***
Вернувшись с прогулки, ребята принялись собирать свои вещи в аризонский трип. Не желая тащить огромный чемодан в другой штат на три дня, Найл последовал примеру младшего, и покидал в свою дорожную сумку только лёгкие вещи. Потихоньку, жильцы отеля принялись разъезжаться, парочку забегали на несколько минут в комнаты друг друга, дабы коротко попрощаться. Эшли и Биби должны были улетать первыми. Их дорога вела в Ирвинг, штат Техас. Репортёрша The Locust ожидала увидеть настоящих ковбоев и покататься на электрическом быке, поэтому с особым возбуждением предвкушала приземление на дикой земле. — Обещайте, что будете писать и присылать фотографии! — повторяла Эшли, обнимая Найла и придерживая свой массивный рюкзак одной рукой. На её плече висела сумка с камерой для съёмок, а голубые волосы были собраны в высокий конский хвост. Команда планировала начать работу, как только самолёт совершит посадку, — Там должно быть тепло, мне уже не терпится переодеться. — У нас будет жарче, заезжай в Аризону! — напомнил зеленоглазый про пункт своего назначения, заряжаясь эмоциональностью компании. — Мы заскочим при первой же возможности, — попрощалась Биби, крепко обнимая Гарри и Найла на прощание. Ирландец с крайним недоверием относился к поездке в Пейдж, хотя и желал, как можно скорее, увидеть что-то новое и необычное. Аризона — это яркий и колоритный штат, но выбранная для Хорана и Стайлса местность, казалась настоящим тухлым городишкой. Каждую свободную минуту блогер возмущался, что The Guardian предпочли маленький полис столице штата. — Все туристы, в любом случае, едут в Пейдж. Центральные туристические места не находятся в Финиксе, — возразил Гарри со знанием дела. Он уже успел изучить главные достопримечательности уникального штата, и понял, что все туристы, желая восхититься пустынной природой, направляются именно в Пейдж. Сегодня номера отеля были похожи на большой проходной двор, чем на приватное помещение. В чужой номер постучались Тейлор и Льюис. Блондинка предпочла свободную и комфортную одежду, меняя свои проутюженные брюки и рубашки на худи и простые джинсы. В руках она несла пальто, которое, однозначно, не скроет её от холода и морозов. Льюис был во многом спокойнее второго члена своей команды, не пугаясь заснежённого Штата и выбирая тёплую куртку, нежели элегантное пальто. — Мы летим в Миннесоту, в небольшой городок Сант-Клауд. Я не в восторге от этого места, там очень холодно… — возмущалась Тейлор, продолжая стоять у двери, и не желая входить в чужую комнату. Они ретировались из отеля, как только такси, вызванное Маликом, подъехало к воротам. Найл продолжал жаловаться Гарри на The Guardian, считая, что во всей схеме с городами, был какой-то подвох. Блондин до сих пор не понимал, зачем отправлять группы журналистов в маленькие города, не предоставляя возможности познакомиться со знаменитыми достопримечательностями Америки, вроде Статуи Свободы или горы Рашмор? — Сант-Клауд звучит как место, где живёт Санта Клаус… — согласился Гарри, кивая головой, не представляя, кто вообще в здравом уме даст городу столько странное название. На зависть остальным участникам, как оказалось, Энн-Мари, Тайлер и Тамара направлялись в Калифорнию. Ребята планировали отправиться к пляжу и насладиться коктейлями, как только им удастся спуститься с трапа самолёта. Стайлс пытался объяснить им, что сейчас не время для купания даже в Калифорнии, но Тамара, мешая свой средний уровень английского с яркими испанскими словечками, заверила Гарри об идеальности её плана. — Я не хочу тратить драгоценные два дня в Калифорнии исключительно на съёмки, — соглашалась Энн-Мари, — нам нужно развлечься. — Вы не успели развлечься в Сиэтле? — возмутился кудрявый. Разумеется, последние два дня они посещали занятия, но Малик и Томлинсон с лихвой совмещали занятия с отдыхом или экскурсиями по мегаполису. — Если бы нас направили в Калифорнию, я бы тоже планировал пить коктейли и плавать! — громко поддержал Найл чужую команду.***
Последними вылетали Хоран и Стайлс. Пока блогер перепроверял ещё раз всю собранную аппаратуру и документы, студент, закинув свой рюкзак на плечо и прихватив чемодан, вышел на улицу, чтобы успеть перекурить перед долгой поездкой в аэропорт. На крыльце, к счастью, было пусто, и никто не мог помешать Гарри насладиться напоследок прохладой Сиэтла. Он всю жизнь провёл в снежных и дождливых местах, выбираясь из Холмс-Чапела только в маленькие деревеньки, где жили его родственники. Шарлотта с особой трепетностью любила Лондон, и зачастую ездила в столицу, мечтая, по окончанию университета, перебраться туда. Кудрявый никогда не стремился к переезду в сердце Британии. Его полностью устраивал Лидс, который стал для него, новым домом. И всё же, побывать в городе, где температура могла достичь сорока пяти градусов, было крайне экстремально для человека, который всю жизнь кутался в свитера и куртки, скрываясь от английской прохлады. — Куда направляешься, Гарольд? — произнёс тихий, но до ужаса знакомый голос. Этот северный акцент звучал каждую неделю в наушниках студента, и спутать его, он был физически не способен. — Чёрт, зачем так пугать?! — смутился Гарри. Его сигарета выпала изо рта, делая кульбит в воздухе. — Прости, пожалуйста, — засмеялся Луи, поднимая чужую папиросу и выбрасывая её в урну. Он спешно открыл свою пачку и протянул свою зеленоглазому юноше в знак примирения. — Мы с Найлом летим в Аризону, — ответил Гарри, уверенный, что Луи отлично знает расписание каждой команды. — Ох, я вам очень завидую. Аризона — единственный штат, где я ещё не был, — объяснил Луи с грустным вздохом, но игривым взглядом. — Ты объездил почти всю Америку? Как это возможно? — удивился зеленоглазый. Иногда ему было