🔗🔗🔗
— Я не знаю, как они могли потеряться, Стас, но факт есть факт, что теперь, — Шастун устало роняет голову на руки, пытаясь в двадцатый раз объяснить Шеминову, что наручники не были припаяны к его штанам. — Антон, ну ты прямо удивляешь меня, — с нотками разочарования произносит полковник, — вы же ходите с ними всегда, как ты мог не ощутить, что сзади стало как-то полегче? — Антон закатывает глаза. — Так, может, в этом и дело! Они постоянно сзади болтаются, уже настолько привычно, что когда пропали, даже не почувствовал. — Антош, — Шастун ненавидит, когда тон Стаса становится таким, — мальчик мой, ты устал? Скажи честно, как другу, — Антон сильно кривится от обращения. — Естественно, устал, Стас, ну и что? Не повод ослаблять бдительность. Я налажал, понимаю. Но могу пообещать, что такой херни точно не повторится, как только найду тусовщика, — он решительно встаёт с кресла под сочувствующий взгляд начальника. — Я тебя не виню, такое бывает. Просто постарайся побольше отдыхать, хорошо? Чисто по-человечески за тебя волнуюсь, — Антон благодарно кивает и выходит из кабинета. Отдыхать он сегодня планирует за чтением нового заявления на своего подопечного.🔗🔗🔗
— Шаст, Шаст, — до полусонного мозга Антона доносится голос напарника, — да разбудись ты уже! — Майор резко садится и понимает, что уснул прямо за рабочим столом. — Что? Напугал пиздец, — ворчит он, пытаясь поймать фокус на лице Серёжи. Голова плывёт настолько, что Серёж возле него как минимум трое. — Ты скоро не засыпать будешь, а в обморок проваливаться, — Матвиенко хмурится и скрещивает руки на груди, — уже неделю тишина, ты мог восстанавливать силы всё это время, а наоборот гробишь себя, — с момента потери наручников и очередной заявы действительно прошла неделя, за которую Антон копался в делах и иногда — в себе. Из-за умного и дохера хитрого преступника он уже начал сомневаться в своих профессиональных качествах. Именно поэтому в свободное от дел другого профиля время анализировал улики по ночам. Отсюда бессонные дни и тотальная усталость, из-за которой выключает в самый неподходящий момент. — Я не могу, пока не найду его, — на автомате говорит Шастун. — У тебя уже одержимость какая-то, реально, забил бы давно, может и дело легче пошло, — в чём-то напарник, конечно, прав. Считается, что чем больше ты горишь своим желанием, тем меньше вероятность, что оно исполнится. Мол, не те вибрации. Но Антон верит в другие вибрации, в которых чем больше ты работаешь — тем больше получаешь, — ты когда спал вообще последний раз? — Майор напрягает память, но перед глазами только пустота. И улики. — Фактически минуту назад, — усмехается он. — Юморист, блин, — Матвиенко зачем-то вытаскивает из-под рук друга папки и начинает их складывать, — считаю своим долгом отправить тебя домой выспаться, — поясняет он на немой вопрос в глазах майора, — у тебя производительность никакая и настроение ниже плинтуса всё время, я уже не могу тебя такого терпеть, — Серёжа одним движением скидывает все бумаги в стол, — завтра у тебя выходной, понял? Никаких тусовщиков и прочей нечисти. Отдохни, поспи, сходи куда-нибудь, куда давно хотел. Короче, забудь о работе хотя бы на день, ладно, Шаст? — Антон смотрит на друга абсолютно неверяще. Он знает, что Серёжа только с виду колючий, а на деле мягкая булочка, но чтобы настолько… — Я ещё сплю? — Снова юморит он, поднимаясь на ноги. — Шути, шути, — Матвиенко помогает ему скинуть форменный пиджак, — ты мне просто ещё живым нужен, — Шастун хмыкает на это высказывание и послушно надевает куртку. — Стас знает? — Конечно, по большей части с его подачи этот жест доброй воли, — Серёжа улыбается и впихивает в руки напарника его рюкзак. — Ладно, спасибо, что ли, — Антон неловко пожимает плечами и под Серёжино «вали уже» покидает рабочее место впервые за несколько дней.🔗🔗🔗
Антон🔗🔗🔗
