Канун Нового года был полон томительного ожидания. Но если более миролюбивые жители Японии тщательно убирали свои дома, рисовали поздравительные открытки, мастерили букеты из ивовых и бамбуковых шишек, то в нашей семье царила напряженная атмосфера. Хоть отчим и взял отпуск, однако отдыхать от работы он совсем не планировал. Это лишь ещё больше злило мать, которая и без того была на нервах. Взаимоотношения в семье стали похожи на натянутую струну, что готова была порваться в любой момент: мужчина, игнорирующие любые проблемы, женщина, раздувающая из каждой мухи слона, ненавидящий всех и вся подросток, ну и я, которая должна была угождать каждому.
— Сколько можно разговаривать по телефону? — возмущённо протараторила мать, сверля недовольным взглядом своего мужа. — Нас такси уже ждёт.
— Подожди секундочку, дорогая, — спокойно ответил отчим, поднимая вверх указательный палец в жесте «Тссс». — Да-да, я здесь…
— Ну что он за человек? — шёпотом проговорила домохозяйка, провожая печальным взглядом удаляющуюся спину избранника. — Для него работа важнее меня.
Мне потребовалась масса усилий, чтобы сдержать смешок. Правда? Только заметила? Оперевшись спиной о белую стену, я принялась внимательно разглядывать лицо матери. Нас с ней довольно часто принимали за сестёр, и в этом не было ничего удивительного: старение клеток является естественным процессом, которое почему-то обошло эту женщину стороной. Светлая кожа ни капли не утратила свою эластичность, не давая морщинам и шанса. Длинные слегка вьющиеся волосы выглядели так, словно вот-вот снимались в рекламе шампуня, а стройная фигура вполне могла принадлежать какой-нибудь модели. Истинный возраст женщины выдавал только печальный потухший взгляд. Так обречённо смотрят лишь влюблённые люди, понимающие, что их чувства не взаимны.
Наверное, мне стоило бы пожалеть родную мать. Мужчина, ставший для неё центром Вселенной, не испытывал к ней никаких тёплых чувств. Печальное зрелище, да и только. Однако неприятные детские воспоминания не позволили мне проявить снисходительность. Женщина получила лишь то, что заслужила: как она всегда относилась к собственным детям, так теперь относятся к ней.
— Я готов, — серьезно ответил отчим, возвращаясь в комнату.
— Отлично, — дама мгновенно переменилась в лице, в результате чего пухлые губы расплылись в улыбке. — Возьми, пожалуйста, чемоданы.
Женский силуэт повернулся к входной двери, а искорки гнева заставили моё сердце биться чаще. Она собирается уйти даже не попрощавшись, и это поняла не я одна. Инджин, не подававший до этого момента никаких признаков своего присутствия, возмущённо прочистил горло. Мама даже не удосужилась что-либо ответить, а вот отчим бросил на моего брата холодный взгляд.
— Пап, — я привлекла внимание мужчины, желая немного насолить его жене. — Знаю, у тебя непростая работа, поэтому надеюсь, что ты хорошо отдохнёшь.
— Спасибо, Т/И— благодарная улыбка сгладила своим появлением острые черты. — Буду скучать.
— Я тоже, — соврала я. Однако заметив на себе враждебный взгляд матери, я лишь невинно ухмыльнулась. Так ей и надо.
— Инджин, — отчим вновь посмотрел на пасынка, ожидая от него подобных слов.
— Можете уезжать и… — нагло заговорил малолетка, совершенно не думая о последствиях.
— И поскорее возвращаться, — я грубо перебила брата, опасаясь стать единственным ребёнком в семье. У него вообще причин оставаться в живых нет?
Мужчина лишь сухо поджал губы. Этот жест мог означать лишь одно: «Мы серьёзно поговорим, когда я вернусь». Пиздец поросёнку. Нужно будет к приезду родителей научить Инджина держать язык за зубами, или может лучше просто сдать его в детдом? Ну это так… Запасной вариант.
Я предполагала, что самый особенный день в году проведу точно также, как и любой другой свой выходной, а именно, за просмотром сериала и с пачкой чипсов в руках. Только в этот раз у меня был особый компаньон.
— Как думаешь, он умрет? — тихо поинтересовался брат, не смея отрываться от экрана большого телевизора в гостиной.
— Конечно нет, он же главный герой.
— Напомнить, что случилось с Эреном? — саркастично подметил Инджин, беря в руки большую бутылку газированного напитка. — Я тогда пиздецки злился.
— Что ты сказал? — от удивления мои брови сами поползли на лоб, а режим раздачи пидзюлей переключился на автопилот. — Ты ещё слишком мелкий говнюк, чтобы так выражаться.
