***
В небольшой мрачной комнате царила атмосфера отчуждённости. Густой белый дым блуждал по полу. Затуманенный взгляд неотрывно следил за тем, как пар, превращаясь в незамысловатые узоры, растворяется в воздухе. Воцарившуюся тишину нарушало лишь бульканье воды в кальяне. Аморецу изредка подглядывал на меня, ожидая, когда я начну диалог, но я упорно продолжала молчать. Говорить, вернее просить, о подобном на трезвую голову невозможно. Тонкие пальцы неустанно поглаживали горлышко открыткой бутылки пива, норовясь содрать обёртку. — Ты взял алкоголь у отца, — мои слова прозвучали скорее как констатация факта, нежели вопрос. — Как он? — Всё также, — горько усмехнулся парень, поднося выпивку ко рту. Это могло значить лишь одно - Джиро не хочет обсуждать эту тему. История его семьи печальна по-своему: мать бросила их с отцом, когда Аморецу учился в младшей школе; главе семьи не удалось пережить боль от утраты, поэтому он заливал пустоту внутри себя алкоголем. Возможно именно несчастное детство свело нас вместе. Нас, людей неспособных любить. — Слушай, — я продумала несколько вариантов начала беседы, однако решила отбросить формальности и прыгнуть с места в карьер. — Та статья про меня… — Видел, — серьёзный, но в то же время печальный голос юноши перебил меня. — Мне жаль. Я не смогла сдержать улыбку. «Мне жаль». В последнее время я слышала эту фразу настолько часто, что утратила её значение. Все говорят о сочувствии, но никто не готов помочь. Разве не забавно? — Так вот, — я слегка наклонилась, заглядывая в зелёные глаза собеседника. — Этот парень намерен изменить школьные устои и на одной мне он не остановится. Ты или Укико можете стать следующими, ведь это лишь вопрос времени. Рано или поздно в газете будут и ваши имена. — Плевать, — резко возразил Аморецу. Его тон заставил меня растеряться. Футболист не позволил бы мне ступить на порог, а уж тем более не угостил выпивкой, если бы его целью было просто позлорадствовать. Этим можно заняться и в школе. — Мне осталась лишь пара месяцев до выпуска, поэтому репутация не имеет никакого значения. Когда я уйду все и так про меня забудут, а что касается Нарими - я буду несказанно счастлив, если она получит по заслугам. — Но ведь тогда ваши шансы на победу в конкурсе будут несказанно низкими. — Плевать, — повторил Джиро, — я приду туда только для того, чтобы повеселиться; остальное меня не волнует. Но, если ты так хочешь, могу помочь разобраться с тем парнем. — Что? Почему? — глаза расширились от удивления. Футболист никогда не отличался альтруизмом, поэтому подобный жест доброй воли шокировал меня. Увидев моё лицо, полное замешательства, блондин прыснул от смеха. Я всё также смотрела в его глаза, но никак не могла понять, что значит этот взгляд. Нежность? Сожаление? Его рука, крепко держащая бутылку пива, вытянулась вперёд. — За то, что между нами было. — Ну надо же! Неужели хочешь загладить вину? — хихикнула я, вытягиваясь вперёд. Послышался стук стекла. — За то, что между нами было. — Есть немного, — блондин пожал плечами, делая глоток. — Но больше всего мне стыдно за последствия. Когда всё закончилось, я вёл себя как глупый мальчишка, одержимый эмоциями. Эти навязчивые попытки тебя вернуть, никчёмные угрозы, слепая ревность, желание что-то доказать победой… Я осознавал свою вину, но не хотел делать выводы. — Хорошо, так уж и быть, прощаю тебя, — на самом деле я никогда не держала обиды на бывшего парня. Невозможно сердиться на того, к кому ты не испытываешь ничего кроме равнодушия. — Спасибо, — Джиро благодарно улыбнулся, беря в руки трубку от кальяна. — Ты никогда не интересовалась, почему я изменял. По какой причине? — А разве она важна? Те, кому изменяют никогда не виноваты в том, что им изменяют. Это факт. — Тут ты права, — спортсмен выдохнул огромный клубок белого дыма. — Но всё же, может после услышанного ты будешь считать меня меньшим мудаком. Второй год обучения был идеальным. Я обладал всем тем, о чём другие только могут мечтать: я слыл главным красавчиком школы, был местной звездой футбола, имел бесчисленное множество друзей и поклонниц, постоянно тусовался где-то, встречался с потрясающей девушкой - это всё вскружило мне голову. Я словно постоянно пребывал в… — Эйфории? — подсказал мой голос. — Да! Именно! — Аморецу восторженно взмахнул