— Добрый день, — совладав с эмоциями (актёр, как никак), Арсений улыбается в ответ, стараясь не выдать секундного страха, который сам по себе возник у него внутри при виде полицейского, — Вы в гражданке, выходной? — Интересуется он, пока сам не понимая, для чего. — Да, в точку. Первый за две недели, — Шастун криво усмехается, да и вообще выглядит на самом деле так себе. Попову его даже немного жаль. В прошлую их встречу он был очень самодоволен и азартен. — Это что ж за отношение к стражам порядка, раз даже выходных не дают? — Искренне удивляется Арсений и забирает из рук администратора свой попкорн с солёной карамелью, — спасибо, солнышко, — он подмигивает смущённой девушке и уступает место Антону, взгляд которого почему-то сменяется на агрессивный. — Выходные дают, я сам их не беру из-за сложного дела, — поясняет тот и заказывает шоколадный попкорн. Арсений про себя усмехается — обычно это выбор детей. — Что за дело? — Невзначай спрашивает он, внутренне надеясь на то, что именно его гениальная игра на тусовках и стала проблемой для этого полицейского, чтобы потешить своё самолюбие. — Профессиональная тайна, — фыркает в ответ Шастун и, забрав ведёрко со сладостью, кивает на вход в кинозал, — я так понимаю, мы на один сеанс пришли? — Арсений даже в самых страшных снах не видел, что он добровольно и в здравом уме пойдёт в кино с представителем закона. Но вот он, сейчас, в реальности, движется бок о бок со странным полицейским и с ведром попкорна в руках на фильм, который уже неделю в прокате. — Разве Вы никого не ждёте? — Предпринимает он попытку ретироваться, однако ответ обрубает все отступные пути. — С моими работой и предпочтениями мне некого ждать, — в его голосе Попов считывает давно засевшую внутри боль. Становится грустно. Вроде бы не должно, ведь какое ему, Арсению, дело до личной жизни одного из тех, кто может легко упечь его за решётку. Но всё равно грустно. И даже как-то обидно, потому что он отлично читает людей и может сказать, что этот парень действительно хороший и, очевидно из его профессии, честный, сильный, справедливый и ещё много каких эпитетов. Но одинок. Обидно. — А Вы почему… можно на «ты»? — Да, конечно. — Тогда ты, почему ты один? — Арсений, устраиваясь на своём месте, едва не падает. Действительно. Разжалелся, а сам-то. — Сегодня такое настроение было — сбежать от всех и вся хотя бы на пару часов, — отмахивается он, стараясь не выдать истинной причины — скандала с Димой и Пашей из-за его выходки с наручниками на прошлой вечеринке. — Сегодня, а вообще? У тебя наверняка есть девушка или жена? — Вопрос для Попова снова звучит с грустными нотами, и ему очень хочется рассмеяться — ещё никогда перед ним так неловко не вели себя парни. Тем более такого статуса. Но его это только забавляет, ведь не каждый день в жизни он может ходить по лезвию ножа, где для полицейского он с одной стороны преступник, а с другой — объект симпатии. — Нет и нет, потому что меня никто не может вынести, — ухмыляется он, видя, как лицо Шастуна начинает светиться надеждой. — Да ладно… Я, конечно, не эксперт по людям, но ты производишь впечатление интеллигентного, галантного мужчины. Знаешь, такого джентльмена двадцать первого века, какого сейчас хочет каждая девушка. А с твоей внешностью ты вообще можешь получить любую, даже не стараясь, — Арсений удивляется. Искренне и очень сильно. Он часто слышит от людей комплименты, но по большей части они касаются его лица, но никак не образа. А этот парень… как будто смотрит гораздо глубже, чем другие. И это пугает. Даже больше, чем вероятность спалить всю контору, вот так беззаботно общаясь с полицейским. Арсений молчит, потому что не знает, что ответить. Ему, безусловно, приятно слышать такие слова в свой адрес, ещё более приятно — осознавать, что кто-то наконец отметил его упорную и долгую работу над собой от обычного подростка до статного, осознанного мужчины. Однако ситуация становится для него всё более опасной. Он не может доверять стражу порядка. Не должен. — Эм, извини за мою нетактичность, я даже не подумал, что тебе будет неприятно слышать что-то такое от мужика, — тем временем интерпретирует его молчание Антон. — А? Нет, нет, наоборот. В чём проблема высказывать восхищение кем-то, если он того же пола? В наше время это даже хороший тон, — отшучивается Попов, и к счастью, свет в кинотеатре гаснет, избавляя их обоих от необходимости продолжать диалог.🔗🔗🔗
