Все секреты школьной стервы

Скрип от скользкой подошвы разносился по всей волейбольной площадке. Тренировка длилась уже больше часа, поэтому многие ребята были изрядно потрёпанными и вспотевшими. Гошики, играющий в основном составе на позиции доигровщика, не стал исключением. Всё тело плавилось от собственного жара, а холодные капельки пота неприятно скользили по спине, задевая собой хлопковую ткань футболки. Однако повышенная из-за изнурительных физических нагрузок температура не сильно волновала волейболиста. Лёгкие неприятно жгло из-за сбившегося дыхания, а во рту ужасно пересохло. Но даже сидя на трибунах с бутылкой прохладной воды в руках, юноша продолжал следить за событиями на площадке. — Тсутому-сан, вижу, ты как всегда напряжен. — Насмешливый голос ленивого блокирующего привлёк внимание первогодки. — Конечно, — самодовольная ухмылка заиграла на сухих губах, а большой палец гордо ткнул в собственные рёбра. — Как я смогу стать «асом», если не знаю, что происходит на поле без моего участия? — Верно-верно, — весело отмахнулся красноволосый, не желая слушать заезженную пластинку. — Ты настолько профи, что даже брат Т/Ф обратил на тебя внимание, верно? — Что… А ну это… Да, — растерянно замешкался Тсутому, а розовый румянец в мгновенье ока загорелся на бледных щеках. — Ну и ну, если это не судьба, то что тогда? — Сатори намеревался вдоволь поглумиться над невинным сокомандником. — Уверен, ты теперь без труда завоюешь сердце местной злюки, но… Если хочешь, мудрый Тендо-сан даст тебе пару любовных советов. — П…Правда? — в больших карих глазах загорелся огонь признательности, а на лбу уже появились имена будущих детей. — Конечно! Конечно хочу! — Хорошо, так уж и быть, помогу тебе, — хитрый прищур дьявольских глаз вновь и вновь проходился по лицу собеседника. — Но сначала скажи, что я лучше Вакатоши-куна. — Тендо-сан! Вы гораздо-гораздо круче Вакатоши-куна! Я вами так восхищаюсь! — Ну ладно, прекрати. Засмущал, — красноволосый наигранно замотал головой. — Внимательно слушай и запоминай, малыш Тсутому…

