***
— Ты когда-нибудь задумывался, что Золотой Страж и Итан — это разные люди? — словно дразня, спросил Дариус, наблюдая, как тот раздражённо бросил маску на кровать. — Один из них служит императору волей и правдой, а другой организует восстание на стороне. Возможно, далеко не мне следует обратиться к психологу, а? — Чего ты пытался добиться этим, Дариус? Ты совсем с ума сошёл? — раздражённо воскликнул Золотой Страж. — Ты понимаешь, что сделает император с тобой, если ты не перестанешь?! Если ты хочешь убить себя, то есть более гуманные способы! Дариус даже не вздрогнул, когда серые глаза вдруг вспыхнули красным. — Меньше, чем пару месяцев назад, я потерял всю мою семью из-за деспотичного мудака, который обещал нам справедливую волю Титана, и которого я хочу придушить голыми руками каждый чёртов час в сутках. И я вынужден верно служить ему, связанный идиотским обещанием. Он забрал моего сына, и я даже не знаю, что он собирается делать с невинным ребёнком. Не смей говорить мне обратиться к психологу, Золотой Страж. — процедил он слово за словом. Они столкнулись взглядами. Дариусу было слишком наплевать на последствия. Все чувства словно забирала пульсирующая дыра в сердце. Всё вокруг казалось слишком бессмысленным, и он явно балансировал на последней выдержке, которой обладал. Страж быстро понял это, а потому глубоко вздохнул, запустив ладонь в светлые волосы. Итану не следует обрывать его сейчас. Дариус имел право говорить грубо и неуважительно, пока боль не утихнет, Итан готов был позволить это... Сейчас было бы жестоко играть роль наставника. Но делать глупые вещи на всеобщее обозрение?.. — Я знаю, что тебе не легко. Я понимаю всё, что ты чувствуешь и ощущаешь. Но твоё поведение — это верхушка глупости, ты понимаешь? — Итан поднял голову, но Дариус смотрел на него таким же стеклянным взглядом, заставивляя сердце мужчины печально отозваться. Титан видел, как Итан ненавидел, что его ученику приходится проходить через всё это… Но у них просто не было выбора. — Я делаю… Всё, что я делаю, я делаю, чтобы защитить вас. Я знаю, что мои действия могут казаться тебе… Противоречивыми, но так нужно. Ты прав. Итан помогает диким ведьмам, Страж делает… Обратное. Но только вместе эти двое смогут нести баланс. Белос не отпустит Стража. И он бессилен. — Итан закрыл лицо руками, до тех пор, пока перед глазами не замаячили чёрные точки. — Дариус… Ты должен прийти в себя, понимаешь? Обратиться к психологу или… Я не знаю. Нельзя оставаться в таком состоянии. Оно может привести к плохим вещам. И их нельзя игнорировать. Тебе больно, я понимаю. Не отрицай этого. Тебе нужна помощь. И здравый смысл, хоть немного, пока ты не сделал что-то глупое. Я расскажу тебе всё, обещаю. Просто не сейчас. Ты ничего не можешь сделать с этим. Пожалуйста, не мучай меня. Дариус резко выдохнул, и в следующее мгновение Итан всё понял. Он схватил Дариуса за руку, тяня на себя и сжимая в крепких объятиях. Удар. И ещё один. Дариус толкал его и вырывался, но Итан держал его и держал, игнорируя крики и пинки. — Мне это не нужно! Пусти меня! Итан! — Дариус изо всех сил зажмурился, прежде чем уткнуться в плечо наставника и издать громкий болезненный крик. — Я знаю… Я знаю… — прошептал Итан ему на ухо, выводя круги на спине, и чувствуя, как Дариус сотрясается от рыданий. — Всё хорошо… Ты многое пережил. Тебе это нужно. — Он просто убил её! И забрал нашего сына! Ты сказал, что я смогу забрать Калеба! Что происходит? — Я уже сказал, что сообщу тебе всё, как только смогу. Мне не доставляет удовольствия мучить тебя, Дариус, поверь. — Прошло уже два месяца! Я только и слышу, что о загадочном ребенке