Защитить любой ценой

Щит вновь брёл по тёмным переулкам, то и дело осматриваясь по сторонам — наткнуться на врага было бы очень некстати. Руку он всё ещё удерживал в кармане, чтобы не потерять генератор. Ему стоило бы придумать новый план, но Щит едва ли мог сосредоточиться после неудавшегося разговора с Полдроном. Только ему показалось, что всё налаживается, только в сердце затаилась надежда, что с освобождённым союзником он отыщет и остальных, а затем они доблестно выйдут против Алебарда, как вдруг... Полдрон оказался едва ли не предателем. Беспечно отказался от их общей миссии и предпочёл иметь связь с тем, кто отрицал само существования Зонтика. Что за позор! «Я не разделяю его мнение», — говорил Полдрон об этом, но кто знал, как долго он бы настаивал на своём, если ему понадобилось абсолютно ничтожное количество времени, чтобы предать дело Щита и Искателей Правды? Ещё пара дней — и точно заявит, что Зонтика никогда не было и что вся страна построена на «пустом образе». Омерзительно... Темнота закоулков сменилась более привычной, но пустой улицей, безлюдной и тихой, и о том, что когда-то здесь бывали жители, говорили только редкие старые здания, находящиеся на большом расстоянии друг от друга. Новое укрытие Щита становилось всё ближе, но он нисколько не радовался возвращению. Гнев до сих пор переполнял его. Пусть даже авторитет Алебарда был подорван, пусть даже чёрные папахи больше не смели арестовывать невинных зонтопийцев, пусть даже всем помог загадочный незнакомец — так ли это важно, если главная цель не достигнута? Алебард должен был исчезнуть навсегда. Тогда, если Зонтик ещё жив, он вновь займёт своё место законного правителя. Если мёртв — правление возьмёт на себя достойный человек, действительно уважающий того, кто создал эту страну, а не гадкий тиран, который использует образ Зонтика исключительно для поддержания своего жестокого режима. Щит глубоко вздохнул. Кто бы это мог быть? Справился бы он сам, если бы ему пришлось стать новым правителем? Помог бы ему в этом предмет, способный создать что угодно? Щиту не удавалось найти ответы на эти вопросы. Впрочем, раздумывать о том, что же случится, если Зонтик окажется мёртвым, было слишком отчаянно. Стоило до последнего верить, что он ещё там, в замке, ждёт, когда любимые подданные спасут его от Алебарда. Возможно, он прошёл через тысячи мучений. Возможно, Алебард нещадно пытал его, лишая воли и сознания. Такой монстр, как он, был способен на самые страшные пытки. Только представляя их, Щит чувствовал, как по телу пробегают мурашки. Но наконец он отвлёкся — укрытие вновь предстало перед ним, и Щит спустился в самый низ, опять скрываясь от тёплого солнечного света. Он уселся на холодную землю неподалёку от того места, где разжигал костёр, вынул генератор из кармана и поставил его рядом с собой. Пока Щит не нуждался в создании чего-то нового — даже часть кочана капусты ещё сохранилась, а он и не требовал большего — поэтому ему оставалось разве что порассуждать над новым планом. «Что же делать теперь? Как именно убрать Алебарда? Создать ещё больше оружия с помощью этой вещи, куда более серьёзного и опасного? Но даже так я не смогу легко подобраться к Алебарду и избавиться от него. Если только приманить его, но как это сделать... Схватить кого-то из его подчинённых? Хм, раз уж чёрных папах больше нет, вряд ли Алебарду есть до них дело. А больше никто ему и не нужен. Похоже, ничего, кроме штурма замка, не остаётся. Но даже с этой вещью, — Щит вновь глянул на генератор, — я сильно рискую заниматься всем в одиночку. Но где брать союзников, если они готовы так легко предать меня? Даже если я всё-таки вернусь на площадь... Это их выступление, о котором сказал Полдрон... И слышать не хочу!» — он ударил рукой по земле. Решение Полдрона перейти на сторону человека, что отрицал существование Зонтика, серьёзно выбило Щита из колеи. Вся радость от встречи со старым другом угасла, когда он признался в своём сотрудничестве с этим идиотом, не понимающим истинной сути вещей... Произошло ли то же самое с другими бывшими союзниками Щита? Остался ли он совсем один? Кому он вообще мог доверять после такого разочарования? Вопросы всё роились в голове, и каждый оставался без ответа. Щит, казалось бы, бесконечно задавал их самому себе, не ожидая, что найдёт решение хотя бы одной из десятка проблем. «Знаю я только то, что нельзя вот так просто сдаваться. Но как понять, кто захочет быть моим новым союзником? Снова отправлять жителям послания с картой? Может сработать, но в то же время неясно, стоит ли оставлять такую скрытность, раз чёрных папах больше нет. Немногие отважатся — или просто догадаются — последовать по карте от неизвестного человека. Но и если я прямо предложу работать вместе, рискую напугать обычного жителя, который не желает в это ввязываться. Аргх, если бы не Алебард и его проклятые подчинённые, мои первые союзники остались бы, и никто бы не посмел промыть им мозги!» — гневно подумал он. И всё же, пустая злоба не помогла бы делу. Щиту пришлось вернуться к глубоким раздумьям о дальнейших действиях...

