Волчья Кровь

- Трое пытались сбежать сегодня, - хмуро доложил Холтофф, не поднимая глаз. Штирлиц не отрываясь от еды, посмотрел на Дица. Тот все еще не притронулся к обеду и лишь курил, ожидая, пока помощник завершит доклад. – В полицейском корпусе в городе также волнения. Пошел слух, что операция, которую мы планировали, лишь прикрытие, чтобы утилизировать всех, кто причастен к созданию лагеря. - Источник слухов выявили? – спросил Диц. - Невозможно, - почти шепотом ответил Холтофф. – Воспитанники и полицейские напуганы, и страх рождает все новые измышления. Сегодня приходил Тихаревич, просил на охрану прислать украинцев. Говорит, что у контингента теперь страх перед немецким солдатом. - А разве так и не должно быть? – спросил Штирлиц, испытующе посмотрев на Холтоффа. Тот перевел взгляд на Дица. - Конечно, так и должно быть, - проворчал тот. – Но сам факт страха не должен мешать исполнению приказов фюрера. «Выкрутился», - подумал Штирлиц. Ему иногда доставляло мстительное удовольствие таким образом провоцировать окружающих его офицеров СС. - Кто этот Тихаревич? - Из эмигрантов времен двадцатых, - ответил Диц. – Приехал из Берлина. Туп, как пробка, но помогает с местными. Ему доверяют больше. - Понятно. А что с часовым, который должен был охранять Штейнберга? – спросил Штирлиц у Холтоффа. - Клянется, что увидел некую женщину на территории лагеря и пошел проверять. Говорит, что никого другого рядом не было, потому и пошел. - Врет, - бросил Диц. - Идите и поработайте с ним, как следует, Холтофф! - Я думаю, не стоит, - заметил Штирлиц. – Доктор Хайнц говорит, что… - Что Штейнберг сам себя убил, я знаю! - Диц ударил кулаком по столу. – Разорвал себе шею руками! А еще он говорит, что человек на это не способен физически, а у нас в лагере творится чертовщина! - Всему должно быть рациональное объяснение, - Штрилиц поднялся из-за стола. – Мы не можем позволить себе играть в мистику. - Вы прямо как наш шеф, - проворчал, чуть успокаиваясь, Диц. – «Факты, дружище Диц, нам нужны факты». Так вот и говорит, наш добрый Мюллер. А какие у нас сейчас факты? Штирлиц задумался. Холтофф смотрел то на него, то на Дица. Оба штандартенфюрера молчали, обдумывая дальнейшие действия. За окном послышалась матерная ругань, потом быстрые команды на немецком и следом за этим выстрелы. Диц подскочил и, на ходу надевая шинель, бросился к выходу. Холтофф и Штирлиц последовали за ним. Во дворе у только что подъехавшей телеги три немца винтовками отгоняли с десяток «воспитанников». Те кричали и бранились, но кидаться на охрану не рисковали. Оружия у подопечных Дица не было, многие были даже без шинелей – кто в майках, а кто в гимнастерках. - Что здесь происходит? – выкрикнул Диц, быстрым шагом приближаясь к телеге. Штирлиц едва поспевал за ним, а Холтофф так и вовсе остался сзади, дабы охранять вход в распахнутую настежь административную избу. - Патруль обнаружили, герр оберст![6] - звонко отрапортовал солдат. – Чертовщина какая-то! Штирлиц едва смог сдержать усмешку - так нелепо звучал бравый тон этого вояки. Диц заглянул в телегу и принялся молиться. В телеге лежали три трупа. Два «воспитанника», которых можно было узнать по белым полицейским повязкам на рукавах, и один немецкий солдат в полевой серой форме. - Это Вилли, - тихо произнес стоящий рядом лейтенант лагерной охраны. – Бедняга. - Это он застрелил Яна и Павлюка! – на ломаном немецком закричал стоящий рядом лысый расхристанный «воспитанник». Произнесенные имена очень слабо вязались с языком, на котором их произнесли. – Вы нас всех убить хотите? Штирлиц едва успел придержать Дица за руку, когда тот