императора! — Дариус истерично рассмеялся. — И — угадай что! Это мой ребёнок! Я точно знаю, что это он! Итан поднял ладонь вверх. — Я не отрицаю. Юный принц Хантер Виттебейн, племянник императора Белоса Виттебейна, — это рождённый полгода назад Калеб Анорион, сын Дариуса и Амелии Анорион. Дариус почувствовал, как его бросило в жар. — Что ещё значит — юный принц?.. — выдавил он, задержав дыхание. Итан покачал головой, отстраняясь. — Я должен быть у императора сейчас. Он даёт мне распоряжения, насчёт принца. Снова. Мы поговорим, когда я скажу, другого выхода у меня нет, Дариус. Мне жаль. Не забывай… — он обнажил запястье. — Ты не можешь делать, что задумал, без моего ведома до тех пор. Мне не нужно много. Просто прийди в себя, пока я наведу справки. — Ты хочешь сказать, что ежедневно видишься с моим сыном? Всё это время? Итан прикусил язык. — Дариус, поверь, я хочу спасти Хантера также сильно, как и… — Калеб! — Хорошо, Калеб. — Страж надел маску на лицо, отворачиваясь. — Мы поговорим позже. Я обещаю, Дариус. — Ты сильнее, чем думаешь, и чем думает Белос, Итан. — сделал последнюю отчаянную попытку Дариус. — Нам нужно действовать. Итан вздохнул, замерев на пороге. — Ты не знаешь, о чём говоришь. У меня нет выхода. Это всё проклятие Золотых Стражей. Дариус упал на колени, едва Итан покинул комнату. Он просто хотел вернуть всё назад... Вернуть всё, как было... Всю ночь ему снились кошмары. Смех Амелии, обрывающийся болезненным криком, и детский плач, так близко, но так далеко.Наследный принц «Хантер Виттебейн»
31 мая 2022 г. в 15:50
Ковены были введены императором Белосом много лет назад, в самый пик раскола Кипящих Островов. Титан был недоволен таким пренебрежением его даром и велел могущественному колдуну добраться до сердец колдунов и ведьм, дабы воззвать к их благоразумию и благодарности. Смешивание магии — вред. Дикая магия — вред. Ты хочешь колдовать, как вздумается? Однажды Титан придёт по твою душу и на этом всё закончится… По крайней мере… Это то, что им всегда говорили.
Дариус помнил, как размышлял об этом ещё ребенком, с жадным интересом слушающим рассказы отца, будучи блестящим учеником Хексайда, каждый раз, когда смотрел на своё отражение, и всякий раз, когда встречался взглядом с красно-малиновыми глазами Амелии, которая только что помогла другим ведьмам без ковенной принадлежности сбежать от стражей.
Дариус верил в Ковены всю жизнь… Знакомство с Амелией заставило его задуматься: действительно ли дикие ведьмы — это небесная греховная ошибка, которая злит и гневает Титана, как им всегда рассказывали? Ведьмы, которые мертвы внутри и будут жестоко наказаны в судный день.
Амелия была самой настоящей дикой ведьмой. Она обожала начинать утро с выращивания новых цветов и окружающих их иллюзий, которые Калеб всякий раз пытался ухватить своими маленькими ручками, заботы о лесных зверях, проектирования новых артефактов, смешанных с зельями. Перед глазами Дариуса всё ещё стояла картинка того, как она оказывала помощь пострадавшим во время нашествия королевских войск, или с улыбкой смотрела в шар, разглядывая неясные обрывки будущего. Но не мерзости… Она была ужасна в них. Буквально. Это заставляло Дариуса тихо смеяться каждый раз, когда гостиная оказывалась в непослушных маленьких големах, разносящих всё на своём пути. Амелия, как обычно в такие моменты, виновато улыбалась, прося Дариуса всё исправить. Она пыталась ради него… У неё не выходило, но она пыталась, потому что любила его.
И Дариус знал, что не украшай метка ковена его запястье с шестнадцати лет, и не будь другие виды магии для него недоступны, он сделал бы тоже самое для жены. Стал бы диким.