***

Зонтик стоял в большой толпе, глядя на своих новых друзей, которые, к счастью, пока не замечали его из-за надетого капюшона, и поражался. Они не виделись всего день, но Пикадиль и Полдрон уже решили что-то затеять... Не то чтобы Зонтик сомневался в них и предполагал, что они сделают нечто плохое, но почему-то намечающееся выступление не внушало доверия. Пасгард, который по-прежнему крепко удерживал Зонтика за руку, очевидно, разделял его мнение и даже демонстрировал его более открыто, с огромным подозрением пристально глядя на Пикадиля и Полдрона. Всё это было явно не к добру... Пикадиль глубоко вздохнул, что Зонтик смог уловить, стоя в одном из ближних рядов. Он как следует присмотрелся. Всё-таки оба его друга сильно изменились внешне после выхода из тюрьмы. Никакой больше полосатой формы — только подходящая одежда, которую они сами желали носить. Полдрон выглядел просто в рубашке, самых обыкновенных штанах и ботинках. Пикадиль же был одет куда более изысканно и официально. Под застёгнутым тёмно-бирюзовым жилетом красовалась аккуратная пепельно-голубая рубашка с длинным рукавом, заправленная в тёмные сине-фиолетовые штаны. Разглядеть ботинки для Зонтика оказалось труднее, но, как он вскоре заметил, они оказались скорее лазурными, насыщенного оттенка, однако по-прежнему не слишком яркого. Зонтик не мог не отметить, что Пикадиль в самом деле позаботился о своём внешнем виде после обретения свободы... — Итак, — вдруг начал Пикадиль, — уважаемые жители Зонтопии, как всем нам известно, вчера произошло знаменательное событие. Наконец-то пал авторитет Алебарда. Отряды вневедомственной полиции морали и нравственности, несправедливо хватающей нас и бросающей в темницу, были расформированы. И это означает, что теперь мы свободны. Возможно, пока ещё не полностью, но куда свободнее, чем были. Мы вновь вольны сами выбирать, во что и кого верить и какого мировоззрения придерживаться, — подробно разъяснял он. — Ага, и если кто из уже бывших чёрных папах попробует вмешаться — получит! — усмехнулся Полдрон, легонько ударяя кулаком по своей ладони и показывая тем самым свою позицию. — Да как ты смеешь... — едва ли слышно процедил Пасгард, чтобы не привлечь внимание, и уже было собирался пробраться дальше, чтобы преподать ему урок, но Зонтик остановил его свободной рукой. — Не надо, пожалуйста. Давай послушаем их, а не будем сейчас драться или что похуже... — неуверенно предложил он. — Хмф... — Пасгард ничего не ответил, но остался на месте. — Полдрон, — продолжил тем временем Пикадиль, — помни, что нам не нужно чуть что применять насилие. То, что я хочу рассказать, вовсе не о драках. Я желаю донести до вас нечто более важное. Но, пожалуйста, подумайте перед этим, как часто вам навязывали единственно правильный образ Зонтика? Божество с тремя глазами и четырьмя руками, такое далёкое от нас, обычных жителей, и способное на всё. Конечно, я предположу, что вы искренне верите в него, даже если ваш образ Зонтика не сходится с последней его картиной, представленной правительством. Перед тем, как я перейду к самому спорному вопросу, скажите, вы верите в Зонтика и его силу? Большинство собравшихся зонтопийцев стало положительно отвечать на вопрос. Кто-то был тихим, кто-то — громким, но заметить среди них молчаливых слушателей было проблематично. Сам Зонтик, впрочем, молчал. Слишком боялся привлекать к себе внимание. Конечно, гул чужих голосов наверняка бы не позволил окружающим узнать его, но он не рисковал. Только заметив недовольный взгляд Пасгарда, который такое бездействие не одобрял, несмотря на то, что сам молчал, Зонтик закивал головой в ответ на слова Пикадиля. Никакого привлечения внимания, но зато получилось выразить позицию. Пусть даже со стороны самого Зонтика она имела мало смысла. Сильнее его беспокоили именно сами вопросы, которые задавал Пикадиль. Зонтик уж точно не забыл всего за день, что тот не верил вовсе в него как в божество. Значит, либо он изменил мнение и всего лишь хотел подбодрить жителей на собственный выбор образа Зонтика, в чём не было ничего плохого, либо... намеревался убедить их, что его не существует. Это звучало куда тревожнее, но, к сожалению, и реалистичнее. Зонтик похолодел от страха. Не только потому, что всё государство было построено на религии, резкое уничтожение которой наверняка бы привело к ужасным последствиям, но и потому, что он точно знал, что существует, пусть и не как всемогущий бог. Если бы вся Зонтопия перестала верить в него... как бы он показал ей себя настоящего? — Что