Prince And His Fool (Boylove)/Принц и его дурак (яой)

Холодной звездной ночью У Янге лежал в глубоком сне без сновидений, как и каждую ночь с Ли Вэй на страже, защищающим своего хозяина, но в какой-то момент проснулся. Он почувствовал знакомое присутствие над собою без каких-либо злых намерений, отчего все его тело покрылось легкой дрожью. Не в силах вынести близость, он, наконец, открыл глаза и с кокетливой улыбкой столкнулся лицом к лицу с горящими глазами Жун Циана. Мужчина уселся на У Янге, прижав его к кровати. По одним только действиям он мог сказать, что это другая личность взяла ситуацию в свои руки, но он не мог понять, почему она активировалась, когда не было абсолютно никакой угрозы. Как только он собирался поговорить с ним и спросить, чего он хочет, Жун Циан в трансе наклонился ближе, пока их губы не соприкоснулись. Отчаявшийся У Янге попытался освободиться, но Жун Циан, похоже, предвидел это и временно деактивировал его драконье пламя. Когда-то могущественный принц оказался бессильным и решил сдаться этой прискорбной ситуации. Жун Циан продолжал целовать его и в какой-то момент углубил поцелуй, словно вызывая взаимность У Янге. Принц боролся, хватаясь за последнюю каплю самообладания, но вскоре все рухнуло из-за постоянных провокаций. Он только что вкусил сладкого нектара и жаждал большего. «Ты забрал мою силу, так что не вини меня позже за то, что я дал тебе то, что ты хочешь», — подумал он, приоткрывая теплые губы Жун Циана кончиком языка, страстно исследуя его рот, выгравировав похотливое чувство в своей памяти, чтобы никогда не забыть вкус мужчины, которого жаждал. Тонкий стон вырвался из его горла, когда он безудержно игриво лизнул язык Жун Циана. Скользкое, влажное и мягкое ощущение пробудило в нем интерес, умоляя его исследовать дальше. Положив руку на спину своего столь же похотливого партнёра, он эгоистично углубил поцелуй, но не ожидал, что его неопытный партнер так увлечётся. Жун Циан безжалостно облизывал и кусал губы до крови. Онемевший принц вздрогнул всего на долю секунды, когда неожиданная волна похотливого необузданного возбуждения прошла по его телу до нижней части тела, как будто он применил фанчжуншу*. Жун Циан, все еще находящийся в трансе, атаковал открытую взволнованную шею У Янге, небрежно облизывая и посасывая его нежную кожу, не обращая внимания на блуждающие руки У Янге. У Янге охотно погрузился в бессмысленное чувственное желание и жаждал большего, прошептав на ухо Жун Циану томным голосом: «Я хочу тебя». То, что произошло дальше, было неожиданно, ошеломив принца, Жун Циан рухнул на него сверху и погрузился в глубокий сон, и даже громко захрапел. У Янге потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться и взять под контроль свои побуждения, потом он поднял спящего и отнёс обратно в его постель. «Ты сводишь меня с ума», — сказал он Жун Циану, лаская его губы большим пальцем, затем исчез в ночи. * * * Прогуливаясь по кустарниковой равнине недалеко от деревни, Жун Циан был в невероятно хорошем настроении, глупо напевая в уме песню. В этот момент он действительно сожалел о том, что не переселился со своим iPod, он был бы не против немного потанцевать, чтобы выразить свое хорошее настроение. А почему он был исключительно счастлив? Он понятия не имел и был рад, что не видел этих двух тиранов с самого утра, иначе они испортили бы ему день. Чтобы скоротать время, он решил окунуться, и служанка, прислуживавшая ему утром, порекомендовала реку прямо над равниной за деревней. Из-за послеполуденной жары решил глянуть и оно того стоило. С шампунем и ароматизатором в руке, он полностью разделся, оставив только внутреннюю одежду, и прыгнул в чистую спокойную воду. Он мог бы быть современным человеком, открытым для наготы, но не стремился быть обнаженным на открытом воздухе. Чего наивный мужчина не осознавал, так это того, что как только он попал в воду, его белое нижнее белье стало настолько прозрачным, обнажая чувственные очертания его тела, что некоторые бесстыдные подглядывающие за ним девушки покраснели. * * * На другом конце деревни У Янге сидел в оцепенении, возясь с нефритовой арктической синей кисточкой, как унылый влюбленный щенок. Эта некачественная и довольно обычная кисточка была подарена ему Жун Цианом во время их путешествия в Сянньо. Хотя это был самый дешёвый подарок, который он когда-либо получал, кроме того, он был бесценным и таким же редким, как перо феникса. Он был полностью осведомлен о рассуждениях Жун Циана, когда тот дал ему кисточку, но он не мог устоять перед тем, чтобы рассматривать это как знак любви и, скорее всего, самое большее, что он мог когда-либо ожидать. У Янге осторожно обнажил Ли Вэй, поставил одну ногу на скамью и прошептал своему мечу: «Позаботься об этом для меня», и привязал кисточку к рукоятке. Меч, мерцающий нежным лазурным пламенем с розовыми оттенками, выразил свое удовольствие в приподнятом настроении. Принц улыбнулся и начал полировать свой меч, погруженный в своё дело, он не заметил взволнованную Ин Те, который сейчас стоял напротив него. Ин Те без энтузиазма отсалютовал его высочеству, словно побежденный, и сел напротив принца. Когда он сделал глоток чая, У Янге обратился к нему: «Я должен спросить, или ты предпочитаешь говорить сам?» равнодушно полируя свой меч, даже не удостоив его взглядом. «Я не хочу беспокоить вас такими тривиальными вопросами, но мне больше не кому высказаться», — ответил он, не в силах сдержать свое разочарование, «я просто не могу понять, почему моя сестра упрямо преследует Жун Циана, как влюбленный щенок». Правая бровь У Янге на мгновение дернулась, поскольку разговор возбудил его интерес, но он немедленно взял себя в руки и заверил его: «Ничего, кроме казни, не заставит его принять ее», с ухмылкой на лице, "черт, даже если это казнь, он все равно не женится, если метод будет быстрым и безболезненным. Так что хватит волноваться." — Звучит достаточно разумно, — сказал он, чувствуя себя очень непринужденно, но нахмурив брови, когда заметил несоответствие на лице принца, — что случилось с твоими губами? Когда-то изящные тонкие губы были слегка опухшими и покрыты синяками, как подумалось Ин Те, из-за драки. У Янге прекратил полировать меч, поскольку немыслимое непристойное дело предыдущей ночи вновь разожгло знакомую распутную тоску по этому человеку. «Жун Циан, Жун Циан, Жун Циан», — он многократно повторял это имя в уме, как будто выгравировав его в своем сердце. Спустя, казалось, целую вечность, он, наконец, успокоил свое сердце и ответил: «Не суй руку в огонь, иначе сильно обожжешься», — с угрожающей холодной ухмылкой, от которой у Ин Те застыла кровь, заставив его в уме осудить себя за болтливый рот.