Эра милосердия

Первый день Армагеддона — И главное, — заканчивает Каин, — вы действуете только по инструкции. Если вы сойдете с маршрута или выключите защиту, нам придется искать вас тоже. И я не могу сказать, когда именно мы вас найдем и вытащим обратно. И что при этом с вами случится. Вопросы есть? Вопросов нет, и Каин обводит взглядом свой отряд — их шестеро, и с ними он прошел всю войну, и в них он уверен так же, как в себе — и остальных людей. Этих тоже шестеро, и у каждого все еще приподнят визор, и в глазах не видно ничего, кроме холодной решимости и готовности, и это хорошо, решает Каин. Каждый из этих шестерых тоже облачен в тяжелую броню, но по тому, как они держатся, сразу понятно, что боевой подготовки у них нет. И это плохо. Единственное исключение: доктор Франциска Шмидт, специалист по квантовой физике из Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана. Сам он заглянуть в ее профиль не успевает, — каждая минута на счету — и когда из штаба сообщают, что в молодости эта самая Шмидт — кстати, в ней как минимум шесть футов роста — прошла службу на авианосце в Тихом океане, на душе у Каина становится немного легче. Поэтому все остальные ученые — трое аналитиков из Шанхая, математик из Роттердама и какой-то важный профессор из Мадрида — будут следовать за Шмидт и выполнять ее распоряжения. — Выключать личную защиту там нельзя, — снова повторяет Каин. Будто сговорившись, все три китаянки и доктор Шмидт кивают в ответ, а математик из Роттердама вдруг спрашивает: — Вы ведь там уже были? Внизу? Капитан? — Да. Семнадцать раз, — отвечает Каин. — Еще вопросы будут? Вот теперь вся группа будто разом выдыхает, а математик из Роттердама принимается разглядывать длиннющий зал, уставленный экранами и приборными досками: фотографии бункера и станции облетели весь мир, и увидеть это своими глазами бесценно. Изнутри весь бункер обшит броней, и не потому, что с той стороны может вылезти кто-то, кого сюда не приглашали — в смысле, на чей переход не давало санкцию командование. Просто ученые, построившие станцию квантового превращения, до сих пор считают, что полностью избежать возможности энергетического выплеска — взрыва — нельзя. Но спасать людей — доставать их Снизу и возвращать на Землю — намного важнее. Или помогать союзникам. Как сегодня. Когда за один-единственный час божественный огонь, сошедший с Небес, сжег дотла несколько мировых столиц и уничтожил пятьдесят миллионов людей, и Внизу оказались перегружены все уже расшифрованные и приведенные в порядок системы. Вот поэтому они сейчас и лезут туда. Вот поэтому он и ведет туда эту группу ученых. — Экспедиция продлится двое земных суток, — напоминает Каин и опускает визор. — Это долго. Но то, что вы делаете, имеет беспрецедентное значение для человечества. Ну, вроде бы все. В следующее мгновение Каина вызывает штаб: с этой, человеческой стороны уже все готово. Остается только надеяться, что и с той — другой, нелюдской — стороны тоже. — Выход группы через пять минут. Приготовиться! Включить защиту! На экране его визора уже идет обратный отсчет до открытия переднего шлюза. Первыми катятся роботы общей защиты и роботы-сканеры, за ними шагают сержант Зимин и младший лейтенант Банерджи, потом он сам и младший сержант Юко Накамура, обвешанная датчиками и всевозможной аппаратурой: она, как всегда, обеспечивает связь. Доктор Шмидт и ученые идут следом за ними, а последними к шлюзу подходят остальные бойцы его отряда. Сержант Ариэль Шавив успевает улыбнуться — это прекрасно видно даже через визор, испанский профессор успевает перекреститься, и Каин ловит себя на мысли о том, что не знает, как на это реагировать. Верить в Бога — в доброго, благого, справедливого Всевышнего — не запрещено. И вообще, человеку всегда надо во что-то верить. Особенно когда ты точно знаешь, что по ту сторону бункера и квантового перехода тебя ждет самый настоящий дьявол: ну, мистер Люцифер Морнингстар. Каина ослепляет вспышка силового поля — уж ему пора бы привыкнуть, но каждый раз как в первый. Особенно это странное и ни на что не похожее ощущение, когда тебя буквально разбирают на молекулы, а потом собирают обратно. Лишь тогда он вспоминает, что должен был сказать своим подопечным еще пять минут назад. Они спускаются в Ад. И это не «там». Не «оттуда». Не «с той