When Midnight Comes / С наступлением полуночи

      Драко пробежался взглядом по корешкам книг на полке перед ним в поисках знакомого фолианта с красной обложкой и золотой надписью. На полке, где обычно хранилась книга, зияла пустота.       — Пссс.       Он нахмурился, оглядываясь по сторонам в поисках источника шума.       Его внимание привлекла копна каштановых кудрей, и он последовал за мягкими шагами по библиотеке, успев лишь мельком увидеть таинственную незнакомку, прежде чем она скрылась за ближайшим углом.       Наконец, девушка остановилась в тёмной секции библиотеки, где он раньше не бывал, и появилась в поле зрения.       — Ищешь это, Малфой? — спросила Гермиона, и на её губах заиграла ухмылка, когда она протянула толстый учебник к его лицу, а затем забрала фолиант обратно.       — Грейнджер, мне нужна эта книга для занятий, — пробормотал он, делая шаг к ней.       Как только его глаза привыкли к темноте библиотеки, черты её лица прояснились. На девушке была зелёная майка с надписью, которая оказалась слишком большой для её маленькой фигуры, и он шагнул ещё ближе.       Повернувшись, она привстала на цыпочки и положила фолиант на свободную полку. Между её лопаток он различил слово, напечатанное жирным серебристым шрифтом.       Малфой.       С трудом сглотнув, он двинулся вперёд, пока она не оказалась между ним и книжным шкафом.       Она опустилась на пятки, продолжая смотреть в сторону. Внезапно её спина выгнулась, и он ощутил, как изгиб её задницы коснулся его растущей эрекции.       Откинув голову назад, он застонал, его пальцы зудели от желания схватить её за бёдра и притянуть к себе.       — Грейнджер, — прохрипел он, проведя пальцами по буквам своей фамилии. — Почему ты надела мою майку? В ней ты выглядишь как…       — Твоя, — закончила она, подавшись назад и прижавшись задницей к его члену. — В ней я выгляжу так, будто я твоя.       Его руки неуверенно потянулись к ней, скользя по хлопковой майке, пока не опустились на её бёдра.       Она накрыла его ладони своими и потянула их ниже, под подол и на голую кожу. У него отвисла челюсть, когда он осознал, что она полностью обнажена под майкой.       — Ммм, — простонала она, прижимаясь задом к его пульсирующей эрекции. — Я чувствую, как сильно ты хочешь меня. Перестань дразнить и возьми меня.       — Зачем ты это делаешь?       Он прошёлся руками по её телу, не в силах сопротивляться тому, как она выгнулась навстречу его прикосновениям. Он дотронулся до её груди, нежно сминая и проводя большими пальцами по соскам, вытягивая их в твёрдые пики.       С задыхающимся стоном она повернулась к нему лицом и прошептала:       — Потому что, Драко, я твоя.       Его затуманенные от сна глаза с трудом сфокусировались, когда он, прищурившись, оглядел свою пустую комнату в общежитии.       — Блять.       На часах было пять утра, и он знал, что Гермиона не проснётся ещё как минимум час. Он сбросил с себя одеяло и опустил взгляд. Его возбуждённый член покраснел и ныл, желая близости с ведьмой, которая спала в соседней комнате, пребывая в счастливом неведении о мучивших его фантазиях.       Пытаясь вспомнить подробности из своего сна, он снова закрыл глаза.       Обхватив твёрдый член, он начал медленно двигать рукой, воображая, как она смотрит на него, прижавшись спиной к книжному шкафу. Застонав, он подумал о её губах, о своей руке, опускающейся ниже, чтобы почувствовать её, мокрую и жаждущую его.       — Драко, не останавливайся, — прошептала она, покачиваясь на нём, и обхватила рукой его эрекцию, массируя через брюки. Её стенки сжимались вокруг его пальцев, а он входил в неё в ровном темпе. Она переместила свой вес, раздвинув бёдра и обхватив его шею руками, и прислонилась к деревянному книжному шкафу для опоры. — Ты мне нужен. Я не могу больше ждать.       В мыслях он вынул пальцы из её тела и спустил брюки, а затем приподнял девушку и обвил её ноги вокруг своей талии.       