Когда Дариусу, впервые за более, чем пару месяцев ненавистного ожидания, выпадает шанс, о котором он столько мечтал и который был так прост и лёгок в мыслях… Ему страшно. По какой-то причине всё внутри сжимается, дыхание становится трудно и тяжело выровнять, а мысли словно пребывают в тумане.
Ему страшно при мысли, что в последний момент всё снова пойдёт не так, как нужно. Страшно при мысли, что они с Итаном ошиблись, и тот, кого он собирается увидеть, это не тот, за кого он всё это время принимал этого ребёнка… Страшно, потому что это сродни встрече с… Встрече с мертвецом. Кем-то давным-давно потерянным для сердца.
Тот, кого он почти полгода видел почти мёртвым в своих снах, и о ком он мог слышать только иногда, хоть они и жили совсем рядом… И вот теперь… Он наконец собирался встретить его.
Обрывки воспоминаний накрыли бы его окончательно, но Дариус упрямо отмахнулся от нарастающего волнения. Ему нужно было оставаться сильным. Волнение ещё никогда не помогало ни на одной миссии. Эмоции и чувства сейчас — непозволительная роскошь, которой он лишил сам себя глупым обещанием.
Тем не менее, весь вечер перед глазами он не переставал видеть одно и то же лицо.
Страшнее всего было то, что окажись это правдой, окажись этот мальчик на самом деле его сыном, — Дариус был уверен, что узнает его с первой же секунды, — это могло привести к противоположным чувствам… Это могло причинить ещё большую боль.
Целых полгода Калеб являлся кем-то другим… И тот факт, что он всего лишь ребёнок, означает, что «Хантер» будет как губка проживать свою жизнь так, как ему скажут. Принимать любое прошлое. Всегда Хантер. Никогда Калеб. И ребёнок никогда не узнает, и тем более, не вспомнит, что у него была другая жизнь.
Дариус знал, что эта мысль была глупа и абсурдна, Калеб слишком мал, чтобы измениться под чьим-то желанием, но…
Что успело произойти за время, когда Дариус на целых полгода оказался главой ковена Мерзостей, не имеющего семьи и детей, как и гласила его легенда?
Это правда, Калеб был слишком мал, чтобы дать повлиять на себя, но почему-то Дариус опасался посмотреть в те же самые невинные глаза и увидеть в них блеск императора.
Дариус представил глаза Амелии, глядевшие на него с укором, её печальный взгляд и ладони, судорожно сжимающие его руку, как было всегда, когда он был вынужден идти в замок императора в… Не слишком хорошие времена.
Теперь она мертва. И больше ни о чём его не попросит. Кроме, разве что, очевидного. Она бы умоляла его не сдаваться и защитить их сына. Защитить Калеба. Не дать Белосу сделать с ним то, что он собирался. И, конечно, быть осторожным самому.
Дариус не был в состоянии сделать ничего из этого.
И вот теперь, когда его жизнь превратилась в руины, и он всего за один час лишился тех, кто был его маленьким миром… Кто знает, что осталось после всего этого, и что он ещё мог спасти?
Деревянная дверь золотого цвета. Древние символы по бокам, вырезанные миниатюры, демонстрирущие императора и знаки ковенов вокруг, с ведьмами, вскинувшими руки… Контраст с детской, которую они с Амели готовили для Калеба в течении восьми месяцев, постоянно что-то добавляя и изменяя, будучи в ужасе и одновременно взволнованными от того, что скоро станут родителями.
Уже на пороге Дариус замер. Только на секунду. Решительность не покидала его, когда речь шла о его сыне. Не было дела до переживаний, ему нужно было к его ребёнку.
Один Титан знал, что Дариус отдал бы за то, чтобы этот первый час ночи он проводил в своём доме, просыпаясь, чтобы проверить сына и уже застать там жену. Они, вероятно, поспорили бы, кто должен остаться, потому что никто из них не хотел уходить и оставлять их милого ребёнка, и в конце концов, остались бы оба. Или забрали бы Калеба в свою спальню, чтобы уложить спать на кровати между ними, и уснуть в абсолютной тишине.