стыдно, что он всё ещё не посетил Лондон, Эддинбург или Ливерпуль. Студент считал, что у него просто нет лишних денег, которые можно было потратить на целую поездку в столицу Англии или Шотландии. Когда Гарри загорелся путешествием по Италии, то смог спланировать весь трип со своими друзьями, включая переезды или проживание в хостелах, не жалея о потраченных фунтах. Когда же дело доходило до путешествий по родной земле, он отказывался, не желая тратить свои сбережения на паломничество в знакомые места. Столицы Соединённого Королевства он мог увидеть и по телеканалу «BBC». — Не люблю бывать на одном месте. Я в Лондоне-то не часто нахожусь, — объяснил Луи, поджигая свою сигарету, и втягивая щёки, отчего его скулы становились ещё выразительнее. — Почему? — спросил Гарри, не представляя, как можно постоянно находиться в поездках. — Не знаю. Мир настолько огромен. Зачем тратить время, высиживая на одном месте, да? Гарри бы согласился. Только у мужчины был ребёнок и жена. Пора было бы уже приземлиться где-то, нет? Студент не стал задавать вопросы, считая, что лезет в чужую личную жизнь, а он пообещал себе, что делать этого не будет. То, что творит главный редактор, было лишь его дело. Даже если его первый и пока единственный сын, живёт без отца в другом городе или стране. — У вас очень интересное и важное задание в Аризоне. Не провороньте такую тему, — напомнил Луи, меняя лёгкий тон голоса на самый серьёзный и сосредоточенный. Он достал из кармана классических чёрных брюк мобильный телефон, чтобы вызвать такси для двух корреспондентов, покидающих стены отеля. — Я нервничаю. Нам придётся общаться с пастором, а я, вроде как, со священнослужителями на короткой ноге, — признался Гарри. — Учился в церковной школе? — удивился Луи, отвлекаясь от смартфона. — Можно и так сказать, — ответил Гарри, не желая вдаваться в подробности. Времени на объяснения своего отношения к религии, у него сегодня явно не было. Найл вышел на улицу с Зейном, переговариваясь о предстоящей поездке. До приезда такси оставались считанные минуты, поэтому, менторы принялись раздавать напоследок поручения и советы. Пока ирландец крайне серьёзно поглощал речь пакистанца, Луи пододвинулся ближе к Гарри. Зеленоглазый хотел было сделать шаг назад, но вовремя осознал, как это могло странно выглядеть. Он не знал, куда следует спрятать свой взгляд, или что сказать на прощание. Воздух вокруг сгущался, а сердце отбивало новый и особый ритм. Несмотря на разложенные по полочкам мысли и желания не лезть к Луи, тело реагировало совершенно по-другому, будто игнорируя все светлые помысли. — Удачи, Гарри. Стив вам поможет, он хороший парень. Передавай ему от меня привет, — попросил Луи и обнял кудрявого на прощание. Объятие длилось всего несколько секунд, но Гарри уже успел вдохнуть приятный аромат, которым пахла кожа мужчины у основания шеи. Ему хотелось забрать этот запах с собой в Аризону. А потом в Лидс. Или в любое другое место, куда бы Гарри ни отправился. Он кивнул головой, выпутываясь из объятий и меняясь с Найлом местами. — Будьте профессионалами. Не стесняйтесь. Если будут проблемы, обращайтесь к Стиву. Старайтесь быть на связи и отвечайте на наши звонки или сообщения. Обязательно напишите, когда приземлитесь в Пейдже и встретите своего ментора, — проинформировал Зейн парня и обнял его, как минутой ранее сделал Луи. Вот только запах оказался совершенно другим, воздух не был пропитан электричеством, а тело не реагировало на пакистанца так, как реагировало на Луи.***
Полёт до Финикса занял почти три часа. На этот раз, Найл был тих и спокоен, слушая музыку в наушниках и поглядывая в иллюминатор. Видимо, прошедшие дни поубавили озорной ирландский дух, и тот, поуспокоился, наслаждаясь тишиной и новым пустынным видом, открывающимся из иллюминатора. Команда следовала строгому плану Малика. У них было крайне мало времени при следующей посадке, поэтому, не мешкая, они двинулись на регистрацию рейса Финикс-Пейдж. Как только все вещи были просканированы охраной аэропорта, а билеты получены, ребята закинули свои массивные рюкзаки и сумки с аппаратурой на свободные сидения в зале ожидания. Они подключились к сети и зашли в общий чат, чтобы оставить несколько сообщений в группе и посмотреть, где сейчас находятся остальные участники. К тому времени, две группы репортёров уже отписались о прилёте в запланированные города. 19:11 Гарри Стайлс: Мы в Финиксе. Ждём посадку до Пейджа. Всё прошло нормально. Как остальные? 19:13 Тамара Луз Рончезе: Мы уже заселились в отель. Очень по всем соскучились. Здесь тепло и солнечно. Обратно пока не хотим! Ха-ха. 19:14 Найл Хоран: Я бы тоже не хотел уезжать из Калифорнии, если бы меня туда отправили. В чат пришло новое сообщение от Льюиса с фотографией разгневанной Тейлор, которая шла по заснеженным улицам Сант-Клауда, пытаясь укутаться в своё пальто. Похоже, их команде, повезло меньше всего. Пусть Гарри и Найл летели в Богом забытое место, им хотя бы не будет холодно. Пейдж встретил парней уже поздно вечером. Аэропорт оказался совсем маленьким и пустым, принимая редкие самолёты только из самых крупных городов Америки, вроде Сиэтла, Нью-Йорка или Чикаго. Его стены были покрыты тёмно-коричневыми оттенками, будто строя здание, аэропорт планировали раскрасить под цвет песка аризонской пустыни. Как только ребята вышли на свежий воздух, закинув свои рюкзаки на плечи, они заметили Стива Аоки. У мужчины была яркая азиатская внешность, а длинные волосы только дополняли его образ, выделяя среди остальных встречающих. В своих массивных ладонях он держал табличку с надписью «Horran & Styles» чтобы точно не ошибиться в поиске прилетавших корреспондентов. — Как долетели? — спросил Аоки, здороваясь и пожимая руку. У