ж, вижу, для многих из вас Зонтик действительно многое значит. Я это понимаю. С рождения вы видели его как бога, не задумываясь, что это вообще значит. Кто-то даже может вспомнить... настоящее чудо Зонтика: исцеление гончара Армета, — Пикадиль на миг состроил недовольное выражение лица, будучи до сих пор уверенным в том, что случай с Арметом представлял из себя жалкий обман в целях пропаганды величия Зонтика. — Но... Много ли кто из вас задумывался: а действительно ли Зонтик существует? — стоило ему только задать вопрос, как жители принялись перешёптываться между собой. Кто-то же начал неодобрительно качать головой. — Понимаю, вы находите странными такие сомнения. — Да, кстати, — вмешался Полдрон, — ты не переборщи тут с этим «Зонтика не существует». Народ, если что, я с ним в этом плане не согласен! Но да, лучше его дослушайте. — Спасибо, Полдрон. Так вот. Я вовсе не хочу сказать, что вы обязаны бросить веру в Зонтика. Но если кто-то из вас сомневается... Не уверен в том, что он действительно существует и является богом... Вы можете не бояться это высказывать. Совсем недавно нам запрещали иметь подобное мнение. Но теперь вы свободны выражать даже такую позицию, — высказался Пикадиль. Пасгард едва сдерживаться, чтобы не выкрикнуть ему о том, что он слишком много себе позволяет. Отвлёкся он лишь на руку пойманного «преступника», которая, как и всё его тело, стала неестественно ледяной и напряжённой. Похоже, кое-кто испугался... Пасгард закатил глаза. Ему стоило бы подумать о подобных последствиях, когда он приказал освободить всех преступников независимо от того, насколько отвратительные проступки они совершили. И вот теперь он побледнел от ужаса. Кто бы мог подумать! Пасгард бы с удовольствием высказал ему это открыто, но держался до последнего. Сам Зонтик уже не знал, что и думать. Вид новых друзей должен был обрадовать его, но он не мог перестать дрожать... Пикадиль, сам того не подозревая, подобными высказываниями рисковал уничтожить всю Зонтопию. Или же Зонтик просто надумывал?.. В голове пронеслась безумная мысль прямо сейчас выкрикнуть о том, кто он. О том, что он существует. Но вовремя он остановился. Кто бы вообще поверил ему, если его образ не имел ничего общего с трёхглазыми памятниками? Он уже загнал себя в ловушку, назвавшись другим именем. Без какой-либо подготовки раскрывать себя было бы нелепо. Что, если бы за «враньё» он только получил очередной удар в глаз? От тревожных мыслей его отвлёк на удивление знакомый женский голос: — Извините, но вам не кажется, что утверждать, что Зонтика не существует — это уже слишком? Я уверена, что он есть, и он во многом вдохновляет меня на написание новых картин, — говорила девушка, и при словах о рисовании Зонтик осознал, кто это. Та самая художница, чью картину он покупал и которая часто рисовала недалеко от главной его статуи. — Разумеется, все мы хотим верить в него и в его чудеса. Это... разве плохо? — Нет, — тут же переубедил её Пикадиль. — Просто не нужно требовать этой веры от всех. Когда большинство слепо верит в божественную сущность Зонтика, остальным ничего не остаётся, кроме как притворяться, что они разделяют это мнение. — Эй, а я ведь тебя знаю, — вновь подал голос Полдрон. — Конечно, можешь рисовать Зонтика сколько хочешь, но у меня такой вопрос: а ты уверена, что у него три глаза, как у не знаю кого? Может, их на самом деле всё-таки два? — Но три глаза было всегда, разве нет? Лишние руки появились у статуи недавно, и они изменили образ Зонтика. Но третий глаз был с самого начала. Разве это не то, что отличает Зонтика от остальных? Я не думаю, что это плохо! Наоборот, такая загадочность вдохновляет... — мечтательно произнесла она, вспоминая все картины, нарисованные ею с искренними эмоциями. — Да брось! — усмехнулся Полдрон. — Попробуй хотя бы разок нарисовать его нормальным, а не этим непонятным трёхглазым существом. — Должен отметить, что это может иметь смысл, если Зонтик всё же существует, как обычный человек, а не мифическая божественная сущность, — подметил Пикадиль. — Так значит, вы хотите сказать, что Зонтика либо не существует вовсе, либо он существует, но не обладает никакими способностями и ничем от нас не отличается? — художница попыталась уточнить. — Вы... Хм, а как вас зовут? — поинтересовался Пикадиль. — Мантия. — Хорошо... Мантия, вы думаете почти правильно. Но слишком радикально. Как я сказал, я не запрещаю верить в то, что Зонтик — бог. Просто я считаю, что люди имеют право ставить этот факт под сомнение. Но я понимаю вашу растерянность. И это — часть причины, по которой мы с Полдроном выступаем перед вами сегодня. Мы готовы услышать ваши предложения. Чем должен быть образ Зонтика в нашей стране? Основой, без чтения которой ты становишься изгоем, или дополнением, которое каждый может воспринимать