Себя судить куда труднее, чем других.
Если ты сумеешь правильно судить себя, значит ты поистине мудр.
(Антуан де Сент-Экзюпери
"Маленький Принц")
***
Две последние недели, что Руи провела в больнице, показались ей бесконечными. В рассудке она находилась лишь последние пару дней. Из-за сильных препаратов свое пребывание в белых стенах девушка помнит лишь кусками. Перед глазами часто мелькало светлое лицо соулмейта. Словно судьба специально показывала, что так и не смогла получить Руи. Риндо. Это имя — яд. Его не вывести из памяти. Невозможно. Аметистовые глаза, в которых она Руи видела своей отражение, крепкие руки, блондинистые пушистые волосы, — на все это девушка не имела права. Она идеализировала его первые пару секунд в день их встречи в дверях ее квартиры. А потом боль от ушибленного носа рассеяла розовую завесу. Она хотела бы его любить, но кому нужна эта однобокость… Лучше уж быть одной, чем отдать свое сердце тому, кому оно не нужно. Таков был ее выбор. И Руи не побоялась дать этой суке-судьбе пощечину. Она играет в опасную игру, где на кон поставлена ее жизнь. Есть шанс оборвать болезненную связь. Да, с высоким риском лишиться большого количества волос и покалечить нервную систему из-за препаратов. Но это шанс на новую жизнь. Она восстановится. Обязательно. Если выживет. Родители девушки узнали о ее истинном на следующий день после вечеринки в клубе Синдзюку. Ни новость, ни внешний вид дочери их не обрадовали. Отец перевернул со злости шкаф в палате, а мать вопила о бесконечном позоре, который теперь будет тянуться за их семьей. Гопников в стране презирали. Казалось бы, это просто группки подростков, которые играют во взрослых. Но именно через эти «просто группки» проходила контрабанда тяжелых наркотиков и оружия. Драки, унижения, грабеж и запрещенные препараты, — все это развлечение тех «подростков». А старшая дочь немалоизвестной в элитных кругах семьи Орахара является соулмейтом одного из самых влиятельных гопников Токио, да еще и отсидевшего тюремный срок за убийство. Родители даже не стали спрашивать Руи о ее планах на дальнейшее существование. Они закрыли дочь в больнице, оставив на столе главного врача толстую стопку свежеотпечатанных купюр. Отец уехал на встречу в Бангладеш, а мать осталась в Токио. Оставить Руи она не могла, но и присутствие ее мало чем помогло. Как бы это не было странно, но единственным человеком, вставшим на сторону девушки была ее ненавистная сестра. Младшей удалось обратить на себя внимание потерявшей всякий интерес к жизни Руи. Старшая просто смотрела в стену пустым взглядом, пока Мива бесстрастно бормотала про свои успехи в учебе, впрочем она всегда хвалилась за ужином, не важно, кто сидел с ней рядом: родители или сестра. Мива не чувствовала ненависти, когда смотрела на сестру, связанную прочной нитью судьбы с ее бывшим молодым человеком. Младшей было страшно. Не за жизнь Руи. За то, что она тоже могла лежать на этой койке, перестраивая свой организм и ломая душу пополам. У Мивы тоже есть соулмейт, и она может честно себе признаться в том, что за, казалось бы, небольшой период их общения, теперь вся жизнь, все мысли и страхи связаны с избранным. Девушка даже думать не хотела, что было, если бы Ханма отказался от нее. Адреналин и веселье, которые дозированно вливает в жизнь Мивы парень — это то, чего она искала в других на протяжении всей жизни. Эти двое одинаково безумны, одинаково отравлены, и их тянет друг другу слишком сильно, чтобы сопротивляться. Хотя они и не пытались. Мива поймала себя на мысли, что, если потеряет его, то дальше путь ей не интересен. Не нужны будут эти проклятые дорогостоящие препараты, превращающие тело в полую тушу. Она не хочет идти дальше без него. Мива чувствует, что они два осколка одной души. Ни одна книга, ни один фильм и лекция не способны передать это блаженное ощущение единства. А Руи… Младшая никак не могла принять факт их совместимости. Абсолютно разные личности, у которых нет и не было ничего общего. Она совсем ему не подходит, а он не подходит ей. Мива была уверена, что другого исхода с Риндо Хайтани можно было и не ждать. Но Руи мечтала об этой сказке. Сказке, в которой снова побывала ее Младшая. Миве было жаль, что ее неудачливая сестра не смогла обойти цепкий и болючий капкан Хайтани. Она угодила туда, но отчаянно пытается выбраться. Несчастная старшая сестра. Пускай раздражает, пускай выглядит не так как надо и толкает семью в неприятности. Но делает это так, чтобы была рядом и на виду. Мива вырисовывала темные картины похорон, которые подергивали вторую чашу весов, и внутри становилось пусто, словно чего-то не особо важного, но слишком привычного стало не хватать. В этих мыслях Мива даже себе призналась через силу. Но сейчас она хорошо понимала, к кому она заявится, если терапия сестры даст худший результат.***