него была добрая улыбка и крепкое, тёплое рукопожатие. Его кожа отливала бронзовым оттенком, сохраняя в себе горячее аризонское солнце. Ребята заверили мужчину, что полёт прошёл наилучшим образом, и двинулись к автомобильной стоянке. Стив предложил помочь парням донести их вещи до автомобиля, но ребята отказались, объясняя, что они взяли с собой по минимуму. Ждать такси, к счастью, им не пришлось. Аоки приехал на своём массивном тёмно-синем внедорожнике, который ожидал журналистов у аэропорта. — Отличная машина, — воскликнул ирландец, нежно касаясь бампера. Мужчина разблокировал двери машины, и сел на водительское место, ожидая, когда ребята загрузят свои рюкзаки в багажный отсек. Как только, Гарри оставил свои вещи, он обогнал друга, как можно скорее занимая переднее место рядом с новым знакомым, желая начать разглядывать иноземный пейзаж, как можно скорее. Недовольный ирландец плюхнулся сзади, что-то про себя бормоча и жалея о своих многочисленных камерах, взятых в поездку. Стив предложил перед заселением в снятый домик, поужинать в городе и прикупить что-нибудь в маркете для завтрака, на что ребята, немедленно ответили согласием. К сожалению, во время полёта их не кормили, поэтому отведать что-то исконно-аризонское было бы как нельзя кстати. Массивная машина тронулась с места, оставляя под шинами оранжевый песок. Мужчина заблаговременно включил для ребят раздачу интернета, чтобы те смогли сообщить о спокойном приземлении Зейну и Луи. — Люблю я этот город, но с общественным транспортом здесь совсем плохо, — начал Аоки, выруливая со стоянки. Хоран снял свои массивные кроссовки, и разлёгся на заднем сидении, закидывая правую руку под голову и напрочь забывая зайти в чат и оставить сообщение. — А что не так с транспортом? — поинтересовался Гарри, разглядывая дорогу впереди. — С аэропорта до города можно добраться только на такси или на своей машине. Бюджетным туристам здесь неудобно. Автобусы не ходят в центр, а таксисты заряжают по максимуму, — объяснил ментор, выезжая на главную дорогу. — Мы надеялись, что попадём в интересное место, а тут даже автобусы не ходят! — возмутился Гарри. — Вы можете подумать, что вам дико не повезло, ведь Пейдж очень маленький городок. Но поверьте, у вас выйдут отличные выходные. Одна природа Аризоны чего стоит. Пройдёт немного времени, и вы влюбитесь в Пейдж. — объяснил Стив, обгоняя серый «Volvo» и ускоряясь, — Завтра у нас запланирована съёмка службы и интервью с пастором Майклом, а вечером он организовывает небольшой ужин для нас у себя дома. — Ты ходил к нему на проповеди? — уточнил Гарри, открывая окно и чувствуя тёплый ночной ветерок. Трапеза в религиозной семье, возглавляемая пастором? Что может быть лучше? — Нет, но его церковь достаточно известна по всей Аризоне. — А ты где живёшь? — заинтересовался Гарри. — Я живу в Финиксе, но хорошо знаю Пейдж. Приходилось бывать здесь несколько раз за последние пару лет. А ты откуда? — спросил Стив. Телефон кудрявого завибрировал, оповещая о новых непрочитанных сообщениях. Он разблокировал мобильник и увидел новый чат в своём мессенджере. Сердце забилось сильнее, а в горле пересохло, как в аризонской пустыне. Он получил сообщение. От Луи. Не мешкая, студент открыл чат и прочёл послание мужчины. 21:11 Луи Томлинсон: Как долетели? 21: 20 Луи Томлинсон: Стива встретили? Пальцы Гарри зависли над клавиатурой. Томлинсон был в онлайне, и скорее всего, ожидал ответа. Хоран обещал, что сам напишет в группу о прибытии, но тот совсем забыл и уснул на заднем сидении, мирно посапывая. Не мешкая, кудрявый принялся печатать. 21:41 Гарри Стайлс: Всё в порядке, прости, что не написали сразу. Приземлились спокойно, едем ужинать. Стив встретил нас, всё хорошо. Кудрявый нажал на кнопку «Отправить» и принялся ждать ответа. Новое сообщение пришло почти мгновенно. 21:42 Луи Томлинсон: Вы единственные не отписались в группе. 21:42 Гарри Стайлс: Я просто не привык к таким насыщенным перелётам. Найл должен был зайти в чат, но он уснул. 21:43 Луи Томлинсон: Передавай привет Аоки. Не позволяй ему приставать к тебе. Последнее сообщение ввело Гарри в ступор. Он, молча, глядел на присланные слова, не зная, как следует ответить и вообще реагировать. — Так откуда ты? — спросил снова Стив, привлекая внимание Гарри. Его таинственные и яркие черты лица освещались от мимо проезжающих фар авто. Чёрные, словно крылья воронов волосы, слегка развивались от тёплого пустынного ветра. Студент закрыл чат, заблокировал телефон и засунул его в карман брюк. — Я из Холмс-Чапела, но сейчас живу и учусь в Лидсе. Я ещё студент, в этом году заканчиваю, — объяснил Гарри. Он глянул назад, и объяснился за спящего Найла, — а здесь у нас звезда Ютуба из Ирландии. — Звезда Ютуба? Может, нужно было нанять охрану?***
Подъехав к местному небольшому и непримечательному кафе, Стив вышел из машины, а Гарри принялся будить друга. Блогер сначала неохотно открыл глаза, но услышав, что сейчас можно будет плотно поесть, постарался взять себя в руки. Найл достал из своей сумки небольшую видеокамеру, выбрался из машины, и, отойдя от Гарри и Стива на несколько метров, начал что-то снимать, переводя объектив на себя, и что-то рассказывая, продолжая зевать после недолгого сна. — В наших краях жарко, вы бы сняли свои свитера, — посоветовал Стив, боком облокотившись на свою машину. Гарри стянул с себя тёплую одежду и остался в одной футболке, чувствуя, как спина уже спела запреть. Хоран вернулся к журналистам, продолжая что-то эмоционально рассказывать на камеру. — Гарри, как тебе погодка? — спросил Найл, направляя объектив на друга. — Тепло. Тебе бы не помешало избавиться от свитера, — поддержал Гарри, стараясь не пялиться на камеру, — могу даже снять этот процесс на