— Вообще-то мне уже двенадцать, — малолетка гордо задрал нос кверху, обижаясь на мой несдержанный смешок. — Я имею полное право говорить что захочу и когда захочу.
— Сначала в Старшую школу поступи, и только потом, когда ты станешь большим говнюком, выражайся, как тебе вздумается, — вновь хихикнула я, забрасывая в рот очередную чипсину.
— Всегда знал, что ты вредная старуха…
— Если ты сейчас же не прекратишь нарываться на неприятности, то я не поленюсь, встану и надеру твой крошечный зад, — до недовольного бубнежа Инджина, я искренне пыталась быть хорошей сестрой. По крайней мере настолько, насколько это возможно.
— Ладно-ладно, не заводись так, — мальчик замаскировал страх перед своей злобной старшей сестрой показным равнодушием. — В твоём возрасте это вредно.
— Так, ну всё… — зло протараторила я, отбрасывая пакет с вредной едой на другой конец дивана. Мой запас терпения окончательно иссяк. — Сейчас я тебя защекочу.
— Не надо! Не надо! Не надо! — испуганно завопил брат, налетая на меня с объятиями. Детские руки обвили мои плечи, а пухлая щека с силой прижалась к моей. — Я же шучу, ты чего? Ты ещё совсем молодая. Да и к тому же, такая красивая… Ни у кого из моих друзей нет такой красивой сестры.
Самодовольно усмехнувшись, я обняла брата в ответ. Мелкий подлиза. Пусть живет. Тепло чужого тела вызвало во мне вихрь приятных чувств и, блаженно прикрыв глаза, я вдохнула запах детского шампуня. Если не брать в расчёт все словесные перепалки, то наши отношения безусловно улучшились. Инджин стал чаще приходить ко мне в комнату, нагло отвлекая от каких-либо повседневных хлопот, чтобы попросить о помощи с домашним заданием или просто поиграть на фоне.
— Кстати, когда придёт Гошики-сэмпай? — слегка расстроенный голос вернул меня в реальность.
— После полуночи. Сейчас он празднует с родителями, — отстранённо ответила я, переводя взгляд на дальнюю часть комнаты.
За окном лежал приличный слой снега, освещённый лишь звёздами и жёлтым полумесяцем. Переодически были слышны взрывы фейерверков, но подобный шум я игнорировала. Кажется праздник и правда обошёл только наш дом. Появление желанного гостя было единственным фактором, способным сгладить этот вечер. Однако время вынуждало нас с Инжином томиться в ожидании. Мы оба то и дело поглядывали на часы, надеясь, что вскоре придёт Тсутому, но длинные стрелки отказывались перемещаться по циферблату быстрее положенного.
— Это ведь так нескоро! А я уже устал ждать! — болезненно взвыл малолетка, утыкаясь носом в мою ключицу. — Но ничего, я уверен, когда Гошики-сэмпай освободится, он будет играть со мной всю~ ночь!
— Конечно, — я миловидно улыбнулась, оставляя целомудренный поцелуй на макушке брата.
Конечно нет, простофиля ты мелкий. Ничего больше не хочешь? Напою тебя ромашковым чаем, и к одиннадцати ты у меня будешь спать как миленький. Единственный с кем Тсутому провозится всю ночь — это я.
***
— Заходи быстрее, — скомандовал мой тихий голос. Уличный холод просочился сквозь приоткрытую входную дверь, заставляя тело покрыться мурашками. — Только давай потише, Инджин уже спит.
Гошики довольно кивнул, заходя в дом. Рюкзак парня мягко приземлился на кафель, а звук расстёгивающейся молнии разрезал воздух.
— Жаль, — шёпотом проронил юноша, продолжая раздеваться. — Я хотел с ним немного поиграть.
— Может тебе рядом с моим братом постелить? Поспите вместе, — я сложила руки на груди и, выгнув одну бровь, презрительно посмотрела на волейболиста. Ревновать к Инджину было глупо, однако слова брюнета задели гордость. Неужели он предпочтёт собственной девушке компанию одиннадцатилетнего ребёнка?
— Не нужно, спасибо, — доигровщик загадочно усмехнулся, начиная неспешно подступать ко мне. — Даже хорошо, что мой кохай уже спит. Побольше времени проведу с тобой.
Замёрзшие ладони накрыли девичьи щёки, а нежный взгляд карих глаз заставил всё моё раздражение вмиг улетучиться. Не в силах сдержать ответную улыбку, я приподнялась на носочки, чтобы наградить избранника нежным поцелуем. Молодец, заслужил.