руками. — Ощущение вседозволенности завладело мной настолько, что в какой-то момент я возомнил себя первым после Бога. Я думал, что могу делать что захочу и мне ничего за это не будет. Ещё и Укико всё время на что-то подначивала. Я даже не предполагал, что за всё придётся платить. Мне так жаль. Мне так пиздецки жаль. Может ты и не злишься на меня, но я каждый день задаюсь вопросом: «Что было бы, если бы я не вёл себя как конченный идиот?». — Расслабься, мы подростки. В нашем возрасте нормально совершать поступки, о которых мы потом пожалеем. Главное, чтобы ты усвоил урок, — по правде говоря, я рада, что обстоятельства сложились так, а не иначе. Ведь если бы Джиро не имел привычку ходить налево, то скорее всего, мы бы до сих пор встречались, и имя «Тсутому» мне сейчас ни о чём не говорило. Всех счастливых моментов с Гошики попросту бы не было. Эта мысль болезненно кольнула в сердце. Ужасно. — Но позволь спросить кое о чём другом, почему ты так резко поумнел? — Такого ты мнения обо мне? Спасибо, — усмехнулся третьегодка, на что я вопросительно изогнула бровь, намекая на ответ. — Нынешние проблемы всегда кажутся нам серьезными ровно до тех пор, пока мы не столкнёмся с неприятностями похуже. Т/И, до моего выпуска остались считанные дни, а поступление в Университет висит под большим вопросом. У отца недостаточно средств, чтобы оплатить моё обучение, поэтому спортивная рекомендация - моя единственная надежда. Так что ваши школьные драмы меня абсолютно не волнуют. Если бы я закрыла глаза, то ни за что бы в жизни не поверила, что это всё говорит мой экс-бойфренд с манией величия. После завершения наших отношений он существенно повзрослел. Не могу сказать того же и о себе, но я обрела нечто не менее существенное. Я научилась любить. Ладонь, держащая выпивку, взмыла в воздух. — За то, что от нас осталось.***
В последнее время я настолько редко выходила из своей комнаты, что она уже начала превращаться в тюрьму. День за днём я оттягивала предстоящий разговор с отчимом, опасаясь его реакции. Но тратить время понапрасну — несусветно тупо, поэтому я твёрдо решила разобраться со всем сегодня, как только он придёт с работы и отдохнёт. Различные исходы событий вновь и вновь прокручивались в голове. Я никак не могла избавиться от переживаний. Мягкий матрас, о встречи с которым я так мечтала во время учебы, сейчас казался тверже металла. Спина уже долгое время ныла от постоянного лежания, но двигаться было бессмысленно. Зачем, если всё равно нечем заняться? Белизна потолка уже успела натереть мозоль на глазах. От безделия и правда устаёшь. Негромкий звук от пришедшего на телефон уведомления привлёк моё внимание. Я лениво перевернулась на бок, беря в руки мобильное устройство. Сначала я подумала о том, что это Минори в миллиардный раз спрашивает о моём самочувствии, однако этому миру ещё было, чем меня порадовать. —————— [Сообщение от Гошики]: Спустишься на минутку? Я около твоего дома (*/ω＼) —————— Без каких-либо лишних вопросов я тут же подорвалась с кровати. Не знаю, существует ли мировой рекорд по скорости переодевания, но уверена — я его побила. Под руку летело всё, что только попадалось на глаза: помятые джинсы, несуразный свитер, старая пудра. Громко хлопнув дверью на прощание, я помчалась по ступенькам. — Ты куда так несёшься? — испуганно поинтересовался Инджин, выходя из туалета. — Опаздываешь на вечерний шабаш ведьм? — Ага, — сухо ответила я, натягивая кроссовки. — Сегодня мы варим детей, которые задавали слишком много вопросов. — Фух, — наигранно вздохнул младший брат. — Хорошо, что не красивых детей, иначе я был бы первым в очереди. — Поверь, в таком случае, очередь бы до тебя никогда не дошла. — Самовлюбленное высказывание брата, в который раз подтверждающее наше кровное родство, заставило меня прыснуть от смеха. Тяжёлая осенняя куртка легла на плечи. Уж лучше застегнуть её на улице, чем ещё полчаса пререкаться с малолеткой. Инджин что-то крикнул мне вслед, но от его ругательств меня спасла закрытая входная дверь. Несильный дождь противно барабанил по крыше крыльца, а морозный воздух неприятно ударил в нос. Хуже погоды для встречи и придумать сложно. Вечернее небо было полностью усеяно чёрными тучами, однако даже в темноте мне без труда удалось увидеть Гошики. Парень неловко мялся на