по-своему? Зонтопийцы снова принялись перешёптываться. Обстановка накалялась. Зонтик опять подумал о том, чтобы вмешаться, но поймал на себе полный злобы и раздражения взгляд Пасгарда, из-за чего невольно попытался отойти от испуга, забыв, что его до сих пор удерживают. В итоге он только дёрнулся на месте и по случайности задел одного из стоящих рядом жителей. «Эй, аккуратнее!» — прикрикнул тот, при этом не обращая внимания, с кем разговаривает, и оттолкнул Зонтика в ответ. Капюшон спал с него от резкого движения, и вдруг все замерли, увидев, кто на самом деле стоит в толпе. «Ох...» — единственное, что смог выдавить из себя Зонтик. Тут же он начал ловить на себе взгляды радостного удивления. Зонтопийцы всё ещё приходили в восторг от вида их спасителя. Особенно те, кому он помог выбраться из тюрьмы. Невольно он покраснел от неловкости, смущённый тем, как каждый устремлял на него взгляд. Слишком много людей, слишком некомфортно, слишком давяще! Да и Пасгард не отпускал, несмотря ни на что, отчего ситуация становилась лишь более напряжённой и тревожной... — Эй, приятель! — воскликнул Полдрон. — Ты всё это время был здесь? Чего молчал? И... Эй, стоп! А он что тут делает?! — выпалил он, взглянув на Пасгарда. — Он, э... П-поймал меня, — Зонтик неловко пожал плечами. — Поймал? Быстро отпусти его, пока не получил по роже! Забыл, что у тебя уже нет никакого права нас хватать, ты, крашенный уродец? — грубо крикнул Полдрон и направился вперёд, чтобы проучить Пасгарда. — Полдрон, остановись, — приказал Пикадиль, и тот послушался. — Как я и говорил, в насилии смысла нет. Хм-м... Тебя ведь, кажется, Пасгард зовут? Что ж, Пасгард, ты должен помнить, что у тебя больше нет полномочий, чтобы хватать нас и объявлять преступниками. Отпусти его и оставь нас в покое, — потребовал он. — Не тебе приказывать мне, что делать, — процедил Пасгард, после чего заслышал очередные перешёптывания зонтопийцев. Очевидно, осуждающие. — Хм. Койф — преступник, как и вы двое. Если уж я сам не могу наказать его, найду того, кто сможет. — Койф? — Пикадиль растерянно заморгал. — Эй, ты сказал своё имя ему, но не нам? — возмутился Полдрон. — Почему?! — А, я... — Зонтик уже и позабыл, что представился именно так. — Да у меня... не то чтобы был выбор. В смысле, Пасгард схватил меня и потребовал назвать имя. Вот я и назвал... — пробормотал он. — Схватил, потребовал?! Похоже, всё-таки хочет получить по роже, — Полдрон повторил угрозу. — Я сказал: нет! — предупредил его Пикадиль. — Оставь его. А ты, Пасгард, отпусти Койфа и просто уходи. Если, конечно, ты не планируешь впустую бродить с ним по Зонтопии, зная, что результатов это не принесёт. — Ох, пожалуйста, давайте не будем ругаться... — Зонтик почти переходил на шёпот, а оттого его никто не слышал. — Отпускать я его не буду, — возразил Пасгард на слова Пикадиля. — И, если вы не разойдётесь сейчас же, я сообщу Алебарду о том, что вы тут устроили. Может, тогда у него хватит ума вернуть элитный отряд и тюрьму для таких, как вы. — Ну всё, заткни свой рот! — гнев окончательно переполнил Полдрона, и, игнорируя всё остальное, он направился вперёд, чтобы преподать Пасгарду урок. Толпа невольно разошлась в разные стороны, не желая ввязываться в предстоящую драку. Пикадиль напрягся, всё ещё кричал имя Полдрона, но тот больше не слушал. Останавливать его с помощью силы же было бесполезно — вряд ли хоть кто-то из присутствующих справился бы с ним в гневе. Пикадиль приложил руку к лицу. Пожалуй, Пасгард напросился сам. Знал, что случится, если он продолжит постоянно заявлять о своём бывшем статусе главы чёрных папах и насильно удерживать всеобщего спасителя рядом с собой. Разве же он мог избежать расплаты в таком случае? Пикадиль покачал головой и лишь понадеялся, что Полдрон не переборщит. Сам он приблизился к Пасгарду и тут же замахнулся, чтобы ударить по лицу изо всей силы, но тот мгновенно отпустил руку Зонтика, чтобы освободить свою и схватить нападающего до того, как удар будет нанесён. Резко остановить человека, обладающего такой большой физической силой, как Полдрон, было непросто, поэтому рука Пасгарда чуть дрогнула. И всё же, он обезопасил себя от удара, после чего тут же отдышался. Но, увы, эта маленькая победа ничего не дала: Полдрон стремительно вырвался и вновь предпринял попытку ударить. Пасгарду пришлось буквально отпрыгнуть назад, чтобы увернуться на этот раз. В то же время Зонтик немного отошёл назад, чувствуя при этом, как сильно дрожат его ноги. Он глянул в сторону Пикадиля. Тот молча, одной рукой звал его подойти поближе, однако Зонтик больше не мог сдвинуться с места, растерянный и перепуганный. Меньше всего он желал, чтобы Полдрон — его новый друг — как-либо пострадал в схватке. Но и видеть, как Пасгарда жестоко ударяют по лицу, совершенно не хотелось. Если бы только