, — я студент Университета Лидс и пока нигде не работаю. — Твоё видео выкупили «Leeds TV1», разве нет? — спросил Зейн, по видимому, также отлично разбираясь во всех присутствующих заявках, как и Луи. — Эм, да, так и есть. Я увлекался фотосъемкой ещё будучи подростком, а потом начал снимать видео. Люблю красивые картинки, — улыбнулся Гарри. — Тебе сколько осталось учиться, Гарольд? — спросил Томлинсон, чуть насмешливо посматривая на кудрявого парня. — В этом году уже защита, — ответил Стайлс, проигнорировав прозвище. Возможно, объяснять Луи бесполезно. Или у того проблемы со слухом. — Скоро будешь свободен, — сказал Зейн. Знакомство продолжалось по той же схеме: каждый говорил о себе несколько предложений и иногда Зейн или Луи задавали какие-то вопросы или требовали уточнений. Малик и Томлинсон были похожи на плохого и хорошего копа. Зейн был спокойным, милым и учтивым парнем, стараясь никого не перебивать, улыбаясь своей чистой и спокойной улыбкой. Луи же любил закатывать глаза и перебивать ребят. Пил он намного больше, чем Зейн. Если Томлинсон доставал заранее припрятанные жестяные бутылочки пива, то Малик пил исключительно вино из элегантного фужера, который он неизвестно откуда достал. Биби Рекса оказалась сотрудницей Луи, как и рассказывала Эшли. В каком-то смысле, Биби была даже похожа на Томлинсона: она так же закатывала глаза или строила смешные рожицы, будто отзеркаливая Луи. При этом девушка оставалась самобытной и острой на язык. Возможно, какую-то манеру Биби пыталась скопировать с Луи, смотря на мужчину, как на своего наставника и руководителя. — Меня сюда приняли только потому, что я работаю на Луи, — усмехнулась Биби. — Не порть всё впечатление о нас! — ответил мужчина девушке и принялся объяснять. — На самом деле, Рекса один из лучших кадров нашего издания. Может работать днями и ночами, выехать репортёром в любую точку страны. — Не смущай меня. Лучше зарплату подними, — ответила на похвалу Биби, посматривая на Луи озорным взглядом. А Гарри продолжал анализировать. Если Биби настолько открыто вела себя со своим начальством, значит, Томлинсон занимал позицию лидера, который не выстраивает между начальником и подчинёнными глухие и толстые стены, а на самом деле, старается стать их другом и лишний раз похвалить. Следующим на очереди оказался Льюис. — Я прямо-таки вижу, как тебя распирает от удовольствия! — промурлыкал Луи, обращаясь к парню. Его волосы были рыжеватыми, а сам он напоминал чеширского кота, которому удалось обмануть Алису. — Да-а-а, так и есть. Я всю свою жизнь мечтал побывать в Америке, мой отец отсюда родом. Как оказалось, папа Льюиса родился в Массачусетсе. Во время обучения в колледже он встретил студентку по обмену из Англии и в итоге решил последовать за ней до самой Великобритании. Льюис с успехом монтировал видео и снимал сюжеты, но сам перед камерой стоять не любил. Заявку он подал с целью повышения своих навыков. К тому времени, когда каждый представился и рассказал о себе, Гарри уже начал соображать, кто есть кто. Каждый из участников имел непосредственное отношение к телевидению, операторской работе или монтажу. Несколько человек работали на интернет-подразделениях печатных газет и занимались съёмкой и редактурой. Блондинка Тейлор говорила громким и звонким голосом, не сбиваясь ни на секунду. Девушка привыкла работать перед камерой, поэтому каждое её движение было отточено до идеала. Её предложения были чёткие, осанка — прямая, а красная помада ни на йоту не стёрлась, сколько бы раз девушка ни прикасалась губами к своей чашке. Тайлер оказался родом из Ливерпуля. Он был монтажёром и оператором, чаще всего занимаясь в своей редакции съёмкой и редактурой кэпшн-роликов или наложением субтитров с переводом на английский. Его каштановые волосы были собраны в небольшой хвостик, который тот периодически поправлял, что, возможно, объяснялось небольшой