стороны». Не «Внизу» и «Снизу». Не «аномальное пространство» и «альтернативное состояние человеческого существования с тяжелыми психическими манифестациями». Каин хмурится и немного злится на себя: он сам поднабрался этих словечек на станции. Людям так проще. Даже ученым. Выдумывать новые термины, которые звучат не так чудовищно, как архаичные понятия: Ад и Рай. А кто, как не он, должен точно знать, что все это существует на самом деле. И Ад, и Рай, и ангелы Господни, и архистратиг Михаил с его божественным пламенем, которым он только что выжег почти весь Париж: все потому, что человечество отказалось подчиниться и выполнить требования Небес. Поэтому сегодня они идут в Преисподнюю. — Вперед, — командует Каин, когда дверь последнего шлюза отъезжает в сторону. Первый, кого он видит там — в Аду — и есть тот самый мистер Люцифер Морнингстар. Сатана улыбается — слишком солнечно и слишком ярко. Так улыбаются люди, когда на душе у них становится совсем невыносимо. Наверно, дьявол все-таки многому у них научился. Рядом с мистером Морнингстаром стоят демоны. Каину кажется, что именно этих он уже видел. Давно. В тот раз — в самый первый — мистер Люцифер Морнингстар был их проводником и шел с ними. То есть, если уж совсем честно, дьявол вел их за собой: дюжину вооруженных до зубов спецназовцев, прошедших все мыслимые и немыслимые тренировки, роботов и ученых со сложнейшей аппаратурой. А за учеными шел он, Каин. Конечно, сперва командование было категорически против его участия, но он, как всегда, смог их убедить. Ведь его геном был давно скопирован, исследован и многократно воспроизведен, ведь человечество уже получило секрет бессмертия, победило болезни и смерть, а раз так, почему бы ему с его исключительным боевым опытом не сходить в Ад? — Остаетесь здесь, — говорит Каин ученым, когда их приводят в другой бункер. Во всяком случае, теперь это место похоже именно на бункер. А не на античный храм или старинную библиотеку. И это хорошо, решает Каин. — Доктор Шмидт? — Приступаю к выполнению задания, — она вздергивает руку в салюте, и сейчас это младшая лейтенант Шмидт, отслужившая четыре года на авианосце, а не знаменитый физик с мировым именем. — Слежу за тем, чтобы из моих никто не снимал защиту. Жду связи и ваших дальнейших распоряжений, капитан. Каин отвечает ей кивком и лишь тогда замечает, с каким интересом всматривается в нее и во всю остальную группу мистер Морнингстар. — Прошу вас, доктор Шмидт, — вдруг произносит он и указывает рукой на приборные доски и бесконечные мониторы. — Нам очень, очень нужна ваша помощь. Потом мистер Морнингстар переходит на китайский — этот диалект Каин помнит плохо, но все три аналитика, прибывшие из Шанхая, приходят в восторг. И даже улыбаются. Шмидт тащит за собой математика из Роттердама, а испанский профессор выпрямляется и задирает подбородок — вид у него теперь поистине героический — и старается просто не смотреть на дьявола. Каин решает, что все в порядке. — Мистер Морнингстар, — обращается он, — что-нибудь уже расшифровано? Вы нашли погибших? Дьявол не отвечает. Он отводит взгляд и делает странный жест рукой, и к Каину уже спешит с планшетом демон — пора бы перестать удивляться, что выглядят они совсем как люди. — Весь этот сегмент уже готов, — объясняет демон. — Здесь около десяти тысяч человек. Мы уже работаем над следующим, там примерно пятнадцать тысяч. И потом сразу возьмемся за третий, он сложнее. Там сто тысяч, и они все горят, понимаете? Они проживают одно и то же воспоминание. Вокруг все плавится и горит, и они тоже... Демон вдруг запинается. Смотрит себе под ноги. — Оно так работает, понимаете? Мы не можем это остановить. — Я в курсе, — бросает Каин. Он и правда в курсе: уже давно. И, если честно, он пока не знает, что будет делать с теми, кто горит. Но первый сегмент уже готов, и раз так, они отправляются туда. — Через пятнадцать минут по земному времени сюда прибудет следующий отряд. Вас же предупредили? Демон кивает. Конечно, их предупредили. Поэтому Каин шагает к выходу из бункера. И у самой двери, взглянув на планшет, говорит Шавиву и остальным: — Так, работы много. За мной! Их подбирает транспорт — свой, спроектированный и выстроенный людьми, но полностью автоматический — и везет прямо на войну. Потому что именно это они видят в каждой камере, которую