Дариус резко пришёл в себя, растерянно моргая. Эта мысль была почти что новой… И в сочетании с болью на сердце, тянущей вниз, словно огромный камень с острыми краями, эта мысль была как удар ножом прямо в грудь. Ему стоило забыть об этом. Не думать о том, как впервые понял, что влюблён в Амелию, не думать о том, как весь мир замер, когда он впервые взял Калеба на руки, и как когда его сын смеялся, его сердце делало все эти забавные вещи, наполняя всё тело теплом.
Дариус не позволил себе даже встряхнуть головой. Только скучающе пробежался взглядом по остальным лицам, сидящим рядом, заставляя себя забыть обо всём, что лезло в голову.
Золотого Стража боялись и уважали во всём замке. На всех Кипящих Островах. Это был человек, который нёс смерть и плохие известия, являясь правой рукой императора Белоса. Вечно за маской, никогда не показывающий эмоций, с одинакого ровным голосом в любой ситуации. Никаких имён. Всегда только «Золотой Страж». Идеальный воин. Идеальная жизнь.
Но Дариус видел и другую сторону всего этого, хоть Итан и отрицал большинство из предположений насмешливым фырканьем большую часть времени. Все эти раны, травмы, замкнутость и частое недоверие... Дворцовая жизнь сделала это с ним. Белос сделал.
Золотой Страж стал наставником Дариуса, когда подростку было всего шестнадцать лет. Дариус предполагал, что на руку сыграло и то, что родители Дариуса и сами были могущественными колдунами. Его мать была главой Целителького ковена во времена, когда Дариус ещё был ребёнком, а отец занимался тем, что создавал самые мощные иллюзорные находки. Императору было выгодно держать их ребёнка при себе, сделав его одним из «своих».
День, когда Золотой Страж появился у их дома и долго беседовал о чем-то с родителями Дариуса, никогда не сотрётся из воспоминаний.
И хотя было страшно и волнительно быть учеником человека, лица которого ты даже не мог видеть, не прошло и пары лет, как ненавистный Золотой Страж с его изнуряющими тренировками и коронным «Ты можешь лучше, Дариус» превратился в… Итана, с насмешливой и одновременно неловкой улыбкой, добрым сердцем и страстной любовью ко всяким шипящим тварям и цветам из мрачных лесов и книгам, который стал для Дариуса кем-то, вроде старшего брата.
Дариус догадывался, что то, как Итан относится к Белосу, несёт в себе больше, чем просто отношения с императором. Итан говорил о Белосе непринуждённо, без лишнего страха и трепета, называя его то по имени, то сухим «император», и не скрывая хмурых бровей и кислого выражения лица. Ещё пара незаметных деталей быстро подсказала Дариусу, что было больше похоже, что Золотой Страж и император Белос были братьями. И снова Итан никак это не прокомментировал, и Дариус воспринял это, как подтверждение.
Золотой Страж был живым воплощением «Выжидай, разделяй и властвуй». И это восхищало… Но не тогда, когда это было больше похоже на трусость, в моменты, когда нужно было действовать.
И Дариус был скован этим самым человеком, не в силах действовать самостоятельно. Это было холодным предательством. И это Дариус ненавидел больше всего.
Он мог бы поклясться, что слышит смех Амелии, дразнящей его за преданность системе ковенов, и видит её сощуренный взгляд, когда Дариус в который раз называет её «дикой ведьмой». Он мог видеть большие внимательные глаза Калеба, жующего плющевую игрушку, и сонно ворочащегося у него на руках, и их игривые споры с Амелией, по чьим стопам пойдёт их сын и какие виды магии он предпочтет.
Дариус уставился в стол.
Был ли удел хуже, чем бессилие? Хуже, чем внутренний конфликт, пожирающий твоё сердце и душу, всякий раз, когда вместо того, чтобы убить, ты вежливо кланишься и с завидной верностью и педантичностью исполняешь любой приказ? Когда ты служишь человеку, который должен гореть в аду, когда ты каждый день встречаешься взглядом с тем, кому просто плевать на то, что он разрушил? Для императора это всё игра. Для него нет жертв, есть только пешки в безумном плане, для которого все средства хороши.