у Зонтика хватало смелости вмешаться... Куда подевалась вся его уверенность, которую он проявил в тюрьме?! Ах да, пропала вместе с генератором... Толпа же до сих пор молчала и бездействовала. Все боялись вмешиваться и только наблюдали за тем, как настойчиво Полдрон пытался ударить Пасгарда, который уклонялся на удивление успешно. Зонтик быстро отметил, что тот обладал отличной реакцией. Если Полдрон пытался ударить его справа — отходил влево. Если слева — наоборот. Он подгадывал моменты, когда можно было хватать нападающего за руки, и всё же, тогда Полдрон мог использовать и ноги, чтобы пнуть его и таким образом сбить. Но Пасгард всё ещё держался. Может быть, и естественно с его стороны было иметь приличную физическую подготовку, однако Зонтик всё ещё впечатлялся. «Да стой ты на месте!» — прикрикнул Полдрон, когда Пасгард вновь извернулся и заставил его промахнуться. Тот лишь издевательски усмехнулся, но это едва ли было слышно. Несмотря на то, что он почти не пытался атаковать в ответ, он имел отличную возможность довести Полдрона до изнурения и победить таким образом. Он, очевидно, превосходил Пасгарда по физической силе, и с такими тупоголовыми людьми хитрость работала лучше ответного насилия. Зачем переусердствовать, зная, что всё равно ничего не добьёшься, если удобнее уворачиваться до последнего? По крайней мере, так считал Пасгард, не признавая, что и сам уже почти выдохся. Силы у Полдрона в запасе было немало, и он умело пользовался своим преимуществом. Ни разу не попал? Ничего — всегда можно попробовать ещё раз, и однажды кулак наконец ударит прямо по лицу этому высокомерному идиоту, возомнившему себя главным. Он проследил за движениями Пасгарда. Прежде всего тот уворачивался именно от рук, отходя то в одну сторону, то в другую, либо же останавливая их своими. За ногами тоже следил и не позволял себя одурачить. Даже если Полдрон пытался схитрить и пнуть его, пока он удерживал его руки, Пасгард просто отскакивал назад, ухмыляясь. «Может быть, вы уже успокоитесь? — наконец подал голос Пикадиль, но никто его не послушал. — Я надеялся выступить перед людьми со спокойным и рациональным рассуждениями, а не быть свидетелем драки. Какой позор...» — разочарованно произнёс он. Никакого эффекта это не дало. Ни Полдрон, ни Пасгард даже не расслышали его слов, полностью сосредоточенные на движениях друг друга. Реагировать на что-то, кроме действий соперника, было рискованно для каждого из них. И оба не желали пострадать в этой драке. Зонтопийцы продолжали бездействовать. Зонтик с надеждой взглянул на единственного человека, помимо Пикадиля, которого он точно знал: художницу Мантию. Но она отвела взгляд и быстро затерялась в толпе. Конечно, как могла она остановить схватку... О чём Зонтик вообще думал, смотря на неё с такой мольбой? Полдрон и Пасгард должны были остановиться сами, без посторонней помощи! Или хотя бы с помощью Пикадиля, но его они не слушали. Ситуация казалась совершенно безвыходной, и Зонтик всё сильнее винил себя. Будь он осторожнее, этого бы не произошло! В то же время Полдрон замахнулся снова: его тактика не отличалась особой оригинальностью. Он всего лишь желал попасть хотя бы один раз, нанести наконец удар, увидеть, как Пасгард прикладывает руку к лицу, или груди, или животу — куда угодно, Полдрону было уже всё равно, в какое место бить. Но тот, как и всегда, успел схватить его руку, игнорируя то, как дрожали собственные... Он уже использовал обе, чтобы удержать Полдрона за одну. И этим он воспользовался, применив свободную и... резко ударив Пасгарда по груди. «Аргх-х-х...» — сдавленно прохрипел он, отпуская Полдрона и хватаясь за пострадавшее место. Затем он принялся медленно отступать. Дыхание сбилось после удара, а тело дрожало от изнурения и боли. Пасгард глядел на Полдрона с искренним презрением. Глядел — и чувствовал при этом, что вот-вот его настигнет уже второй удар, более опасный, чем первый. И защититься бы не вышло — все силы покинули его. Пасгард посмотрел в сторону толпы, но никто не двинулся, чтобы помочь ему. То ли от страха, то ли от нежелания проявлять доброту именно к нему... — Полдрон, всё, достаточно, — намекнул Пикадиль. — Хватит драться. Можешь считать, что ты победил. Отстань от него. — Именно. Иди прочь, — согласился Пасгард, всё ещё держась за место удара. — Хм... — Полдрон посмотрел в сторону Зонтика, но тот молчал и отводил взгляд. — Непохоже, чтобы он простил тебя за твою наглость. Так что повторим! — А? Что? Нет! — испугался тот, но Полдрона было уже не остановить. Он хотел отыграться на том, из-за кого в своё время угодил в темницу, по полной. — Не нужно, ему ведь и так уже больно... — теперь Зонтик буквально мямлил. Ему стало так стыдно... Всё это началось из-за него. Он был слишком резок, не раздумывая приказав Алебарду