***
Очередная десятиминутная перемена была в самом разгаре. Несмотря на то, что я слыла заядлой любительницей сидеть на попе ровно, находиться в одном кабинете на протяжении нескольких часов уже стало невыносимо. Поэтому, прихватив с собой Минори, я отправилась на небольшую прогулку по коридору. — Мне кажется, или второй год обучения в Старшей школе гораздо сложнее первого? — ненавязчиво пролепетала одноклассница, продолжая следовать за мной. — Тебе не кажется, — я тяжело вздохнула. Если несколько месяцев назад в моем распоряжении была куча свободного времени, то сейчас я не могла позволить себе дышать дольше положенного. Сегодняшний день не сулил ничего хорошего, однако когда в коридоре раздался знакомый мужской голос, вектор моего настроения значительно изменился. Всё стало ещё хуже. — Привет-привет-привет, — весело протараторил невысокий парень, решительно шагая в нашу сторону. — Добрый день, — еле-слышно отозвалась легкоатлетка. Щёки девушки приобрели лёгкий розоватый оттенок, а тонкие пальцы начали судорожно перебирать подол юбки. Минори всегда немного смущалась в компании представителей противоположного пола, но этот недостаток ещё больше украшал кроткую даму. — Как ваши дела? — знакомый остановились в двух шагах от нас, явно рассчитывая продолжить беседу. — Отлично, — собеседница невинно улыбнулась. — Хуево, — честно призналась я. Наверное, девушкам не стоит выражаться так откровенно в компании малознакомых людей, но нормы приличия меня никогда особо не волновали. — Т/Ф-сан, ты такая милая, когда не стесняешься в выражениях, — блондин довольно хмыкнул, продолжая исследовать моё лицо любопытным взглядом. — Я знаю, — самодовольно пожав плечами, я поспешила уйти от столь сомнительной темы. А то ещё чуть-чуть, и этот придурок в открытую яйца катить начнет. — Если ты пришёл сюда не для того, чтобы развеселить меня, то я вынуждена удалиться. — Как раз таки за этим я и пришёл, — третьегодка неловко почесал затылок. — Любишь анекдоты? — Не очень, но если будут тупыми, то я посмеюсь. — Хорошо… Тогда… Почему карлики не любят букмекерские конторы? — школьник сделал драматическую паузу. — Потому что ставки СлИшКоМ вЫсОкИ. — Отстой, — я лишь недовольно сморщилась. — Только время с тобой зря трачу. — Нет-нет-нет, постой, — я вновь собиралась развернуться, чтобы уйти, но знакомый вовремя перегородил мне путь. — Есть ещё парочка. Они получше будут. — Ладно, валяй, — я равнодушно заглянула в заинтересованные глаза собеседника и устало сложила руки перед собой. Кажется, выходить из класса - было плохой идеей. — Что общего между проституткой и программистом? — вновь последовала драматичная пауза. — БоЛиТ жОпА оТ рАзРаБоТкИ. На этот раз я удовлетворенно кивнула головой, признавая шутку не такой уж никчемной. Собеседнику моя реакция явно пришлась по вкусу, поэтому он решил не останавливаться на достигнутом. — Сейчас будет разрывная: что общего между КГБ и кунилингусом? — я лишь вопросительно изогнула бровь, а парень чуть ли не прыснул от смеха. — Одно неточное движение языком, и ты в жопе. Заразительный хохот разнесся по коридору, привлекая внимание прохожих. — Ладно, последний анекдот был неплохим, — я не стала кривить душой и честно призналась, что подобный юмор мне по вкусу. — Я рад, что смог развеселить такую недовольную красавицу, — голос третьегодки стал более томным, а его лисий взгляд говорил сам за себя. От переизбытка каламбура у меня по спине пробежался холодок. Фраза: «Делай, что хочешь, только отвали от меня», — бегущей строкой отобразилась на лбу. Вместо того, чтобы здесь и сейчас послать парня нахуй, я лишь отвела взгляд. И, как оказалось, не зря. В просторном белом коридоре было весьма многолюдно, но это не помешало мне заметить удаляющуюся черноволосую макушку со стрижкой «под горшок». Появление Тсутому было очень похоже на легкое дуновение весеннего ветра. К несчастью, столкнуться лицом к лицу с Гошики мне не удалось. Но его присутствие в корпусе второгодок вызвало множество вопросом. Зачем он приходил? Почему уходит?***