Его уши наполнились её стонами, когда он медленно вошёл в неё, растягивая тесное влагалище.       Член пульсировал в его руке, а бёдра приподнимались с каждым толчком в ладонь.       Она выдохнула его имя, когда он прижался членом к её внутренним стенкам и толкнулся в неё снова, а её грудь, прикрытая его майкой, подпрыгивала с каждым движением.       — Я так близко, не останавливайся, — умоляла она, впиваясь ногтями в его спину, пока его пальцы крепче сжимали мягкую плоть её бёдер.       — Твою мать, Гермиона, — пробормотал он, вновь очнувшись в своей комнате. Его член задрожал, а голова откинулась в сторону, когда он представил, как её стенки сжимают его, а её вздохи наполняют всё вокруг.       С дрожащим вздохом всё его тело напряглось, а затем он кончил, держа в руках пульсирующий член.       Быстро пробормотав чистящие чары, он поспешил через всю комнату в уборную и побрызгал на лицо холодной водой, пытаясь прийти в себя.       После нескольких недель переживания одного и того же дня снова и снова, он почувствовал огромное облегчение, осознав, что ему больше не придётся быть в одиночестве. Но вероятность того, что она забудет о петле, не покидала его, порождая страх в груди.       Драко оделся и прошёл в пустую общую гостиную, морально готовясь к пробуждению Гермионы. Минуты тянулись невероятно медленно, пока он смотрел на часы. В конце концов он сдался и заварил чай, не только ради успокоения, но и чтобы чем-то занять свои мысли в ожидании.       Пока он пил чай за кухонным столом, его взгляд остановился на двери старосты девочек. Он вспомнил, как в первый день пребывания в петле улыбнулся ей и как она с подозрением взглянула на него в ответ, совсем не подозревая о её откровениях с ним накануне вечером.       Он не был уверен, что сможет пережить это снова, почувствовать, что ничто не имеет значения, если на следующий день только он один помнил об этом. Ему было проще взбудоражить её в течение дня, чем признаться ей в своих чувствах, зная, что она всё забудет.       Из её комнаты послышался скрип половиц, и его сердце замерло. Вскочив со стула, он начал метаться, не в силах усидеть на месте, поскольку следующие несколько минут его жизни могли помочь ему выйти из петли.       — Малфой?       Остановившись, он повернулся и посмотрел на открытую дверь спальни, возле которой стояла Гермиона Грейнджер в шёлковом халате, скрестив руки на груди.       Он сглотнул увеличивающийся комок в горле.       — Грейнджер.       Когда она зажала нижнюю губу между зубами в той особой манере, присущей ей в моменты, когда она нервничала, её глаза расширились.       — Я помню петлю, а ты? — она прочистила горло и сжала шёлковую ткань по бокам между ладонями.       Всё то напряжение, которое он носил в себе, разом ослабло, и его плечи опустились от облегчения.       — Я никогда не смогу забыть, как ты пережила смертоносную атаку книги.       Он подавил смех, глядя на то, как она сморщила нос.       — Осторожнее, а то я могу убедить Гэри наведаться к окну в твоей комнате, — проворчала она, изогнув уголок рта в улыбке.       — Ты ведь выдала его слабость: всё, что мне нужно сделать, — это бросить в окно жареных цыплят, и он отвлечётся от своих убийственных кальмаровых планов.       Прикрыв рот ладонью, она попыталась сдержать хихиканье.       — Представить, как ты забрасываешь его жареными цыплятами, словно снежками, уже достаточный стимул для меня, чтобы убедить Гэри навестить нас.       Он не мог перестать ухмыляться и захотел почаще видеть её улыбку.       — У меня в комнате хранится запас на всякий случай.       Оглядев себя, она пошевелила пальцами ног и скорчила рожицу.       — Тогда мне, наверное, стоит одеться.       — Решать тебе — ты можешь ходить голой, и никто не вспомнит об этом завтра.       Закатив глаза, она с негодованием упёрлась руками в бёдра.       — Ты бы вспомнил.       Его губы растянулись в ухмылке.       — Иди одевайся, Грейнджер. Чашка чая будет ждать тебя, когда ты соберёшься. Я же знаю, что на голодный желудок ты наводишь ужас.       В ответ на его слова она растерянно моргнула, и он почувствовал, как скрутило живот. Очевидно, она не догадывалась, что он запомнил её утреннюю рутину. Он чуть было не поправил себя, но не успел, она застенчиво улыбнулась и ушла в свою комнату, осторожно закрыв за собой дверь.       Через несколько минут она вышла оттуда в своей форме, как будто сегодня был обычный день.       — Мы идём на занятия? — спросила Гермиона, спускаясь по лестнице и с благодарностью принимая предложенную им чашку чая. — Я не вижу смысла, учитывая, что мы не узнаем ничего нового из сегодняшнего урока.       — Я ходил на занятия всего несколько раз с тех пор, как началась петля. Вчерашний день был исключением. Слизнорт поймал меня в коридоре подземелья, и я не смог выкрутиться. Он сопроводил меня на урок.       Отпив большой глоток чая, она свела брови, и они вместе сели за кухонный стол.       — Почему ты не сказал, что приболел?       — Пытался на первой неделе, — ответил он с тяжким вздохом, вспоминая день, проведённый в лазарете. — Мадам Помфри дала мне снотворное, и весь день пошёл насмарку.       — В зависимости от профессора ты мог бы выдумать причину пропуска занятий, возможно, связанную с обязанностями старосты?       — Пробовал.       — И?       Он постучал кончиками пальцев по кухонному столу.       — Ты была рядом и сказала, что на самом деле не было никаких дел, касающихся старост, которые могли бы отвлечь меня от занятий.       Поморщившись, она пробормотала:       — Прости.       — Всё в порядке, правда. Я примерно знаю, где все профессора бывают в это время дня, так что мы не будем сталкиваться с ними в коридорах. Опыта у меня предостаточно.       — Итак, мы прочитали библиотечные книги, что теперь? — спросила она, поднося чашку с чаем к губам, чтобы отпить ещё. — Пойдём поговорим с Дамблдором?       Он пренебрежительно махнул рукой, при упоминании о директоре у него под кожей забурлило раздражение.       — Не поможет. Я пробовал дважды, вообще-то. Старик считает, что Хогвартс всё делает не просто так, и сказал, что со временем я всё пойму.       Она приглушённо хмыкнула.       — Итак, ты пробовал поговорить с директором, прочитал все книги, имеющиеся в библиотеке — что ещё?       — Ну, я обнаружил в семейном хранилище старый браслет, принадлежавший одному из предков, который, по слухам, увлекался путешествиями во времени. Это было вчера. Идеи иссякли, и я подумал, что это может помочь с петлёй.       — Что-то получилось?       Он приподнял брови.       — Хотя зелёный мой любимый цвет, браслет может помочь мне разве что выглядеть баснословно богатым.       Её глаза расширились и опустились на чашку между её ладонями. Если бы он не был знаком с ней, то подумал бы, что она засмущалась.       — О.       — Что?       — Я просто… когда я увидела его в гостиной, то подумала, что это… — она запнулась, не поднимая взгляда.       Он слегка наклонил голову, следя за языком её тела.       — Ты подумала, что это что? — спросил он, движимый любопытством.       — Подарок для твоей девушки, — пробормотала она, встретившись с ним взглядом. — Или, возможно, что она оставила его в общей гостиной после предыдущего визита.       Сердце заколотилось громче в груди, когда он понял причину её реакции.       — Кто-то ревнует? — поддразнил он, и его улыбка увеличилась после этих слов.       На её переносице образовалась очаровательная морщинка, как бывало всякий раз, когда она работала над особенно сложным заданием.       — Зависть.       — Что?       — Зависть — подходящее для этого слово, — поправила она, слегка наклонив голову. — Это распространённое заблуждение, — её голос приобрёл тон, которым она обращалась к префектам, когда наставляла их. — Зависть — это желание обладать чем-то, что есть у другого, например, дорогим браслетом. А ревность появилась бы только в том случае, если бы я опасалась, что кто-то заберёт то, что уже принадлежит мне.       