нервозностью. Однако парень нашёл доступ к сердцу каждого в комнате — он привёз с собой легендарные ливерпульские леденцы Everton Mints. — О, Тайлер, это так мило! Берите с него пример! У парня есть все шансы стать моим любимчиком! — произнёс Луи, принимая от Тайлера несколько заветных леденцов. Остальные также принялись брать по конфетке, благодаря парня. — Я так давно не был в Ливерпуле, это ужасно! Безумно люблю вашу культуру! А какие у вас морепродукты! — начал нахваливать британский город Зейн, разворачивая конфету. — Ты — наглый лжец! Давно уже мог прилететь домой и доехать до Ливерпуля за своими сранными конфетами. Но нет же, сидит в Америке! — заверещал Луи, махая руками в его сторону и возмущаясь с полным ртом конфет. Луи и Зейн продолжали демонстрировать непохожесть друг на друга. Как оказалось, Малик родился в Пакистане, но маленьким мальчиком бежал с семьёй в Лондон. Несколько лет назад он перебрался из-за работы в США. С Луи они были знакомы уже много-много лет, но виделись крайне редко. Голоса обоих были тоже совершенно разные. Малик говорил спокойно и мягко, Луи — громко и азартно. Они постоянно шутили или подтрунивали друг над другом. За время их словесных перебранок Луи несколько раз вспоминал, как Зейн спал с парнями, продолжая вспоминать Лиама Пейна. Зейн же, видимо, соблюдал некого рода дистанцию и не лез в личную жизнь Луи. Зато Малик рассказал, как старик Луи не мог понять всю прелесть приложения «TikTok», и ему пришлось обращаться за помощью к Биби. Тамара также рассказала немного о своей жизни. Девушка родилась и выросла в Испании. Там же она выучилась на журналиста. Решив в какой-то момент поменять своё место жительства, Тамара приняла решение перебраться ненадолго в Великобританию. По её словам, в Эдинбурге у неё было много знакомых журналистов, которые смогли помочь с трудоустройством. Тем не менее, было заметно, что девушка имела небольшие трудности с английским языком. Испанка иногда запиналась или вспоминала какое-то слово чуть дольше, чем носители языка. Луи, заметив небольшие паузы в её предложениях, предложил Тамаре выпить чуть больше, утверждая, что алкоголь помогает при разговоре на не родном языке. Последней из собравшихся была Энн-Мари. Она создавала образ очень спокойной и рассудительной леди. Как оказалось, Энн-Мари была самой старшей из принятых в медиашколу журналистов. Ей было тридцать четыре года. Девушка работала в интернет-издании в Белфасте, освещая неспешную жизнь Северной Ирландии. Совсем недавно Энн-Мари родила дочку, поэтому ей было страшно впервые расставаться со своим ребёнком. Воспитанием дочери на данный момент занялся её бойфренд, поэтому Энн-Мари собиралась вернуться на работу с новыми полученными знаниями и целями. Ребята просидели в комнате Луи до самой глубокой ночи. Потихоньку журналисты начали покидать комнату номер тринадцать. Разговоры становились тише, Томлинсон зевал чаще, и оставшиеся ребята начали вспоминать, что так и не успели отоспаться после тяжёлого перелёта. Алкоголь выветривался из организма и сонливость брала своё. Найл, Биби и Гарри ушли из комнаты последними. С Луи остался Зейн, пожелав доброй ночи последним выжившим.***
То лето выдалось поистине жарким. Дэз, спустя несколько лет уговоров, приобрёл для своих детей небольшой надувной бассейн. Почему он так долго отказывался от покупки — неизвестно. Возможно, дело было в деньгах, которые Дэз не хотел тратить на лишние покупки, желая накапливать фунты на «чёрный день». Времяпровождение с детьми, прогулки в парках или готовка барбекю с семьёй никогда не интересовали Дэза. Он не умел жарить мясо, а если и пытался, то куски выходили пережаренными, а неуклюже подобранные специи, вроде мускатного ореха или корицы, только усугубляли положение. Энн причитала, что все мужья с радостью устраивают пикники в двориках, а Дэз портил каждую пищу, к которой прикасалась