— Я уже выбрала фильм, надеюсь, ты не против, — ласково протараторила я, закрывая дверь своей комнаты. Из всех времён года меня больше всего раздражила зима. Не понимаю, как кому-то нравится ходить в пуховиках и мёрзнуть до усрачки. Поэтому наше сегодняшнее свидание с Гошики планировало пройти в исключительно домашней атмосфере. — Как тебе мои хоромы? — ненавязчиво поинтересовался женский голос, в котором отчетливо слышались нотки озорства. — Красивые. Такие… Просторные, — неловко отозвался Тсутому, продолжая озираться по сторонам. Увлечённость волейболиста моей комнатой была весьма понятна. Задумка интерьера отличалась изобилием мелких деталей, поэтому нередко приковывала к себе внимание посетителей. Но если обычно люди с восхищением разглядывали стенд с парфюмами или аксессуарами, то сейчас Гошики бегло пробегался глазами по каждому предмету. Создавалось такое ощущение, что доигровщик что-то ищет, а не просто осматривается. — Ты какой-то немногословный, — невзначай проронила я, начиная ощущать что-то неладное в поведении парня. — Что-то случилось, или тебе нужно платить за каждое сказанное слово? — Нет, всё в порядке, — хмыкнул собеседник, выдавливая из себя довольно сомнительную улыбку. — Почему у тебя так мало фотографий с друзьями? — Скажем прямо, у меня и друзей-то немного, — честно призналась я, беря в руки пульт от телевизора. — Ясно. На всех фотографиях только девочки… Неужели ты с парнями не общаешься? — Только если по делу. А так, нет. Быть умным — это вовремя притвориться тупым, поэтому я специально проигнорировала неоднозначный вопрос юноши, стараясь перевести беседу в более мирное русло. Я-то планировала весь вечер обниматься, а не отвечать на провокационные вопросы. Но, кажется, мой спутник рассчитывал устроить мне допрос с пристрастием. — То есть по своему желанию ты не контактируешь с мужчинами? — Конечно нет, что за бред? — я не сдержалась и прыснула от смеха. — У меня же есть ты. — Но когда ты встречалась с Аморецу-саном, мы ведь общались, — взгляд брюнета говорил сам за себя. Тсутому смотрел так, словно уличил меня в измене и ждёт, когда я во всём признаюсь. — Так, стоп, — не в силах больше косить под дурочку, я плюхнулась на кровать и настроилась на серьёзный разговор. — К чему ты клонишь? Если ты намекаешь на то, что находясь в отношениях с тобой, я заинтересована в ком-то другом, то спешу заверить, что это не так. — Мой одноклассник сказал мне, что вы общаетесь… Но не бойся, никто не знает о наших отношениях,— тяжело вздохнув, проронил собеседник и аккуратно присел на постель. — Также он уверял, что ты общаешься со многими парнями. Меня немного напугали его слова, тогда я решил тайком проведать тебя и увидел, как ты улыбалась, разговаривая с каким-то знакомым. Что. За. Пиздец. По лицу моего ненаглядного было видно, что спортсмен на полном серьезе верит в происходящее. Вся абсурдность ситуации заставила меня рассмеяться, а чувство негодования начало сменяться легким приступом раздражения. — Во-первых, я тогда улыбалась потому, что этот хмырь рассказал мне до жути тупой анекдот. А во-вторых, твой одноклассник случайно не знает о том, что я ещё периодически переписываюсь с Сейлор Мун и созваниваюсь с Санта Клаусом? Нет? Странно. — В смысле? — большие глаза Тсутому расширились от удивления. Может ему ещё сказать, что однажды меня похитили инопланетяне? Господи, ну нельзя же быть таким наивным. — Твою мать, Гошики-кун. Я понятия не имею, какой одноклассник тебе наплёл всю эту чушь, но могу сказать, что он редкостный пиздун, который в скором времени будет ходить без двух передних зубов. Ни с кем я, блять, кроме тебя не общаюсь. Что непонятного? — Правда? — на лице собеседника отобразилась волна облегчения, однако тень сомнений ещё прослеживалась во взгляде. — Тогда я могу заглянуть в твой телефон? — Что? — настал мой черёд быть неприятно удивленной. — Ты понимаешь, о чём просишь? Если раньше я хоть немного находила весь этот нелепый спектакль забавным, то сейчас мне было вовсе не до смеха. Не знаю, что бесило меня больше: желание юноши заглянуть в мою личную вещь или его недоверие ко мне, но я испытывала довольно странные ощущения. Словно