Bloodline

Их разлучили.             Микаса не сопротивлялась, пока их вели по лестнице вниз, но когда едва стоявшего на ногах Армина увели в другую сторону, она дернулась так сильно, что держащий ее йегерист потерял равновесие и упал. К ней тут же подскочили двое других.             — Армин! Куда вы?.. — она запнулась, натыкаясь на холодных взгляд Эрена. Он слегка приподнял голову. Ее поступок ему не понравился.             — Почему тебе обязательно нужно создавать проблему? — тихо процедил он, словно слова давались ему с трудом. Молодой мужчина наблюдал за тем, как ее вновь скрутили с отстраненным видом.             Микаса резко выдохнула, когда ее осадили на пол. Ее взгляд уперся в пыльные армейские ботинки. Неспешные шаги прорезали воцарившуюся тишину. Эрен склонился над ней, рассматривая сгорбившуюся фигуру.             — Почему именно сейчас ты решила сопротивляться? — вкрадчиво спросил он, слегка склоняя голову набок. Это было… не так. Она не должна была так делать.             Микаса тяжело дышала, жмурясь от головной боли.             Борись.             Эрен нахмурился, бегло окидывая тюремное помещение. Пятеро солдат и он. Если что-то пойдет не так… Но ведь не должно же?             — Посмотри на меня, — холодно приказал он.             Микаса продолжала упрямо смотреть на его ноги, меж ее бровей залегла глубокая складка.             Борись!             — Посмотри. На меня. Микаса, — отчеканил он, и в его голове появились сомнения. Все идет не так, как должно. Она не должна была сопротивляться.             — Да пошел ты… — вдруг резко выдохнула Микаса.             Эрен успел отскочить и достать пистолет до того, как она резко перекинула через себя стоявшего за ее спиной йегериста и подскочила на ноги, тут же нанося смертельный удар второму. Кто-то рядом с Эреном достал пистолет, но Микаса так быстро отскочила, что пуля угодила в подорвавшегося к ней солдата, и тот с громким вскриком повалился на пол. Стрелок хотел повторить попытку, но Эрен опередил его тем, что прострелил ему голову, тут же разворачиваясь и делая выстрел в заступорившуюся девчонку. Они остались один на один. В глазах Микасы танцевали языки пламени. Эрен пристально всмотрелся в ее лицо и опустил пистолет, отбрасывая его в сторону.             — Удивила… — тихо произнес он, и в его голосе отчетливо прозвучало одобрение.             В тот же момент он оказался впечатан в стену. От сильного удара головой перед глазами все потемнело, а потом закружилось, но ее злые, ставшие практически черными глаза он видел четко. Ее руки крепко держали его за ворот рубашки, вдавливая все тело в кирпичную стену. Хватая ртом воздух, Эрен вопреки всему улыбнулся.             — Я рад, что ты это сделала…             — Да что ты! — злобно прошипела она, и Эрен был уверен, что еще никогда не видел ее такой разъяренной. — И кто теперь раб?             Она выплюнула последнее слово так, словно оно жгло ей язык. Микаса резко надавила ему на горло правым предплечьем, левой рукой вынимая нож у него из-за пояса.             Его взгляд наконец сфокусировался на ее лице полностью. Он рассеянно моргнул, вдруг осознавая, что впервые за столь долгое время видит ее настолько близко. Ее сбитое дыхание жгло его кожу. Нет, не так. Она впервые была к нему настолько близко. Осознание этого заставило его в изумлении приоткрыть рот и расширить глаза, что не осталось ею незамеченным.             — Ты…             Микаса быстро поменяла руки, и теперь острое лезвие ножа упиралось в тонкую кожу его шеи, но Эрен даже не обратил на это внимания. Его глаза бегали по ее лицу, замечая то, чего раньше не замечали. Белый грубый рубец на правой щеке мозолил взгляд, поднимая в больной голове смазанные картинки из прошлого.             — Такая… маленькая… не побоялась кинуться… — прохрипел он даже ласково, отчего лезвие впилось в кожу, оставляя алый след.             Микаса непонимающе уставилась на него, но ее хватка не ослабла. Она оставалась настороже даже сейчас, когда в ее голове шла война. Взгляд Йегера вдруг стал колючим.             — …всегда бросалась… бесило жутко… — злобно прошипел он, жмурясь и хмуря брови. — Ненавидел тебя!..             Микаса порывисто втянула воздух носом и надавила сильнее, прижимая его всем своим телом к стене. На ее глаза проступили слезы, и она была очень зла.             — …ненавидел… — Эрен задыхался, но упрямо продолжал говорить, не открывая глаз, — потому что ты… никогда не думала, что… что со мной будет… если ты умрешь… идиотка…             Микаса замерла, сглатывая подступивший ком, и растерянно моргнула.             — …смог ли я жить… дальше… без тебя!             Эрен воспользовался ее замешательством и резко толкнул от себя, отчего она пошатнулась и упала на пол. Нож отлетел в сторону, а Эрен так и остался стоять у стены и смотреть на нее широко раскрытыми глазами. По его щекам невидимыми дорожками прошли слезы, которые он даже не пытался стереть.             — Молчишь? — он едко ухмыльнулся, поднося руку к шее, касаясь пальцами кровоточащей раны, но даже не пытаясь ее затянуть.             Эрен спустился вниз по стене и уселся напротив нее, устало опуская руки и откидывая голову на холодную стену.             — Думаешь, я хотел этого?.. Говори со мной, Микаса!             