Не узнавай меня

Смотреть на мяч. Чувствовать его полёт, стать с ним одним целым сине-жёлтым пятном. Не обращать внимания на свист трибун. Просто видеть его. Последняя решающая подача, закрученная траектория, рикошет. Ладка бросается к полу и невероятным касанием не даёт мячу удариться о покрытие, поднимая его вверх. Он взмывает под потолок, удачно ложится в руки центровой Светке, и та вколачивает его соперникам. Зрители взрываются одобрительным гулом, тренер вскакивает со скамейки, а девчонки-волейболистки радостно обнимаются. Очень важное очко добыто, и победа в матче остаётся за их командой. Лада радостно улыбается, выслушивая поздравления, хлопает подруг по ладоням и, лишь оказавшись в углу раздевалки, вдалеке от посторонних глаз, позволяет себе сморщиться, прижаться лбом к холодной стене и чуть ли не завыть от боли в плече. Оно ноет постоянно, не очень сильно, но выматывающе, при нагрузках напряжение усиливается, и Ладка глотает слёзы, часто дышит и кусает до крови губы. — Ладонька, девонька моя, — оказывается рядом тренер Ирина, гладит её по голове и умоляюще шепчет, — я всё понимаю, но потерпи, пожалуйста, ещё немного, послезавтра важный матч, если мы выиграем, то выйдем в четвертьфинал и получим неплохой грант от спонсоров. А ещё завтра приедут скауты из Москвы, будут отсматривать игроков, а лучших выберут, чтоб в следующем сезоне пригласить в клубы, участвующие в Чемпионате России. Лада, пожалуйста, отыграй, а потом будешь отдыхать и восстанавливаться, я тебе даже выбью место в профилактории! — Ирина Васильевна, вы не беспокойтесь, я сыграю, со мной всё в порядке, — откликается Лада, стараясь, чтоб улыбка получилась искренней. — Просто немного устала. Ладка осторожно переодевается, стараясь по минимуму тревожить плечо, подключается к бурному обсуждению игры, выходит вместе со всеми на улицу и не сразу замечает Андрея, что стоит слева от служебного входа. С неба падает мокрый снег, запутывается в его волосах и моментально тает, оставляя после себя блестящие мелкие капельки. Князь зябко поводит плечами, чуть выгибает одну бровь и спрашивает почти обиженно: — Привет, Мерседес. А чё ты меня не позвала на игру? Я б пришёл поболеть, пошуметь, друзей бы привёл. — Билеты вообще-то свободно в кассах продавались, — пожимает плечами Ладка, догадываясь, что стоит он тут уже долго, и от этого преданного ожидания на душе вдруг теплеет. — Мы с тобой не виделись уже с месяц, как бы я тебя позвала? — Я приходил несколько раз к киоску, — оправдывается Андрей, — но тебя там не было. — Я взяла что-то вроде отпуска, учёба и тренировки всё время занимают, иногда только в ночь выхожу, — сообщает Лада, оглядываясь, и понимает, что подружки уже разошлись, видимо, из деликатности решив оставить её с парнем наедине. — Ты замёрз, Андрей, иди домой. — Нет. Давай, может… — немного запинаясь, говорит Князь, — вместе сходим куда-нибудь? — А у тебя деньги есть? — смеётся Ладка, а плечо на холоде снова ноет. — Почти нет. Но на кино хватит. Пошли? — уже решительнее предлагает Андрей и подходит ближе. — Нет, Князь, я устала, мне хочется просто упасть и отдохнуть, извини. Давай в другой раз? Приходи на следующий матч, он уже скоро, — Ладка роется в своей синей спортивной сумке с изображением мяча и достаёт несколько билетов. — Вот, держи. — Хорошо, — Андрей сворачивает бумажки, кладёт их в карман и трёт покрасневший нос. — Я пойду тогда? — Ага. Пока, — легко бросает ему девушка и уходит к автобусной остановке, а обломавшийся Князев, бормоча что-то себе под нос, быстрым шагом направляется в сторону метро и уже садится в вагон, чтоб поехать домой, забив на встречу с друзьями, но резко передумывает. «Тёлки приходят и уходят, а пацаны всегда рядом», — глубокомысленно замечает он, выскакивает обратно на станцию и через переход идёт на другую ветку, на поездах которой можно добраться до Невского. Ладка добирается до общежития, кляня противную ноябрьскую погоду, слякотную и грязную, забрасывает в рот пару обезболивающих таблеток, наспех ужинает, ложится, лениво перебрасываясь с соседками впечатлениями от матча и незаметно проваливается в полудрёму, а мысли уходят на новый виток воспоминаний.