В комнате без цветов и малейшего намёка на то, что этого ребёнка ждали здесь и любили, подходя к детской колыбели, холодного золотого цвета, Дариус слышал, как громко стучит его сердце, когда он поднял световую сферу в воздух…
Ребёнок. Тот самый маленький носик, заостренные эльфийские уши, чуть пухлые розовые губы, которые малыш имел привычку кусать со сне, блондинистые непослушные волосы со знакомой неуправляемой прядью, падающей на лоб, тихое сопение и… Дариусу не нужно было видеть глаз. Это спящий ребёнок был его сыном. В этом не было никаких сомнений. Даже спустя полгода, теперь, когда Калебу скоро должен был исполниться год, Дариус мог поспорить на что угодно, что это был он.
Он прижал ладонь ко рту, чувствуя, что ещё немного и его стошнит. Не самое лучшее, что может произойти сегодня. Дариус облокотился о край кроватки, глаза, которые он не мог отвести от Калеба, начали слезиться, но он не издал не звука… Он жив. Его ребёнок был жив.
Сердце Дариуса пело, на какое-то время забыв даже, где они находятся. Главное, что Калеб на самом деле был жив. Дариус почувствовал, как кружится его голова.
— Дариус. — тихо и спокойно раздалось сзади, словно говоривший был готов к тому, что здесь увидит. Дариус был слишком эмоционально истощён, чтобы удивиться или даже вздрогнуть. Он лишь поднял голову, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. — Белос велел мне проверять Хантера несколько раз по ночам.
Ребёнок захныкал, и Золотой Страж понял, что Дариус потерян для него на некоторое время.
Маг упрямо вытер лицо ладонью, прежде чем осторожно взять сына на руки, взволнованно качая из стороны в сторону. Он всё качал его и качал, пока хмурые брови наконец не исчезли, и ребёнок снова не провалился в сон.
Страж снял маску, падая в ближайшее кресло.
— У меня на это уходит около часа. Ты должен научить меня своим трюкам. — улыбнулся Итан, и Дариус почувствовал себя словно зверёк, который понятия не имеет, каков будет следующий шаг его противника. Улыбки он не ожидал точно. — Так… Ты здесь.
— Что? — раздражённо бросил Дариус, не предпринимая никаких действий, чтобы положить ребёнка обратно. — Ты мне теперь и это запретишь? Калеб ещё ребёнок, вряд ли он меня выдаст. И вряд-ли ты сможешь забрать его силой. Как ты и сказал… Я глава ковена не просто так.
Страж испустил смешок.
— Во-первых, ты ведь прекрасно понимаешь, что можешь победить меня, только когда я позволяю. Всё-таки не зря именно я стал твоим наставником, чтобы развить твои способности. Я должен быть сильнее твоей магии. А во-вторых… — Итан вздохнул, закидывая ногу на ногу. — Я не враг тебе, Дариус.
— Отлично. Тогда освободи меня от идиотского обещания, и втроём сбежим через окно в рассвет, пока император ещё спит. — с иронией прошипел Дариус.
Воцарилась тишина. Дариус мог видеть, как Итан посмотрел в другую сторону, слишком явно игнорируя сказанное.
— Я многое отдал бы, чтобы сделать это, Дариус. — сказал Итан прежде, чем Дариус успел выпалить язвительный комментарий. — Но Белос силён и у него свои союзники. Я не представляю, где ты и Хантер были бы в большей безопасности, чем в замке. На данный момент. Но однажды, когда мы будем не одни, я скажу тебе, куда идти. И ты нужен мне здесь. В будущем от тебя будет многое зависеть. — честно сказал он.
— Уже собрался на пенсию?
— Пожалуйста, поверь. — Итан оставил вопрос без ответа. — Я не сделал бы ничего, что мог бы предотвратить.
Дариус раздражённо выдохнул, нахмурив брови.
— Я верю тебе, Итан… Но… Не тогда, когда это мерзкое золотое лицо заставляет мою семью страдать. Если бы ты знал, как я ненавижу его в это время. — резко сказал он, и Итан почувствовал, как сжалось его сердце.