***

Задний двор был моим излюбленным местом для уединения. Мама никогда не отличалась излишней склонностью к садоводству, поэтому обширное пространство с парочкой деревьев всегда застилал коротко стриженный газон. По правде говоря, это было мне даже на руку: можно смело гулять по территории, не боясь наступить на какой-нибудь репейник, а потом ещё и отхватить за это пиздюлей. Благодаря тёплому Сендайскому климату в сентябре было жарко, как в июле. И пока я плавилась под тёплыми лучами солнца, буквально растекшись по мягкой обивке лежака, мой брат судорожно наматывал круги. — Ты ведь уйдёшь, когда придёт Гошики-сэмпай? — в десятый раз переспросил Инждин. — Боже, сказала же, что уйду, — я лениво оторвала голову от подушки и, приспустив солнцезащитные очки на нос, бросила угрожающий взгляд на самую большую занозу в моей заднице. — Но если спросишь ещё раз, то могу и передумать. — Не смей! Я тебя никогда в жизни не прощу! — завопил злой малолетка, тыкая пальцем в воздух. — Ага, ещё и на могиле моей потом напиши: «Отказалась уходить с газона», — язвительный комментарий слетел с моих губ. Наверное, мне не следует общаться с младшим братом в настолько саркастичной форме, но как вести себя по-другому, если он такая зануда? Не бью его — и пусть на том спасибо скажет. Уже через пару минут наша семейная ссора непременно бы переросла в конфликт вселенских масштабов, однако плавная мелодия звонка на заборе спасла человечество. Мальчик в полосатой футболке подорвался с места и побежал ко входу, чтобы побыстрее впустить гостя внутрь. Вставать с лежака не хотелось от слова «совсем», но выбора у меня как такового не было. Если бы я проигнорировала просьбу Инджина, то либо осталась единственным ребёнком в семье, либо получила бы мячом по лицу. А может и то и другое. С нескрываемым раздражением я оторвала попу от мягкой поверхности и, взяв подушку в руки, побрела в сторону дома. Я была уверена в том, что Инджин тот ещё прилипала, но увидев, как младший брат с порога пристал к волейболисту с расспросами, лишний раз в этом убедилась. Мне было жаль темноволосого юношу ровно до тех пор, пока он меня не заметил. — Т/Ф-сан, здравствуй, — радушный голос первогодки сообщил о том, что пройти в дом незамеченной не получилось. Натянутая улыбка заиграла на моём лице, а одна рука неохотно приподнялась на уровень подбородка в приветственном жесте. «Помаши и вали» — пронеслось в моей голове, однако осуществить задуманное гость не дал. Парень деликатно отстранил от себя малолетку и принялся уверенно шагать в мою сторону. Классно, спасибо. — Вот, это тебе, — юноша залез одной рукой в рюкзак и достал оттуда какой-то полиэтиленовый пакет. По правде говоря, я не особо хотела брать мармелад у человека, которого практически не знаю. Этот парень слишком обходителен со мной: пиджак постирал, предупреждает о своих визитах, сладости ещё принёс. Подобные подачки, как правило, означали, что в ближайшем будущем он у меня что-то потребует или попросит. Однако уверенный взгляд карих глаз ясно давал понять: пока я подарок не возьму — домой не уйду. — Ладно, давай сюда, — я поднесла к волейболисту раскрытую ладонь, в которую он тут же вложил сладость. — Видишь? Не был бы ты приёмным, тебе бы тоже мармеладку дали. Последняя фраза очевидно предназначалась мальчику в полосатой футболке, что с открытым ртом внимательно наблюдал за нами. — ЧЕГО??? Я НЕ ПРИЕМНЫЙ! — Инджин в миг взбесился, как бык от красной тряпки. — И ВООБЩЕ, ТЕБЕ СЛЕДОВАЛО ПОБЛАГОДАРИТЬ ГОШИКИ-СЭМПАЯ. НЕУЖЕЛИ ТЫ НАСТОЛЬКО ГЛУПАЯ, ЧТО ДАЖЕ ЭТОГО НЕ ЗНАЕШЬ??? — Всё я знаю. И даже уже поняла, где закопаю твоё маленькое тельце, — колкость молниеносно слетела с моих губ. Как бы мне не хотелось счесть слова брата абсурдными - их истинность была неоспорима. Поэтому, соединив осколки разбитой гордости, я посмотрела на озадаченное лицо гостя. — Спасибо, Горшики-кун. — Гошики… Меня зовут Тсутому Гошики, — слегка растерянно проговорил юноша. Очевидно, Гошики расстроило то, что спустя столько времени я так и не запомнила его имя. Но да ладно. Оперативная память моего мозга составляет всего шестнадцать гигабайт. Если я буду запоминать всякую ерунду, то непременно забуду что-то важное. — Гошики, — С очаровательной улыбкой повторила я. Услышав свою фамилию в ласковой форме, юноша просиял. Карие глаза приобрели самый тёплый оттенок из всевозможных, а широкая улыбка обнажила белоснежные зубы. Теперь-то можно съебаться? — Всё? Получила мармелад - теперь уходи! — никогда бы не подумала, что буду так благодарна Инджину. Надо же, даже от этой редиски может быть толк. — Хорошо-хорошо, — пролепетала я, быстро семеня ногами. «Пока. Был рад поболтать», — прокричал мне вслед мужской голос. Проигнорировав все установленные нормы приличия, я позволила себе воздержаться от прощальных речей. Взгляд невольно скользнул на пачку мармелада. Что нужно этому Горшики? Будь на его месте какой-нибудь другой парень, то я была бы полностью уверена в том, что нравлюсь ему. Но этот… Он со всеми такой дружелюбный? Очередная морока. Год точно простым не будет.