И всё, что мог делать Дариус — это наблюдать со стороны. От этой мысли ему хотелось истерически смеяться. Он служил убийце его семьи верой и правдой, и вместо того, чтобы спасти единственное, что осталось, был связан глупым обещанием, которое было заключено, когда он готов был на всё, лишь бы получить малейшую надежду на то, что Калеб жив.
— Император Белос никогда не задерживается просто так. Сейчас у него много дел. Что насчёт ребёнка, да, это правда. Но, если вы вдруг его увидите, император весьма доступно рекомендовал держаться от него подальше, с чем бы то ни было.
— Да, но откуда в замке вдруг взялся ребёнок?
— Это племянник императора Белоса.
— сухо прокомментировала Кикимора, хмурясь, и Дариус чуть не рассмеялся, едва услышал окончание. Девять глав ковенов сидели по разные стороны большого овального стола, незаинтересованно слушая явный гнев и недовольство в голосе Кикиморы, но каждый из них удивлённо вскинул брови, едва были произнесены последние слова.
— У него есть родственники? — выпалил Эбель, прежде чем успел себя остановить. Сейчас, однако, все разделяли чувства главы ковена Строителей.
— А ты думал, он с неба к нам упал? — ехидно протянула Терра Львиный Зев, заставляя красные цветки зашипеть в такт её глухому смеху.
— Мне гораздо более интересно, с чего вдруг император озаботился воспитанием племянника. Здесь. В замке. — скучающе произнёс глава ковена Мерзостей, намеренно не замечая, как сквозь золотую маску чьи-то глаза предупреждающе стрельнули в его сторону. — И мы никогда не слышали о его родственниках, это верно. Что же это может значить?
— Ты думаешь, это его ребёнок? — встрепетнулась Иса, глава ковена Целителей. Дариус только ухмыльнулся. Он знал за какие ниточки дёргать, чтобы привести самую большую сплетницу Кипящих Островов в беспокойство, и даже не стал ничего отрицать, словно наслаждаясь хаосом вокруг.
— Возможно, он просто усыновил его? — приподняв бровь, предположил глава ковена Зелий. — Наш император несёт волю Титана. Почему бы ему не позаботиться о ком-то?
— Боже, Хар, повзрослей. — простонал Адриан, на секунду прерываясь от поддерживания миниатюрной иллюзии на столе. — Очевидно же, что…
Громкий стук посоха о каменный пол раздался в зале, неся за собой оглушительное эхо, и разговор тут же оборвался.
— Это собрание Глав Ковенов, а не бродячий цирк. Император Белос куда лучше всех нас понимает, что и как нужно делать. — раздражённо одернул Золотой Страж, и из-под маски его голос звучал приглушенно по-старчески. — У кого-нибудь здесь ещё есть сомнения? — он оглядел собравшихся, тут же склонивших головы в почтении. — Дариус?
— Нет. — буквально выдавил из себя Дариус, чувствуя, как внутри всё бунтуется против явной лжи и ненависти. Да. У него были сомнения. У него было нечто большее.
— Он просто сам не свой после тренировки. — подал голос глава ковена Бардов, и Дариус странным взглядом посмотрел в сторону Рейн, сделавших ему какой-то неясный знак не спорить со стражей императора.
Дариусу понадобились все его силы, чтобы не рассмеяться. Боялся ли он Золотого Стража? Дариус знал больше, чем все взятые в этом зале. И это был последний человек, которого он бы опасался.
Дариус, однако, лишь заставил себя склонить голову.
— Благодарю, Рейн. Да, вещи бывают… Дв… Двойными. — проглотив «двуличными», сказал он. — Сначала ты чувствуешь прилив, а затем желаешь смерти. — с улыбкой сказал он.
— Никогда такого не чувствовал. — фыркнул Страж, и Дариус знал этот тон. «Прекрати немедленно, мы поговорим позже». — Возможно, тебе стоит обратиться к психологу.
Тот факт, как были произнесены эти слова, подсказал Дариусу, что Страж имеет в виду именно это. При этой мысли всё, чего Дариусу захотелось — это накинуться на Стража и причинить ему такую же боль, как ту, что приходится испытывать из-за него самому Дариусу.
— Возможно, нам всем стоит.