твою камеру. Выложишь потом в блог, подписчики прибавятся. — Ещё утром я мёрз в номере, потому что Найл решил оставить окно открытым, а теперь мне жарко, — поражался Гарри, усаживаясь за столик напротив нового знакомого. Заведение оказалось небольшим и уютным. Это была местная небольшая забегаловка, на кухне которой трудились сами хозяева. На стенах, слегка обшарпанного зелёного оттенка, висело множество старинных чёрно-белых фотографий индейцев. Мебель из дубового дерева отличалась друг от друга, будто бы сам владелец этого места выпиливал каждую ветку и создавал непохожие друг на друга столы и стулья. Из открытой двери, ведущей на кухню, доносились необычные яркие запахи и чьи-то эмоциональные разговоры на непонятном Гарри языке. — Надеюсь, вы не брали с собой тёплых вещей. Найл, ты хоть немного выспался? — спросил ментор, когда блондин перестал снимать внутреннее убранство и присел за столик, выключая камеру и устанавливая её возле себя. — Я выспался и готов к плодотворному вечеру, — ответил Найл, хватая в руки потёртое меню, только что оставленное официанткой на столике. Блогер с крайней осторожностью вчитывался в список блюд, уже желая как можно скорее выбраться отсюда. Парни растерянно читали названия странных деликатесов, напечатанные на потёртой картонке много лет назад. Ребята решили не экспериментировать и заказать себе стандартный фаст-фуд, но Стив их остановил. — Нет-нет. Вы же попали на землю индейцев Навахо! Чтоб почувствовать себя настоящим жителем Аризоны, нужно попробовать национальные блюда, — скомандовал ментор и сам озвучил заказ, игнорируя жалобный взгляд Найла. На ужин им принесли две порции чипсов из кактусов, два бокала лимонада (снова из кактусов), и сосиски из змеиного мяса. Ребята неодобрительно глянули на хитрюгу-Стива, который забрал со стола камеру блогера и принялся снимать реакцию парней. — Слушай, это вообще есть можно? Эти змеи съедобны? Я голоден, как чёрт. Я чипсами из растений не наемся, — начал возмущаться Найл. — Не понравится, закажите себе бургеры. Но те, кто приезжает в наши края, должны обязательно это попробовать. Если вы прилетите в Париж, вы ведь закажите круассан? Так в чём проблема, попробовать чипсы из кактусов? Найл недовольно схватил картонное меню, уверенный, что есть змею или кактусы, противозаконно для желудка. Гарри разделял мнение друга, но и ведь в словах Стива был смысл. Когда студент путешествовал по Италии, он же пробовал пиццу с анчоусами или пасту с тунцом и лимоном! Так в чём проблема попробовать змеиное мясо? — С чем связаны такие национальные блюда? — заинтересовался Гарри. Даже если на вкус, змея или кактусы окажутся настоящим дерьмом, он всегда сможет похвастаться перед чопорными британцами о своём необычном ужине в Америке. — У местных индейцев кроме кактусов, на этой земле, ничего не росло. А в пустыне водились только змеи. Поэтому им пришлось выкручиваться, — объяснил Стив, направляя камеру на Гарри. — Кактусы же острые! На них колючки! — воскликнул Найл, не унимаясь и отбрасывая меню. — Разумеется, их чистят перед готовкой. Колючки кактусов опасные и есть их нельзя. Поэтому такие блюда подаются в качественных ресторанах, чтобы повара тщательно очищали растение, и готовили их, следуя рецепту, — объяснял Стив, на этот раз, снимая блогера. — Это ты называешь качественным рестораном? — спросил Хоран, демонстрируя своей будущей аудитории, местную забегаловку. Конечно, ирландец привык питаться в ресторанах с пятью звездами Мишлен, но сегодня ему предстояло свыкнуться с новым местом и почувствовать себя индейцем. — Да хорош, Найл. Это выглядит аппетитно, — раздражался Гарри, разглядывая тарелки. Чипсы были похожи на обычные стрипсы из KFC, которые Стайлс любил поглощать с Чарли, сидя перед телевизором. Кактусы жарили в панировке, поэтому выглядели они как обычный кусок курицы. Найл, всё-таки, решил попробовать первым, видимо красуясь для своих зрителей. Неуверенными движениями он надкусил маленький кусочек, тщательно всё прожёвывая, а затем, закинул себе в рот остальную часть. — Ну как? — спросил Гарри. — Похоже на перец с кислинкой, — неуверенно произнёс Найл, всё ещё жуя. — И вы это едите? — уточнил Гарри, с трудом глотая необычные чипсы. Стив улыбнулся и съел горсть панированных кактусов, посмеиваясь над ребятами и демонстрируя свою опытность в поедании аризонской пищи. Найл неохотно продолжал таскать с тарелки чипсы, вероятно, больше от голода. Зеленоглазый достал свой телефон, решая сфотографировать тарелку с подозрительной едой и выслать кадр Луи. Он был уверен, что мужчина не против их нового вида общения. 22:22 Гарри Стайлс: Едим чипсы из кактусов. 22:23 Луи Томлинсон: В Аризоне нечего есть? 22:24 Гарри Стайлс: Это национальное блюдо. 22:25 Луи Томлинсон: Признайся, Стив вас просто не кормит Гарри посмеялся над последним сообщением, отправил смайлик и заблокировал телефон. К тому времени, Хоран съел почти всю свою порцию чипсов, но без особого желания. Настало время змеиных сосисок. Гарри, как настоящий герой, решил в этот раз попробовать лакомство первым. Выглядели сосиски как вполне стандартное блюдо из говядины или курицы, и распознать в них змей, было невозможно. — Почему они такие горькие, Господи? — возмутился парень, пытаясь как можно скорее проглотить отрезанный кусок. Хоран, следом за Гарри, откусил своё блюдо, и, пытаясь спрятать свои разочарованные эмоции, сделал глоток лимонада, скрываясь за массивным стаканом. На удивление, но лимонад понравился обоим. Извинившись перед всеми индейцами и Стивом Аоки, репортёры заказали себе два сочных и больших бургера. Больше никаких аризонских блюд.***