моё сердце незаслуженно пнули ногой. — Да, понимаю, — решительно заявил волейболист. — Но я уже запутался: во что верить, а во что нет. Хочу покончить со всеми сомнениями на твой счёт. Наступило самое настоящее затишье перед бурей. Если бы на месте Гошики был кто-нибудь другой, то я бы непременно уже указала ему на дверь. Но сейчас… Моя реакция стояла под большим вопросом. Я словно выпила таблетку морфия, усыпляющую какие-либо чувства. Или, может, я просто была шокирована тем, что единственный человек, которому я позволила открыть своё сердце, так безбожно отказывался верить в искренность моих чувств. Острые ногти равнодушно постучали по экрану, вводя пароль, после чего я лениво швырнула телефон в сторону собеседника. Тсутому печально взглянул на меня исподлобья, уже начиная сомневаться в своей затее. Однако мне было всё равно. Ни боли, ни злости я не чувствовала, а о малейших признаках жизни сообщало лишь собственное сердцебиение. — Т/И-чан, — тихий, слегка испуганный голос молодого человека с потрохами выдавал эмоции своего владельца. — Я точно могу? — Твой выбор. Я даю тебе эту возможность лишь один единственный раз. Если когда-нибудь ещё ты вновь поднимешь данную тему, то можешь считать наши отношения законченными. Ясно? — я говорила строго и отстраненно, не пытаясь сжалиться над чувствами наивного юноши. — Да, ясно, — сухие губы сжались в тугую полоску, а сильные ладони обхватили мой телефон. Я не хотела наблюдать за крушением собственного эго, но и оторвать взгляд от первогодки тоже не могла. В груди всё неприятно заныло от боли, но, сухо сглотнув, я лишь продолжила сидеть с непроницательным выражением лица. Кажется, я всё-таки до последнего надеялась, что Тсутому не станет рыться в моих переписках. От количества непрочитанных сообщений брови волейболиста неосознанно поползли наверх. Ближайшие пять минут я планировала провести постоянно ругая себя за то, что пала так низко и позволила кому-то настолько далеко зайти. Однако всё закончилось гораздо быстрее. Доигровщик прокрутил ленту диалогов буквально пару раз и тут же отложил телефон. — Нет. Это неправильно, — горько усмехнулся брюнет, переводя на меня взгляд, полный раскаяния. — Я не должен так поступать. — Надо же, какая хорошая мысль, — саркастично хмыкнула я, ощущая довольно противоречивые чувства. Мне типа грустить? Или я радоваться должна? Нет. Если пару минут назад я не чувствовала ровным счетом ничего, то сейчас моему возмущению не было предела. — А теперь объясни, что за цирк ты здесь устроил? Я чего-то не понимаю? Я давала тебе хоть мельчайший повод усомниться в себе? И ответы по типу: «Улыбалась какому-то парню» или «Мой одноклассник распускал про тебя сплетни» - не принимаются. — Нет, — мгновенно ответил Тсутому, придвигаясь ко мне поближе. — Я знаю, что не должен сомневаться в тебе… Но вряд ли ты меня поймёшь… Ты такая красивая. Ты прекрасна, и неудивительно, что нравишься многим. А я… Это просто я. Наверное, я не уверен в том, что заслуживаю тебя. Внутри всё защемило от столь откровенного признания, однако гордость не позволила мне проявить хоть мельчайшее милосердие. Каким бы неудачником юноша себя не считал, это не даёт ему права нарушать мои личные границы. Напряженная атмосфера повисла в воздухе, а тишину нарушало лишь громкое дыхание Гошики. Волейболист попытался преодолеть огромную прорость, что разделала нас, и медленно потянулся своим носом к моей щеке. Парню было необходимо почувствовать моё тепло и хоть какую-то близость, но я молниеносно отвернула своё лицо. — Прости меня, Т/И, — шёпотом произнёс Тсутому. — Обещаю, я больше никогда-никогда-никогда не буду в тебе сомневаться. Тёплые мужские пальцы нежно накрыли мою ладонь, однако я лишь резко отдёрнула свою руку. Глаза собеседника были наполнены болью и чем-то ещё… Призрением к себе? — Мне уйти? — практически беззвучно спросил Гошики, опасаясь услышать положительный ответ. Вопроса отвратительнее и быть не могло. Что мне прикажете делать? Если я велю парню уйти, то это только затянет ссору, а если скажу ему остаться, то небольшое недопонимание может перерасти в