***

— Бабушка, ну, пожалуйста, приходи завтра на соревнования, раз мама не может с работы отпроситься! — просит одиннадцатиклассница Лада, развешивая во дворе постиранную форму. — Мне будет приятно. — Лад, я постараюсь, но там и без меня у тебя группа поддержки будет ого-го! — смеётся бабуля. — Да это всё не то, твоё присутствие для меня гораздо важнее, — оборачивается к ней Ладка. — Даже важнее, чем твой Серёжка? — лукаво улыбается пожилая женщина. — Он не мой, — отмахивается девушка, — и не он же меня привёл в спорт, а ты. И я благодарна тебе, ба. Очень-очень. — Да, это было правильное решение, а то носилась без дела по улицам, такая кобылка, — снова смеётся бабушка. — Эх, хорошее тогда время было, — припоминает Ладка, — детство, никаких забот, а сейчас ни одной свободной минутки нет. Экзамены ещё на носу… — У тебя получится, Лада, всё хорошо будет, — она целует её в лоб и уходит в свою комнату, чтобы прилечь и отдохнуть. Ладу очень беспокоит бабушкино здоровье, но та не подаёт виду, нарочито бодрясь, и девушка старается не думать о плохом. Ладка рано ложится, но долго не может уснуть, волнуясь и переживая за завтрашний финальный матч спартакиады учащихся, поэтому быстро подбегает к окну, заслышав шум под ним. — Ладка, пошли на дискотеку, ты всё равно не спишь, — зовёт её Серёга, за спиной которого маячат остальные друзья и подруги. — Серый, блин, мне надо на матч настраиваться… — отнекивается Лада, но после дружных уговоров соглашается, в очередной раз подчеркнув, что на дух не переносит все эти танцы-манцы, но всё-таки веселится, слегка пританцовывая под чудовищный микс из песен Ласкового мая, Жени Белоусова, Валерия Леонтьева, Кино, Сектора газа и почти незнакомых Ладке зарубежных исполнителей. Во время одного из медляков Серёжка приглашает её потанцевать. Красивая мелодия пленяет, на танцплощадку опускается тёмная ночь, атмосфера становится уютной и даже романтичной, а Серёжа вдруг уверенно притягивает её к себе ещё ближе и говорит без капли волнения в голосе: — Ладка, а давай встречаться. — Что делать? — опешивает Лада от неожиданности, но в целом не сильно удивляется, ведь от друзей и подруг она уже много раз слышала, что нравится ему. — Встречаться, ну, как пара, — терпеливо объясняет парень. — Серёж, я не знаю… Мы же… Ну, с детства дружим, зачем нам это? — Лад, ты мне нравишься, ты очень красивая, — Серёжка переходит на шёпот, не прерывая танца. Лада улыбается, ей инстинктивно приятно внимание классного парня, но, признаться, она не чувствует к нему ничего особенного, одну лишь дружескую симпатию. — Серёга, а можно, я ещё подумаю? — размыто отвечает Ладка, заглядывает ему в глаза и целует в щеку. — Хорошо, — улыбается Сергей, уверенный в своей победе. — Я не тороплю тебя. — Проводи меня, — просит его Лада, — я должна хоть немного поспать. Серёга с радостью доводит Ладу до дома, пытается поцеловать в губы, но девушка шутливо грозит ему пальцем, убегает к себе и до самого утра так и не смыкает глаз, вертясь в кровати не хуже волчка. А на следующий день, несмотря на бессонную ночь, она с лёгкостью принимает подачи, ловит мячи и так блистает на спортивной арене, что трибуны ей рукоплещут. Её команда занимает первое место, и Ладка, окрылённая и радостная, мчится в раздевалку, а, выбежав из неё, сразу же оказывается в объятиях Серёжи. В тот момент она не может мыслить рационально и целует его на эмоциях, а парень цепляется за эту возможность, поцелуй