Ещё пару минут назад Тсутому шёл по снегу, поэтому зимняя свежесть смешалась с ароматом его духов. Блаженно прикрыв глаза, я отдалась моменту. Предстоящий бал, отъезд родителей, нахальное поведение брата… Всё это сейчас не имело никакого смысла. Пока я с Гошики — не могу думать о чём-то постороннем. Если это и значит «тонуть в ком-то», то я не хочу, чтобы меня спасали.
— Кстати, можешь подождать меня у себя в комнате? — рука юноши деликатно прошлась по передней пряди моих волос, убирая ее за ухо. — Мне нужно помыть руки и переодеться.
— Хорошо, — удовлетворительно хмыкнув, я беспрепятственно согласилась. — Надеюсь, ты вернёшься ко мне в костюме Санта Клауса.
Тсутому негромко рассмеялся, закатывая глаза. Хотя я более чем уверена: он сейчас жалеет, что сам до этого не додумался.
Вернувшись в свою обитель, первым делом я подошла к прикроватной тумбе. Желание поскорее увидеть удивлённо радостное лицо Гошики вынудило меня раньше времени перейти к самому интересному. Небольшая белая картонная коробка, обмотанная красной лентой, сразу попалась на глаза. Недолго думая, я тут же достала потенциальный подарок из ящика. Интересно, Тсутому понравится? Скорее всего да… Ведь сюрприз был продуман до мелочей, и я с полной уверенностью могу заявить, что данная вещь будет всегда напоминать парню обо мне. Но с другой стороны… Далеко не все мальчики носят украшения. Вдруг подарок окажется попросту бесполезным? Шаги, доносящиеся с лестницы, вырвали меня из раздумий. Бессмысленно теряться в догадках, когда ответ можно получить самым банальным способом.
— Может вам с братом стоило встретить Новый год у нас? — ненавязчиво поинтересовался гость, проходя вглубь комнаты. — Ваш дом совершенно не украшен к празднику.
— Зачем что-то наряжать к какому-то событию, если потом всё снова придётся снимать? — Мы непонимающе уставились друг на друга. Точно. Разные миры. Совсем забыла.
Взгляд ненароком соскочил с лица собеседника и прошёлся по его фигуре. Очередная широкая футболка заставляла меня теряться в догадках: что же под ней скрывается? Тсутому довольно стройный парень, однако до худощавости Тендо ему далеко. По плотным икрам и рукам можно сказать, что юноша находится в превосходной физической форме. Гошики не такой накаченный, как Джиро, но пресс же должен быть.
— Т/И-чан, ты так странно смотришь на меня, — моя циничность не осталась незамеченной. И почему он такой внимательный? — О чём ты думаешь?
О том, как ты выглядишь без одежды
— Скажи мне, как человек, который правильно встречает Новый год со всеми атрибутами и подвешенными на ивовые букеты моти. — Выпалила я первое, что пришло мне в голову. — Желание ты тоже загадываешь?
— Э… Ну да, — замешкался доигровщик. Взгляд собеседника потупился, а лёгкий румянец проступил на щеках. Ясно, значит его желание связано со мной.
— Рассказывай.
— Что? Нет! Нельзя! — воскликнул Гошики, не осмеливаясь заглянуть мне в глаза. Наверняка что-то пошлое.
На чужое «нельзя» я всегда отвечаю «можно». Хитро улыбнувшись, я встала с кровати и неторопливо подошла к возлюбленному. Если правильно попросить, то любая информация станет доступна. Мои руки обвили шею парня, а всё тело прижалось к нему. Подобная близость не заставит Гошики долго держать язык за зубами. Сердцебиение юноши в миг ускорилось.
— Ну же, Тсутому~ — игриво проронила я, доставая из кармана свой главный козырь. Спортсмену было достаточно услышать своё имя, чтобы покраснеть ещё гуще. — Неужели я не могу узнать, чего ты хочешь?
— М-мне немного неловко говорить об этом, — волейболист демонстративно отвернулся, понимая, что если посмотрит на меня, то тут же сдастся.
— Пожалуйста, скажи, — на одном вздохе попросила я, отчего мой голос прозвучал ещё слаще. Тонкие пальцы залезли в копну чёрных волос, приближая лицо брюнета к моему. — Обещаю, что смеяться не буду, даже если ты пожелал стать самым лучшим «асом» во Вселенной.
— Хех, нет, — усмехнулся Гошики, искоса поглядывая на меня. В больших глазах виднелась тень сомнений. Неужели он боится, что может выглядеть глупо? Ещё около секунды Тсутому думал: говорить или нет. Однако тяжело вздохнув, брюнет продолжил, — я загадал и в следующем году оставаться твоим парнем.