— Мы делаем это для будущего.
— Снова твоё спасение большего ценой меньшего? — фыркнул Дариус. Итан не ответил, но медленно встал, чтобы подойти ближе. Через плечо Дариуса он посмотрел на ребёнка, и главе ковена пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться. С детьми Итан был также неуверен и неловок, как решителен и хладнокровен на миссии.
— Скажи, когда император попросил тебя присматривать за моим сыном, он знал, на что идёт? — хмыкнул он.
— Нет. Золотой Страж хорош во всём. — глядя на ребёнка, ответил Итан. — Он похож только на Амели. — наконец честно добавил он. Дариус рассмеялся.
— Она ведь ведьма Южных Островов. Их гены сильнее всего выводят… Другие. Ты должен знать, если тоже оттуда. — сказал он, не замечая, как дрогнули плечи Итана. Страж хмыкнул.
— Удивительно работают некоторые вещи. Позволь мне узнать… — он несколько замялся. — Ведь у Амелии была травма в детстве?
Дариус даже не удивился, привыкнув к тому, что его наставник всегда каким-то образом узнавал то, что хотел.
— Да.
— Что именно это было? Она говорила о том, как это случилось, с тобой?
— Она вообще не любила говорить об этом… — Дариус посмотрел в окно. — Но прямо на животе в неё был длинный шрам. Словно это был большой порез или рана. Мы не обсуждали это, но она говорила, что это связано с магией и неумелым целительством. Должно быть, она играла с другими детьми в детстве и они увлеклись. Такое часто случается. — заметил он. Итан медленно кивнул, думая о чем-то своём. — Ты знаешь… — вдруг сказал Дариус. — У нас вообще не должно было быть детей.
— Что?
— Да. И мы смирились с этой мыслью, а потом… Амелия узнала, что целый месяц мучалась не отравлением, а… Калебом. — губы Дариуса тронула улыбка. — Он всегда был неспокойным ребёнком, вечно пинался, был привередлив в том, что Амелия ела… Не то, чтобы его мама жаловалась. Она говорила, что это забавно, как он находит то, что ему по душе, и пытается сказать ей об этом. Калеб стал… Нашим маленьким чудом.
Итан неожиданно улыбнулся, хоть и сам не понял, чем это было вызвано.
— Он на самом деле чудо.
— Зачем он нужен Белосу? — Дариус поднял голову, чтобы их взгляды встретились. — Зачем ему нужна была Амелия?
— Он считает… — Итан на секунду замолк, раздумывая над ответом. — Одна из причин в том, что Хантер может стать сильным магом.
— Ложь. — Дариус нахмурился. — Едва ли ему был интересен потенциал его родителей. Иначе Амели была бы жива, а я найден.
— Пожалуй… — не стал спорить Итан, садясь обратно. Дариус быстро посмотрел на наставника, понимая, что молчать сейчас нельзя. Это был один из крошечных шансов, что сегодня Итан станет более разговорчивым, чем всегда.
— Амелия спрятала все наши фотографии и некоторые вещи в тайнике. — произнёс он. — Откуда она знала?
— Возможно, она увидела людей снаружи и всё поняла. Она была сильной ведьмой, на это не потребовалось бы много времени. — пожал плечами Итан. — Дариус. — оборвал он назревающее продолжение. — Не думай об этом. Калеб жив и это главное.
— Скажи… Может Белосу понадобиться магия Калеба?
Итан вздохнул и недовольно пожал плечами.
— Я склоняюсь к положительному ответу. Что бы это ни было, магия в ребёнке будет полезна. И император будет доволен, если сильная. Дариус? Что ты?.. — он внезапно нахмурился, наблюдая, как маг быстро положил ребёнка в кроватку, словно на что-то резко решившись. — Что ты делаешь?