Пока он тщательно обдумывал свои следующие слова, время, казалось, замедлилось.       — У меня нет девушки.       — Нет? — она замолчала. — Но я слышала…       — Нет. У меня никого нет, — он подумал о договоре о помолвке и замешкался, прежде чем добавить: — Вроде как была, но теперь нет.       — О.       — Да. О, — он удивлённо поднял брови, заметив, как расслабились её плечи при осознании этого. Не в силах удержаться от желания подзадорить её ещё сильнее, он добавил: — Итак, Грейнджер, ревнуешь?       — Ты имеешь в виду зависть, — прошептала она, а её щёки запылали.       Его взгляд задержался на её румянце.       — Конечно, Грейнджер.       Её стул заскрипел о каменный пол, когда она вскочила на ноги.       — У твоей семьи есть личная библиотека, верно? Я уверена, что в ней собраны редкие тексты, недоступные в замке. Ты заглядывал туда? — быстро заговорила она, собирая пустые чашки и тарелки и неся их к раковине.       — Хочешь отправиться со мной домой?       Посуда выскользнула из её рук и упала в раковину, создав громкое громыхание.       — В твою библиотеку… Мы должны посмотреть, какие источники в ней есть. Держу пари, ты что-то придумал, когда испытывал браслет. У тебя может быть доступ к магическим реликвиям или личным дневникам.       Встав со своего места, он бросил взгляд на часы.       — В последний раз, когда мне удалось улизнуть из замка, мне пришлось воспользоваться камином Слизнорта, который подключён к каминной сети. Когда он поймал меня вчера, он возвращался в подземелья примерно в… через сорок минут. Мы должны уходить сейчас.       Пара проделала путь через замок и спустилась в подземелья. Драко вёл её, используя только те коридоры, которые, как он знал, были свободны от профессоров.       — Не здесь, поверни налево, и мы пройдём длинным путём. Бабблинг несёт стопку свитков, которые она позаимствовала у Снейпа, и попросит нас помочь ей донести их до класса, если ты пойдёшь по этому коридору.       Она без споров последовала за ним, и через несколько минут они проскользнули в кабинет Слизнорта.       — Сколько дней тебе понадобилось, чтобы разобраться во всех расписаниях? — тихо поинтересовалась она.       — Слишком много. Я прослушал проклятую лекцию об основателях Хогвартса столько раз, что мог бы повторить её во сне, — он потянулся к мешочку с летучим порохом и набрал горсть, прежде чем присоединиться к Гермионе в пустом камине. — Ты готова?       Хмыкнув в знак согласия, она придвинулась ближе к нему, когда порох рассыпался в его пальцах.       — Малфой-мэнор.       Вспышка зелёного пламени унесла их прочь.       Когда они вышли из камина в гостевую комнату мэнора, его охватило знакомое покалывание родовых чар.       В поместье было до жути тихо. Раздавались лишь их шаги, когда они проходили по длинным коридорам.       — Вау, — восхитилась Гермиона, глядя на портреты, украшавшие стены, пока Драко вёл её к входу в библиотеку. — Не могу поверить, что ты здесь вырос. Это место напоминает дворец.       — Поместье было подарком Арманду Малфою от Вильгельма Завоевателя. Тебе лучше не знать, что он сделал, чтобы заслужить такой подарок от человека с прозвищем «Завоеватель», — он остановился перед высокой двустворчатой дверью. — Вот мы и пришли, в библиотеку Малфоев.       Двери распахнулись с гулким стоном. Из большого окна, которое занимало всю заднюю стену библиотеки, в помещение хлынул свет. Стоя в стороне, он сдерживал улыбку, наблюдая, как Гермиона переступает порог и начинает задыхаться.       — О Боже! Малфой! Боже мой, это твоя библиотека?! — она закружилась на месте, глядя вверх на книжные шкафы, которые заполняли всю комнату и располагались вдоль магически расширенных стен. — Я бы никогда не вышла отсюда — как ты вообще смог отсюда выйти? Она намного больше, чем школьная библиотека!       — Так и есть, — ответил он с ухмылкой, следуя в нескольких футах позади неё, пока она пробиралась по проходам. — В ней есть система поиска, если тебе интересно.       