расформировать отряды чёрных папах, и теперь Пасгард толком не мог постоять за себя — просто потому что кто угодно был способен теперь наброситься на него. Зонтик же раскрыл себя, ляпнул, что Пасгард схватил его и потребовал назвать имя, не защитил от Полдрона, когда тот только начал нападать. В итоге человек, который сейчас не сделал ничего ужасного, совершенно несправедливо страдал. Зонтик бы не назвал это расплатой за прошлое. Пасгард уже лишился работы — и этого хватало. «Я... Должен что-то сделать. Если не сделаю, Пасгарду будет ещё больнее. Нельзя так. Полдрон мой друг, но это не значит, что он может вот так драться по мелочам! Я... Я... — пока он раздумывал, Пасгард уже зажмурился, ожидая нового удара. — Я не могу стоять на месте и смотреть на это!» — наконец он ощутил прилив уверенности, почти сравнимый с тем, что почувствовал тогда в темнице, когда пытался сплотить всех своих новых друзей действовать сообща. Неважно, имел он при себе генератор, вместе с которым подобная смелость улетучилась, или нет — бездействие было бы позором. «Ну всё, на тебе!» — Полдрон как следует напряг руку, уже почти нанёс мощный удар, но в последний миг... Перед Пасгардом встал другой человек, вовремя извернувшись и подставив спину вместо груди, чтобы было не так больно. Удар был нанесён, но от внезапного шока Полдрона он вышел куда более слабым, чем мог бы быть, если бы он не сдержался вовремя. Вся толпа, что наблюдала за битвой, буквально ахнула. Пикадиль также не сдержал удивления. Такого исхода событий он ожидал в последнюю очередь, если ожидал вообще... Пасгард тем временем приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, кто всё-таки вступился за него. — Койф, да ты что! — выкрикнул ошарашенный Полдрон. — Ух... — всё, что выдавил из себя тот перед тем, как упасть на колени. — Это... больно... — Ну конечно! И то, я это ещё сдержался. Ты вообще на чьей стороне? Ты зачем его защитил?! — вновь возмущению его не было предела. — Я, эм... Я на стороне тех, кто... Не дерётся по пустякам? — неуверенно произнёс Зонтик, побоявшись, что это может прозвучать грубо. Затем он попробовал встать. — Уф-ф... — Держись, — вдруг подал голос Пасгард и протянул ему руку. Не слишком хотелось помогать тому, кого он всё ещё считал преступником, но и бросать его после попытки защитить было бы нечестно. — Ох, спасибо, — схватившись за его руку, Зонтик смог подняться. — Итак, я хотел сказать... Я не то чтобы поддерживаю насилие. Поэтому, Полдрон, мне не нравится, что ты устроил эту драку. В смысле, возможно, у тебя были причины — ты подумал, что мне угрожает опасность, и это здорово, что ты хочешь защитить друзей — но не в такой уж я был и опасности. Пасгард просто попросил меня назвать имя и держал за руку. Это... не так ужасно. — Но ты сказал, что он требовал от тебя назвать имя и удерживал насильно! — напомнил Полдрон. — Да, но... Не такие уж это и страшные действия, — Зонтик предпочёл не упоминать погоню и то, как Пасгард прижал его к земле, чтобы не ухудшить ситуацию. — Я не злюсь на него за это. И на тебя не злюсь. Просто... Не нужно вот так бить. Ему тоже больно. — Эй! А тем, кто из-за него умер, думаешь, было хорошо? — Н-нет! Совсем нет. Но... За это он уже, эм... поплатился, ведь так? А избивать за такие мелочи, как просьба назвать имя... Это тоже наказание, несоразмерное с самим действием. И это не намного лучше, чем сажать в тюрьму за отличающееся мнение или кражу кочана капусты. Вот что я думаю... — наконец Зонтик закончил свою речь. — Знаешь, Койф, меня впечатляет твоя точка зрения, — неожиданно послышалось со стороны. К ним вышел Пикадиль. — Ты знаешь, что такое справедливость. Рад видеть такую рассудительность. Мне стыдно, что я не смог предотвратить эту драку. Полдрон, теперь ты понимаешь, что драться достаточно? — Да, да, понимаю, — с недовольством ответил тот. — Замечательно. Что же касается выступления... Приношу извинения, что оно вот так оборвалось. Пожалуйста, давайте повторим завтра, примерно в это же время? Пока вы можете обдумать свои предложения о том, каким именно вы хотите видеть мировоззрение жителей: связанным с религией или уникальным для каждого. Буду очень признателен, если кто-то снова заглянет! — Пикадиль говорил громко, чётко и вместе с тем рассудительно, чтобы заинтересовать публику для следующего раза. — Мда, возможно, я погорячился, — признал Полдрон. — Но кое-кому всё равно не стоило выпендриваться! — Всё, всё, хватит. Давай лучше пойдём. Койф, нам оставить тебя... с ним? Или это слишком рискованно? — спокойно поинтересовался Пикадиль. — Да оставьте. Думаю уж, что не пропаду... — Ну, если что, начинай кричать, и мы прибежим на помощь! — усмехнулся Полдрон. — Пойдём. Надеюсь, завтра кто-нибудь придёт на повторное выступление. — Да, после этой вашей потасовки у меня большие