На душе стало так тепло и приятно, словно после тяжелого дня я легла в горячую ванну. В этом мире столько вещей и возможностей… А он больше всего хочет быть со мной. Бабочки, живущие в животе, ликовали. Ещё крепче прижавшись к волейболисту, я попыталась скрыть счастливую улыбку в мятых складках его футболки.
***
— Не томи меня, открывай уже, — радостный взгляд несдержанно блуждал по собеседнику.
Картонная коробка неподвижно лежала в широких ладонях, а на лице Гошики отображалась растерянность. Эмблема одного известного бренда, изображённая на крышке, вынуждала юношу испытать довольно противоречивые чувства.
— Т/И-чан, — неловко замялся волейболист. — Я не уверен, что могу принять такой дорогой подарок.
— Ой, перестань, — я недовольно цокнула языком и закатила глаза. Когда-то эту фразу я от него уже слышала. — Во-первых, ты даже не знаешь, что там лежит. А во-вторых, не понимаю, в чём проблема? Я же не остров тебе дарю.
— Да, но…
— Никакие возражения не принимаются, — я нагло перебила юношу, не желая слушать какие-либо отговорки. — Покупка мне обошлась не так дорого, как ты думаешь. Да и к тому же, в этой маленькой коробочке лежит кое-что и для меня.
Услышанное придало Тсутому храбрости, поэтому парень без лишних пререканий потянул за красную ленту. Нервно прикусив губу, я взглядом вцепилась в лицо молодого человека. Отголоски сомнений всё ещё отчетливо слышались в голове. Вдруг Гошики не понравится? Или размер не подойдёт? Но как только мужское лицо вытянулось от удивления, а карие глаза округлились ещё больше — я тут же вздохнула с облегчением.
— Вау, — юноша не смог сдержать восхищение.
Парные кольца красиво располагались в картонной коробке. Светлый оттенок ювелирных изделий идеально гармонировал с чёрным велюром стенок. Человек, ничего не смыслящий в украшениях, мог бы с лёгкостью подумать, что они сделаны из серебра, однако любой мастер без ошибки бы определил белое золото. Гравировка, как и задумка, была весьма проста: на широком мужском кольце изображался полумесяц и парочка окружающих его звёзд. Рисунок не отличался утончённостью деталей, дабы не сделать его слишком женским, а вот на моём экземпляре во всю сияло маленькое солнце с изысканными изгибами лучей. Конечно, Луна больше подходит мне, а Солнце Гошики. Но в чём тогда смысл? Сущность парных колец разве не заключается в том, чтобы напоминать партнерам друг о друге?
— Мы сейчас не можем афишировать наши отношения, и неизвестно сколько ещё это продлится, — пока доигровщик продолжал во всю разглядывать ювелирные изделия, я решила немного разбавить тишину. — Но я хочу быть рядом даже тогда, когда это невозможно.
— Я-я не знаю, что сказать, — обескураженность Тсутому дала о себе знать. — Это самый лучший подарок за всю мою жизнь. Спасибо.
И самый дорогой
Широко улыбнувшись, я вдоволь насладилась тем, как парень неловко доставал кольца из коробки. Тсутому бережно взял мою руку и не менее деликатно надел на палец украшение. Даже в таких мелочах брюнет впервую очередь думает обо мне. Приятно. Результат превзошёл все мои ожидания. Кольца, подобно их владельцам, прекрасно дополняли друг друга.
— И чем же ты меня порадуешь? — лукавая ухмылка поселилась на моём лице, а желание поскорее открыть свой подарок будоражило кровь.
— Завтра увидишь, — хитро хмыкнул Гошики, наконец-то отводя взгляд от наших переплетённых рук. — Я оставлю его перед уходом.
Парочка колких фраз завертелась на языке, однако мне удалось себя сдержать. Очевидно, парню немного неловко вручать подарок сейчас, когда мне удалось его так приятно удивить. Я прекрасно понимала переживания избранника, поэтому лишь сдержанно кивнула. Ничего, подожду. Не могу же я сказать, что обрадуюсь любой мелочи? Это прозвучит слишком цинично, и только расстроит брюнета.
Чёрная ночь уже давно завладела Сендаем, но лишь взглянув на часы, я поняла, что до рассвета гораздо ближе, чем хотелось бы. Пора ложиться спать.
— Гошики-кун, — мой спокойный голос привлёк внимание собеседника, который снова принялся любоваться нашими пальцами. — Я обычно сплю в тонкой ночной сорочке с глубоким вырезом. Мне надеть что-нибудь другое, чтобы тебя не смущать?
— Нет.