— Там, откуда Амелия… — медленно сказал Дариус, дрожащими пальцами выводя в воздухе руну. — На их маленьком Южном Острове, скрытом от чужих глаз… — изящное движение пальцами и синие круги проявились над ребёнком. — В тот момент, когда на них нападали, они блокировали магию в своих детях, чтобы захватчики, которые забирали их на войну, не смогли обнаружить её или вызвать силой, и взять и детей тоже. — ещё один символ, застывший в воздухе. — Сейчас они делают это лишь ненадолго, чтобы дети не поранились или вроде того. Но… — Дариус коснулся лба Калеба, и нарисовал ещё одну красную руну. — Есть и первоначальный вариант.
— Есть такое заклинание? — не смог сдержать удивления Итан. Дариус кивнул. Словно сотканный из десятков лоскутов, над детской кроваткой простирался прозрачный рисунок красного и синего цвета, опасно и ярко мерцая, как звёзды в небе, и заставляя Итана вдруг почувствовать себя ужасно некомфортно и беспокойно.
— Это… Магия Хантера? — прошептал он.
— Это её начало. Самое начало. Он будет сильным магом, видишь? — Дариус вздохнул, прежде чем встряхнуть головой. — Только лишь родители ребёнка могут лишить его магии. Так же, как и наделили. — он закрыл глаза, поднимая руку вверх и занося над самым большим кругом. — Больше всего на свете я хотел бы, чтобы он был магом, как и мы, и был частью всего этого… Однажды так и будет. — он посмотрел на напряжённое лицо Итана и нахмурился. — Ты меня не остановишь, Золотой Страж. Если ты правда заботишься о Калебе.
— И не думал. Это сделает проще многие вещи.
— Мне жаль, Калеб. — быстро сказал Дариус, прежде чем прижать руку к центру. — Ты станешь великим колдуном однажды.
— Если… — поспешно произнёс Итан, дабы опередить Дариуса, и тот повернул голову к наставнику. — Если Калеб твой сын, то ему не нужно быть колдуном, чтобы стать кем-то великим однажды. Это в его крови.
И затем… Свет пополз по магическим кругам, прыгая от одного к другому, переливаясь и мерцая, и в один момент вдруг полыхнул яркой вспышкой, и детский крик раздался в кроватке, перерастая в громкий плач.
И ребёнок потерял ещё одну часть своего прошлого. Крепко держа сына в руках, Дариус задался вопросом, смогут ли они когда-нибудь восстановить это всё?
Яркие красные глаза, полные слёз, внимательно следили за ним, и Дариус почувствовал, что, несмотря на царапающую боль на сердце, он почему-то слабо улыбается.
— Всё хорошо, Калеб… — прошептал он, вдруг моргая чаще, когда ребёнок беззащитно схватился пальчиками за его ладонь. Мог ли Калеб?.. Нет, он был слишком мал, даже, чтобы просто помнить голос… — Ты будешь в безопасности. Я буду рядом. Папа рядом…
Итан сидел в кресле, наблюдая за ними издалека и явно радуясь, что в этот раз не ему приходится иметь дело с ребёнком.
Затем он вдруг помрачнел, не переставая вертеть маску в руках.
— Чуть не забыл… Я скажу это, как есть, Дариус. Ты всё равно узнаешь утром… Белос собирается объявить Хантера моим сыном и официально принять его на церемонии. Мы похожи, проблем с этим не будет. — прикусив губу, сказал он.
Первое, о чём подумал Дариус, прежде чем его сердце ёкнуло, — Иса будет в восторге от такой неожиданной развязки и поводов для сплетен. Второй… Был чистый ужас.
Его глаза распахнулись, и он замер на месте.
— ЧТО.
Калеб захныкал, и он автоматически закачался из стороны в сторону.
— Это к лучшему. — спокойно поделился своими мыслями Итан. — Если Хантер будет со мной, я смогу присматривать за ним. Или это будет кто-то из ковенов. Белос ищет сильного наставника.
— Нет… Зачем?.. Зачем ему это вообще нужно? — Дариус нахмурился. — Что вообще в голове у императора, чёрт возьми?
— Если бы я знал. Но, полагаю, чтобы не было лишних вопросов. В замке уже слишком долго спорят, откуда взялся этот ребёнок, а из-за слухов, которые кое-кто развязал… Предположения не самые радужные. — недовольно заметил Итан. — Я не собираюсь занимать твоё место, Дариус, ты знаешь, я не… Семейный человек. Но во всех отношениях будет лучше, если император выберет меня быть рядом с мальчиком.