проезжей части. Мерзкие капли беспощадно падали на его чёрные волосы и одежду, но юношу это совсем не волновало. Тсутому неотрывно смотрел на экран своего телефона. Судя по его напряженному лицу, у волейболиста на мобильном устройстве был открыт наш диалог. Я не ответила на последнее сообщение, собираясь немного удивить избранника. Однако сейчас в растерянности прибывала именно я, ведь мужская ладонь крепко держала перевёрнутый к земле букет белых гипсофил. Сердце предательски защемило от одного лишь взгляда на Гошики. Я уже не смотрела куда иду, ведь не могла оторвать от него глаз, словно передо мной сейчас находилось восьмое чудо света. Холодный ветер сдул все переживания и проблемы касаемо школьной жизни из мыслей. Даже плохая погода больше никакой роли не играла. Долгое время мне удавалось оставаться незамеченной, но когда нас стала разделять лишь пара метров, нежданный гость удостоил меня своим вниманием. Пока карие глаза радостно блуждали по моему лицу, мужская рука, держащая телефон, поспешила убрать гаджет в карман. — При… — спортсмен собирался поздороваться, но я не дала ему договорить. Несильно оттолкнувшись от земли, я налетела на Тсутому с распростертыми объятиями. Парню ничего не оставалось делать, кроме как подхватить меня. — Ебать всех пушистых кроликов, как же я скучала, — томный голос говорил сам за себя. Не уверена, что именно в такой формулировке я планировала признаться в чувствах, но сути это не меняло. Негромкий смешок прозвучал над ухом, а чужие руки ещё крепче прижали меня к себе. — Мне тоже очень-очень-очень тебя не хватало, — радостно ответил Гошики, после чего его сухие губы деликатно сомкнулись на моём виске. — Я не знал, какие цветы ты любишь и… — Ты угадал. Мне нравятся эти, — я вновь оборвала речь Тсутому ещё на середине. Ему не за чем сомневаться. Конечно, я и букет толком рассмотреть не успела, но это ведь так просто порадовать школьника словами. Он всё же старался мне угодить. — Тогда я спокоен, — благодарно вздохнул юноша, целуя меня в прежнее место. — Слушай, мне уже пора… — Уже? Ты не зайдёшь? — озадаченно пролепетала я, ненароком отстраняясь. Мне требовалось взглянуть в глаза человека, который готов так просто распрощаться со мной. Ещё секунду назад говорил, что скучал, а сейчас это? — Прости, — с нескрываемой горечью в голосе ответил волейболист. Его влюблённый взор снова прошёлся по моему потерянному лицу, словно пытаясь запомнить каждый его сантиметр перед уходом. — Но у меня сейчас определённые проблемы в семье, мне нельзя надолго выходить из дома. — Что-то случилось? Не хочешь рассказать? — Нет, всё нормально. Просто временные сложности, — замёрзшие пальцы умело подхватили развивающиеся на ветру передние пряди женских волос и ласково заправили их за ухо. — Не бери в голову. — Ты уверен? — я вопросительно посмотрела на волейболиста, надеясь, что его реакция даст мне более убедительный ответ. Тсутому утвердительно кивнул, не переставая улыбаться. — Ну, хорошо~ Мне ужасно захотелось выведать причину некого домашнего ареста, но я ещё не настолько лишена чувства такта, чтобы принудительно-насильственно выпытывать у Гошики что-либо. — В таком случае, уходи первым. Не люблю оборачиваться вслед. — Т/И-чан, я не могу позволить себе оставить тебя одну на улице в столь поздний час, — заботливо проронил Тсутому. — Я пойду домой только после того, как за тобой закроется дверь. — Ладно, — я раздраженно цокнула языком, забирая из рук волейболиста букет и отступая от него на шаг. — Увидимся. — И всё? Даже не поцелуешь на прощание? — послышался возмущённый голос из-за спины. — Нет, — я игриво пожала плечами, бросая на брюнета хитрый взгляд. — Пусть это будет стимулом поскорее встретиться.***