сомнения на этот счёт... Они стали уходить вдаль, всё так же переговариваясь. Зонтик смотрел им вслед, но молчал. Разговор уже закончился, и ему больше ничего не оставалось. Затем, когда Пикадиль и Полдрон достаточно удалились, он перевёл взгляд на Пасгарда. Тот тоже молчал. Он вообще почти ничего не сказал в течение этого долгого диалога. Зонтику вновь стало неловко, и он замялся. Приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но в голову не пришло ни слова. Тишина напрягала. Зонтик тщетно пытался сформировать хотя бы короткую мысль, но бесполезно. Идей совсем не было. Но тут Пасгард сжал его руку сильнее и медленно побрёл в сторону. Идти быстрее не получалось из-за боли в груди, но он делал всё, что было в его силах. Зонтик же двигался за ним следом, немного отставая. Не слишком сильно из-за того, что Пасгард вёл его, однако держался он позади. Оба продолжали молчать. Зонтик — от неловкости и растерянности. Ему всё больше казалось, что он ошибся и что-то сделал не так, и теперь в наказание его отводили к Алебарду. Не то чтобы он боялся этого, но расстраивался, так как в итоге не смог повлиять на Пасгарда. Что же до него самого... Зонтик и не представлял, насколько опозоренным Пасгард себя чувствовал. Как его — ещё недавно главу карательного отряда! — мог спасти какой-то оборванец из тюрьмы?! Как он позволил себя ударить идиоту, способному только размахивать кулаками? Никогда ещё ему не было настолько стыдно. Он уже предчувствовал, как те зонтопийцы, что наблюдали за дракой, теперь насмехались над ним. Забыли даже о крупице уважения. Осознали, что каждый ныне сможет ударить его, а у него не выйдет противостоять. Или же он реагировал чрезмерно эмоционально, будучи непривыкшим к помощи со стороны?.. Но чего Пасгард не понимал больше всего, так это того, зачем вообще его спас тот, из-за кого он недавно попадал в тюрьму. И даже сегодня Пасгард буквально втоптал его в землю, потребовал назвать имя, игнорируя все его желания, и всё равно этот... Койф — или как бы он себя ни называл — встал именно на его сторону. В каком-то смысле... Сам он признал, что не хочет поддерживать насилие, но он всегда мог поддержать Полдрона, своего друга, и дождаться, пока он хорошенько изобьёт «злобного полицейского». Или же, вернее, бывшего полицейского... Пасгард разочарованно вздохнул и остановился. Зонтик растерянно заморгал. Этого он точно не ожидал, а оттого понятия не имел, как реагировать: радоваться, что Пасгард передумал вести его к Алебарду и одумался, или наоборот, ожидать подвоха, ещё более страшного, чем встреча с тем, кто всё равно вредить не станет? Ничего не происходило... Пасгард просто стоял, не поворачиваясь к Зонтику. Явно раздумывал, да только неизвестно, о чём именно. Как сам Зонтик недавно, теперь он тоже замешкался. Похоже, в своих попытках что-то сказать друг другу оба зашли в тупик. — Так, эм... — неразборчиво пробормотал Зонтик. — Ты поведёшь меня к Алебарду или... — Послушай, зачем ты вообще мне помог?! — внезапно выпалил Пасгард, повернувшись к нему. — Хочешь показать, что ты лучше меня? Или наоборот, подлизываешься в попытках извиниться? Я тебя не понимаю. — Да я просто подумал, что тебе помощь нужна. Тебе же больно было... Кстати, а как сейчас место удара? Сильно болит? — Не уходи от темы! Я хочу, чтобы ты объяснился. — Н-но я объяснился! Мне стало тебя жалко. Если бы Полдрон тебя ещё ударил, вдруг ты бы совсем серьёзно пострадал? Это было бы жестоко. В смысле... Да, сначала я думал, что ты, как и остальные чёрные папахи, просто злобный и любишь сажать всех в тюрьму. А ты, ну... Не совсем и такой. Ты такой эмоциональный. И переживаешь много... Я в этом тебя даже понимаю. И когда мы стояли в толпе, ты ничего ужасного не сделал. И бить тебя было несправедливо. Вот я и защитил. Хотя, конечно, мне тоже теперь больно, но... Главное ведь, что в итоге всё обошлось? — наконец Зонтик объяснился полноценно, во всех подробностях. — Хм... — Пасгард призадумался, вновь отвернувшись. — Я понимаю, что это может злить тебя, но... — ... спасибо, — вдруг сдавленно произнёс тот. — А? Что-что? — Я сказал «спасибо»! — выкрикнул он, когда повернулся обратно к Зонтику. — Не притворяйся, будто не расслышал, чтобы я повторял это снова! — Ой, нет, я не притворялся! Я просто... удивился, наверное. Что ж, эм... Не за что, — он улыбнулся и тут заметил, как Пасгард отпускает его руку. — Хм? — Иди. — Ох... Ты правда меня отпускаешь? — Да, — Пасгард отвернулся и пошёл вперёд, но резко обернулся. — Но я всё ещё слежу за тобой! Не думай, что ты полностью оправдан из-за того, что помог! — громко предупредил он и продолжил идти, не позволяя Зонтику ничего ответить. Тот снова улыбнулся — теперь уже неловко. Всё, произошедшее сейчас, было крайне странным для него. Когда он вышел на улицу, чтобы поискать