— Эй, — шёпотом произносит Арсений, чувствуя тяжесть на своём плече спустя час сеанса. Скосив взгляд влево, он видит мягкие кудрявые волосы, прикрытые глаза и размеренное дыхание. Он думал, что на сегодняшний день удивлений достаточно, но уснувший на нём полицейский становится вишенкой на этом сумасшедшем торте. Подождав пять минут, Попов понимает, что мужчина действительно уснул. Как поступить в такой ситуации, он не знает хотя бы потому, что никогда не был в такой ситуации. С одной стороны — можно разбудить и дело с концом, но с другой — это слишком просто, а актёр очень любит всё усложнять. Поэтому следующее, что он предпринимает, — это аккуратно, стараясь не потревожить Шастуна, достаёт свой смартфон из пиджака и делает несколько фото с ним. Зачем? Пока он не знает, но практика показывает, что всё, что он делает спонтанно, когда-нибудь пригождается. Выключив телефон, Арсений замечает титры на экране. Немногочисленные зрители покидают зал, и они остаются одни. Он снова опускает взгляд влево и зависает. Ради интереса начинает рассматривать черты лица Антона и отмечает выраженные скулы (видимо, мало ест из-за работы), аккуратный нос кнопкой с очень милой родинкой на кончике, довольно длинные ресницы и чуть пухлые губы. Как ценитель красоты, Арсений не может сказать, что Шастун — представитель топ-10 мужчин Вселенной, но он точно привлекательный. Достаточно мужественный — щетина придаёт ему особый шарм — и притягательный, он назвал бы это так. Чем именно притягивает, Попов ещё не понял, но уверен, с такой частотой их встреч у него будет время разобраться. Вырвавшись из внезапной оценки чужой внешности, Арсений случайно дёргается, и это будит полицейского. Тот сонно моргает, поднимая голову с его плеча, и фокусируется на его лице. — Что произошло? — Вид ничего не понимающего Антона смешит и немного умиляет Арсения. — Ничего такого, кроме того, что ты проспал полфильма, — с улыбкой отвечает он, решив скрыть факт того, что в качестве подушки было использована часть его тела — это козырь на будущее. — А, — Шастун потягивается и озирается вокруг, видимо, осознавая, что сеанс действительно закончился, — интересно было? — Не думаю, что интереснее твоих снов, — шутит Арсений и встаёт с места. — На удивление, мне ничего не снилось. Спал, как будто на самой удобной кровати, — «ну ещё бы» — саркастично думает Попов, но только мягко усмехается в ответ. — Пойдём, пока нас клининг не погнал тряпками, — Антон согласно усмехается в ответ и направляется за ним на выход. Уже на улице Арсений собирается вежливо попрощаться и улизнуть, но Шастун останавливает его за руку. Фетиш, что ли, какой-то. — Займу ещё минуту твоего времени, — внезапно голосом на пару тонов ниже говорит он, и Попов готов поклясться, что между тем Антоном, который мило спал на его плече и вот этим с самодовольной ухмылкой — нет ничего общего. Зато много общего с тем Антоном, который был тогда на свадьбе. Властный, уверенный и всё ещё имеющий силу решить судьбу Арсения только парой слов. И к сожалению Шастуна, это не «я тебя люблю», а «Вы задержаны». — Да, без проблем, — тем временем сдаётся он, всё ещё удивляясь многогранности этого полицейского. — Мне кажется, у меня что-то с телефоном, — озадаченно произносит Антон и действительно достаёт из кармана телефон. — Что? В смысле? — Если бы актёр мог понять логику этого парня, он бы понял. — В нём нет твоего номера. Секундная тишина резко нарушается искренним и заливистым смехом Арсения. — Ты серьёзно? Это такой вот подкат? Должен признать, что на этот раз гораздо лучше, чем в прошлый, — он успокаивается и берёт смартфон Антона в руки, заметив, как тот затаил дыхание. Вбив свой номер, он решает, что это довольно интересная игра, из которой он пока не хочет выходить, — держи, записал, как «Арс», так и называй, никаких Сень и прочей ерунды. Ночью не звони и не пиши, я обычно сплю, так что не отвечу, — Арсений снисходительно улыбается и возвращает телефон. — Спасибо, Арс, до встречи, — благодарит Шастун, и в его глазах Попов видит больше искренности, чем у всех его предыдущих пассий. Нужно сказать, это его немного подкупает. Однако он в очередной раз мысленно напоминает себе о его профессии. — Тебе тоже спасибо за нескучный вечер, ешь больше и… пока, — скомкано прощается он и направляется к своей машине.🔗🔗🔗
