Хроники аска

Фенрис всегда всем своим видом, поведением, поступками и редкими словами демонстрировал свое отношение к воспоминаниям и их хрупкой сути. Беспечное «я забыл» от кого-то из друзей, сказанное в отношение чего-то важного по мнению эльфа, воспринималось им почти как личное оскорбление. Даже если не имело к нему самому никакого отношения. Фенрис всегда старательно хранил все собранные воспоминания сначала в своей собственной голове, а потом, когда выучился писать, на бумаге. Он выводил кривые буквы на пергаменте каждый вечер, записывая самые важные события прошедшего дня. За несколько лет у него накопилась целая кипа не особо полезных записей, которые захламляли и так не сверкающий чистотой особняк. Но Фенрис берег эти бумажки с таким трепетом, будто они могли заполнить ту дыру в памяти, которая осталась от его жизни до ритуала. Наверное, он действительно в это верил. Может, даже убедил себя в том, что этот способ рабочий. Возможно, способ и был рабочим, потому что эльф и по сей день таскает все эти бумаги с собой, периодически всё перечитывая под любовными взглядами Хоука. В этих бумажках осталась почти вся его жизнь с того момента, как он её помнил. За исключением, наверное, тех первых пяти лет, что он провёл в рабстве. Потому что при всей своей ревности к воспоминаниям, Фенрис бы многое отдал, чтобы забыть то время. «Данариус был жесток» — вот и всё, что он рассказывал о том времени. Говорил разными словами, но абстрактно, не давая никакой конкретики. Только Хоуку пару раз удалось услышать какие-то подробности. Впрочем, друзьям не нужно было ничего объяснять. Даже Андерс при всей своей неприязни к лириумному товарищу никогда не пытался вытащить из него лишнюю информацию. Поэтому никто из них совершенно не имел понятия, что именно происходило за стенами магистерского особняка. Данариус всегда был педантичен до невозможности. Практически во всём. Особенно это касалось чистоты в доме. Магистр не переносил даже едва заметного слоя из двух пылинок на самой дальней полке в своем кабинете. Рабам приходилось надраивать все поверхности до режущего глаза блеска каждый день, чтобы не дай Создатель, хозяин не увидел и намека на маленькое пятно грязи. О том, что бывало в случае, когда он всё же находил редкие пылинки, никогда не говорили вслух. Очень часто Фенрису приходилось самому вычищать хозяйские покои. До стёртых в кровь ладоней и колен. Запах едкого моющего средства разъедал нос, и порой после такой «уборки» эльф ещё несколько дней не мог нормально вдохнуть без боли. И даже после всех этих мучений Данариус зачастую всё равно оставался недоволен. И теперь, спустя столько лет, воспоминания о помешанном на чистоте хозяине вылились в почти физическую аллергию на уборку. Беспорядочный хаос в особняке Фенриса служил в каком-то роде ещё одним знаком его свободы. Если бы Данариус вернулся в этот старый дом и увидел его состояние, магистра бы хватил удар. Фенриса это полностью устраивало, пусть гниющие трупы наемников и мешали иногда спокойно уснуть… *** — Что-то в этом духе. — Напомни мне, Варрик, почему я до сих пор зову тебя к себе домой поиграть в карты. — Лицо Фенриса в этот момент, казалось, выражало все оттенки мнимого недовольства. — Потому что я единственный из всей нашей добротной компании, кто ещё способен тебя обыграть, — усмехнулся гном. — И я прошу лишь небольшую плату за демонстрацию своего мастерства: подкинь мне информации для новой книги! Фенрис устало потёр переносицу. Старый стол нещадно скрипел от каждого неловкого движения, уставленный пустыми бутылками, кружками и кучей тетрадей. Порядком захмелевший Варрик почти развалился на стуле напротив него, и Фенрис уже задней мыслью заподозрил, что Данариус что-то подмешивал в своё вино. Ибо в таком виде старого друга эльф за эти годы ни разу не видел. Кажется, все молчаливо сходились во мнении, что Варрик вообще никогда не пьянеет. И Фенрис был уверен, что расскажи он кому-то о сегодняшнем курьезе – ему ни за что не поверят. — Хватит тебе, Хмурый! Скажи мне, хоть немного из того, что я тут набросал, соответствует действительности? — Ты же вроде уже целую историю составил, — усмехнулся Фенрис, закидывая ноги на стол и в очередной раз перемешивая колоду карт. — Зачем мне что-то добавлять? Злиться на Варрика почему-то даже не получалось. Может, потому что эльф прекрасно знал, что во всём виновато просто неприличное количество алкоголя в крови гнома. В трезвом состоянии он никогда не отмачивал ничего подобного. Да и в душу редко лез. Что ж сегодня так накидался-то? — Потому что я понятия не имею, какого хрена ты вообще до сих пор ничего не сделал с этим клятым домом! И как мне это объяснять читателям?! Нужна ведь какая-то правдоподобность! Фенрис задумчиво обвёл глазами обшарпанные стены своей спальни и начал молча раздавать карты на следующий кон. Когда все нужные «рубашечки» красовались по двум сторонам стола аккуратными кучками, воин коротко изрек: — Варрик, ты вообще в курсе, сколько денег будет стоить ремонт такого огромного дома? — Немало. — Я бы даже сказал, что очень много. У меня таких сумм не водится. Даже если не нанимать рабочих и делать всё самому, всё это встанет примерно в ту же сумму, что нам понадобилась на Глубинные тропы. Гном задумчиво покачал головой. Судя по выражению его лица, Варрик либо вообще не задумывался о таком варианте по какой-то странной причине, либо просто не сообразил на пьяную голову. — Хоук, помнится, на Глубинные тропы накопил, — изрёк разбойник, детально разглядывая выпавшие карты. — Ага, при этом больше полугода питался чуть ли не объедками со стола и доводил себя до полного изнеможения. Нет, спасибо, я лучше без ремонта поживу. Фенрис слегка поежился и небрежно сгреб половину тетрадей со стола, одним взмахом руки отправив их в тускнеющее пламя камина. Небрежные закорючки на черновых прописях тут же вспыхнули в моментально разбушевавшемся огне. Варрик почему-то этому огорчился. — И всё равно, Хмурый, может ты хотя бы трупы с заднего двора уберешь? — хмыкнул гном. — Тебе-то всё равно, но я ещё пару дней буду пытаться смыть с себя этот узнаваемый запашок. — Да, ты, пожалуй, прав. Наверное, займусь этим завтра. Эльф широко зевнул и мимолётно взглянул на окно, за которым уже второй день возлежал очередной отряд тевинтерских наемников. Фенрис отчего-то поморщился, видимо представил, какого геморра будет стоить заталкивать всех этих мёртвых ублюдков в телегу и везти за город, чтобы там сбросить в какую-нибудь отходную яму… — Ну, или послезавтра…