Рассказ о Кевине подорвал относительное спокойствие в семье Стайлс, громом пронзая каждого из членов семьи. Поймав Джемму, которая заходила домой после работы в пекарне, Дэз громким и грозным голосом позвал дочь на кухню. Девушка сразу сообразила, что случилось неладное. Всего сорок минут назад, она отговаривала Гарри ничего не рассказывать маме, а теперь отец вызывал дочь на ковёр, желая задать ей самые неудобные вопросы о личной жизни сына. — Да? — спросила Джемма, неуверенной поступью шагая в комнату. — Что ты знаешь о Кевине? — начал Дэз, наблюдая за реакцией дочери. К счастью, та уже давно научилась скрывать всю правду от родителей, поэтому, ни моргнув и глазом, моментально ответила ложью. — Впервые слышу это имя. — Не ври мне! — вспыхнул отец и стукнул кулаком по столу, перебивая дочь. Джемма от испуга отпрянула назад, ища в матери хоть какую-то поддержку. Та молча сцепила руки и смотрела на стол, смиренно не издавая и звука. — Я ничего не понимаю, — ответила Джемма. — Хочешь сказать, что ты не знаешь, что твой брат ёбанный пидор? — снова вспылил Дэз, сокрушая своим криком стены дома. — Я. Ничего. Не знаю! — заявила подросток и вышла из комнаты, уверенная, что отец не последует за ней. Решив пока не подниматься в комнату, она начала подслушивать разговор родителей, спрятавшись у двери и помалкивая. Мужчина явно не собирался оставлять мать в покое. — Сначала ты разрешила приходить им в церковь, когда они сами того захотят. Потом они начали наряжаться как попугаи. Джемма привела парня, который развращает нашу дочь, а Гарри привёл в дом рыжую шлюху. Ты поощряла все их выкрутасы, отпускала ночевать к сомнительным друзьям. Понимаешь, кто во всём этом виноват? — обращался Дэз к матери своих детей. — Гарри же встречался с Шарлоттой, он не может быть…— отозвалась тихим голосом Энн, не имея сил закончить продолжение и страшась называть слово на букву «Г». — Лучше бы он встречался с этой потаскухой! Но он же вбил себе в голову, что он пидор! — Нам нужно поговорить с Гарри. Может, мы неправильно его поняли? — начала женщина, надеясь, что сын мог всего лишь запутаться в себе. — Иди в комнату, Энн, — скомандовал Дэз, не желая снова слышать тонкий и извиняющийся голос женщины. Она вышла из кухни и заметила подслушивающую у двери дочь. Глаза женщины сверкали в темноте от наполненных слёз, а губы двигались, будто повторяя какую-то молитву. Она обняла себя руками, сдерживаясь от бури и нахлынувших эмоций, желая, как можно скорее подняться к себе. Энн и Джемма тихой поступью отправились на второй этаж, и разошлись по своим комнатам, не разговаривая и думая о своём. Сестра молча зашла в детскую, где спала она и её брат. У них не было отдельных комнат, поэтому, им всегда приходилось тесниться вместе и делить одни и те же секреты на двоих. Свет в помещении был выключен, а Гарри сидел на своей кровати, что-то рассматривая на своих босых ногах. — Гарри, ты порядке? — спросила Джемма, подходя к брату и присаживаясь на его кровать. Она включила прикроватный светильник, и увидела, что одеяло Гарри слегка испачкано кровью, а его руки пытаются что-то вытащить из ноги, — что случилось? — шепнула перепуганная Джемма. — Это стекло, — ответил ровным голосом подросток, будто ничего не происходило. Сестра лёгкой поступью направилась в уборную, чтобы взять недавно пополненную лекарствами аптечку и достать пинцет. Она не собиралась смотреть, как Гарри неуклюже пытается очистить свою кожу, и решила самой разобраться с ситуацией. Брату и так было плохо, каким бы сильным он не старался казаться, а пораненные ноги могли только ухудшить его состояние. — Может, надо в скорую помощь позвонить? — спросила девушка, рассматривая тонкие осколки стекла, застрявшие в стопах. — Нет. В этой крови виноваты отец и мать. Эта боль будет на их совести, — заявил Гарри. Возможно, его действия в данный момент были нерациональны, но он всем своим видом, показывал, что его не волнуют капельки крови, сочившиеся из раны. — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, но завтра сходи хотя бы к школьному доктору, — предложила Джемма. Гарри молча кивнул и начал наблюдать за манипуляциями сестры. Она аккуратными и лёгкими движениями пыталась подцепить тонкий осколок стекла, который упрямо впивался в чужое тело. Джемма всегда была главным врачом в семье. Сестра прекрасно разбиралась в таблетках и их названиях, научилась делать уколы, благодаря матери своей близкой подруги, и прекрасно справлялась с занозами. Она могла бы стать прекрасным доктором, но жизнь решила составить сюжет иначе. — Расскажи мне о Кевине. Я почти ничего о нём не знаю, кроме того, что вы познакомились на том концерте, — предложила Джемма, проклиная себя и Palaye Royale. Если бы не сестра, эта история могла не приключиться, Гарри бы не познакомился с этим Кевином, и Джемме не пришлось сейчас поштучно вытаскивать осколки стекла из брата. — Он очень милый. Сначала он казался мне таким свободным, раскрепощённым и сексуальным, но потом я понял, что он, в тоже время, очень добрый и серьёзный, — улыбнулся юноша, вспоминая их знакомство и последующее общение. — Вы общались всё это время? — уточнила Джемма. С концерта прошёл уже почти год. Неужели он всё это время скрывал их отношения? — Не совсем. Я долго не решался написать ему, хоть он и оставил свой номер телефона. А в один день набрался сил, и позвонил. Кевин приехал за мной на своей машине, и мы уехали из города. Прям как ты и Стивен, — напомнил Гарри, вспоминая вылазки сестры и её парня. Джемма снова начала проклинать себя. Именно от неё Стайлс научился врать и понял, что если не хочешь быть пойманным на улице родными или соседями, выезжай из города и строй свои отношения за границей Холмс-Чапела. — А сколько ему лет? — уточнила сестра. Парень с концерта Palaye Royale приехал за подростком на собственной