открывают. … небо над городом краснеет, становится багровым и покрывается язвами. Одну из язв, самую огромную, тут же прорывает: теперь там огромная воронка, в которой плещется раскаленный добела металл. Прохожие на улице задирают головы, и останавливается весь городской транспорт, наземный и воздушный: чудовищное зрелище манит и страшит. А раскаленный металл вдруг превращается в чистое сияние: белое и беспощадное. Поначалу люди закрывают лицо руками, падают на колени и воют от невыносимой боли. Кто-то несется по улице, кто-то ныряет в метро или пытается спрятаться в ближайшем кафе. Но спасения нет, потому что с небес уже льется ослепляющее море света. Асфальт плавится и вскипает, извергая черный, удушающий дым, а каменные мостовые превращаются в потоки лавы, несущейся по улицам: кругом все грохочет и шумит. Здания тонут в огне и рушатся одно за другим — в груде обломков не остается ничего живого. В садах и на бульварах за считанные мгновения сгорают все деревья, а по мертвому городу мчатся огненные смерчи, втягивающие в себя все, что еще не успело растаять в пламени… Каин проверяет защиту: ему чудится, что божественный огонь и его обдает жаром. Все-таки чудится, решает он. На всякий случай напоминает себе, что это не его Ад — и что ему надо поторопиться — и шагает вперед, в грохот и пламя. — Сюда! — зовет он. — Скорее! Я выведу вас отсюда! Бегущий по улице темнокожий мужчина наконец-то поворачивает голову. Останавливается как вкопанный: глаза пылают болью и безумием. — Но я же должен ее найти! Я не могу бросить Ненну! Ей всего пять лет! — Ее здесь нет, — объясняет Каин. — Чем скорее вы выйдете сами, тем быстрее мы ее найдем. Сразу не получается: темнокожий мужчина опять бросается в огненный вихрь и опять не находит дочь. Ад выстраивает петлю заново — с самого начала, когда небо над Парижем становится багровым. На пятый раз Каину все-таки удается достучаться. Темнокожий мужчина переступает порог. Оглядывается по сторонам и впервые верит. И снова спрашивает про дочь — Юко Накамура пытается его успокоить, а Каин вспоминает о приоритетных списках, выданных командованием. …биологи, физики, математики, специалисты по массивам данных, пилоты штурмовой космической авиации, военные инструкторы, бойцы спецназа… Вытаскивать первыми. Ну, если будет возможность. Потому что спасать все равно надо всех: сколько успеют и кого найдут. И потому что этого — огненного вихря и бесконечной смерти — не заслуживает никто. Когда Зимину удается обнаружить двух ученых и трех пилотов из того списка, Каин думает: будет о чем доложить на Землю. И ныряет в следующую камеру. …крыша собора уже пылает, и все труднее дышать, и все громче слышится пугающий, грозный рокот: будто сюда ползет огромное чудовище, принюхиваясь и воя, почуяв жертву. Но пока древние стены сдерживают пламя, здесь еще теплится последняя надежда — на спасение. И святой отец, и его прихожане стоят на коленях. И молятся — Ему и Его архистратигу. Просят о милости. Умоляют о пощаде и прощении. Каин не знает, как позвать — и что вообще говорить. Зато он точно знает, что случится потом — в соборе Парижской Богоматери погибнут тысячи верующих. А святой отец вдруг поднимает голову, замечает его и тотчас встает на ноги, и Каин успевает подумать, что давно не видел такого гнева в чьих-то глазах. Святой отец срывается на крик: — Это вы пошли против Его воли! И на вас не только кровь вашего брата, на вас кровь всех, кто погиб! Это вас, убийцу, надо предать суду! — Послушайте… — Вон отсюда! Каин вызывает отряд — святой отец как раз обещает ему вечные муки в геенне огненной и что-то настолько же неприятное — и просит подкрепления. В следующее мгновение все витражи рассыпаются в пыль, а в окна собора влетает огненный смерч. Каменные стены обрушиваются на головы прихожан — архистратиг Михаил никого не щадит. Даже тех, кто до сих пор верит в Него. — Вас понял, — отвечает сержант Шавив в наушнике. Он справится, решает Каин. И может быть, потом даже объяснит святому отцу, как устроен мир. Где ни дьяволу, ни демонам не под силу вывести узника из его камеры — мистеру Морнингстару много раз приходилось объяснять это ученым, открывшим квантовый переход, — если это и удастся, все остальные адские петли станут причинять еще больше боли. Освободить людей из Ада могут только люди.