Риндо стоял в дверях долго. Стоял и смотрел в глаза, по которым так тосковал. Ноги сами стали двигаться, и Риндо заметил это лишь когда колено уперлось в койку. Она смотрела на него в ответ, словно ему здесь нечего делать. И это раздражало. Риндо не мог принять тот факт, что лишь он хотел увидеться. Большая ладонь парня потянулась к Руи. Девушка же не сопротивлялась и молча наблюдала за происходящим. Сейчас она не под препаратами, до следующего их принятия остался жалкий час. Риндо коснулся своей горячей кожей ее, отдавая свое тепло, и склонил голову над ее темной макушкой. — Расскажи мне, — собирая последние силы, говорит Риндо. — Почему я не могу почувствовать тебя? Парень терялся в собственных чувствах. Ему был необходим соулмейт, чтобы закрыть пустоту внутри, чтобы наконец почувствовать себя целым. Но в этой палате не было ничего его. Руи больше не выделяла сладких ароматов, а это значило лишь одно. — Мы не соулмейты больше, — ответила девушка, рассматривая лицо напротив. Риндо выдал неожиданную реакцию. Его ладонь сползла на девичий подбородок, а разгоряченные губы прижались к мягким губам напротив. Если бы Руи была под препаратом, то решила бы, что это сон. Риндо целовал нежно, трепетно, без намека на пошлость. Он словно делился с ней, чем-то своим личным. Своей настоящей личностью, которой не плевать на всех живущих людей на планете. Он подался вперед, заставляя девушку полностью опустить на кровать. Руи ничего не могла сообразить, но сейчас ей было это и не нужно. Слишком желанно, слишком соблазнительно, чтобы прекратить происходящее. Его красивое лицо находилось прямо у ее. Аккуратные губы, смакуя, выцыловывали ее рот. Риндо нависал над ней, ведя пальцы по ее ладоням и переплетая их с женскими. Маленькие ладони Руи буквально полностью были поглощены большими руками парня. В животе взрывались фейерверки, ноги немели. В головах обои лишь один вопрос: если они больше не соулмейты, то почему тогда их стало тянуть к друг другу только сильнее? Риндо отпрянул от губ, рассматривая девушку под собой. Его пальцы пробежались по совсем коротким, темным, жидким прядям. — Из-за химии выпадают и ломаются, — сама ответила Руи. Риндо закрыл глаза и уперся лбом в грудь девушки. — Я проебался, — разочарованно выдохнул он. И Руи с этим не спорила. Это действительно была его вина. Она давала им шанс много раз. Но Риндо не дал ни одного. — Я хочу все исправить, — глухо прошептал он. Руи хмыкнула и пустила руку в пушистые светлые волосы парня, немного оттягивая их. Она знала — ему нравится. Перед тем как сказать следующие слова, Руи хотелось настроить парня на нужный лад, успокоить. — Я не обязываю тебя следовать за мной. Я не чувствую твоего запаха, ты не чувствуешь моего. Ты можешь вернуться к тому, что было до нашей встречи. Любая красотка твоя, — сказала она, слабо улыбаясь. Риндо не выдержал и вскочил на ноги. Слова девушки задели его. — Ты слышишь, что несешь, Белобрысая? — срывался на раздражительный тон парень. — Ты до сих пор меня видишь шлюхой, бегающей за каждой? Не услышав ничего в ответ, он развернулся и выбил дверь палаты ногой. Риндо быстрыми шагами шел по коридору, белые нервирующие стены которого хотелось стереть в порошок. Парень чувствовал острую необходимость выплеснуть свое раздражение на ком-то. А если быть точнее, то на чьих-то трубчатых костях. И какое же везение, что у входа в больницу покуривал рыжеволосый парнишка, чье лицо Риндо, к несчастью того, запомнил очень хорошо. Тогда в баре он собирался вытрясти из парня все об их взаимоотношениях с Руи. Но тогда она была его соулмейтом, и была привязана к нему невидимыми цепями. Она бы не смогла испытать ни к кому влечения, кроме избранного. Так были устроены законы вселенной. Но сейчас тело Руи приспосабливается к жизни без феромонов соулмейта, заменяя их искусственными. Теперь тех оков у нее нет. Руи вольна любить того, кого она хочет, а не того, кого в шутку пихнула ей судьба. И Риндо ненавидел это. Они больше не связаны нитями души, но она уже его. Никто из ее друзей или родственников не может быть ближе, чем Риндо. Он просто не может принять мысль об обратном. Ему хотелось быть особенным в ее жизни. Таким же особенным, каким он всегда являлся для старшего брата. И таким же, какой она стала для него.