Дариус склонил голову, глядя в ночь сквозь окно и чувствуя, как нарастает головная боль.
— Не думаю, что у меня есть выбор в этом вопросе.
— Я позабочусь о нём, Дариус. Обещаю. И… Я постараюсь сделать так, чтобы Белос назначил тебя его учителем в будущем. До тех пор, пожалуйста…
— Ты не посмеешь просить меня держаться подальше…
— Нет. Но будь осторожнее.
***
Дариус знал их ещё со времен Хексайда. Во времена, когда им всем было по четырнадцать лет, серьёзных проблем не было на горизонте, а смерти и войны казались чем-то далёким и невозможным для их жизней… Что ж… Год назад судьба снова свела их. Какая ирония, что они стали именно теми, кем всегда хотели. Главы ковенов, помогающие императору воплотить волю Титана в настоящее… Разве не прекрасно? В дополнении шла сложная взрослая жизнь, панические атаки и желание убежать как можно дальше от того, о чём они мечтали все свои подростковые годы.
Только в глубине души Дариус позволял себе сознаться, как сильно скучал по Рейн, Эверу и всему, что их связывало. Он стал более закрытым, когда его наставник, Золотой Страж, показал ему вещи, скрытые от глаз других. Благодаря положению Стража, Дариус попал в замок раньше остальных. И его путь начался раньше… Что послужило отстранённости.
Затем им с Амелией пришлось быть более осторожными, а скрыть что-либо от тех, кто знал тебя лучше, чем это было безопасно, было весьма проблематично… У Дариуса не было выбора.
Сказать другим главам ковена, что он женат на дикой ведьме… Дариус не мог допустить даже малейшего риска, чтобы Амелия оказалась в опасности.
Не то, чтобы это помогло, а конце концов.
Жизнь Дариуса полна риска… Он шпион, чёрт возьми.
Рейн и Эвервульф, же, безоговорочно верили в императора и обещанное им будущее. Они не лишались семей от руки Белоса. Даже, если Дариус попробует, они не послушают.
Поэтому, когда во время обеда они сели вместе, он привычно посмотрел в сторону, отключившись от болтовни Рейн и рычания Эвервульфа. Всё, что он был способен делать, это прокручивать в уме подробности ночи, с которой прошло уже почти две недели.
В столовой было пусто… Здесь были только они втроём. Дариусу казалось, словно всюду его преследовали оглушительные крики, которых он не мог разобрать, и жалобное хныканье его сына… Где сейчас был Калеб?
Он не сразу понял, что в их компании возникла оглушающая тишина. А когда, наконец, осознал, что слишком ушёл в себя, то взгляды Рейн и Эвервульфа ясно говорили, что он пропустил слишком многое.
— Ладно. Говори. — сказали Рейн, и Дариус возненавидел проницательность, которой были пронизаны эти слова.
— Размышления о миссии с Золотой Гвардией. — он пожал плечами, с совершенно непроницаемым лицом кусая, ставший вдруг безвкусным, пирог. — Не могу ничего рассказать, сами знаете.
Эвервульф завыл, но Рейн успели заговорить раньше.
— Дариус. — сказали они со странной улыбкой на губах, заставляя Дариуса вдруг почувствовать себя уязвимо. Не доверять. Не доверять. Молчать. Они не поймут. — Мы были рядом в тот день, когда Золотой Страж выбрал тебя. В тот день, когда мы заставили тебя в первый раз в жизни сбежать с уроков. В тот день, когда ты слишком очевидно влюбился в своего лучшего друга. В тот день, когда организовали клуб одиночек, у которых нет пары на Гром. Мы были рядом в любой день. Неужели ты думаешь, что способен скрыть свои переживания, глядя в стену и игнорируя нас большую часть времени?— Эвервульф что-то прорычал, и Рейн прикрыли рот рукой, посмеиваясь. — Именно. Иначе нам придётся применить силу.
