***
— Ты когда-нибудь думал о самоубийстве? — Могу спросить тебя о том же. — Я серьезно. Сразу бы и из рабства вырвался, и от Данариуса спасся... Не говори, что ты об этом не думал. — Не думал. Убивать себя - грех перед Создателем. — Ты... в это веришь? — Пытаюсь. Есть вещи похуже рабства. — А есть - похуже смерти. Фенрис любил это место. Его собственный «секретный» утес на Расколотой горе, который он нашел с Хоуком уже давно. Здесь он буквально проветривал голову под шум разбивающихся о камни волн. Сюда никто не приходил, кроме него. Залезть на острые камни не каждому под силу, а уж спуститься с их высоты на низинный утес — вообще дело доступное либо прирожденным скалолазам, либо исключительно физически сильным и ловким персонам. Вроде самого Фенриса. Поэтому можно представить, насколько эльф был удивлен, услышав позади себя хриплый и полуоборованный от напряжения оклик Андерса: — Фен.. рис!!! Реакции лириумного воина могла позавидовать и самая быстрая кошка, но в этот момент он даже меч вытащить не успел, так и застыл около края обрыва, на котором секунду назад сидел. Андерс одной рукой держался за каменную скалу, а второй – за собственную грудь. Маг тяжело и прерывисто дышал и, судя по всему, едва держался на ногах. Он выглядел так, будто по нему только что прошлась толпа храмовников. И Фенрис бы так и подумал, если бы на несколько километров вокруг была хоть одна живая душа, кроме них двоих. — Ты же сам говорил… что это грех… — прошипел маг, предпринимая попытку оторвать себя от скалы, и медленно подошел к воину. — Тогда какого хера делаешь?! — Сижу… — Фенрис от неожиданности впервые за очень много лет умудрился растеряться. Он мотнул головой, словно пытаясь вытрясти оттуда остатки завывающего ветра, и обвел свежим взглядом опирающегося на свой посох мага: — Что ты-то здесь забыл? — Увидел, как ты лезешь на скалы… — Я сюда вообще часто хожу, это мое место, — эльф сложил руки на груди, раздраженный тем, что кто-то, кроме Хоука, теперь знает про утес. — Если тоже нужно, ищи себе свое! — Твое… место?.. — Андерс так резко осел на землю, будто ему в одночасье ноги подрезали. Фенрис даже дернулся в его сторону рефлекторно, но удержал себя — целитель просто изнемог от напряжения. И мудрено ли: Фенрис и предположить не мог, как он со своими физическими данными вообще сюда долез! — Создатель, какая же ты скотина… — Андерс уронил голову в руки, Фенрису даже показалось, что его слегка потряхивало. Только он все никак в толк не мог взять, отчего этот маг так странно себя ведет. А теперь еще и оскорблениями кидается. Последнее стало для воина последней каплей. — Следи за языком, — процедил эльф и раздраженно сжал кулаки. Треклятый маг испортил все настроение своим безумием. — И не приходи сюда больше. Спустишься сам. Фенрис проворно взобрался по камням к скалистой тропинке и без оглядки спустился с горы, на ходу бормоча в сторону потревожившего его редкий покой все проклятья, которые только знал. А на середине пути до города вдруг резко замер. Дошло. Андерс забрался на эти скалы, сбив в кровь себе ноги, руки и полностью истощив свои физические пределы. Он был уверен, что Фенрис хотел прыгнуть в море. Заела внезапно пробудившаяся совесть, пришлось возвращаться. Но мага на утесе уже не было. Следующим вечером они, как обычно, встретились в Висельнике. И больше никогда об этом не говорили.***
— Я правильно расслышал? Ты... одержимый? — Что так тихо-то? Тебя, поди, не все услышали. — И ты считаешь себя безвредным? Одержимый, который никому не причинит вреда? — Не вырвет сердца из груди, например? — Я делал это сам, а не по приказу демона. — Значит, мы сошлись на том, что жестоким убийцей можно стать и без демона? Уже хорошо. Никто вслух не задавался вопросом, откуда на Рваном берегу постоянно берутся гарлоки. Да и, честности ради, заниматься этим было просто некогда. Когда эти твари налетают на тебя толпой, абсолютно не возникает желания думать о причине их появления. — Осторожно! Стрела, выпущенная из Бьянки, просвистела прямо у Фенриса над головой. Она прострелила насквозь голову твари, которой эльф собирался пробить грудь кулаком. Спасибо Варрику, он упростил задачу. Фенрис так быстро двигался между врагами, что не успевал отслеживать перемещения союзников, но не приметить яркий блеск Андерсовых молний было сложно. Пришлось ориентироваться на них, чтобы не быть зажатым в кольцо гарлоков без поддержки. Воин не мог видеть мага в куче врагов, но свет фаерболов и небольших взрывов резал глаза так, что потерять их из виду было невозможно даже в таком безумии. Фенрис разрубил напополам сразу две твари одним ударом меча и перемахнул через мешающиеся камни, буквально влетая в другую гущу врагов. Когда и от этих не осталось следа, эльф наконец смог разглядеть мага… И резко сорвался в его сторону. Все случилось в долю секунды, вряд ли Андерс даже успел заметить его выпад, если бы не смотрел четко на эльфа в этот момент. Лезвие меча Фенриса вонзилось прямо в рот твари, что готовилась прыгнуть на мага сзади. Эльф усмехнулся почти победно, у Андерса было великолепное выражение лица. На долю секунды он действительно поверил, что этот «ненавистник магов» прямо сейчас убьет его на глазах у товарищей. — Что, обделался? Эльф рванул меч и голова гарлока разлетелась на две половины. К чести Андерса из ступора он вышел быстро, все-таки ситуация не предполагала и секунды лишнего промедления. Они сразу разбежались по своим флангам, но глупо было бы полагать, что словоохотливый маг забудет об этой жестокой шутке. — Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты пытаешься меня впечатлить, — недовольно заявил он, когда затянувшийся бой наконец кончился. — Слова благодарности звучат иначе, маг, — кинул ему Фенрис, проходя мимо. — Впрочем, я не удивлен, что ты их не знаешь. — Что, теперь обяжешь меня проставлять тебе в Висельнике каждый день? — ощерился Андерс. — Ты мне для начал долг карточный с того месяца верни, а потом поговорим. Фенрис услышал его тяжелый вздох за спиной и даже мимолетно улыбнулся, когда до острых ушей донеслось знакомое шипение: — Нет, ну какая же скотина…