машине и увёз его из города. Она надеялась, что Кевин хотя бы окажется студентом. — Двадцать семь, — ответил Гарри, а рука сестры с пинцетом зависла в воздухе. — Гарри, — неодобрительно начала сестра, — он слишком взрослый для тебя. Ты ещё даже школу не закончил! Он вообще знает, что ты школьник? Это же педофилия. Джемма представляла этого Кевина старым и толстым извращенцем со своим личным авто, который мог увезти её брата в любой конец света. Как вообще юный Гарри со своими нелепыми кудряшками мог тусоваться с кем-то, вроде двадцатисемилетнего мужчины? Это же её маленький братец, который может засунуть пальцы в розетку, или случайно упасть на асфальтированной земле? Джемма совсем не заметила, как он вырос. — Я говорил ему, что только закончил выпускной класс и собираюсь поступать в колледж. Мне пришлось признаться, когда он уже сам понял, что я всё ещё учусь в школе, — признался юноша. — Он пользуется тобой, Гарри! — продолжала возмущаться Джемма. Она не понимала, что случилось с братом, почему он столько времени скрывал от неё эту тайну, и зачем вообще Кевин общается с парнем, который младше его. Она никак не могла назвать дружбу Гарри и Кевина «отношениями» или «влюблённостью». Джемма была готова принять брата, но ей предстояло понять его. — Он не пользуется мной. Кевин платит за наши походы в кино или кафе. Он оплачивает мои приезды к нему. Он набил мне татуировку. Я, наконец, начал понимать, в чём прелесть секса! Скорее, это я им пользуюсь, — встал на защиту мужчины кудрявый, не желая останавливать свои отношения. Парню впервые удалось хоть с кем-то обсудить невероятные эмоции, которые он чувствовал от нахождения рядом с собой Кевина. С каждым вытянутым из кожи осколком стекла, Гарри будто освобождался, обретая за спиной крылья. — Прости, я не хочу ничего знать о твоей сексуальной жизни, — занервничала Джемма, боясь даже представить, что происходит у Гарри с Кевином в кровати или вне. Они продолжали сидеть в тишине, закрыв тему отношений. Раны на ногах были заклеены пластырями, а постельное бельё заменено на чистое. Джемма переоделась в пижаму и сидела на своей кровати, откинувшись к стене, и боясь представить, что будет дальше. Уютную тёплую комнату освещал ночник, а нарисованные мамой звёзды на потолке их комнаты, обещали спокойствие и безмятежность. Может, не сейчас. Но когда-нибудь. — Как думаешь, что будет завтра? Папа этого так не оставит, — шепнула Джемма. Гарри потребовалось несколько минут, чтобы составить предложение. — Я не знаю, — ответил едва слышно школьник, и выключил ночник, погружая комнату в полную темноту.***
В момент исповеди перед пастором стоит определённая задача. Нужно стать призрачным мостиком, который будет слышать информацию, передавать её Богу и прощать человека, или же, давать ему советы и рекомендации на будущее. Важно уметь сохранять лицо, контролировать эмоции и не угнетать или отчитывать человека, который пришёл на исповедь. Ведь и ему, не так-то просто было обратиться к служителю церкви, неся в своей душе какие-то грехи и сожаления. Дэз настоял на исповеди, ведя мальчика утром в церковь, отпросив его заранее на несколько дней со школы и не интересуясь мнением своей жены. В небольшой прохладной комнате находился пастор и несколько других служителей Бога. Дэза, к счастью, сюда не пустили, объясняя, что Гарри должен прийти к покаянию сам. Парнишка очень долго мялся, предупреждая всех вокруг о своём нежелании идти на исповедь, и доказывая, что инициатива исходила исключительно от его отца. Пастор старался вытянуть правду из школьника, поэтому тот, начал говорить. На самом деле, Гарри порол какую-то чушь. Он рассказывал, что врал родителям, сплетничал за спинами своих одноклассников, не оставлял чаевые официантам или сбегал с последнего урока. Пастору слегка поднадоело слушать мелкие проблемы юного засранца, который не заправлял по утрам кровать, пока в словах парня не проскочило кое-что на самом деле важное. — Ну, и знаете, возможно, что иногда, но очень редко, мне могут, ну знаете, нравится не только девушки, — пробубнил Гарри, пытаясь как можно скорее проскочить эту тему, но был повален на пол пастором, который возложил руки на юношу, привлекая остальных служащих и читая молитву на освобождение парня от бесов. Гарри представил, что он оказался в каком-то фильме ужасов. За окном, как и всегда, было пасмурно, а в комнате стояла неприятная прохлада, которая заставляла кожу покрываться мурашками и вздрагивать. А возможно, жуткий холод чувствовал только Гарри, заставляя сердце каждый раз пропускать удар. Не хватало только пентаграммы на месте, где распластался парень, ударяясь головой об пол. Из него мог бы выходить настоящий Дьявол, если бы весь их приём был правдой и реальностью. Он даже мог бы начать вздрагивать на полу и изворачиваться, словно правдивые демоны покидают его душу. Но Гарри этого не делал. Ему было страшно от криков пастора, чьи массивные ладони лежали на голове школьника. Отпустив испуганного подростка через долгие и мучительные часы, и молитвы, Дэз ещё какое-то время обсуждал проблему сына со служителями Господа, видимо строя планы на лечение души Гарри. Слухи о нём просочились в тот же день, и в церкви прознали, что сын Дэза оказался геем. На следующем служении каждый подходил к семье и интересовался их положением, желая выказать своё сожаление. — Ну как вы? — спросила семья Бергер, которая проживала по соседству со Стайлс, — держитесь? Ей-Богу, складывалось впечатление, что член семьи Стайлс отошёл в мир иной. Гарри мог бы пошутить, что он сам действительно умер для своей семьи, но тогда Дэз бы не тащил мальчишку снова и снова на проповедь, в надежде, что «мёртвый» сын очнётся от бредового голубого сна. — Мы так расстроились, когда узнали. Как же это могло случиться? — шепнули Бэнсоны, будто уже прощаясь с умершим человеком. Глава семейства с особой брезгливостью посматривал на школьника, будто тот стоял перед родственниками, накачавшись наркотиками в порванной одежде со следами уколов от героина. Следом, Бэнсоны были просто обязаны зачитать молитву за упокой души юноши, и возложить свои руки, как это делали остальные. Парень не верил им. Они все казались ему лицемерами.***