генератор, он никак не ожидал столкнуться сначала с Пасгардом, а потом и с новыми друзьями. Да ещё и чтобы они говорили такие спорные вещи!.. Конечно, ни Пикадиль, ни Полдрон не желали развалить страну, но именно их изречения рисковали привести к этому. Зонтик понадеялся, что созданная религия не падёт так резко. Не потому, что она ему нравилась, нет, он никогда не считал культ вокруг себя лучшей идеей. Дело было в том, что всё должно было происходить постепенно. Больше всего Зонтик переживал о своей невозможности повлиять на случившееся. Впрочем, Пасгард и его поведение всё равно удивляли больше всего. Казалось бы, ничто не могло разжалобить такого серьёзного и преданного закону человека. Но Зонтика он поблагодарил и отпустил. Искренне ли или в попытках схитрить? Он искренне надеялся на первый вариант. Затем же — задумался: «Эх, не очень мы с ним всё-таки поладили. Но он ведь поблагодарил. И не повёл меня к Алебарду, хотя мог. Значит, он больше не ненавидит меня? А это... тоже хорошо, пожалуй. Может быть, если мы встретимся ещё, у нас получится как-то подружиться? Или я слишком многого хочу... Но было бы здорово. Хм. А ведь недавно я бы точно не подумал такого в его сторону. А теперь я его больше не боюсь, как раньше... Может быть, я и правда становлюсь смелее?» Ответ на вопрос Зонтик не нашёл. Вместо этого он вернулся к другой мысли. Его попытки поискать генератор не увенчались успехом. Совершенно провалились. Он не сделал буквально ничего, ведь отвлёкся сначала на Пасгарда, его разговор с Алебардом и погоню, а позже — на выступление и драку. Зонтик осторожно дотронулся до места на спине, куда Полдрон попал кулаком. Всё ещё болело, особенно от прикосновений. В таком положении если бы Зонтик и вернулся к поискам генератора, он бы только навредил своему здоровью. Но и откладывать столь важное дело было нельзя... Он устало вздохнул. «Нужно вернуться в замок, — подумалось ему. — Спина сильно болит. Не хотелось бы, чтобы из-за моей ходьбы по Зонтопии она разболелась совсем, и я потерял сознание на какой-нибудь неизвестной улице. К тому же, возможно, мне стоит поговорить с Алебардом о том, зачем он приказал Пасгарду даже сейчас следить за жителями и докладывать ему об их действиях», — предположил он. Несмотря на то, что действия Пикадиля и Полдрона ему же показались сомнительными, идея докладывать о таком до сих пор звучала жестоко и несправедливо. В этом Зонтик заблуждался, но этого же не признавал... Ненадолго он обернулся в сторону главной площади, где так и возвышался огромный памятник его божественному образу, который едва ли имел что-то общее с ним настоящим. Где-то там уже наверняка вернулась к рисованию Мантия... Могла ли она видеть генератор? Зонтик пожимал плечами. Стоило вернуться к ней после очередного отдыха (и почему же он был таким слабым и после каждой мелочи желал расслабиться...) и поинтересоваться, как у неё дела. Да и картины её наверняка опять изменились, теперь уже в лучшую сторону. Зонтик был бы рад их увидеть. Но он медленно поплёлся в сторону замка. А что же сама Мантия? Зонтик не ошибся — она в самом деле вернулась к написанию картины. Ничего особенно уникального, снова портрет правителя. Теперь без дополнительной пары рук, которая смотрелась на нём так жутко и неестественно. Только тот образ, который представлялся самой Мантии. Она уже закончила с двумя глазами Зонтика. Пришла пора третьего... Но в голове возникла та фраза, та самая, которую произнёс Полдрон во время выступления: «Попробуй хотя бы разок нарисовать его нормальным, а не этим непонятным трёхглазым существом». Она задержала кисть у лба Зонтика на картине: там, где и должен был находиться третий глаз. Немного напряглась, задумалась, стоит ли так осквернять давно устоявшийся образ правителя. Разве это будет лучше добавления лишней пары рук? Появление ненужных деталей, уничтожение важных — обе эти крайности демонстрировали неуважение к Зонтику. Или она просто чего-то не понимала?.. Рука чуть дрогнула. Мантия колебалась до последнего. Никогда ей не приходилось рисовать Зонтика так, как ей предложил Полдрон. Она вглядывалась и вглядывалась в незавершённую картину, а затем усилием воли... заставила себя перейти к следующей части, так и не нарисовав третий глаз. Мантия принялась рисовать его плечи, красить детали одежды, которые были видны на портрете. Затем — добавила штрихи на волосы, чтобы сделать их более детализированными. Выражение лица Зонтика же выглядело добродушным и спокойным. Но третий глаз так и не появился. В итоге Мантия разглядывала законченную картину, на которой не хватало только одной детали, что сопровождала Зонтика всё время, что она рисовала его. «Зонтик с двумя глазами... Выглядит довольно странно. И всё же... — она едва ли верила, что думает о таком. — Что-то в этом есть»...