длится, кажется, вечность, Лада перестаёт понимать, что же с ней творится, и просто отдаётся инстинктам. Оба сходят с ума от первой влюблённости, проводят вместе дни напролёт, гуляют по ночам, целуются в тени высоких деревьев и наслаждаются друг другом, но учёба, тренировки и экзамены отнимают всё больше и больше времени и сил, страстное ослепление проходит, и к августу Лада с Серёжкой мирно расходятся, девушка уезжает учиться в Ленинград, который совсем скоро снова станет Санкт-Петербургом, а Серёга вообще поступает в лётный институт возле Ульяновска, провалив конкурс в Питере. Первое время Ладка часто вспоминает Серёжу и скучает по нему, но вскоре отвлекается, вливается в спортивно-студенческую жизнь, знакомится с новыми людьми, пару раз ещё заводит короткие романы, но ни к одному из кавалеров не чувствует ничего эдакого, возвышенного и уносящего выше космоса. Лёгкая влюбленность, встречи, прогулки, невинные поцелуи, и неизбежные скучные расставания — Ладка получает только это и, почти не расстраиваясь, идёт дальше. Теперь вот на пути девушки оказывается Князь. С виду обычный придурковатый гопник с окраины, простецкий, хоть и симпатичный, но Лада знает, что первое впечатление часто бывает обманчивым, поэтому не спешит с выводами. Она время от времени соглашается на прогулки и встречи с Андреем, и понимает, что он живёт совсем в другом измерении, в каком-то новом странном мире, далёком от Ладки и её увлечений.

***

— Девчата, это очень важный матч! — в сотый раз повторяет Ирина Васильевна, ходя туда-сюда по раздевалке. — Собрались все! Задайте им жару! Лада стоит вместе со всеми в кругу, обняв сокомандниц за плечи, и настраивается на игру, очень надеясь, что плечо не подведёт. — Ладка, как твоя рука? — спрашивает Света, капитан команды, стягивая распущенные светлые волосы в хвост. — Нормально, — не вдаётся в подробности Лада, — забей, играем как обычно. Разминка, расстановка, свисток, и игра начинается. Ладка мельком оглядывает трибуны, стараясь не отвлекаться, и никого не может разглядеть, зрители кажутся расплывчатым пятном. Всё своё внимание Лада концентрирует на мяче. Полёт, прыжок, подача… Но игра не ладится: сразу же, с первой партии, соперницы берут инициативу в свои руки, и девчонкам приходится несладко. Вторая партия после долгого противостояния так же остаётся за командой противника, Лада самоотверженно бросается за мячами, понимая, что от её игры зависит многое, но удача отворачивается от девушек, и они разгромно проигрывают со счётом 0-3. В раздевалке неизбежно начинаются споры и выяснения, кто прав, а кто виноват, и даже тренер не может усмирить разбушевавшихся спортсменок. — Я пойду, — говорит Лада всем разом, не желая участвовать в бессмысленных разборках и слушать обвинения, — сейчас мы всё равно ничего не изменим. Девушка выходит на улицу, где уже лежит тонким слоем снег, натягивает шапку на ещё слегка влажные после душа волосы, поглядывает по сторонам на разбредающихся зрителей, не видит никого из знакомых и, кое-как переставляя уставшие ноги, идёт гулять по городу в одиночестве. Лада ненавидит проигрыши, её сразу же начинает глодать чувство вины, она сотни раз прокручивает матч в голове и пытается найти моменты, которые можно было сыграть по-другому. И бабушка, и первый школьный тренер много раз говорили Ладке, что так убиваться нельзя, что проигрыши нужно принимать достойно, но она ничего не может с собой поделать, злится, нервничает, а по щекам стекают