Свернув за угол книжного шкафа, она высунула голову и облокотилась на полку.       — Если мне интересно? — насмешливо спросила она, словно вопрос был нелепым. — Очевидно, что я заинтересована.       — Да как я вообще смею спрашивать! — он рассмеялся над выражением её лица, прежде чем она снова скрылась. — Просто скажи, что тебе нужно, и система подберёт соответствующие книги по твоему запросу.       — Книги о петлях времени, — он услышал удаляющийся звук её голоса.       Одна за другой книги потянулись из различных книжных шкафов по всему залу и поплыли к Гермионе. Он последовал за книгой, пока она плыла по комнате, и наткнулся на Грейнджер, устроившуюся в красном махровом кресле у окна. Рядом с ней высилась стопка книг.       — Чувствуешь себя как дома, я вижу?       — Мне нравится твоя библиотека.       — Я и не ожидал меньшего.       — Я никогда не уйду, и ты не сможешь меня заставить. Теперь я живу здесь.       Он притянул соседнее кресло и сел рядом с ней.       — Петля обновится, Грейнджер. Она не позволит тебе оставаться здесь вечно.       Заправив за ухо выбившийся локон, она тихо вздохнула и пробормотала что-то нечленораздельное, взяв верхнюю книгу из стопки между их креслами. Он быстро последовал её примеру, подняв толстый том с выцветшим синим переплётом.       Пока она читала, он смотрел на её губы, которые двигались без слов, следя за текстом. Вдруг она потянулась в карман и достала резинку для волос. Она собрала свои локоны на макушке в беспорядочный хвост и закрепила его лентой.       — Нашёл что-нибудь? — спросила она, подняв на него глаза, при этом её ладонь легла на страницу, чтобы зафиксировать её на нужном месте.       Он обратил своё внимание на книгу в своих руках, которую полностью игнорировал до этой самой секунды.       — О… эм… пока ничего.       Он быстро перевернул страницу, словно читая.       — Стоит ли нам беспокоиться о том, что твои родители вернутся домой и застанут нас здесь?       Она поджала губы, её хватка на книге слегка напряглась.       — На этой неделе они в Италии и не вернутся до 8-го числа.       Она слегка кивнула и провела пальцем по уголку твёрдой обложки, задумавшись.       Они принялись за работу, быстро просматривая выбранные документы и делясь ценной информацией по мере её нахождения. Сразу после полудня Драко позвал своего домовика, Ксандера, чтобы тот приготовил им обед, который Гермиона с благодарностью съела.       Ксандер зашептал ему на ухо, и он отмахнулся от него.       — Я знаю, Ксандер.       — О чём это он? — спросила она, заглядывая в книгу.       — Не беспокойся об этом, Грейнджер.       Он, конечно, не собирался признаваться, что его домовой эльф говорил ему, какая она красивая, даже если он был согласен.       Прошло ещё несколько часов, прежде чем она решительно повернулась к нему и закрыла книгу.       — Почему они в Италии?       — Их второй дом находится в Италии. Они провели медовый месяц в Венеции и купили дом, чтобы приезжать туда в любое время года, если погода хорошая.       — Это так романтично, — вздохнула она.       Он пожал плечами.       — Мама сказала, что это был первый раз, когда она почувствовала искру в отношениях с моим отцом. Там её любимое место, и он купил дом, чтобы сделать её счастливой.       — Твоя мама впервые поняла, что ей нравится твой отец, во время их медового месяца?       В её голосе чувствовалось недоверие.       — Это был брак по расчёту, они обручились ещё до того, как окончили Хогвартс. Между моими дедушками был договор. Мама рассказывала, что отец подарил ей кольцо, которое выбрала моя бабушка, между уроками.       В воздухе между ними повисло напряжённое молчание, прежде чем она спросила:       — Они собираются так же поступить и с тобой?       От того, как она посмотрела на него, у него защемило в груди.       — Я не хочу такой жизни, — честно ответил он, уклоняясь от её вопроса.       — Наверное, сложно жить с таким количеством ожиданий.       — Так было всю мою жизнь, — признался он. — Ты нашла сегодня хотя бы что-нибудь стоящее?       Она замешкалась, прежде чем ответить, будто хотела продолжить предыдущий разговор.       — Мне кажется, эксперимент, задокументированный в книге, которая меня укусила, заслуживает внимания: с помощью песка из Маховика времени можно создать зачарованный круг. Проблема в том, что нам не хватает части уравнения. Невозможно решить эту проблему, не зная катализатора петли.       — Магия Маховика времени функционирует иначе, чем петля, к тому же я не контактировал ни с одним таким устройством за последний месяц, а ты?       С недовольным смешком она нахмурилась.       — Нет.       — Может, нам стоит вернуться в замок? Возможно, мы ещё успеем поужинать в Большом зале, хотя тебе придётся объяснить, почему ты сегодня так загадочно отсутствовала на занятиях.       — Я бы предпочла поужинать с тобой, если ты не возражаешь.       В его груди расцвело тепло от её признания, и он встал со стула, разминая ноющие мышцы.       — Давай вернёмся в замок, а потом обсудим, как мы украдём Маховик времени, чтобы опробовать твою идею.       Её глаза загорелись от предвкушения, когда она присоединилась к нему.       — Это не повредит. Думаю, в кабинете профессора МакГонагалл найдётся такой прибор, который мы одолжим и извлечём песок.       — С такими темпами я попробую практически всё в этой жизни.       Пока они шли обратно к камину, она продолжала излагать свои теории. К тому времени, когда они снова оказались в кабинете Слизнорта, он не был уверен, что она дышала в течение нескольких минут.       Каким-то образом им удалось покинуть подземелья, не столкнувшись со Слизнортом, за что Драко был благодарен.       — Что у нас на ужин? Я думала о карри, но мне весь день хотелось хлеба наан! Мы могли бы попробовать… — Гермиона замолчала, и Драко проследил за её взглядом до компании слизеринцев, которые вместе шли в Большой зал. Астория Гринграсс неприкрыто глазела на Грейнджер, задрав кверху нос, а затем посмотрела на свою сестру Дафну.       — Наан звучит восхитительно, — поспешно ответил Драко, надеясь, что она не будет расспрашивать о странной перемене. — Хочешь, я позову Ксандера? Или устроим набег на кухню?       — Ты не… — вздохнула она, скривив губы. — Тебе необязательно ужинать со мной, если ты хочешь побыть со своими друзьями. Я знаю, что сегодня мы провели много времени вместе, и ты, наверное, хотел бы отдохнуть…       — Грейнджер, — прервал он. — Клянусь, я нигде больше не хотел бы быть.       Она одарила его лёгкой улыбкой.       — Нам необязательно всегда быть Грейнджер и Малфоем, ты же знаешь.       Притворившись потрясённым, он спросил:       — Ты начнёшь называть меня Драко?       — Это зависит от того, буду ли я Гермионой!       — Ты Грейнджер, всегда была Грейнджер, — возразил он, представляя, как будет звучать его имя на её губах.       — Ну, тогда, может быть, однажды я понравлюсь тебе настолько, что ты начнёшь называть меня Гермионой.       Он открыл рот, чтобы ответить, но слова так и остались в его голове.       Переплетя свои пальцы с его пальцами, она слегка потянула его за руку.       — Ну же, давай проведём остаток нашей ночи вместе. Устроим гонку до кухни?       — Думаешь, что сможешь меня обогнать?       Серьёзно кивнув, она ответила:       — О, для человека с полным отсутствием координации и физических данных у меня неприлично много уверенности.       — А мне дадут медаль, если я выиграю?       — Точно нет.       — Что ж, Грейнджер, я официально принимаю твоё предложение и с нетерпением жду твоего неизбежного, но сокрушительного поражения.       После его слов она отпустила его руку и пустилась в неистовый спринт по коридору. Он не смог сдержать ухмылку, расплывшуюся по его щекам, когда он бросился за ней.       Он был готов переживать этот день хоть целый год, лишь бы провести его рядом с ней.