Заходя в квартиру, Арсений прислушивается — издержки рода деятельности. Услышав в ответ тишину, расслабляется и, сняв пальто и ботинки, проходит на кухню. — Спрашиваю один раз, — он подпрыгивает от неожиданности, услышав голос Димы в темноте. — Ты чё так пугаешь?! — Восклицает актёр и включает свет. Позов вальяжно восседает на кухонном диване, косплея французскую мафию. — Так вот, один вопрос — один ответ, Арсений, — пафосно говорит тот, пока Попов включает чайник и падает рядом. — Давай, детектив, спрашивай. — Ты решил всех нас слить или тебя поймали? — Лисий прищур друга давно привычен Арсению, так что он даже не ведёт ухом. — А насколько этично в нашем братстве следить за напарниками? — Ты на вопрос сначала ответь, умник. — Ну, нет. Слежка равно́ недоверие, недоверие равно́ предательство. — Это тусовка с представителем полиции равно предательство, индюк, — когда Дима злится, он обычно использует очень нелепые и детские обзывательства, из-за чего воспринимать его наезды всерьёз достаточно сложно, — мы тут два часа впустую, что ли, орали про предельную осторожность и всё остальное? Потому, что сразу после этого Арсений у нас, такой молодец, идёт с ментом в кино. Как, охуеть, прекрасно! — Ты давай, истеричку выключи, Димон. Раз уж следил, то удосужился бы сначала послушать, как к этому всё пришло, — Попов раздражённо фыркает и идёт наливать себе любимый зелёный чай с мелиссой в надежде, что хоть это его чуть успокоит. — В том и дело, что слышал. Но понять не получается. У тебя были все шансы свалить оттуда, отшутится, послать его в конце концов, а ты что? А ты, мало того, что пошёл за ним, так ещё и за каким-то хуем дал ему надежду на что-то. А! Ещё и номер! Надеюсь, ума хватило написать не свой? — Арсений внутренне закипает. Отчасти он понимает, что друг говорит по фактам, но отчасти не видит в этом ничего плохого и опасного для их команды. — Представь, не хватило, — закатывает он глаза, — но тут соглашусь, нужно было твой дать, и пусть бы заваливал тебя подкатами. — Пиздееец, Арс, ты серьёзно? Ты правда дал ему свой номер? Я вообще не понимаю, — Дима вскакивает с дивана и начинает наматывать круги вокруг стола, за которым актёр уже устроился с чаем и вафлями, — где твой мозг был? У тебя на телефоне и прослушка наша, и все данные клиентов, и чего только нет. Да он по своей базе тебя в раз пробьёт и всё — привет небо в клеточку. — Это ты такой умный программист, а он обычный полицмен, не преувеличивай его способности. И кстати, даже если пробьёт, что с того? Арсений Попов, тридцать лет, вырос в Омске, переехал в Питер, отучился, работает, всё чисто. — А если на нас через тебя выйдет? Да и вообще! Любой свой реальный контакт давать в руки тому, кто тебя может посадить хоть завтра — верх твоего идиотизма, я считаю. — Бля, Дим, иди пересчитай! Я, может быть, наперёд смотрю. И нам наоборот будет какая-то выгода от того, что он запал на меня. Об этом ты не подумал? Я же могу втереться в доверие, всё такое, и узнавать, где они собираются делать засады, чтобы не пересечься, как в прошлый раз, — 1) этого не было в мыслях Арсения, когда он писал свой настоящий номер Антону Шастуну, 2) он чувствует себя мерзко, говоря об этом и 3) он молится, чтобы Дима послал его сейчас на три буквы, и ему не пришлось использовать этого парня. — Хм, не подумал, — как назло, Дима воспринимает эту информацию положительно, — уверен, что ты это сейчас наплёл, но мысль неплохая. — Отвали, — Попов отмахивается от него и открывает рядом стоящий ноутбук. — Когда Окс с Пашкой придут ещё обсудим это всё, — бросает Позов и уходит в свою комнату. Арсений сжимает челюсть и до крови прикусывает губу. Иногда он жалеет, что его «гениальные» мысли вырываются из его рта быстрее, чем он успевает их обдумать. Решив отвлечься от самобичевания, он открывает Гугл и выбивает в строке поиска «Антон Шастун Санкт-Петербург».