его рука. Он в порядке вещей мог не интересоваться учёбой своих детей, считая, что воспитание должно ложиться всецело на плечи матери. Однако когда мужчина узнавал о плохих оценках Гарри и Джеммы, то обязательно устраивал сцену, ругая и наказывая каждого в доме. В младших классах Гарри начал ходить в хоровой кружок. Мальчик был настолько старательным, что ему выделили небольшую часть песни выступить соло. Джемма, после восторженных рассказов младшего брата, решила пойти в театральный кружок. Девочка загорелась постановкой, которой занимались другие одноклассники и младшие классы, включая Гарри. Дети готовились к выступлению, Джемма заучивала свою небольшую роль, а кудрявый парнишка попросил маму помочь с декорациями к спектаклю. Энн приходила в школу и с другими родителями помогала вырезать, крепить и строить небольшие домики и деревья для зимнего спектакля. Гарри и Джемма надеялись, что их папа посетит спектакль, но Дэз так и не появился. Собраться всей семьей они могли лишь по воскресеньям. Ровно за час до начала проповеди в церкви Дэз принимал душ, примерял чистую одежду, заботливо выстиранную руками Энн, и отправлялся со своей женой и детьми на службу. Поход в церковь был особенно важным для всей семьи. Гарри начали брать на церковные службы, когда мальчику едва исполнилось пять лет. Дэз не хотел, чтобы дети общались с теми, кто не уверовал в Бога или не ходил в их церковь. Интересуясь жизнью друзей Гарри и Джеммы, отец семейства ужасно злился, когда узнавал, что его сын и дочь общаются в школе с детьми не из их приходской церкви. Перед службой Энн со всей любовью расчесывала кудри Гарри и Джеммы. Мальчика наряжали в простенькие костюмчики, а Джемму — в цветочные платьица. Её волосы заплетали в две косы, украшая их резинками с яркими бабочками или цветочками. Энн выбирала для себя платья или длинные юбки с блузами. Она не была прихотлива в одежде и считала, что тратить деньги на вещи нерационально. Помимо этого, в приходской церкви, где как раз и познакомились Энн с Дэзом, запрещалось наносить много косметики на лицо или тратить большие суммы на материальные блага. Но дети росли, ходили в ту же школу, что ходят и другие ребята в городе. Джемма наблюдала, как другие девочки-подростки выбирают юбки покороче, чтобы продемонстрировать фигуры, которые только начинали формироваться. Когда Джемма показала родителям, в чём она хочет пойти на школьную дискотеку, отец стал возмущаться и кричать, что в таком виде ходят только шлюхи. На ту дискотеку Джемма вышла из дома в простеньком голубом платье ниже колена, а залезала домой через окно на второй этаж в короткой мини-юбке и обтягивающей майке, которая явно не принадлежала гардеробу Джеммы. Гарри, в свою очередь, ходил по школе и замечал вокруг разных людей. Кто-то наряжался в мрачные и тёмные вещи, носил шипы и массивные кожаные куртки, а кто-то выбирал яркую одежду и окрашивал волосы в безумные цвета. Рубашки замысловатых узоров, бини, клёш, обтягивающие джинсы, брюки карго, кардиганы, пуловеры.… Всё это настолько сводило с ума и будоражило фантазию, что собственные вещи казались Гарри неуютными и неинтересными. Юноша понял, что его кудри — залог успеха. Он тщательно подбирал шампунь, тратил перед занятиями много времени, чтобы уложить их как можно симпатичнее. Парнишка понимал, что учительницы видят в его ямочках на щёчках и кудрях сущего ангела, а одноклассницы — подрастающего юношу с определённым шармом. Но детям приходилось ежедневно сталкиваться с семейными запретами. Украшения — нельзя. Мальчик не должен носить браслеты и кольца (кроме обручального), а девочки не должны столько внимания посвящать своей красоте. Обтягивающие брюки — нельзя. Мальчик не может обтягивать свои ноги (ну, если только он не гей), а девочка не должна акцентировать внимание на своём теле. Вырезы — нельзя. Ты же не гей (для мальчика), ты же не шлюха (для девочки). Косметика — нельзя. Для мальчика — не мужское дело, для девочки — запрет на акцентирование внимания на своих губах или глазах. Запреты касались как Гарри, так и Джеммы. И чем старше они становились, тем отчётливее дети замечали, насколько их семья отличается от других. Впрочем, по ночам брат и сестра устраивали настоящий карнавал. Они менялись одеждой, резали свои старые футболки и завязывали их самыми разнообразными способами на своих телах. Сестра доставала из рюкзака серьги, кожаные браслеты и массивные кольца. Гарри пытался выяснить, откуда у Джеммы появляются такие вещи, но сестра только отнекивалась и не желала рассказывать брату правду. Но со временем Гарри догадался сам. Однажды ночью Гарри заметил, как Джемма выходит из незнакомой чёрной машины. Она, как обычно, залезла домой через окно. От неё пахло мужскими духами, а волосы были пропитаны сигаретным дымом. Девушка приносила новые побрякушки и прятала их по всей комнате. Иногда на её шее появлялась новая цепочка, а иногда она спускалась на улицу в юбке, чуть прикрывающей бёдра. Поначалу Гарри испугался, что его сестра спит с богатыми стариками за деньги, а затем заметил, что подвозит Джемму домой неизменный чёрный внедорожник. Мальчик боялся лезть в дела старшей сестры. Он лишь писал или звонил ей, когда та слишком задерживалась, а Джемма старалась всегда отвечать брату и напоминать, чтобы тот не закрывал окно перед сном. Чуть позже Гарри увидел всё тот же внедорожник на стоянке у школы и сложил дважды два, увидев его владельца. Это был Стивен из параллельного класса Джеммы. Парень был из обеспеченной семьи, которая владела небольшой гостиницей по другую сторону города и устраивала туры по окрестностям графства Чешир для иностранцев и путешественников. Их семьи редко пересекались, потому что крутились в совершенно разных кругах. Продолжая следить за старшеклассником, Гарри заметил, что Стивен ни с кем не встречается, но круг его друзей составляли самые популярные и крутые парни и девушки. В любом случае, Стивен и Джемма не общались в стенах учебного заведения. Подкараулив однажды Стивена, младший брат решил встать на защиту своей сестры и объяснить старшекласснику, чтобы тот прекратил преследовать Джемму. — Эй, Стивен! — грозно позвал парня Гарри, стараясь взглянуть на парня, как можно суровее. — Привет. Гарри, да? Ты младший брат Джеммы? — спросил дружелюбно Стивен, протягивая руку Стайлсу для приветствия. Гарри отказался пожать в ответ. — Я хочу, чтобы ты прекратил общаться с моей сестрой, — продолжил парнишка. — Прости, что? — улыбнулся Стивен. Несмотря на то что старшеклассник был старше Гарри, кудрявый чувствовал, что ни в чём не уступает этому заносчивому парню. Буквально за несколько месяцев Гарри из низкого парнишки превратился в высокого, уже почти юношу, который ростом догнал Стивена. Только в неуклюжей и сгорбленной от неуверенности фигуры зеленоглазого чувствовался подростковый возраст, нерешительность и ребячество. — Я видел твою машину у нашего дома. Перестань преследовать мою сестру. — Я ни в коем случае не преследую твою сестру! Она уже самостоятельная и взрослая девушка, и сама принимает решения, с кем ей стоит встречаться, а с кем не стоит, — улыбнулся Стивен, забавляясь сложившейся ситуацией. — Ты встречаешься с Джеммой? Что-то я не видел вас вдвоём в школе, — ответил Гарри, предоставляя доказательства. — Всё верно. Твоя сестра сказала, что мы будем держать всё в секрете, — ответил недовольно Стивен, — и мне это, к слову, очень не нравится. Старшеклассник предложил Гарри прокатиться на его машине. Недолго думая, кудрявый согласился. Как только подросток залез на переднее сиденье, он заметил раскрытую пачку сигарет, зажигалку, энергетик на заднем сиденье. Гарри был уверен, что мог найти здесь траву, или другие запрещённые вещества. Стивен ему не нравился. — Джемма считает, что ей