Я никогда не чувствовала комфорт, находясь в машине отчима, но сегодняшняя атмосфера по мрачности ничуть не уступала кладбищу. Приятную негромкую музыку в этот раз заменяла гробовая тишина, сопровождаемая нервным постукиванием пальцев по рулю. Каждой клеточкой своего тела я ощущала напряжение, исходящее от мужчины: он о чём-то усердно размышлял, но я не хотела отвлекать его от важных мыслей. Мой взгляд сосредоточился на сонных школьниках, что неторопливо брели в Академию. Я сотню раз представляла своё легендарное возвращение в школу со взрывами и в замедленной съемке, только вот сейчас это было последним, что меня волновало. — Ты злишься? — предательски прошептал собственный голос. Мне следовало быть более уверенной, однако когда нарушаешь принципы, которые беспрекословно соблюдала на протяжении многих лет - невольно беспокоишься… «Хорошо учись и не доставляй мне лишних проблем». Эту чёртову фразу я буду помнить до конца своих дней. — Я злюсь, что впервые за восемнадцать лет опоздаю на работу, — недовольно фыркнул глава семьи, делая небольшую паузу. — Но нет, ты здесь ни при чём. Как Академия могла допустить подобное? У них вообще цензуры нет? Я не смогла сдержать ухмылку. В статье и правда указана неверная информация касаемо моей семьи. После того, как отчим увидел словосочетание «богатый отец» убедить в ложности остальных высказываний не составило и труда. На руку сыграла также репутация благовоспитанной падчерицы, отчего все его сомнения окончательно развеялись. Моя очередная махинация могла бы считаться весьма успешной, если бы при этом я не испытывала угрызений совести. Не стоит в тысячный раз напоминать, что я заслужила всех последствий, но мысль о том, что я вновь выйду сухой из воды, продолжала терзать душу. Где-то глубоко внутри мне было бы гораздо легче доучиться последние полтора года в полном изгнании, чем постоянно терпеть разъедающее чувство вины. Однако выбор уже сделан в пользу гордости: я не позволю никому безнаказанно переходить мне дорогу, особенно с учётом того, что это Укико издевалась над автором статьи, а не я. — Ты красива, как твоя мама. Я не удивлюсь, что если этот бред написал парень, которого ты отвергла, — серьёзный голос мужчины вернул меня в реальность. — Это всё просто нелепое стечение обстоятельств, с которым нужно разобраться, чтобы ты могла спокойно закончить Шираторизаву. — Спасибо, — я выдавила из себя жалостливую улыбку. Слова отчима чётко давали понять, что он уладит все мои проблемы. — И прости за то, что своими подростковыми разборками отвлекаю тебя от работы. — Родители обязаны помогать детям, — губы главы семьи сжались в тугую нить, однако сам он лишь уклончиво кивнул головой. Хотелось спросить: «Инджину бы ты тоже оказал подобную услугу?», - но я вовремя сдержалась. Стоит отдать приемному папе должное — несмотря на то, что младший брат является зачинщиком всех ссор с родителями, на него никогда не поднимали руку, ограничиваясь лишь запретными санкциями. Дверь со стороны водительского сидения внезапно открылась, и мой собеседник вышел на улицу. Я послушно повторила его движения. Тёплые лучи весеннего солнце приятно грели нос, однако в воздухе всё ещё витала прохлада, смешанная с запахом сырости. — Я поговорю с директором, — мужчина смело направился в сторону главного корпуса, намереваясь побыстрее разобраться с проблемами падчерицы и уехать в офис. — Ты пойдёшь со мной или подождёшь в коридоре? — Не знаю, — уклончиво проронила я. Конечно, мне бы хотелось лично удостовериться в том, что всё проходит гладко и, возможно, оказать какое-либо влияние на столь серьёзный разговор. Но с другой стороны… Вдруг ко мне возникнут какие-то вопросы? Как тогда врать в глаза человеку, который уже осведомлён о моих проступках? — Что ты думаешь на этот счёт? — Полагаю, тебе лучше оставаться в стороне. Статью удалят, но неизвестно, как быстро директор согласится на это. Хотя, впрочем, решай сама. Стены Академии и внутри и снаружи оставались прежними. Не знаю, каких изменений я ожидала за неделю отсутствия, но, наверное, хотелось, чтобы по всей школе развесили листовки с моей фотографией и заголовком: «Разыскивается». Так как отчиму удалось приветливо пожать руку директора только после начала первого урока, практически никого из своих знакомых я не встретила. Лишь несколько зевак любопытно таращились в мою сторону. Ничего интересного. Пропускать диалог, затрагивающий мою персону напрямую — тупость несусветная, но чтобы хоть как-то понимать положение дел, я прижалась к двери кабинета настолько плотно, насколько смогла, однако это мало помогало. Я слышала лишь голоса, но не могла разобрать речь. Хотя, порой, полноценным предложениям удавалось коснуться слуха. — Вы предлагаете просто оставить всё как есть?! — на повышенных тонах заговорил отчим, заставляя моё сердце сжаться до размеров изюминки. Только ссоры с директором не