Но Микаса продолжала упрямо молчать, думая о чем-то своем.             — Все эти напрасные смерти… столько лет… — он неопределенно махнул рукой в воздухе, видя перед своими глазами что-то. — Этот мир всегда был ужасным. И таким останется.             — Мне все равно, — вдруг произнесла она ровным голосом, поднимая на него свое лицо. От злости не осталось следа. Оно просто было уставшим. Ее глаза потухли, и перед взором Эрена предстала маленькая девочка с длинными черными волосами, чей ясный взгляд пронзил его сердце очень-очень давно. Где та девочка? Неужели, эта уставшая ссутуленная девушка, чьи руки испачканы кровью, она?             — Мне все равно, — повторила Микаса. — Пусть этот мир ужасный, но в нем есть много прекрасного. И я готова сражаться за это до конца.             Эрен жалко усмехнулся, опуская взгляд. В его мире было не так уж и много прекрасного…             — Видимо, мы живем в каких-то разных мирах, — с грустной улыбкой проговорил он, разглядывая свои руки. В его мире он тоже готов был сражаться до конца. В его мире, который крутился вокруг самых дорогих людей, ставших чужими. Людей, которых пришлось оттолкнуть, чтобы спасти.             — Я скучал по тебе…             Слова сорвались с языка, прежде чем он успел подумать. А потом стало поздно. Эрен стыдливо поднял взгляд загоревшихся изумрудных глаз, всматриваясь в ее лицо.             — Тогда почему ты ушел?! — ее голос сорвался на крик. — Ты бросил нас! Бросил разведку, бросил ребят, Армина… ты бросил меня! Ты знал, как дорог мне, и все равно ушел!.. Говоришь, я не думала? Как ТЫ будешь жить без меня? Да? А ты подумал? Подумал ли ты, каково было жить все эти дни без тебя МНЕ?             Она резко подскочила, оказываясь над ним.             — Рассказать? Рассказать тебе, что я чувствовала все эти дни? Сколько раз я видела тебя в каждом прохожем? Сколько я не спала ночей? Сколько раз я пыталась найти тебя!             Эрен смотрел в ее лицо, слышал ее слова, видел, как открываются ее губы, но не понимал. Она вновь была так близко к нему, и это ощущение кружило ему голову. Он столько раз представлял себе ее, что сейчас, когда это происходило наяву, не мог понять, что нужно делать. Микаса вдруг обессиленно упала на колени рядом с ним, понуро опуская голову и больше не сдерживая всхлипов. Ее тело содрогалось от рыданий, ладони упрямо закрывали лицо, приглушая вырывающиеся из дрожащей груди звуки.             Эрен протянул руки и привлек ее к себе, обнимая и вдыхая ее запах. Он так давно хотел сделать это! В другом месте, при других обстоятельствах… Но реальность была жестока. Его руки бродили по ее спине, касались растрепанных коротких волос, хаотично касались плеч, бедер, головы.             — Как я скучал… как я скучал по тебе… Микаса… — как в бреду шептал он, прижимаясь щекой к ее макушке. — Я не хотел уходить. Больше всего на свете я хотел быть с тобой.             Эрен порывисто выдохнул, прижимая ее к себе еще сильнее и крепко зажмуриваясь, видя перед глазами ту жизнь, которой никогда не было и не будет. Большой дом вдали от всех. Приглушенный свет лампы. Тепло ее тела рядом. Тихий шепот в ночи. Он скучал по той жизни. По тому миру, где существовали лишь они вдвоем. Миру, которого никогда не было, потому что три года назад она сделала выбор, обозначив его путь.             Эрен почувствовал, как ее руки обнимают его торс, как тонкие пальцы крепко сжимают ткань его рубашки. Он слегка отстранился, обхватывая ее лицо своими ладонями и заглядывая в глаза.             — Спроси меня… — попросил он, зная, что она поймет его.             — Почему ты это делаешь, Эрен? — почти беззвучно произнесла она, разглядывая его лицо. — Кто я для тебя?             Вместо ответа он накрыл ее губы своими, забывая о том, что его время практически на исходе. Сверху доносились звуки войны, но здесь все остановилось. Эрен хотел, чтобы она почувствовала все, что чувствовал он. Их поцелуй был с привкусом соли слез и горечи крови, но Эрену казалось, что так и должно быть. Он целовал ее снова и снова, и она отвечала ему.             — Мне так жаль… — прошептал он на выдохе в ее губы. — Я так хотел прожить эти четыре года с тобой. Вдали от всех. От войн. Только ты и я. Я так хотел, чтобы ты была счастлива со мной. Но это лишь четыре года…             Он издал судорожный смешок, гладя ее шрам большим пальцем.             — Четыре года со мной во время войны… или долгая жизнь в счастливом огромном мире… без меня… — он судорожно сглотнул, когда Микаса начала осыпать его лицо поцелуями. — Я был бы эгоистом… но я так хотел, чтобы ты была со мной, Микаса! Чтобы ты любила только меня!.. Черт!..             — Прости меня… я просто хотел, чтобы ты была счастлива, — прошептал он, утыкаясь ей в шею.             — Быть может, в другом мире… — мягко улыбнулась она, гладя его по голове.             Его голова вдруг словно оказалась зажата между тисками. В ушах все загудело, а в глазах зарябило. И Эрен крепко зажмурился, не понимая, что происходит.             — Я люблю тебя, Эрен. Я люблю тебя. Люблю, — она словно кричала это, будто была где-то далеко, но все еще в его объятиях.             И Эрен закрыл глаза, а когда открыл вновь…               — Эрен?.. Ты плачешь?