Дариусу понадобились все его силы, чтобы не застонать и не упасть головой на стол. Они были главами меньше года. А в замке и того меньше. Они не знали, о чём говорят. Скоро они поймут. Дариус ненавидел себя за то, что принимает эту мысль так просто, понимая, что это предрешено. Как и со всеми.
— Я просто потерял кое-кого недавно. — тихо сказал он, неожиданно для самого себя. Рейн и Эвервульф переглянулись, и Дариус отвернулся. Он не мог выносить этих взглядов. Это лишь напоминало, чем ещё ему пришлось пожертвовать ради императора.
Рейн вздохнули.
— Да. Я тоже. — внезапно сказали они, заставив Дариуса обернуться. Рейн постучали пальцами по столу. — Вы знаете… Что было с Идой. И её отношение к ковенам… Я ненавижу себя за то, что нам пришлось расстаться.
Только сейчас Дариус понял это. Девушка Рейн. Ида. Она ведь тоже была дикой ведьмой. Он вдруг задался вопросом, почему Рейн предпочли жизнь в ковене счастливой жизни снаружи? Дариус не был уверен, что имеет право знать, не желая бороздить старое.
Эвервульф тихо завыл, и Дариус рассмеялся, не удержавшись.
— Ты всегда знаешь, что сказать. Нам стоило продлить лицензию клуба неудачников ещё во время Грома. — хмыкнул он. Рейн фыркнули.
— Что бы это ни было, мы рядом для тебя, Дариус. — Рейн положили ладонь на его плечо. Из-за угла послышался шум, и они тут же отдернули руку, возвращая лицу бесстрастный вид. — Сегодня церемония. Нам стоит идти, император Белос будет недоволен, если мы опаздаем.
Сердце Дариуса ёкнуло, и он заставил себя подавить язвительный ответ.
— Ах да… Император и Золотой Страж посвящают юного Калеба служить империи. — процедил он, глядя в сторону.
Эвер что-то промычал, и Рейн кивнули, вставая из-за стола.
— Он прав. Разве его имя не Хантер?
— Без разницы. — Дариус изо всех сил заставил себя выглядеть раздраженным. — Мне просто не нравится идея наделения громкими титулами малышни, которая ещё и говорить толком не умеет.
— Ты никогда не любил детей. — Рейн покачали головой, и Дариус демонстративно закатил глаза.
— Давайте просто покончим с этим.
***
Золотые стены, прозрачный белый пол, витражи и рисунки… И Дариус чувствует, что его вот-вот стошнит.
Он наблюдает за церемонией словно со стороны.
Дариус видит, как Золотой Страж становится перед императором на одно колено, и тот говорит что-то, чего Дариус даже не может слышать. Вокруг тишина, хотя он уверен, что это лишь игра разума.
Золотой Страж поворачивается к ведьмам и колдунам, и после минутного колебания, по команде императора снимает маску.
Взволнованный шёпот, кажется, проносится в толпе, и Дариус знает, что лицо Золотого Стража станет первой новостью на ближайшие пару месяцев.
Итан ненавидит это внутри, маг знает наверняка. Снаружи он лишь спокойно смотрит на другого стража, передающего ему ребёнка.
Дариус видит, как маленький мальчик взволнованно наблюдает за посохом, мягко касающимся его головы, как хихикает, когда Итан поудобнее берёт его на руки, и Белос касается его лба. И он чувствует, что больше не может выносить этого… Дариус хочет сделать шаг… Но понимает, что не может.
Он делает ещё и ещё, но словно окружён невидимыми стенами, мешающими шевельнуться. Дариус бессильно оглядывается. Все с интересом наблюдают за происходящим. Рейн слегка улыбается, глядя на ребёнка, Эвервульф тоже совершенно спокоен.
Дариус встречается взглядом с Итаном. Всего на секунду.
Ты не можешь делать ничего, что может вызвать подозрения императора.
И до боли в сердце он наблюдает за тем, как Калеб теряет последние нити своей прошлой жизни. Теперь он Виттебейн. Теперь — это его жизнь. По рассказам других, он будет помнить это, как начало.
И только Дариус будет знать, что его история начиналась совсем не так. Далеко не так.