потянулся за пистолетом. - Что вы делаете? - Эта свинья кричит на трех немецких офицеров! – со злостью прохрипел Диц. Стоящий рядом солдат прикладом ударил кричавшего, и толпа «воспитанников» за его спиной загудела. - Убьете еще одного сейчас – так лучше сразу расстреливайте весь лагерь, - тихо на ухо ему произнес Штирлиц. Диц ничего не ответил, но руку от кобуры убрал. Толпа немного схлынула назад под дулами винтовок подтянувшейся на крики немецкой охраны. Штирлиц и Диц подошли к телеге, чтобы внимательнее рассмотреть тела. У Вилли не было двух рук. А оба «воспитанника», судя по всему, были сначала застрелены в затылок, а потом изуродованы до неузнаваемости. - Лица будто обглоданы, - заметил Штирлиц. – Когда этот патруль был потерян? - Вчера утром перед вашим приездом мы отправили его в сторону леса, - ответил лейтенант. – Один из местных сказал, что видел там подозрительного мальчишку в тот день, когда у города убили полицейского. - Этого местного привезите сюда, - тихо и твердо произнес Диц. – Всех воспитанников загнать в барак и не выпускать. В охрану выставить наших людей. - Будет сделано, герр оберст, - взял под козырек лейтенант. Диц развернулся и медленно пошагал в сторону избы. Штирлиц посмотрел ему вслед, положил руку на плечо лейтенанту и сказал: - Штандартенфюрер устал и взволнован. Будет лучше, если вы поставите на стражу у бараков украинцев, а наших солдат разместите по периметру. Тела местных отдайте воспитанникам. Пусть похоронят их. - Я тоже так думаю, герр оберст, - кивнул лейтенант, покосившись на удалившегося Дица. – Вы поговорите с оберстом Дицем на этот счет? - Конечно. Считайте, что я его уже убедил. А Вилли отнесите в медицинский барак к доктору Хайнцу, - Штирлиц похлопал лейтенанта по плечу. Тот козырнул и отправился выполнять приказа До вечера они разбирались в обстоятельствах случившегося. Диц нервно курил сигарету за сигаретой, Штирлиц опрашивал свидетелей, а Холтофф аккуратно фиксировал все на бумаге. Выяснить, однако, удалось немногое, а то, что удалось, действительно навевало мысли о сверхъестественном. - Итак, что на текущий момент нам известно, - Штирлиц отхлебнул эрзац-кофе и продолжил, - Вильгельм Шурле, ефрейтор, тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения, вместе с двумя полицейскими из местных, пожелавших сотрудничать с нашими силами, отправился проверять информацию о подозрительном субъекте. Отойдя на три километра от лагеря, он застрелил обоих в затылок, а затем, судя по всему, дождался подошедших волков и дал отгрызть себе руки в локте, при этом не оказывая сопротивления. По крайней мере, об этом свидетельствуют данные осмотра места происшествия и медицинской экспертизы. Я все правильно сказал? - Еще факт, что остатки рук не были обнаружены ни на месте происшествия, ни в видимом отдалении от места, - добавил Холтофф. – А по горячим следам патрульные идти побоялись. - Всех отправлю на фронт, - прошипел Диц. – До одного! Штирлиц, у вас есть сигареты? У меня закончились. - Так вы изведете весь табак в лагере, - Штирлиц протянул Дицу пачку, и тот, вытянув сигарету, немедленно прикурил. – Вам бы отдохнуть. - Я хочу дождаться, пока привезут этого местного, что доложил о подозреваемом, - Диц поднялся и принялся ходить по комнате. – Холтофф, сделайте мне кофе. Холтофф вышел в кухню, а Диц повернулся к Штирлицу и, глядя на того покрасневшими от усталости и никотина глазами, спросил: - Может, вместо вас нужно было просить у Берлина специалистов из чертова Ананербе, а Штирлиц? - Может быть, - согласился Штирлиц. – Только тогда сюда бы прилетел Айсманн, а вас бы отправили в