хватало. — Эта статья - полнейший бред, порочащий честь моей дочери! — Послушайте, я понимаю ваши чувства и хочу уладить сложившуюся ситуацию мирным путём, — звонким голосом ответил собеседник, однако в его интонации не прослеживалось ни намёка на злость. — Ваша пад… Дочь имеет отличную успеваемость по школьной программе и прекрасно демонстрирует свои спортивные навыки в легкой атлетике, — я не смогла сдержать улыбку. Интересно, что наплела Минори в отчете о моём вкладе в деятельность кружка? Уж точно не правду. — Нельзя допустить, чтобы этот казус перечеркнул ее заслуги, однако поведение девушки вызывает множество вопросов… Чёрт. Чёрт. Чёрт. Щёки защипало от стыда. Как знала, вот как чувствовала. Не в силах больше слушать, я оторвала ухо от двери. Пиздец. Полнейший пиздец. Я с силой опёрлась спиной на стоящую сзади стену, неприятно ударяясь позвоночником. Лёгкая боль пробежалась по телу, но сейчас было не до неё. Сердце колотилось с бешеной скоростью, а покалывание ощущалось на кончиках пальцев. — Нужно успокоиться, — шёпотом приказала я себе, стараясь сконцентрироваться на дыхании. — Ты уже сделала всё возможное и невозможное. Бессмысленно переживать из-за того, на что ты уже никак не можешь повлиять, верно? — Верно, — ехидно подтвердил женский голос. — Никогда бы не подумала, что ты можешь настолько неожиданно появляться, — мой равнодушный взгляд прошёлся по довольному лицу Юкиры, что стояла в метре от меня. — Прогуливаешь? — Нет, вышла в туалет, а тут ты стоишь. Сначала подумала, что это просто твой призрак пришёл отомстить, поэтому идти в уборную уже как-то без надобности, — попыталась отшутиться подруга, однако я никак не отреагировала на её колкость. — Ты собираешься поговорить с директором? — Нет, я решила полностью соответствовать тому, что про меня написали, поэтому отправила отчима решать мои проблемы. — Разумно. Но, знаешь, мне кажется всё не так плохо, — третьегодка задумчиво уставилась вглубь коридора. — После драки, что устроил твой парень: разбирательства стояли вселенских масштабов. Минори-чан, беседуя с директором по поводу тебя, упомянула наши дружеские отношения. И на моём допросе мужчину очень удивил тот факт, что я подтвердила её слова. Наверное по его логике ты должна была меня унижать… — Стоп… — я очень удивилась первому предложению, поэтому как-то упустила остальную часть монолога из вида. — Мой парень? — Ну да, а что, вы уже расстались? — как ни в чём не бывало поинтересовалась Юкира. — Я имею в виду того, кому ты кольцо покупала. У него ещё фамилия созвучна со словом Камбоджа… Как же его звали… Камбоджики? — Гошики?! — Если раньше я просто волновалась, то сейчас переживания вышли на новый уровень. Нет. Этого просто не может быть. Она точно ошибается. — Да! Именно, — буквально за долю секунды подруга разбила в пух и прах все мои надежды. Как бы мне не хотелось отрицать правдивость услышанного - пазл начал складываться: «Проблемы в семье»… А вдруг его исключили? Из-за меня блять. Почему он ничего не сказал? Почему я не настояла на ответе? Мне искренне хотелось услышать подробности хоть от кого-то, но продолжить диалог не удалось. Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и на пороге появился муж мамы. Всё моё внимание мигом переключилось на него. По лицу мужчины невозможно судить об итоге беседы, но понятно было лишь одно: он раздражён. — Ну что? — собственный голос прозвучал до невозможности трусливо. — Статья будет удалена, а тебе принесут публичные извинения в следующем выпуске школьной газеты за клевету… Боже, как же я опаздываю, — взгляд холодных серых глаз упал на наручные часы, из-за чего собеседник отвлёкся от разговора. — Главного редактора отстранят от должности, и всё в твоей жизни останется по-прежнему, если не брать в учёт тот факт, что я согласился спонсировать Весенний бал. А теперь иди на урок, поблагодаришь потом. Не дождавшись ответа, отчим быстрым шагом направился к выходу. Мой растерянный взгляд провожал его удаляющуюся фигуру, а на душе царило полнейшее смятение. С одной стороны, я испытывала неимоверное облегчение от того, что ситуация разрешилась наилучшим для меня образом. Но с другой… Какой смысл был в проделанной работе, если я больше не смогу учиться в Шираторизаве? Ведь очень скоро меня посадят за убийство. Гребаный Камбоджики.