Гарри понял, что ему следует как можно скорее поговорить с Чарли, пока слухи из стен церкви не просочились в школьные. Он стоял на пороге, заламывая пальцы, то поднимаясь, то спускаясь с небольшой лестницы, которая вела к дверям чужого дома. Подросток пытался сочинить определённую речь для Шарлотты о своих проблемах и их отношениях. Она не должна была решить, что суть в ней, а не в предпочтениях зеленоглазого. Проблемы были только у него. Никак не у Чарли. Телефон парня отобрал отец несколько дней назад, поэтому позвонить девушке, он не мог (как и Кевину, впрочем), следовательно, предупредить о своём приходе, тот не мог. Пытаясь вдохнуть как можно глубже, Гарри хотел, наконец, нажать на дверной звонок, но тут дверь открылась нараспашку, и пред ним предстала Шарлотта. — Так и будешь шастать возле моей двери? Ты куда исчез? — потребовала Чарли, гневно глядя на своего бойфренда. — Можно войти? — спросил Гарри. Он был уверен, что если их разговор состоится во дворе, Чарли схватит родительские уличные массивные горшки с цветами, и разобьёт их о кудрявую голову. — Ты хочешь порвать со мной? — возмутилась Чарли, всё ещё грозно сверля парня взглядом. Тот помотал головой и самыми жалобными зелёными глазами пялился на девушку, надеясь, что она смилуется. Шарлотта впустила его в дом, скомандовав, чтоб тот поднимался в её комнату на втором этаже. Гарри услышал расстроенный голос мамы девушки, которая хотела поздороваться с бойфрендом дочери и предложить ему кусок яблочного пирога. Рассерженная Чарли отказалась от угощения, заявив, что ей нужно серьёзно поговорить с Гарри, и он не заслуживает вкусного лакомства. Стайлс зашёл в комнату девушки первым, и понял, что вскоре ему здесь не будут рады, как прежде. Мама Чарли перестанет предлагать ему яблочные пироги, сама Шарлотта обозлится и сделает его жизнь невыносимой, рассказывая подробности всей школе. Но уж лучше он сам всё первым объяснит ей, чем это сделают чужаки, связанные с его церковью. В этой комнате было прекрасно всё. Здесь присутствовала яркая и мощная энергетика Шарлотты. На стенах висели плакаты с её любимыми братьями Винчестер из сериала «Сверхъестественное», который они любили смотреть вместе по вечерам. А ещё здесь висели гирлянды-фонарики с прикреплёнными распечатанными фотографиями. На многих снимках Шарлотта была изображена со своими друзьями, и конечно, со своим бойфрендом. Их общие фотографии занимали половину стены, демонстрируя яркие и доверительные отношения. Гарри рассматривал каждую карточку, будто в первый раз, надеясь, что Чарли не решит избавиться от каждой, устраивая во дворе костёр из их общих воспоминаний. По всем уголкам помещения, мама Чарли расставила роскошные и пышные цветы, которые придавали комнате дополнительную яркость и уют. Кровать Чарли была большой и просторной для одного человека. Она всегда была заправлена чистым и мягким бельём фиолетовых или синих оттенков. По кровати было разбросано множество подушек и нескольких мягких игрушек, которые Гарри дарил девушке на праздники. Это место было идеальным образцом для фотографий с «Pinterest» и могло помочь любому подростку в составлении уюта для собственной комнаты. Когда школьник оставался на ночь у Шарлотты, а её родителей не было дома, они, как классические подростки с бурей гормонов, занимались сексом. И Гарри нравилось. Была в этом помещении какая-то магия. Тела обоих красиво переливались под яркими искрами лампочек, что работали в комнате нон-стоп. Шарлотта красиво выгибалась (парню казалось, что она старается подражать порно-актрисам), на стене напротив были видны их неразборчивые силуэты, которые то ярко горели, то были практически невидны из-за автоматической смены режима. Подростку это нравилось, но он понимал, что его возбуждает общая атмосфера, фотографичность момента и красота силуэтов, а не сам секс с девушкой. — Я гей, Чарли, — решительно начал Гарри, на самом деле, желая выпрыгнуть из окна. Он боялся реакции своей девушки, как огня. Темперамент Чарли был чрезвычайно переменчив. — В смысле? — не поняла Шарлотта. Её глаза сузились, а лицо казалось невероятно сосредоточенным, будто ища в словах своего парня какой-то подвох. — Я гей и у меня большие проблемы, — продолжил Гарри, выделяя последнее слово. — Какие проблемы? — растерялась Чарли, ещё больше путаясь. — Я рассказал всё родителям. Они отобрали мой телефон. Отец насильно отвёл на исповедь, и теперь вся церковь считает, что я проклятое дитя и из меня нужно изгонять бесов, — протараторил Гарри, представляя, насколько всё это глупо и запутано звучит. Он присел на мягкое и массивное кресло, надеясь, что его голова сегодня не вылетит из окна этой комнаты. Чарли продолжала стоять у закрытой двери. — Гарри, я не понимаю. Всё ведь было нормально, — начала было говорить Шарлотта, но кудрявый её перебил. — Нет, Чарли, нет. Я понимаю, что мои чувства к парню намного сильнее, чем к девушке, — воскликнул Гарри, хватаясь за свои отросшие кудри. — Так у тебя кто-то есть? — уточнила Чарли, горько ухмыляясь и присаживаясь на край кровати. — Есть. И это парень, Шарлотта. Не потому что ты недостаточно хороша, а потому что я такой, — прошептал Гарри, поднимаясь с кресла и присаживаясь у коленей девушки. Он взял её тонкие и изящные пальцы