Берлин поправлять здоровье. В этот момент в доме моргнул и погас свет. В кромешной тьме был виден лишь огонек от сигареты Дица. Штирлиц нащупал на столе спички, поджег одну из них и спросил: - У вас тут свечи есть? - Дайте коробок, сейчас выясню, что происходит, - раздраженно произнес Диц. Штирлиц выполнил его просьбу, и, подпалив сразу две спички, Диц подошел к двери, постучал в нее и громко спросил у караульного причину отключения электричества. - Генератор засбоил, штандартенфюрер, - ответил караульный. – Пять минут, и все будет в порядке! И действительно, через пять минут электрическая лампочка над столом вновь загорелась, а еще через три минуты – Холтофф только успел принести Дицу кофе – доложили о том, что привезли задержанного свидетеля. - Меня зовут Михась, - сказал мужчина на немецком. – Я учитель в местной школе. Штирлиц смотрел на этого человека с плохо скрываемым раздражением. «Советская власть дала им возможность говорить свое слово, - думал он. – А они прислуживают немцам, целуют их сапоги». - Михаил, - Холтофф тоже едва скрывал презрение, но, как казалось Штирлицу, презирал он учителя по другой причине, - ты сказал нам, что доложили в полицию о подозрительном субъекте, который шел в сторону леса и, судя по виду, был ранен. - Да, герр офицер, - мужчина кивнул. «А ведь ему едва за сорок, - подумал Штирлиц. – Мог бы сейчас с оружием в руках сражаться. Неужто был прав в двадцатом Шорохов, когда говорил, что не признает нас интеллигенция?». - А почему сам за ним не пошел? - Зачем? - удивился учитель, и Штирлиц заметил, что удивляется он наигранно. – Кто бы там ни шел – я решил, что волки о нем позаботятся. - Волки? – переспросил Холтофф, а Диц, сидевший за столом у окна, встрепенулся. - Да, волки. Здесь волчья земля, герр офицер, разве не знали? И княжий род здесь велся от волка-чародея. - Бред, - Диц встал, подошел к учителю, оттеснив Холтоффа. – Слушай меня, Иван. Это отряд партизанский такой «Волки»? Сколько их, где лагерь? Как они убили Ганса и Вилли? - Диц, успокойтесь, - Штирлиц попытался остановить гестаповца, который начал выбалтывать учителю то, что говорить был не должен. - А просто убили, герр офицер, - внезапно улыбнулся учитель. – Очень просто. Кровь волчья – она только для тех хороша, кто волкам родич по крови или по браку истинному, постелью скрепленному. А для других всех губительна она. - Чушь! - Диц с размаху тыльной стороной ладони ударил учителя по лицу. Тот упал на пол и отер рукой выступившую на губах кровь. И рассмеялся. Диц потянулся за пистолетом, и тут снова погас свет. Штирлиц, сообразив, что Диц сейчас начнет стрелять, рванул стоящего рядом Холтоффа на пол. С другой стороны стола послышалась возня, затем сдавленный крик Дица, а после два глухих выстрела. В помещение вбежала охрана с фонарями. Из-за распахнутой двери им в спины бил яркий лунный свет. Тут же моргнула и зажглась лампа. Диц закряхтел, откидывая тело учителя, и потер укушенную левую кисть. Штирлиц и Холтофф тоже поднялись, и штурмбанфюрер протянул начальнику руку. Диц выругался, глянул на застывшую на лице мертвого учителя улыбку, и прошипел: - Избавьтесь от этого! – повернулся к Штирлицу. – Я схожу к Хайнцу и попрошу у него снотворного. Пока не отосплюсь – вы за старшего в этом бардаке. [5] До 1939 года Западная Белоруссия принадлежала Польше. Польское сопротивление – Армия Крайова – зачастую враждебно относилась к просоветским партизанским формированиям. [6] Штандартенфюрер – звание, соответствующее званию полковника полиции. Солдаты и лейтенант называют Штирлица и Дица «Оберстами» - званием армейского полковника вермахта