горячие слезинки, которые Лада поспешно стирает кулаком, как в детстве. Наплевав на все запреты, диеты и прочую дребедень, Ладка покупает в ларьке, так похожем на её собственный, пару бутылок пива и пьёт его прямо на улице, посреди снежного холода и тусклых фонарей, чувствуя на языке приятную горечь. В крови слишком много адреналина, нервы до сих пор расшатаны, поэтому алкоголь почти не действует на девушку, а она вдруг понимает, что ноги принесли её на Васильевский остров. «А не пойти ли мне в этот «Тамтам»? Найду Князя, отвлекусь от всего», — решает Ладка, вдруг поняв, что очень хочет забыться, отвлечься и провести время с людьми, которые бесконечно далеки от спорта, волейбола и всех связанных с ним заморочек. Лада не помнит точного адреса, но спрашивает, как добраться до клуба, у молодых пацанов в косухах, курящих возле метро. — Это на Малом проспекте, — охотно откликается светленький парень с гитарой, — но там сегодня нет никаких интересных выступлений, и народ левый. — Фома, это на твой вкус ничего нет, а девушке, может, понравится, — перебивает его другой, длинноволосый, сжимающий в пальцах самокрутку, и говорит Ладе. — Клуб вон там, на углу, быстро найдешь. Ладка благодарит молодых людей и быстро находит нужное место. Перед входом она задумывается о деньгах, но всё же заходит внутрь, узнаёт, что посещение бесплатное, и ошарашенно замирает, поразившись необычной атмосферой и странными рисунками на стенах, очень похожими на древние руны. — Ты здесь первый раз? — вдруг спрашивает её кто-то, Лада оборачивается и видит худого паренька среднего роста, который обаятельно улыбается и протягивает ей руку. — Меня Илья зовут. — Лада, — отвечает девушка и удивляется. — Как ты догадался? — По твоим глазам. Ты так смотришь на всё… С искренним недоумением, — смеётся Илья, и добавляет. — Наверно, думаешь про себя: «А что я здесь забыла?» — Да, — улыбается и Ладка, — я вообще-то ищу здесь одного знакомого. — Кого? Скажи, я тут многих знаю, — спрашивает Илья и ведёт девушку по ступенькам в зал, где играет необычная, кажется, этническая музыка, а музыканты сидят прямо на полу сцены. — Князя. Андрея, — уточняет Ладка, уставившись на девушку-солистку, которая играет на арфе или чём-то подобном. — А, это с Михой который? Не, их сегодня здесь нет, — отвечает Илья, останавливаясь в углу, — я не видел. Да Андрюха вообще здесь редко бывает, Мишка чаще. Но ты не огорчайся, расслабься, послушай хорошую музыку. У нас здесь всё самое лучшее. Будешь пиво? Илья протягивает ей коричневую бутылку, а сам куда-то исчезает. Лада, оставшись одна, сначала честно пытается вникнуть в музыку, которая очень отличается от того, что она слышала раньше, но потом просто смотрит по сторонам, поражаясь разношёрстной публике. — Здесь обычно играют панк и хард-рок, — снова возникает рядом Илья с дымящейся сигаретой в руке, — но иногда и такая музыка бывает. Сева не делит её на жанры. И это клёво. А ты что слушаешь? — Почти ничего, — говорит Лада, окидывает парня подозрительным взглядом и собирается потихоньку уходить из этого странного клуба, так не похожего на обычные дискотеки и танцзалы. — Приходи снова, — кричит ей вслед Илья. — Если не найдёшь своих панков, спрашивай меня. Меня, если что, ещё Чёртом кличут. Ладка кивает, выбирается на холодную улицу, где снег стал ещё сильнее, стороной обходит киоск, в котором сегодня работает Лена, и возвращается на метро в общагу, предаваясь разным невесёлым мыслям.