в свои ладони, желая передать ей свои мысли одним касанием. — Так я была прикрытием для тебя? — ухмыльнулась горько Шарлотта, — ей-Богу, я как будто в дерьмовом шоу. — Никогда, Чарли. Я люблю тебя. Очень. Но это любовь двух друзей, — объяснил Гарри, пытаясь попасть в разум девушки и подарить ей всю свою любовь и нежность. Просто не ту, которую хотела бы познать Шарлотта. Они проговорили несколько часов подряд. Чарли было тяжело понять кудрявого, и она лишь горько задавала вопросы, понимая, что бойфренд врал ей всё это время. Юноша принялся рассказывать ей всю правду о Кевине, начиная с самого начала их знакомства на концерте. Девушка в тайне завидовала страсти и тем эмоциям, которые возникли у этих двоих парней. Как бы она не представляла свою прекрасную пару, но до таких чувств, им всегда было далеко. Теперь Чарли хотя бы могла понять, в чём было дело. Ей нравилась сама идея их пары. Гарри умел ухаживать, а одноклассницы Шарлотты неимоверно ей завидовали, когда юноша в очередной раз вёл девушку в кино и покупал ей попкорн, или они ехали в кафе-мороженое, делали селфи и выкладывали свои счастливые испачканные рожицы в Instagram. Ей нравилась эта яркая картинка, но она оказалась невероятно пустой и лишённой романтических чувств. Хотя зеленоглазый утверждал другое, продолжая верить в их возможную дружбу. Просто из их общения следовало убрать романтику, секс и поцелуи, а в остальном, могли общаться также. Гарри бы продолжал покупать ей мороженое, или водить на сеанс смотреть очередное американское кино. — Я не смогу, Гарри, — прошептала Чарли, давая ему понять, что для неё эта ситуация намного тяжелее, чем для экс-бойфренда, — может быть позже, но не сейчас. Школьник принялся рассказывать об исповедях, на которые его отводил отец, и что вскоре, по школе поползут слухи. Он не хотел причинять Чарли ещё большую тоску, поэтому и решился поговорить с ней, перед тем, как стены учебного заведения сотрясутся от невероятной новости о ученике-гее. С другой стороны, они были в выпускном классе и собирались стать королём и королевой балла. Над Шарлоттой могла смеяться вся школа, ведь задиристые подростки начнут обсуждать никчёмность Чарли в постели, раз сам Гарри Стайлс решил перейти на мужской пол. — Как долго тебя не будет в школе? — уточнила Шарлотта с мокрыми от слёз глазами. Ей было страшно за Гарри, но девушку не покидало чувство, будто ею воспользовались. — Когда отец перестанет меня хоть чуть-чуть контролировать. Я сюда-то еле смог отпроситься. Дэз довёз меня до твоих дверей, думал, что я сбегу или увижусь с каким-нибудь геем, который развращает меня. Может, они надеяться, что я здесь с тобой снова стану нормальным. Я даже Кевину не могу позвонить, потому что у меня отобрали телефон, — возмутился Гарри, вздыхая и облокачиваясь на одну из подушек Чарли, беря в руки мягкого Спанч Боба, которого он подарил своей девушке на прошлое Рождество. Шарлотте следовало пройти долгий путь, выплакать море слёз, и научиться вести себя с Гарри по-новому. А ещё предстояло научиться влюбляться заново, доверять людям и не искать в каждом партнёре намёк на гомосексуальность. Что сказать, родителям Шарлотты и ей самой пришлось признать, что Гарри — гей, а Чарли была его прикрытием… А может, все они всё ещё убеждали свой мозг, что школьник ничего не понимал, пока не встретил загадочного Кевина… Получается, какой-то двадцатисемилетний мужчина смог пробудить в сердце Гарри неизведанные чувства, а Шарлотта не смогла? Может, на самом деле, сломанная она, а не он? Единственное, что на тот момент Чарли могла сделать — начать свой собственный путь исповеди. Она вытерла слёзы с лица, достала из кармана мобильник и протянула своему бывшему парню. — Возьми мой телефон и позвони Кевину.***
Снова и снова, скрепя зубами, Гарри терпел молитвенные крики прихожан, которые пытались всевозможными способами вылечить парня. Каждая утренняя и вечерняя служба начиналась с молитвы за Гарри, а парень стоял в центре, привлекая внимание всех прихожан. По словам пастора, такие молитвы избавляли людей от раковой болезни. Проповедники ставили Гарри в один ряд со смертельно-больными людьми, считая, что его душа потеряна, но её ещё можно было найти и спасти. Кевин предлагал забрать школьника из его дома, но юноша понимал, что это не выход. Он всё ещё был несовершеннолетним, а Кевина могли посадить за растление и похищение, стоило Дэзу только найти его и привлечь определённых людей к поимке преступника. Поэтому, предложения мужчины не были выходом. Лицо Гарри быстренько бы появилось на всех телеэкранах страны, стоило отцу подростка немного постараться. — Твой недуг, словно диабет, но ты можешь с этим жить. Люди, больные диабетом, не смогут прожить ни дня без инсулина. И твоя душа требует такого же лекарства, только духовного. Без Бога ты не победишь свой недуг. Ты не проживёшь без каждодневных молитв, раскаяния и постов. Люди с диабетом не едят сладкое. Так и ты, не должен поддаваться своему греху. Твои желания исходят от злобных искусителей, которые вкладывают свои мысли в твою голову, но ты можешь молить Бога, чтобы он спас тебя. Слава Богу. Аминь! — повторял пастор, продолжая держать свои массивные ладони на чужой голове. Богослужитель ждал изменений, а Гарри начал врать, выдумывая, будто его душа начинает освобождаться силой пастора и других прихожан. Парень понимал, что как только он «избавится от недуга», о волшебном исцелении будет известно на всю церковь и Холмс-Чапел. Пастор будет с важным видом ездить на конференции по всей Британии, демонстрировать фотографию мальчика и утверждать, что изгнал из него беса. — Мне кажется, я сломаюсь, Джемма, — плакал Стайлс в объятиях своей сестры, — я просто хочу быть тем, кто я есть.