влетит от родителей, если в школе узнают о наших отношениях, — сказал Стивен. — Конечно, влетит. Ты же куришь! И вообще, куда вы постоянно гоняете по ночам? — воскликнул Гарри. — Иногда катаемся за город. Месяц назад ездили на концерт, — обыденно ответил Стивен, а кудрявый парнишка не понимал, в чём здесь подвох. Гарри недовольно ехал, слушая Стивена. Старшеклассник рассказывал о своих чувствах к Джемме и опасениях, что их отношения могут скоро закончиться. Парень также считал, что как только мистер и миссис Стайлс узнают о сложившийся влюблённой паре, то тут же запрут Джемму дома на замок и наймут ей преподавательниц (ни в коем случае не мужчин) на дом. Гарри также узнал, что Стивен зачастую дарит Джемме украшения или одалживает что-то из своей коллекции браслетов и футболок. Гарри, пообщавшись позже с сестрой, однозначно понял одно — Джемма боится рассказывать об отношениях, потому что церковь и родители этого не одобрят. Мальчик не понимал, почему Бог может быть против двух любящих друг друга людей. Шло время, и дети начали бойкотировать походы на службу. Если в детстве для них это был своеобразный маленький праздник, когда вся семья выходит на прогулку, то чем старше они становились, тем больше отторжения они чувствовали. Если в детстве Энн читала своим детям перед сном детскую библию, то теперь отец каждый день требовал, чтобы дети выучивали стихи наизусть. После он обязательно проверял каждую выученную строчку. Настоящий скандал начинался, если кто-либо из детей ошибался или плохо выучил нужный отрывок. Первой отказалась идти в церковь Джемма. Тем же вечером мать нашла в её комнате вещи, которые Джемма надевала, когда сбегала из дома. Получасом позже отец нашёл в её комнате кошелек, в котором была небольшая сумма денег, явно выданная не родителями на школьные обеды. По восемь фунтов выдавалось каждому из детей ровно на месяц отцом семейства. Таким образом, Дэз считал, что Джемма и Гарри поймут, насколько тяжело зарабатывать деньги и научатся тратить их рационально. На деле же, этих несчастных восьми фунтов для подростков едва хватало, особенно когда потребности начали увеличиваться. Джемма хотела косметику, как у одноклассниц, а Гарри понравилась Чарли из параллельного класса, и он планировал сводить её в кино. Джемма встречалась со Стивеном, с парнем из обеспеченной семьи, который строил планы на будущее, в то время как Энн и Дэз не желали отпускать своих детей в далёкий полёт и надеялись, что после школы оба будут помогать родителям в булочной. Затем отказался посещать церковь Гарри, пытаясь объяснить маме, насколько установленные границы его душат. Он начал выходить из дома в рубашках смелых расцветок или примерять на свои руки браслеты, которые тот доставал из тайных шкафчиков сестры. Он отказывался зачитывать молитву перед ужином и вынес из своей комнаты всю религиозную атрибутику и книжки, которые хранились на его полках. Со временем Энн пошла на встречу к своим детям. Они договорились, что хотя бы раз в месяц будут все вместе посещать службу. Джемма представила Стивена как своего друга, не вдаваясь в подробности их отношений. После Гарри привёл на одну из служб в церкви Чарли, представляя её как свою подругу, чем заставил мать и отца заметно нервничать. Энн, понимая, что её дети стремительно взрослеют, но не осознавая, как продолжать общаться с ними, отправилась к пастору церкви, чтобы тот смог ей помочь. На удивление, мужчина дал ей по-настоящему ценные советы, уверяя, что сильный контроль может только усугубить ситуацию и отбить у детей веру в Бога. Он заверил её, что следует пойти навстречу двум трудным подросткам, и мать семейства решила начать действовать. Вернувшись в тот день, Энн попросила своих детей пригласить на ужин Чарли и Стивена. Дэз в тот вечер на ужин не спустился. Внутри его души росло нечто злое и чёрное, что требовало в один день вырваться наружу.