скандал. Тяжело вздохнув, я избавила голову от всех посторонних мыслей и прикрыла глаза. Если я не могу принять решение исходя из доводов рассудка, то остаётся прислушаться к менее здравомыслящей части. Чего я действительно хочу? — Нет, — паузу в разговоре прервал довольно решительный голос. Стоило Гошики услышать первое слово, как чувство облегчения накрыло его с головой. — Сначала посмотрим фильм; я за это время немного приду в себя, а потом мы заново всё обсудим. — Да, хорошо, — согласился брюнет и сдержанно кивнул. Сосредоточенный взгляд карих глаз продолжил внимательно исследовать моё лицо. В этот момент парень готов был отдать что угодно, лишь бы узнать, о чём я думаю. Я недовольно прочистила горло и нажала на кнопку пульта. Пристальное внимание собеседника порядком меня раздражало. Нельзя о чём-то спокойно думать, пока тебя так сверлят глазами. — Гошики-кун, я не экспонат в музее, — не выдержав, зло протараторила я. — прекращай пялиться. — Извини, — коротко ответил юноша, ощущая свою вину за столь ничтожный проступок. Вновь тяжело вздохнув, я устремила равнодушный взор на яркий экран телевизора. Вот только о самом фильме пришлось забыть. Раз за разом я прокручивала в голове наш сегодняшний разговор с волейболистом, пытаясь его понять. И чем больше я думала, тем спокойнее становилась. Наши отношения стали первыми в жизни Тсутому, поэтому неудивительно, что в силу неопытности, парень совершает такие идиотские ошибки. Главное, чтобы он сделал правильные выводы. Почувствовав, что моё эмоциональное состояние пришло в норму, я оценивающе глянула на своего гостя. Гошики расположился на другом конце кровати и смотрел на телевизор пустым взглядом. Травмированные пальцы судорожно перебирали друг друга, безжалостно впиваясь ногтями в кожу. Ему мало увечий от волейбола на руках? Столь душераздирающая картина заставила моё сердце болезненно сжиматься. Должно быть, Тсутому злиться на себя даже больше, чем я на него. При любой ссоре партнёров важно помнить, что вы не находитесь по разные стороны баррикад, а вместе пытаетесь решить общую проблему. Я больше не видела ни одной причины игнорировать парня. Какой смысл держать обиду дольше положенного, если мы оба из-за неё страдаем? Подперев подушкой изголовье кровати, я лениво облокотилась на неё. Мои губы украсила радостная улыбка, а руки вытянулись вперёд в пригласительном жесте. — Иди сюда.***
Тяжёлая голова приятно сдавливала хрупкое плечо, а тонкие женские пальцы аккуратно перебирали чёрные пряди волос. И почему нельзя было сразу устроить мне такой вечер? Сильные руки крепко сжимали мою талию в объятиях, словно опасаясь, что я могу куда-то уйти. Сам Тсутому блаженно развалился у меня на груди и с полуопущенными веками вслушивался в ритм моего сердцебиения. — Прости меня, — в сотый раз тихим голосом извинился Тсутому. — Я такой дурак… С тобой точно всё хорошо? — Сладкий, я же сказала, что больше не злюсь, — довольно рассмеявшись, я оставила долгий целомудренный поцелуй на мужской макушке. — Рад слышать, — юноша не смог сдержать счастливую улыбку, поэтому ещё сильнее прижался к моей груди. — Я боялся, что после содеянного стану тебе противен, и ты больше не захочешь ко мне прикасаться или даже видеть. От слов Гошики всё внутри предательски дрогнуло. Настал мой черёд сжимать парня в своих руках. Каким бы суровым характером я не обладала — видеть расстроенного Тсутому было выше моих сил. — Не говори ерунды, — я прыснула от смеха, хотя голос звучал необычайно серьёзно. — Ты и сам знаешь, что невероятно дорог мне, поэтому больше не смей сомневаться в моих чувствах. — Не буду, — пообещал брюнет, делая глубокий вдох, чтобы запомнить аромат моего парфюма. — Кстати, скажи, как зовут твоего одноклассника, который наплёл всю эту чушь? — Зачем? — доигровщик удивлённо приподнялся с моего плеча и непонимающе заглянул прямо в глаза. — Я проведу с ним воспитательную беседу, после чего тресну его головой об стол, — как ни в чем не бывало отозвалась я, строя максимально невинный вид. — Хех, ты такая забавная, Т/И-чан, — Гошики оставил нежный поцелуй на моей щеке. Наивный